Читать книгу Неведомое - Наталья Косниковская - Страница 5

– Ты всегда здесь жил?

– Нет, – Кирилл ковырял ключом в двери с оборванными лоскутами дерматина. – Последние три года. До того, как перебрался в Москву.

– В Москву, – фыркнула Лия. – Ты хотел сказать – на чердак.

– А я виноват, что зарплаты грузчика только на еду хватает? Я ведь в институты не поступал, как некоторые. Ничего, с фамилией Вигар многое можно вытерпеть. Нет, я, конечно, предпочёл бы жить где-нибудь на берегу океана, а пока что…

Кирилл щёлкнул выключателем, но лампочка в коридоре перегорела. Они прошли в комнату, где единственное окно выходило на жёлтый обшарпанный фасад. Квартира вряд ли видела ремонт в минувшие полстолетия, а сколько здесь не убирались, Лия не хотела думать. Затхлый воздух отдавал сыростью. И всё же старинная мебель и тканевые обои говорили о благородном происхождении прежних владельцев – даже боязно дотрагиваться до чего-либо. Кирилл же хладнокровно свалил груду одежды с дивана и улёгся, закинув ноги на стену.

– Так почему ты переехал?

– Мне казалось, в Москве найти кого-то по фамилии Вигар будет проще. Ну и я был прав. Пара месяцев, и я наткнулся на Жанну.

– И где ты искал однофамильцев?

– Да где только не искал. Школы, училища, больницы…

– А в интернете не пробовал?

– Самая умная, да? Нет там ничего. Все как будто боятся свою фамилию светить. Вот ты, например, как подписываешься?

Лия смутилась и не ответила.

– Списки пропавших, – продолжал Кирилл. – Казалось бы, очевидно – уходят и не возвращаются. Но кто-то словно подчищает информацию.

– Ещё они меняют фамилии.

– И это тоже. Короче, я уже отчаялся. Даже думал за границу податься…

– Понятно, – кивнула Лия, поспешно набирая Жанне смску о том, что они с Кириллом в Питере. Потом подняла голову. – Хотя нет, ничего не понятно. Зачем тебе всё это? Ты ведь и так знаешь про инициацию.

Кирилл неопределённо дёрнул плечами. Встал, подошёл к столу, рассеянно принялся перебирать бумажки.

– Серьёзно, зачем мы сюда пришли? Разве мы не должны покорять стихии?

– Должны, – глухо ответил он. – Но я не мог не побывать здесь перед…

Он взял очередной листок и замер. Лия осторожно заглянула через плечо.

Кирилл держал страницу из клетчатой тетради, где были начерканы рисунки – рукой человека, который вряд ли оканчивал художественную школу. Вертикальная черта делила лист напополам. В первом столбике – какой-то зверёк, судя по хвосту, лиса; потом костёр; потом три волнистые линии. Во втором одна картинка – птица с распахнутыми крыльями.

Кирилл нашарил ручку и пририсовал в первую половину облако, а во вторую – букву S с глазиком и раздвоенным языком.

– Это стихии, да? – спросила Лия. Он кивнул. – Второй столбик – ты. А первый?

– Какая разница?

– Ну и ладно, не говори. Но я вряд ли помогу, если ты так и будешь всё скрывать. У нас ведь одна цель, Кирилл.

– Хорошо, – Кирилл резко обернулся к ней, посмотрел сверху вниз. – Что ты хочешь знать?

Лия вскарабкалась с ногами на подоконник. Тихо спросила:

– Одолеть стихию – значит выжить?

Кирилл кивнул.

– Я прыгнула с крыши, но не расшиблась, а научилась летать. Когда мне было десять, я выбралась из горящего леса. Мчалась сквозь огонь, и хоть бы что. А превращаться… в пять лет меня едва не сбила машина, а я проскользнула под колёсами. Уже кошкой. Трижды я могла умереть, но каждый раз лишь обретала новый дар. Получается, нам нужно выйти навстречу смертельной опасности?

– Так.

