Читать книгу Пункт Желаний - Наталия Крас - Страница 6

ГЛАВА 5

Утро забралось на склад не светом, а его нежными отголосками, слегка выхватив из темноты контуры стеллажей у входа. Дальше в помещение без окон утро пробраться не смогло. Безмятежность неяркого зимнего рассвета нарушилась беспокойством наружной двери. Сначала в неё стучали, и она только слегка подрагивала, потом в неё колотили, и она вздрагивала сильнее, потом начали дубасить, и заколыхалась не только дверь, но даже колокольчик над ней.

– Алиса!! – кричала одновременно с этим Мария Семёновна с улицы. – Спишь, что ли?!

Кое-как расслышав из-под одеяла происходящее, Алиса высунула сонное лицо наружу и, спустя пару секунд, нехотя откинула все покровы, поёживаясь и подбирая плечи. Потом засунула стройные ноги в длинные красные сапоги на каблуке, отчего ноги стали казаться ещё более стройными, и посеменила ко входу. Она прислушалась для начала к голосу своей вчерашней наставницы и громко спросила:

– Вы там одна?

– Одна-одна! Посетителей пока нет, открывай!

Алиса провернула ключ, впуская её.

– О! В трусишках… – удивилась Мария Семёновна, бережно к причёске снимая пушистую вязанную шапку и стряхивая с неё и с добротной длинной шубы мелкие снежинки. На голове у Марии Семёновны после шапки воспрянули свежесформованные кудряши, ещё не расчёсанные, чтобы потом можно было создать из них причёску. – Отопления что ль подбавили?

– Это пижама, шортики такие, – недовольно буркнула Алиса, снова проворачивая в замке ключ. – Подбавили, как же, ага… Как в холодильнике.

– Не закрывай, а то придёт кто-нибудь, а тут закрыто!

– Как придёт?! – Алису передёрнуло от таких заявлений и от холода, она обняла себя и потёрла ладонями плечи, пытаясь согреться.

– А так! Полдесятого уже! И Ефимка уже три раза прибегал. Чего не пускаешь, соня?

– Так рано?! – недовольно скривилась Алиса.

– Не рано, а… – старшая работница застыла с растопыренными глазами, глядя на обстановку, кардинально изменившуюся со вчерашнего дня, – работать пора… в девять открываемся… – оторопело договорила она.

Алиса, услышав это, экстренно убежала в свою спальню со складскими стеллажами, крича на ходу:

– Вы не говорили, что начинаете так рано! Мне надо привести себя в порядок! Поможете тут немного?

– Конечно! – недоуменно провозгласила заслуженная работница ПВЗ. – Как ты умудрилась устроить такое со вчера? У меня же всегда… порядок… – она ухватилась за большую коробку у ёлки на полу, но тут же поставила обратно и хапнула сразу несколько маленьких коробок со стола, обозревая страшными глазами новую обстановку.

– Нравится? – с гордостью в голосе осведомилась Алиса, выскакивая со склада уже в белье и натягивая на ходу трикотажную облегающую блузку.

Мария Семёновна ошарашенно посмотрела на её кружевные трусики, торчащие из них ноги в красных сапогах и на то, как она приглаживает кофточку на талии, а потом на симпатичное заспанное лицо в обрамлении милой лохматости чистых, но неуложенных волос.

– Нравится?.. – еле вымолвила она, таращась попеременно на разнообразие коробок и неодетую молодую сменщицу.

– Мария Семёновна, вы там? – скромно позвал из-за двери курьер, так же скромно постучав.

– Вот! – ещё страшнее выпучилась старшая работница ПВЗ. – Здесь, Ефимушка, погоди, сейчас открою!

Алиса тихонько взвизгнула и умчалась одеваться дальше, а Мария Семёновна поставила коробки на стол и пошла открывать, говоря по пути:

– Ему же погреться надо, позавтракать, он уже с раннего утра там пилит и рубит…

– Чего рубит? – пыхтела Алиса, натягивая узкие джинсы, стоя на своих разбросанных по дощатому полу сапогах.

