Читать книгу Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря - Наталия Новохатская - Страница 18

Этот мир – Кино! Кино? Второе включение

Поначалу ничего не понятно, дикая смесь убожества с чудесами, а я вдруг оказался между ними. Какие-то рельсы и краны, люди то в спецовках, то в ярких нарядах, пространства без крыши и выгороженные площадки с декорациями, на жизнь не похоже, а на что похоже – не могу сказать. Так и ходили по выгородкам и коридорам, открыв рты, эдак человек пятнадцать. Понятно, когда нас отобрали, но это не сразу.

Кто-то сказал про меня: «Зачем этот бугай? Он – студент? Не смешно!» Другая тетенька ответила: «А он будет с рабфака, тогда их было полно. Историю учить надо!» И позвала с собой одеваться и гримироваться. Мне выдали чудную рубаху с названием «толстовка», сверху нацепили шелковый галстук до пояса, отвели на площадку и велели ждать начала съемок. Звезды кино тем временем запаздывали, тетенька режиссер со сложной прической нервно курила в сторонке, ассистент волновался и бегал по периметру, нас по-разному расставляя.

А потом появились они оба. Парня я сразу узнал, он был начинающей кинозвездой, играл в нашем фильме заглавную роль и в этом эпизоде должен был делать доклад об открытии, поэтому мы собрались вокруг кафедры на пустом пространстве. Фамилию парня называть не стану, потом он сделался кумиром женского населения. И девица с ним, точнее, барышня, как тогда выражались. Очень броская, в яркой клетчатой юбке и в голубой рубашке-батнике, на голове кудри веером и модные очки с простыми стеклами, чтобы казаться умнее. Хорошенькая и капризная, в руках держала блокнотик. Не актриса, не из съемочной группы, но не чужая, я поначалу не понял, кто она. С главным героем они были на «ты», болтали, как старые знакомые. Потом явилась кинозвезда женского пола, постарше, заносчивая и манерная, режиссерша её обхаживала, а она всю дорогу пыталась отвлечь коллегу от бесед с той барышней, не нравилось ей это.

Съемки я запомнил плохо, нас строили, разводили и опять собирали, хлопушкой махали, но не очень-то получалось, суетились почем зря. Кроме барышни, она все заносила в блокнот. Потом в перерыве пошли курить, я за ними, актриса на главную роль ругала коллегу, что, мол, голос прокурит, ему нельзя, а тот не слушал. Девицу-барышню он исправно развлекал, изображал в лицах каких-то преподов, вроде у них были общие, выходило смешно.

Потом к ним пристроился ассистент, вздыхал, признавал, что собачья у него должность, «лучше бы он в Ялту поехал вторым режиссером, а тут тетка им командует почем зря, а сама не знает, чего хочет, потому что снимает в первый раз, и это заметно». Сама вроде из актрис, играла где-то, названия я не запомнил. И все это были загадка на загадке.

Но не только, кроме загадок меня в эти киношные дебри потянуло просто со страшной силой. Для начала хотелось остаться и понять, к чему что. Особенно запала барышня. Отчасти потому, что её роль в съемках не прояснялась, а сама была как отдельная картинка. И пребывала в совершенной уверенности, что здесь её законное место по полному праву.

И я положил эту загадку для себя разрешить первым делом. Стало интересно до крайности. И вообще впечатление было сильное, я понял, что тоже так хочу. Поначалу понимал смутно, но тянуло туда очень. Начиная с костюмерной и толстовки с галстуком, вроде как вдохнул отравленного воздуха. С виду нормальная жизнь с обычными людьми, а измерение другое. Есть куда тянуться и чему учиться. Вообщем – то самое. Но я-то пока с самого краешку.

На второй день съемок велели прийти тем же составом, я подумал и взял с собой книжку. «Исполнение желаний». Автором оказался Вениамин Каверин, он написал роман «Два капитана», по ним ставили «Норд-Ост», где много народу пострадало и вообще был ужас… Всё это я узнал гораздо позже. Кстати картину почему-то назвали по другому, даже не помню как.

Еще вечером взялся читать книжку, ничего не понял, точнее не вник, но старался. Даже в метро читал, пока ехал на вторую съемку, но ничего кроме того, что сказано раньше, не уловил, десятая глава «Онегина» упоминалась, и всё тут. Зачем взял, не помню, но показалось важным.

Вторая съемка началась в той же суете, что и первая, долго никого не было из главных действующих лиц, я волновался, что той барышни не будет, значит, книгу брал для неё. Так ведь получается? Но меня с книжкой застукал ассистент, спросил строго, что это такое, мол, массовка решила внести свою заявочку? И что за книженция, вошел, значит в роль студента? Я достойно ответил, что книга та самая, по которой фильм делают, читаю, знакомлюсь.

– Проверяешь, парень, так ли делают? – хохотнул ассистент. – Вот умора, не зря массовку заявляли, пришел ученый контингент. (Это я запомнил дословно, в тот момент, правда, полагал, что сейчас снимут толстовку и выгонят напрочь. Но нет.)

– А это вообще не к нам, – сказал парень поразмыслив. – Прямая дорога тебе к Нике, она оценит. Придет, скажу. Но книжку пока спрячь, не то начальница прицепится, она нервная.