– Ты давно это узнал – и ничего не делал? Искал того, с кем через это пройти?

– Чего ты меня пытаешь? И так всё поняла, – криво улыбнулся Кирилл. – Да, я боялся. Боялся, ясно?

– А теперь?

– А ты как думаешь?

– Не бойся, – ласково шепнула она. – Я с тобой.

Лия ожидала чего угодно, но только не того, что Кирилл после этих слов вскочит и заревёт:

– Не смей так говорить!

– В смысле? – пролепетала она.

– Ты! Ты сказала то же, что и она, когда… когда…

Кирилл вырвался из комнаты, и до Лии донёсся дикий вопль и град ударов по стене. Ошеломлённая, она сидела, не в силах шевельнуться.

Он вернулся минут через пять, бесстрастный, невозмутимый:

– Извини. Наверное, не стоило сюда приходить. Сразу столько… Я всё расскажу. Может, чаю?

Лия кивнула, и Кирилл ушёл на кухню. В ожидании она бродила по комнате и осматривалась. От глаз не укрылись коробки со старыми платьями и разными безделушками. О чём будет история Кирилла, она уже знала.

– Её звали Злата, – сказал он, протягивая Лии чашку. – Я встретил её три года назад на Марсовом поле. Она была как будто с другой планеты: ни на кого не похожая, удивительная. И вроде бы – обычная девушка. Рыжая, вся в веснушках. Красивая, да. Очень. Когда я её впервые увидел, она… – Кирилл нервно рассмеялся. – Она бежала от Невы так, словно там – ну, не знаю, армия мертвецов была. Чуть с ног не свалила и дальше помчалась. Нитки сухой не было, хотя дождик едва моросил. Я догнал её, остановил, а она разрыдалась у меня на плече. Что-то говорила, шипела, я ничего не понял. Это потом для мне стало латве розуметь польски. А тогда я разобрал только одно слово: Вигар. Даже переспросил пару раз. Было ясно, что отпускать её нельзя. Отвёл в кавярню… в кафе, она успокоилась, и мы кое-как объяснились. Она пыталась теперь на английском, но это не особо помогло. Так вот, оказалось, что её уболтали на эту глупую экскурсию – ну, знаешь, по рекам и каналам? Их протаранил какой-то идиот, и катер перевернулся. Тех – ну, вытащили, наверно, а Злата осознала, что может дышать под водой. Она выползла на берег, к ней подошли двое. Спросили: Вигар? Она взяла и кивнула. И они… Они попытались её схватить. Она спаслась – обернулась лисицей, укусила бандита и убежала. Ну, про лису она, конечно, не сразу рассказала.

Кирилл затих. Лия не торопила его.

– Она тоже была детдомовская, – наконец продолжил он. – Родилась в Праге, приёмная семья из Польши, но она была уверена, что на самом деле она откуда-то ещё. Искала свои корни, как одержимая. За пару лет в одиночку исколесила Европу, пока не добралась сюда. Не знаю, наверное, сама судьба заботится о том, чтобы нас, Вигар, друг с другом свести. Я предложил ей перебраться ко мне. Тогда я жил с предками, но нам повезло наткнуться на эту квартиру. Одна бабка сдала задёшево и без документов – мне ведь было семнадцать, а Злата вообще иностранка. Догадайся, как мы это провернули. Мы прожили тут почти год. Пытались выяснить, кто мы такие. Ты и представить не можешь, чего нам стоило всё это узнать – про Хранителей, про стихии… Мы… – Кирилл сглотнул и замолчал. Потом продолжил шёпотом, глаза его метались: – Мы убили человека, Лия. Одного из тех бандитов, которые гнались за Златой. Они нас выследили. А мы… я не буду про это, хорошо? Но сначала мы всё выспросили. Лия, поклянись, пожалуйста, что никому…

– Клянусь, – тихо отозвалась она, не смея глядеть ему в лицо.