– Ну ёлки, чего ещё… Помогает Захар Лукьянычу, а то его рабочий там пьяный со вчера, а надо закончить. На ёлочный базар вчера отгрузили, а ещё партию для фабрики надо перед праздниками. Заходи, Ефимушка, заходи, сейчас разберёмся… Вот как чувствовала, как чувствовала… Правильно я зашла перед отъездом! Эта Алиса тут коробок набросала, сейчас я приберусь… поможешь…

– Это я вчера коробки ставил. Это такой дизайн, Алиса сказала, – объяснил он, войдя в открывшуюся дверь и потирая мёрзлые натруженные руки, торчащие из старой дублёнки.

Мария Семёновна, сдвинув брови, промаршировала к своему рабочему месту:

– Не будет тут никакого дизайна! – решительно заявила она, сгребая со стола несколько коробок. – У меня порядок!

– Это у меня порядок! – выскочила из подсобки Алиса, уже вся одетая, включая тёплую красную кофту из редкой мармадукской пряжи, по-прежнему немного заспанная и симпатично растрёпанная. Она глянула из-за волос на курьера и смущённо улыбнулась: – Привет…

Он слегка кивнул в ответ, разглядывая её с тем же неуёмным интересом, что и вчера.

– Ишь ты! Спелись уже, – ревниво насупилась Мария Семёновна. – Что за дизайн такой тут устроила?!

– Такой! – выпучила глаза Алиса. – Красивый и уютный.

Она попробовала забрать у заслуженной работницы коробки, но Мария Семёновна дёрнула всю стопку обратно к себе и прижала к своей шубе, не отпуская.

Алиса хмыкнула и красноречивым взглядом указала на верхнюю коробку:

– Там мой стайлер за сто тысяч.

Мария Семёновна в священном ужасе поставила всё на место.

– То-то же, – удовлетворённо высказала Алиса, раскрывая верхнюю упаковку. Она достала оттуда новенький модный фен и слегка тряхнула им перед насупленной физиономией в обрамлении крутых кудряшек: – Стайлер. Мой. Приведу себя в порядок, уложу волосы, и тогда можете идти! – она кивнула на входную дверь.

– Уберу всё и тогда уйду, – упрямо поправила Мария Семёновна, – у меня тут всегда порядок!

– Сейчас тут мой порядок, – не отступила Алиса.

– С чего это?! – недовольно нахмурилась старшая работница.

– Не с чегó, а с какого дня. С сегодняшнего!

– Это мой пункт! – возразила Мария Семёновна. – Это я тут главная!

– Вы тут уже никто! – обнаглела Алиса, но слегка сбавила обороты и тише добавила: – Ваш главный Захар мне уже зарплату с сегодняшнего дня заплатил, а вы в отпуске.

– Захар Лукьяныч?! – восхищённо выпучилась Мария Семёновна. – Авансом?!

– Ну да, – пожала плечами Алиса.

– Неужели вперёд заплатил? – недоверчиво ухмыльнулась его родственница.

– Ну да! В двойном размере, – в полной уверенности подтвердила молодая сменщица. – Вы же сами учили: долги не любит, и всё такое…

– Ну надо же! – нервно усмехнулась Мария Семёновна и с растерянной улыбкой посмотрела на Ефимку.

Он едва заметно кивнул, глядя на неё как тот, кто в курсе невозможности происходящего, но всё же это невозможное происходит – вот что говорил его взгляд. И ему нельзя было не верить. Ефимка смотрел взглядом праведника.

Алиса, убедившись, что никто больше не собирается тревожить дизайн помещения, извлекла из той же коробки насадку для укладки и удалилась, победно размахивая стайлером для волос неслыханной стоимости.

– Сто тысяч!! За фен! – в ужасе прошептала Мария Семёновна, провожая взглядом красную кофту.

– А где тут можно позавтракать? – крикнула издалека Алиса. – Печенье с вареньем я вчера почти доела.