Вот тут я возрадовался необычайно, понял или догадался, что Ника, это и есть барышня с блокнотом, которая меня интересовала. И испугался одновременно, что ни слова ей сказать не смогу. Спрятал книгу под балахон и ждал с замиранием сердца.

Ну, долго ли коротко, но компашка собралась, пришел звездный мальчик, приехала актрисуля на главную роль, а Ники не видно, они уже собрались «стрелять» без нее. Стрелять – это по-английски, пояснил ассистент, голливудский сленг, означает, что будут снимать всерьез.

Но пока ставили свет и с трудом прилаживали (актрисуля капризничала) явилась Ника, и ассистент меня к ней подвел просто бегом. Сказал, посмотри, что малец-то у нас читает, прямо из массовки да к звездам.

– Здравствуйте, меня зовут Вероника, – вежливо произнесла барышня, а глаза за стеклами у нее оказались светлыми, холодными, как льдинки.

– Я тут книгу принес, ту самую, – забормотал я бессвязно и достал. – Подумал, что интересно…

Барышня Ника книжку взяла, повертела и сказала: «М-да, теперь нас двое на этой площадке, кто роман читал». Я не точно привожу, что-то в таком роде. Потом спросила, как меня зовут, где учусь, я ответил наполовину правду. Что зовут Сергеем, сейчас готовлюсь к вступительным, взял отпуск. Она не слишком заинтересовалась, куда я собрался, оглядела оценочным взглядом, потом позвала с собой, и мы пошли обратно к съемкам, дождались, пока ассистент вырвется, там уже «стреляли», правда не слишком удачно.

Ника взяла парня за локоть, что-то ему проговорила неслышно, он ответил, замотал головой, она опять говорила, и так минут пять-десять. Потом ассистент сказал, что его режут без ножа, но с неё бутылка, причем хорошего коньяку, взял меня за локоть и повел в центр съемок, они к тому мигу разладились окончательно, артисты пошли править грим, а режиссерка отправилась курить.

– Дядя Сеня, снимите мне мальчика с книжкой крупным планом, – я услышал, как Ника обратилась к мужику за камерой, угловатому дядьке в очках, они с режиссеркой всю дорогу препирались, он тетку ни в грош ни ставил. – Может, потом сгодится. Пожалуйста, можно?

– Для тебя всё, что хочешь, хоть крокодила принеси в бумажке, – сказал мужик, он оказался главный оператор. – Отцу привет, он как?

– Сейчас лучше, – ответила Ника. – Я ему покажу обязательно, что получится, будем продвигать свою версию.

– Да ты интриганка, Никушка! – воскликнул дядька весело. – Алена-то нас съест с кашей!

– Подавится, – веско вступил ассистент. – Лев Моисеевич, он…

– Не упоминай имени всуе, – сказал оператор. – Услышит, и привет горячий. Ставь паренька под фонарь, посмотрим, что из него выйдет.

Они вертели меня, как бог черепаху, пока не взмок. Книжку то отставляли на вытянутую руку, то прижимали мне к груди, заставляли смотреть, то в потолок, то вообще непонятно куда, кричали на меня и ругали бестолочью, поставили за кафедру и велели сделать вид, что читаю из книги вслух, только имя автора и название. Потом, когда я уже мало что понимал, то встал на кафедру уже без книги и повторял за Никой.

– «Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда!» – говорил я без конца, удивляясь, получалось всё лучше…

На этом месте влезла режиссерка, не скандалила, но язвила, что коллеги ей снимают дивный модерн, она в восторге, не пора ли взяться за дело. Обошлось вроде бы, меня вернули в массовку и стали опять мучиться, но с черт знает с какого раза, сделали.

Книгу, правда, не вернули, по-моему, её Ника заиграла, но я был не в обиде. Потом узнал у ассистента Коли, что она дочка легендарного фронтового оператора Синёва, учится на сценарном или вроде того, пишет диплом про экранизации, недавно являлась к мэтру, снявшему «Анну на шее», приставала с вопросами, как банный лист. Но прогнать слабо, потому что папа Лев Моисеевич в авторитете сто тысяч лет. А так девка неплохая, но заносится, это понятно.

Я еще туда походил, Нику больше не видел. Когда фильм сделали вчерне, мне ассистент Коля звякнул, с ним пили коньяк в кафе, он дал кучу снимков и предупредил, что в окончательном продукте, если худсовет не вырежет, есть три с половиной минуты с моим участием. Когда я читаю десятую главу на кафедре, вроде как финальная победа героя, и в том фишка, что не он читает, а знание пошло в народ. В моем лице.

Так оно и вышло, себе я не очень нравился, но смотрел раз пятнадцать, поэтому привык. Ассистент Коля сказал, что задатки у меня есть, как буду поступать, надо принести фотки и срезки, Ника поможет, если будет в Москве, все тип-топ. «…А пока читай, мужик о кино, что можешь, надо быть в курсе. Если мозгов не хватит, чтобы понять, то актеру они не очень-то нужны. Главное – фактура».

Вот так началось мое кино, но до поступления на актерский факультет дело не дошло. Я оказался совсем при других делах, это отдельно. Как-нибудь соберусь и напишу, если оставшихся мозгов хватит. Фото и срезки, вот они тут же…