Кирилл дёргался, голос его стал выше:

– Мы выяснили, что он из какой-то организации, она называется Отречённые. Они ищут Вигар по всему свету, чтобы… мы так и не поняли, но там ничего хорошего. В общем, с тех пор мы знали об инициации. Самим не хватило ума сложить три и один. Злата больше не могла думать ни о чём, кроме стихий. Убеждала, что пора. В конце концов настояла на своём, и мы оказались на крыше. Тогда я впервые узнал, что летаю не только как воробей – а она унеслась с ветром. Исчезла. Потом, правда, вернулась, хотела помочь мне. Потащила в зоопарк. Разбила стекло в террариуме, а там… – Кирилл скрыл лицо в дрожащих ладонях. Пробормотал невнятно: – Да, я выжил. Я прошёл землю. А она сказала – ей пора. Крикнула на прощание, чтобы я это… в воду и огонь. А я не смог. Много раз пытался, но… И решил найти кого-нибудь – ну, ты знаешь.

Лия не задавала вопросов. Смотрела, как Кирилл, уставившись в одну точку, соскребает лак с поверхности стола.

– Злата ушла и, наверное, обо мне и не вспоминает. Я тоже старался о ней не думать, но тут это невозможно.

– Так, может, уйдём отсюда?

– Зачем? Я не говорю, что это тяжело. Грустно, да. Но я живу в настоящем. Здесь нет Златы, но есть ты.

– А что я? – усмехнулась Лия.

– Ничего. Мы с тобой станем Хранителями, что бы это ни значило. Правда ведь?

– А ты сомневаешься?

– Всякое может случиться. А вдруг ты возьмёшь и уйдёшь, как она? А я… нет, даже думать об этом не хочу.

– Давай, бери себя в руки. Ты Вигар или кто?

Кирилл фыркнул.

– Не будем спешить. А знаешь что, Лия? Ты говорила – никогда не была в Петербурге. Показать тебе город?

– С радостью.

И почему дождь не считается за пройденную стихию? После пары дней странствий по улицам Лия ощущала себя сухопутной рыбой. Они с Кириллом дружно решили, что зонт им, как истинным Вигар, не нужен; а когда надоедали барабанящие по макушке капли, они прятались в тёмных парадных, смеялись и грызли мокрые яблоки.

Страшная неделя, которая началась с известия об Олеге, подходила к концу, и Лия снова дышала, и проснулся аппетит – всё это время она существовала на чае с печеньем. Мир кружился, новый, удивительный, полный открытий – давно пора было скинуть с шеи петлю МКАДа, пока предназначение не позвало в неведомые дали, где был её настоящий дом. Не то чтобы она туда не стремилась, наоборот; но – до чего же было чудесно бродить с Кириллом вдоль каналов, иногда – как люди, иногда – как воробей и кошка, встречать закат на берегу Невы, когда тучи расходились и выглядывало рыжее июльское солнце, подпевать уличным музыкантам – пусть даже Кирилл не попадал ни в одну ноту. В сумерках, долгих и прозрачно-бледных, наступало время баров, и Лия больше не отказывала своему внутреннему хищнику ни в чём, и кошка блаженно щурилась после огромных порций жареной курочки, хрустящей и пряной, с рассыпчатой картошкой в масле под травами и зелёным луком; а потом ещё брала парочку десертов… Кирилл недоверчиво наблюдал за ней из-за кружки с сидром; и он мужественно держался часов до двенадцати, хоть и клевал носом.

Дождь, опрокинутое море над головой, небо под ногами и полноводные дороги за оградами. Город воды, в котором хотелось раствориться. Лия упивалась каждой секундой, но Кирилл не спешил разделять её восторгов: свой город он отчего-то не любил, хотя и гордился тем, что ему довелось здесь вырасти. Говорил, что задыхается в лабиринте каменных улиц, птичья душа требует чистого неба и солнца.

Кирилл раскрывался перед ней неохотно, оттого его признания она ценила ещё больше. И – Лия догадалась, что это неизбежно – Кирилл поцеловал её, когда развели Дворцовый мост.

Она помнила и об Олеге, и о Злате, и к этому моменту знала, что Кирилл не тот человек, которого она могла бы полюбить; но они были вдвоём, они были в Питере, они были пьяны дождём и сидром, и им было хорошо вместе.