– Где позавтракать… – ворчливо поддразнила Мария Семёновна, покачав головой, и вздохнула над окружающим беспорядком.

– Я сейчас приготовлю, – с готовностью отозвался Ефимка, направившись на склад.

Мария Семёновна придержала его за локоть, зашипев:

– Да она по ресторанам завтракает! Думаешь, ей твоя лапша нужна? Слышал?.. Не чтó поесть спрашивает, а где!.. И раскидывает свои коробки, – проворчала под конец она, когда Ефимка всё-таки ушёл за лапшой. – Ты там следи, чайник вовремя выключи, когда она фен-то свой воткнёт! А то ещё весь свет погаснет, – спохватилась Мария Семёновна, прокричав курьеру наставление.

– Я помню, – отозвался он со склада.

Дверь позвонила колокольчиком, и вошла тучная женщина с маленькой девочкой. На старшей даме шуба была расстёгнута у шеи, и оттуда торчал вздыбленный пуховый платок, ей явно было жарковато, а девочка была укутана поверх поднятого воротника толстым мохнатым шарфом до самого носа.

– Уф… уф… – отдувалась обширная посетительница, – здрасте, Марь Семённа. Как ваше ничосе?

– Да ничего-ничего, порядочек у нас, – обрадованно затараторила Мария Семёновна, виновато косясь на отсутствие порядка в виде коробок.

– Ой, как нарядно-то у вас вдруг стало! – озарилась женщина. – Вот! Сразу понятно, что Новый год – ёлка, подарочки…

И девочка рядом захлопала в ладошки, скинув варежки, которые повисли на резиночках под рукавами цигейковой шубки:

– Ёлочка-ёлочка! Бабушка, а почему лампочки на окошке не мигают? – радостно спросила она, с надеждой поглядев на свою старшую родственницу.

А Мария Семёновна, удивлённо застопорившись, сообразила, что всё не так плохо, как ей виделось вначале, и засюсюкала с маленькой посетительницей:

– А пойдём включим, моя деточка, гирлянда много электричества не заберёт, – она взяла её за ручку и повела мимо ёлки и вокруг стола с коробками к окну, громко отчитываясь перед её бабушкой: – Я вам кофту ещё вяжу, всё в порядке, пришлось пряжу ещё дозаказывать… – она расширила руки, показывая большой объём, – не хватило на ваш размер.

Посетительница осталась не очень довольной, переспросила, выглядывая над коробками, заполнившими стол, точно ли нужно докупать ещё пряжу, и не напутала ли вязальщица с размером. Мария Семёновна разобралась с гирляндой, дала девочке выбрать режим моргания лампочек и заверила, что её профессиональный глазомер не ошибается в таких вопросах.

– Я ведь уже третий раз у вас заказываю, – переживала обширная женщина. – Раньше этой пряжи хватало на кофту.

– Я же не зря вас обмеряла, – улыбалась у окна Мария Семёновна. – Немного выросли вы… В плечах! – придумала она.

– В плечах? – озадачилась заказчица. – Это я внучку на руках всё носила и носила. Накачала плечи, наверное, – она ухнула грудной усмешкой, всколыхнув обширный распахнутый платок на дородном теле.

– Это уж наверное, так и есть, – обрадованно заверила Мария Семёновна, оттаскивая девочку от пульта переключения лампочек, – не надо больше нажимать, деточка, видишь, уже красиво!

Дама затребовала свой заказ с куклой-снегурочкой для внучки. Мария Семёновна, пока их обслуживала, поведала и про свою роль бабушки, и что едет в отпуск к маленькому внуку. На что выслушала кучу советов от более опытной бабули, после чего пообещала продолжить вязание, как только прибудет обратно из отпуска.

Обширная дама отдала на растерзание внучке новую игрушку-снегурочку и доверительно склонилась к собеседнице:

– Не слышали?.. – секретно спросила она уже на прощание у двери и многозначительно посмотрела.

– Что такое? – заинтересовалась Мария Семёновна.