Олег говорил, что надеется когда-нибудь встретиться с ней; Лия перевела эту фразу – она означала «никогда». Так что пропади оно всё пропадом, какая теперь разница?

Кирилл улыбался и смотрел куда-то вдаль, за её плечо. О чём он думал? На лице ничего не отражалось; Жанна такая же – до последнего не признается, что её волнует.

Лии больно было от мысли, что она вряд ли снова увидится с сестрой. Даже не попрощается с единственной, кому она могла довериться. Или оно и к лучшему? Вдруг они встретятся – без этого зловещего «никогда»?

После ливня одежду Лии можно было выжимать, и Кирилл на этот раз вместо своих футболок предложил ей надеть что-нибудь из вещей Златы. Жутковатое было ощущение. Но белое ситцевое платье пришлось впору, разве что юбка доходила до пят.

– Так подобна до ней. И вроде бы нет, – пробормотал Кирилл, оглядывая её с прищуром.

– Я – это я, – Лия пожала плечами. К тому, что Кирилл в этой квартире начинал мешать русский с польским, она уже привыкла. – А это просто вещь. Кусок ткани, а не часть тела.

– А она мартвилась, что не сможет всё взять с собой. Платья, книжки эти, – он толкнул локтем пыльный том, и Лия с удивлением разглядела на нём буквы «Edda Starsza». – Некоторые так прирастают к вещам, что не оторвать.

– Никогда этого не понимала.

– Маленькая ещё.

– А ты, значит, умней меня, раз старше на пять лет? – Лия подсчитала внимательнее, поправилась: – На три. Три с половиной.

– Так, умней и старше.

– А что же ты тогда сам не пойдёшь и не прыгнешь в Неву, умник?

– Только не в Неву.

– А в каком водоёме пан желает искупаться?

– Не знаю. Подальше отсюда.

– Финский залив?

– Сказал же – подальше. Хорошо бы выйти в море, так, чтобы берегов не было видно, и чтобы паруса… Ходила под парусом?

Лия покачала головой.

– А как по мне, мы можем превратить в дорогу один из этих прелестных каналов. Который тебе по душе?

– Залив так залив, – Кирилл тряхнул волосами, и брызги усеяли стол. – Когда отправимся?

– Как насчёт сейчас?

– Чтобы ты взяла последнюю стихию, а мне с огнём самому мучиться? Только о себе и думаешь!

– Можешь разжечь костёр, я тебе не мешаю!

– В квартире?

– А хоть бы и в квартире!

– Чокнутая, – буркнул он. Сделал пару кругов по комнате, остановился перед коробкой с платьями. Сглотнул. – Ладно. Полетели. Костёр мы и там разведём, правда?

Лия недоверчиво покосилась на него:

– Уверен?

– Да.

– Дороги назад не будет. Ни в Питер, ни в эту квартиру.

– И к чёрту, – он рванул раму так, что треснуло стекло. – Сжигаю мосты. Вместе с городами.

Кирилл ухватил Лию за руку и, едва не расцарапав спину о стену двора-колодца, утянул вверх, к серому петербургскому небу, к которому им не суждено было вернуться.

Каменный берег под мачтами сосен звал к себе. Тучи разошлись, и вода отразила все оттенки прозрачного северного заката – янтарь и мягкое розовое золото, незабудковый фиолетовый и перламутровый голубой; курчавая сливочная пена устилала небо, с которого они спустились навстречу своей судьбе.

Запах сырости и хвои оглушал. Лия осторожно скользила по камням, гладила бархатный мох, блестящий от капель. Свет отчётливо обрисовал контуры каждой трещины, каждой травинки. В какой мир, кроме как в Калевалу, могла вести дорога отсюда?

– А ты умеешь разжигать костёр? – спросил Кирилл, беспощадно возвращая к реальности.

– В теории, – призналась Лия.

– Спички у тебя есть?