– Так вы не знаете?.. – выпучилась та. – Наша ведьмáчка говорит, скоро цвет изменится!.. И вроде как люди уже наблюдали не голубое свечение, а розоватое…

Мария Семёновна встревоженно нахмурилась:

– А это точно?

Обширная дама в полной уверенности прикрыла отёчные веки и покивала.

– Но пророчество говорит, что должно быть красное! – зашептала работница ПВЗ.

– А вы не знаете, что перед рассветом… – дама поводила пухлой рукой в воздухе, делая некие пассы, – всякие цвета в небе бывают, и только потом солнце встаёт?

Мария Семёновна отпрянула от неё, соображая что-то:

– Ну так то – рассвет! А то – пророчество. Я думаю, пугалки всё это.

Дама, отрицая это, в полной уверенности потрясла головой вправо-влево:

– Ведмáчка сказала – всё точно. Уже скоро ждать пророчества.

– Ну не знаю… – недоверчиво посмотрела Мария Семёновна. – Что ж делать? Мы тут ближе всего к лесу-то, замок рядом совсем.

– Хорошо, что вы уедете на пару недель, может, как раз и разрешится всё, – успокоительно заверила посетительница. – Правильно молодую вместо себя оставляете, у неё нервы небось покрепче, а то мало ли…

– Что – мало ли? – недовольно насупилась работница ПВЗ.

– Ну что… ведьмáчка сказала, что на картах постоянно злоба какая-то выпадает, и убийство она там видела, опасно всё это… Приедете, а здесь – труп! – она, выпучив глаза, кивнула на дверь склада, из которой отдалённо зашумел фен Алисы.

– Да что это вы такое говорите?! Поменьше своих ведмáчек слушайте! – разозлилась Мария Семёновна.

– Вот увидите, скоро этот гнойник прорвётся! – сделала страшные глаза посетительница.

– Никакого гнойника тут нет! – решительно отвергла Мария Семёновна.

– Это то-о-очно как-то с вашим пунктом связано, – усугубляла обширная дама и без того тревожное состояние собеседницы.

– Враки всё это, – тряхнула головой Мария Семёновна в воротнике своей шубы.

– Нет! – сверкнула глазами из-под припухших век посетительница и, угрожающе надвигаясь, пошелестела как заклинание, шумно набирая воздух перед каждой фразой: – Будет конец всему этому блуду!.. И восторжествует правда, и снова войдёт в свой дом барин под защитой красной дамы!.. И недостойные будут повержены!.. Вот увидите – придёт она однажды ночью покарать злыдней… Недаром над замком это сияние меняется!.. Зарубит всех своим мечом воздаяния!

Мария Семёновна отшатнулась в священном трепете перед такой осведомлённостью.

– Бабушка, а когда красная снегурочка придёт? – спросила девочка, заглянув под голубое узорчатое платье кукле.

– Видите, даже дети знают! – постановила страшным шёпотом дама и, улыбаясь внучке, направилась на выход: – Не будет никакой красной снегурочки, моя деточка, это же всё сказки! Ну что ты!..

Мария Семёновна под перезвон колокольчика нахмуренно посмотрела на закрывшуюся дверь и машинально тряхнула бигудюшными завитками, как бы желая освободиться от беспокойных мыслей. Но тут же тревожно зыркнула в сторону открытой двери склада, откуда раздался шум дорогого фена.

Алиса наслаждалась перед мутным зеркалом душевой комнаты работой первоклассного девайса, а Ефимка, по всей видимости, наслаждался ароматами, которые сопутствовали преображению Алисы. Дверь была раскрыта, и он завис перед входом в душевую с миской дымящейся лапши в руках и немного вытягивал шею, как бы принюхиваясь. Но очевидно, что не к аромату еды. Он тянул носом пары, которые выдувались стайлером из локонов, опрысканных разными снадобьями для волос. Ефимка дождался окончания всей процедуры, изнемогая от взвеси незнакомых душистых веществ, растворённых в молекулах складского воздуха. Алиса, сосредоточенно разглядывая всевозможные ракурсы своего милого лица в зеркале, прошлась по свежим завиткам ещё и дорогим парфюмом, который с удовольствием извлекла из своих подарков к Новому году. И повернулась к выходу:

– Ты чего? – озадачилась она, непонимающе глядя на его почти страдания. Мужчине, не привыкшему к такому обилию чудесных ароматов, источаемых одной женщиной, было непросто унять сумятицу мыслей, особенно, если она смотрела на него из этого ароматного облака умело подкрашенными глазами, а к ним прилагались румяные щёчки и обрамление из дерзких локонов. – Я заняла туалет? – спросила она. – Ты ждал?

– Я… нет… да… м… э-э… – завис он.

Алису насторожил бессвязный речевой поток, она выдала себя испуганным взглядом и постаралась бочком протиснуться между его миской и дверным косяком на волю.

– Я лапшу!.. – он протянул к ней миску с едой.

– Молодец, – осторожно одобрила она, пытаясь удаляться от него. – Приятного аппетита.

– Ты завтракать… хотела…

– Хм… – неуверенно улыбнулась Алиса, заглядывая в старую эмалированную миску с выщербинами, источающую запахи сомнительных приправ к дешёвой лапше из пакетика. – Так это мне?

– Аха, – радостно кивнул он.

Алиса подняла на него несчастные глаза и бессильно покачала красиво уложенной головой:

– А больше ничего нет?

– Только лапша, – он озадаченно присмотрелся к ней, ловя нюансы мимики на красивом лице.

– Ясненько, – грустно вздохнула Алиса, заглядывая в сомнительный завтрак, подёрнутый жирной плёночкой неизвестного происхождения с вкраплениями сухих ингредиентов. – Сейчас бы в «Жёлтой хризантеме» завтракала… – опять вздохнула она. – Вишнёвый раф с молочной пеночкой, клубнику и запеканку с ванильной грушей и шоколадным соусом взяла бы… – грустно помечтала она. Но всё же она взяла еду и, присев на свою раскладушку, которую уже красиво застелила новым пледом, стала настраиваться на процесс принятия предложенной пищи. В ней явно боролись привычка к комфорту и изыскам с необходимостью выживать самостоятельно. – Тут много, я всё не съем, наверное, – она опять подняла глаза на Ефимку, который продолжал чутко ловить все нюансы, стоя над ней.

– Я всё доем, – тут же пообещал он.

Алиса обречённо кивнула и зачерпнула лапши. Чтобы справиться с завтраком, ей пришлось закрывать глаза и останавливать дыхание, поднося ложку ко рту. Так она одолела три скудных зачерпывания и, с усилием проглатывая густую жижу с тестом сомнительного качества, передала миску обратно:

– Спасибо… всё-таки что-то тёплое, – кривовато улыбнулась она.

Ефимка явно удивился отсутствию аппетита, но молча принял еду и, не колеблясь, умял за Алисой всё, что оставалось, а оставалось там почти всё.

Пока он ел, пришёл хозяин пункта выдачи заказов. Алиса встретила его во всеоружии, демонстрируя новое убранство помещения.

– Ну… празднично, – сдержанно отозвался он, сняв меховую шапку, и пригладил редкие волосики, тут же вопросительно взглядывая на Марию Семёновну, как бы посоветоваться.

Но она только пожала плечами в шубе:

– Клиентам вроде нравится, Захар Лукьяныч.

– А-а… нравится?! – обрадовался он. – Так это самое главное и есть! Нам же что? Нам важно, чтобы им хорошо! – в нетерпеливом воодушевлении приговаривал он, растопыривая руки к Алисе.

Все трое были очень довольны друг другом и обстановкой в ПВЗ, нахваливая Алисины коробки, ёлку и гирлянду, пока к ним не вышел Ефимка со склада и не заявил тихо, но уверенно:

– Мне нужны деньги.