– Эмм…

– Стихия огня случайно не научила тебя воспламенять вещи силой мысли? Или ты можешь высекать искры из веток, хотя бы в теории? – и, прекращая её мучить, Кирилл насмешливо добавил: – Успокойся, у меня есть спички. И в отличие от некоторых – память.

– Вот сам и займись, – огрызнулась она. – В конце концов, кому это нужно?

Оставив Кирилла собирать дрова, Лия спустилась по влажным камням к воде. Сосновые кроны чёрными неровными пятнами ложились на рябь залива, тишина звенела – вдруг захотелось, чтобы Кирилл исчез, чтобы этот берег был только для неё одной. Она зачерпнула ладонью воду – зазвучал гулкий тягучий голос; всего один шаг, осознала она, один шаг отделяет её от предназначения. Сколько раз она слышала этот зов – в чёрном течении Яузы, в плеске Невы, в снах…

Вода звала её. Её, и больше никого.

Лия оглянулась – Кирилл скрылся из виду.

– Я ему не нужна, – сказала она себе.

– Я для него лишь ступень, – добавила она, помедлив.

– Он стал для меня ступенью. Теперь я всё знаю, и я могу идти дальше.

– Он справится сам. Я ничего ему не обещала.

– Прощай, Кирилл.

Она оттолкнулась ногой от камня – взлетать было так легко. Лия добралась до облаков, мокрых и зыбких; а потом – отпустила своё тело, словно разучилась держаться в воздухе. Дух перехватывало, было страшно – хотелось затормозить, хотелось вернуться к надёжным, ласковым облакам. Лия закрыла глаза, чтобы не знать, сколько ещё до воды.

Удара она не почувствовала. Просто вдруг оказалось, что повсюду – вода, снаружи и внутри. Лия таращилась на вылетающие изо рта пузырьки и опускалась всё ниже в непроглядные клубы ила.

Мысли приходили запоздало. Жива. Четвёртая стихия принадлежит ей. Теперь она станет Хранителем, но как? Что ей делать?

Она вскарабкалась на колени – длинная юбка спутывала ноги, мешала вытянуться во весь рост. Голова кружилась, Лия переставала что-либо понимать – реальность плыла, вращалась, пока тьма не затопила её и милостиво не избавила от жуткого незнакомого мира.

Разлепила ресницы. Прищурилась, заморгала. Перед глазами проплыл косяк рыб. Так странно – сквозь мутную толщу воды сочился ослепительный лунный свет.

– Я – русалка, – пробормотала Лия.

Неужели таков её новый мир? Тёмная глубина, тина и безвременье?

– Здравствуй, – прошелестело над ухом.

Вода не позволила резко обернуться. Ил взбился со дна. Но Лия увидела – на скале, подобный немыслимому дереву, стоял…

Кем он был? Человек? Водяной?… Волосы оплетали его, как водоросли, скрывали лицо. Но он – без сомнения – улыбался.

Он приближался стремительно, за ним тянулся вихрь.

– Я так долго тебя ждал, – прозвучал бесплотный голос, тот самый, уже родной. Но теперь Лия понимала этот язык. – Знаю, что и ты искала со мной встречи. Меня зовут Веньянн. Я – Хранитель Воды.

– Вы тоже Вигар? – Лия выпустила нечаянную стайку пузырьков.

– Конечно. Вениамин Вигар – таково было моё имя в те времена, когда я жил на поверхности. Видишь, во что я с тех пор превратился?

Лия отшатнулась:

– И я… и мне…

Волны смеха разлетелась от тёмной фигуры Веньянна.

– Радуйся, что тебя минула участь Земного Хранителя. Ты принадлежишь к Небесным, и отныне твой дом – это Луна.

– Я – Хранитель… Луны? – Лия собрала три слова воедино, как бусины, и незнакомое прежде сочетание всколыхнуло бурю чувств со дна рассудка. Было так много вопросов – она не задала ни одного; но Веньянн и без того знал, что она желает услышать.