– Какие деньги? – будто бы поглупел Захар Лукьянович, поморгав сразу много и часто, на всякий случай потеребив меховую шапку в руках, ощупывая её по окружности.

– Действительно, Захар Лукьяныч, – вступилась Мария Семёновна, – дай ты ему уже на курьерские расходы! Заказов к Новому году прибавилось, доставки – тоже! Ему ж не сбегать везде – там доедет, тут доедет… Мороз-то крепчает!

– Да нет, это я сбегаю, куда нужно, – спокойным голосом вставил курьер. – Мне зарплата нужна.

Захару Лукьяновичу сделалось нехорошо, он побледнел, потом порозовел, опять прошёлся руками по формованной окружности меховой шапки и ещё поглупел:

– Какая зарплата?

Ефимка посмотрел на новую работницу ПВЗ в обрамлении красивых локонов и сказал:

– Как вы вчера заплатили. Только мне не нужно вперёд, как Алисе, мне за год… Хотя бы.

– Как за год? – просипел Захар Лукьянович, растопыривая глаза. – Хотя бы?..

– Вы никогда ему не платили, что ли? – с хитрой ухмылкой спросила Алиса, оглядывая присутствующих, но в основном начальника.

– Как… как это не платил?! – возмущённо раскраснелся Захар Лукьянович, расфуфырифая усы. – Ефимка! Да ты что! Я же тебе как родному… Кто тебе флигель бесплатно сдал? Кто тебе домашнее сало давал и картошку? Дублёнку! И остальное? Я же, чем могу!.. Сиротинушке нашему помогаю!

– Да-да… – сочувственно покивала Мария Семёновна, – чем можем, всем миром помогаем.

– Кто приютил-то после детдома? – расходился всё сильнее начальник, размахивая шапкой. – Сразу и забрал тебя, как оттуда выставили без жилья.

– Я помню, спасибо, – скромно вставил Ефимка и опять повторил: – Мне зарплата нужна.

Мария Семёновна всколыхнулась усмешкой:

– Я же была тогда здесь, Захар Лукьяныч… когда ты Ефимку привёл шесть лет назад. Жильё-жильём… покушать там, или дублёнку – это всё хорошо. Но ты обеща-а-ал… я помню, – она шутливо погрозила ему пальцем, – обещал ему, что платить будешь.

– Ну… ну вы даёте!.. – отдувался себе в усы начальник, оглядывая требовательно настроенных подчинённых. – Я у вас тут что, узурпатор какой-то?

– Вы не узурпатор, вы хороший, – сразу откликнулся Ефимка. – Просто мне зарплата нужна.

Захар Лукьянович ещё пофыркал в усы для устрашения и поразмахивал шапкой, вспоминая, сколько своих старых вещей отдал работнику за шесть лет и сколько его кормил, но потом под увещевания родственницы и хихиканье новой работницы всё же нехотя отсчитал Ефимке некоторую сумму наличными, которой хоть и не хватило бы для двойной годовой зарплаты курьеру и заготовителю древесины в одном лице, но всё же оказалось немало для скромного молодого человека. Мария Семёновна, не желая упустить случай, взяла с начальника и свою зарплату за отработанную часть декабря.

Выпотрошенный материально и морально Захар Лукьянович удалился, строго пожелав напоследок:

– Работайте тут! Чтобы всё было, как надо! – он решительно напялил шапку задом наперёд и так же решительно дёрнул дверь, взбудоражив пространство ПВЗ колольчиковым бряцанием.

– Всё будет не просто как надо, а прекрасно! – музыкально откликнулась Алиса ему вслед, которой весь этот спектакль пришёлся по душе. Она немного похихикала и над начальником, и над смущённым Ефимкой, который ни разу не требовал своё жалованье, а решился, только увидев, как это сделала она.

Довольная добытой зарплатой Мария Семёновна объявила, что у неё уже скоро поезд, и она наконец уезжает к дочери с внуком. И Ефимка ушёл вместе с ней, захватив несколько свёртков и коробок со склада для доставки по городу.

Алиса осталась одна.