– Я укажу путь к порталу, который выведет к твоим владениям. Столетие проведёшь ты на Луне, и да будут эти годы светлыми, а твои подданные – счастливее, нежели при прежнем Хранителе.

– Какие ещё подданные? – Лия почувствовала, как спазмами подступает паника. – Чем я там буду править?

Веньянн понимающе склонил голову, волосы-водоросли заколыхались:

– Знаю, какие картины перед тобой. Ваши земные корабли достигли поверхности этого, скажем так, спутника, а тех, кто верит в жизнь на холодной каменной глыбе, считают глупцами. Минувшим поколениям Хранителей было проще. Твоя Луна – другая. Там плещется море и высятся горы, там шумят леса, там стоит город над тёмной водою, где тысячи лет в согласии живут люди и чародеи. И однако это та же Луна, которая всегда сияла над твоей головой, но… – Веньянн поймал взгляд Лии и улыбнулся. – Давай объясню иначе. Если тебя попросят перечислить небесные тела, что ты назовёшь?

– Эмм… звёзды, планеты, галактики?

– Поразительно, – Веньянн медленно качался, повинуясь подводным течениям. – Другой бы перво-наперво упомянул солнце. Следом – луну и звёзды… Много ли человеку даёт знание того, что солнце – это звезда, да ещё и куда мельче тех, что на небе не крупнее зёрнышка? Даже для мудрейшего солнце всходит и заходит, луна светит по ночам, а звёзды складываются в созвездия. Понимаешь?

– Более-менее.

– Эта наивная картина мира есть альфа и омега Хранителей. Наш мир, если позволишь так выразиться, антропоцентричен и субъективен, мы оберегаем не космос, а людей на Земле. Я и трое моих собратьев властвуем над материей. Ты и подобные тебе несёте для нас свет – вам принадлежит Небесный слой. Над ним – ещё две сферы, где царствуют Высшие и Высочайшие Хранители…

Лия запуталась окончательно:

– И куда я отправлюсь?

– Я ведь сказал – на Небеса. Так мы называем сферу вокруг Земли, по которой передвигаются Солнце, Луна и звёзды.

– А космос?…

Веньянн терпеливо покачал головой:

– Мир Хранителей не упраздняет привычной тебе вселенной. Можешь считать его иным измерением, если так проще – хоть это и искажает истину. Есть космос, а есть три сферы, что оберегают Землю. Реальность зависит от того, как на неё взглянуть.

– Значит… – Лия нахмурилась. – И то, и другое одновременно? И небесный свод, и спутники? А я, получается, уйду не на ту Луну, которая в космосе, а буду жить в каком-то лунном городе…

– Не в каком-то, – булькнул Веньянн, – а в твоём собственном Лунном городе. Куда тебе уже пора.

Кирилл! Лия поняла, что захлёбывается, и не вода была тому причиной. Как она посмела? Она бросила его, предала! И что толкнуло её… Лия взглянула на Хранителя Воды. Она готова была поклясться, что тот светится от счастья.

– Я не могу уйти, – процедила она. – Я должна помочь Кириллу.

– И ты туда же. Неужели он сам не совладает?

– Нет!

– Он прошёл лишь половину пути. И я знаю, что Хранитель Маркалион желал бы видеть огонь его последней стихией.

– Ну так помогите ему! Проведите сквозь воду, а потом я! Или просто отпустите меня к нему – я всё сделаю сама, всё!

Хранитель Воды откликнулся неохотно:

– Так тому и быть. Я дам тебе время. Но помни, Луна не станет ждать вечно – если ты опоздаешь…

– Успею! – крикнула она.

Веньянн пожал плечами – и Лию подхватило течением, закружило и вытолкнуло на померкший каменный берег.

Вода откатилась, недовольно шипя. Лия заметалась глазами по сторонам, и тревога накрыла её с головой. Сосны выстроились подобно вражеской армии с пиками наготове. Ветки, которые Кирилл собирал для костра, были грудой свалены на камнях.

Вдох. Раз, два, три, четыре. Задержать дыхание. Пять, шесть, семь. Выдох. Лия отряхнулась и полезла в карман за телефоном. Нервно засмеялась. Вот ведь сила привычки. Во-первых, в платье Златы нет карманов; во-вторых, телефон она который день не вынимала из рюкзака; в-третьих, у Кирилла телефона не было вовсе – не говоря о том, что техника не пережила бы погружения на дно.

Кирилл мог улететь – а мог направиться в лес. И что выбрать?

Лия решительно шагнула в сосновую темень.

Деревню она отыскала быстро. Прошла по изрытой дождями дороге мимо покосившихся домиков – они показались бы заброшенными, если бы не бельё на верёвках. Кошачьи глаза Лии пронзали мрак, она вглядывалась в каждый дом. Куда Кирилл мог пойти?

Если его здесь нет, ухожу на Луну. Если его нет там, где горит свет – я ухожу. Но ведь столкнула же их судьба в Москве, в том кафе в подвале?

Она переступила порог деревенского кабака. На неё не обратили внимания ни шумные выпивохи за дальним столом, ни сонный хозяин за стойкой – словно для людей на Земле она стала невидимкой.

Один лишь Кирилл поднял голову, когда скрипнула дверь. Ухмыльнулся, махнул рукой, подзывая к себе.

– Будем праздновать, да? – он потянулся и схватил пустую рюмку с соседнего стола. Наполнил подозрительной бордовой жидкостью из бутылки без этикетки. – Я же знаю, что ты теперь эта. Как её. Разве нет?

Лия передвинула бутылку с рюмками на дальний край. Кирилл завыл и упал лицом на стол.

– А я поверил, – тихо засмеялся он. – Ну а чего бы не поверить. Она вот тоже говорила – не брошу, помогу… Помогла. Змею натравила! Знала же, что у меня фобия! Подсказать, чего я ещё боюсь? Толпы людей, уколов, тараканов…

– А воды не боишься? – ласково спросила Лия.

– Какой ещё воды?

– Обычной. Пойдём?

– Никуда я не пойду!

– Понятно, – Лия вцепилась Кириллу в плечи и поволокла к выходу. Тот не сопротивлялся и даже перебирал ногами.

На улице она притянула его к себе, вгляделась в серые глаза. Кирилл резко побледнел, обмяк; Лия подхватила его, но не удержала, и он повалился в придорожную траву.

Она присела рядом, взъерошила его волосы. Подождала, пока он зашевелится.

– Теперь я Хранитель Луны. Но не думай, что я просто так уйду. Перед этим я убью тебя дважды, Кирилл. Я лично отдам тебя Хранителю Огня – как там его зовут, не помню.

Кирилл повернулся к ней, захлопал ресницами.

– Легче? – участливо спросила Лия. Он кивнул. – Идём.

Она помогла Кириллу подняться, схватила за руку и поволокла к берегу. Густая темень лежала на ветвях, хотя рассвет короткой ночи уже брезжил в прорехах крон. Кирилл брёл, еле переставляя ноги и спотыкаясь на корнях, а Лии хотелось бежать по сырому мху, будто преследуя добычу; когда они выбрались к заливу, Лия сто раз прокляла себя, Кирилла и Хранителя Веньянна, который разрешил ей возвратиться.

У кромки воды Кирилл встал, как вкопанный. Терпение Лии кончилось. Она толкнула его в спину, повела вперёд, пока вода не дошла им до пояса.

– И что даль…

Лия повалила его в воду, лицом вниз. Она крепко держала его за шею, за волосы; поначалу он вырывался, и вряд ли она одолела бы его, если бы он не был слаб после выпитого.

Когда Кирилл перестал дёргаться, она отпустила его. Он остался лежать неподвижно, и сердце едва не выпрыгнуло. Но вот утопленник зашевелился. Кирилл вынырнул, окатив её фонтаном брызг, откашлялся.

– Поздравляю, – шепнула она, обняв его за плечи. – Теперь – огонь.

Кирилл кивнул, ища взглядом брошенные дрова – и замер.

Лия всё поняла. Спички промокли. Нужен огонь. А разве в том кабаке не было камина? А кажется, и в самом деле был. И пока Кирилл открывал рот, чтобы сообщить ей о промокших спичках, она уже тянула его за собой.

В дверях они едва разминулись с ночной компанией. Хозяин, на счастье, тоже куда-то отлучился. Кирилл с Лией ворвались внутрь и, как перед алтарём, упали на колени перед догорающим камином.

Лия протянула руку, чтобы пошевелить угли, но Кирилл остановил её:

– Сам.

Он помедлил – и отодвинул деревяшку, которая душила и без того крохотный язычок пламени, осторожно подул, скормил ему нетронутую ветку. Лия с волнением наблюдала за пляской под рукой Кирилла; пламя, как ручной зверёк, тянулось к нему, ворковало на шипящем наречии.

Вспышка – и огонь вырвался из камина, резво запрыгнул Кириллу на рукав. Он дёрнулся, но Лия удержала его. Кирилл зажмурил глаза, когда его рубашка начала чернеть, сжался, как пружина; а вскоре вся кожа пылала – так ярко, что Лия отвела взгляд и не сразу заметила, как пламя перекинулось на платье.

Она испугалась – не огня и не боли, а того, что Кирилл исчезнет, оставив её одну. Она прижалась к нему; это было упоительно – гореть вместе с ним, делить с ним его последнее испытание огнём.

Пламя лизнуло веки, и Лия больше не видела ни зала, ни камина. Они с Кириллом были внутри пламени, в душной пещере, где на стенах плыли тени крылатых существ, горели алые письмена и странные символы.

Навстречу им вышел огненный человек, и они поднялись на ноги. Раздался трескучий голос:

– Здравствуй, Хранитель Кирилл. Благодарю, Хранительница Лия, что не оставила его. Хотя не стоило идти ко мне, путь тебе должен был указать Веньянн. Милосердие может дорого тебе обойтись – срок твой станет короче положенного.

– Пускай, – прошептала Лия. Но Хранителя Огня она больше не интересовала.

– Позволь представиться, Кирилл: меня зовут Маркалион, я один из четырёх Земных Хранителей. Твоя судьба ведёт тебя на Небеса, к золотым степям Солнца.

Кирилл глядел на Хранителя дикими глазами.

– Я – Хранитель Солнца? А Лия – Луны?

– Вы недовольны? – протрещал собеседник. Лия выдохнула:

– Как мы можем быть недо…

Кирилл перебил её:

– Мы полетим в космос?

Маркалион раздражённо мотнул головой:

– Никакого космоса нет. Есть три слоя – Небесный, Высший и Высочайший, которые связывает Междумирье.

– А Веньянн рассказывал по-другому, – снова не удержалась Лия. – Что всё зависит от точки зрения.

– О да, его хлебом не корми, дай порассуждать об устройстве мира. Сколько лет плавает по океанам, а всё не может забыть свою земную любовь, науку. Меня же занимает иное. Мне нравится узнавать истории новых Хранителей – о том, как они встречались со стихиями. И я вас не отпущу, пока не выслушаю обоих. Лия, начнёшь?

Она заколебалась.

– Моя первая стихия – земля… – голос потонул в треске пламени, ей пришлось перекрикивать. – Облик животного определяет стихию, правильно?

Хранитель Огня кивнул, с волос посыпались искры.

– Можно сказать и иначе – стихия определяет облик. В тебе я вижу кошку, одну из сотен – отчего-то вы любите это животное. С воздухом Вигар оборачиваются птицами, с водой – рыбами… и лишь огонь первой стихией становится редко, раз в столетие.

– И в кого они превращаются? В саламандр? Драконов?

– В чистое пламя. Таких Хранителей называют Огненными стражами – это Хранители Жизни и Смерти, самые могущественные в мире. Но вернёмся к твоей истории.

– Я обернулась кошкой в пять лет.

Воспоминания вырвались из глубин памяти, заставили сердце бешено стучать, переживая это заново: на огромном московском шоссе она – девочка в сером сарафане, который носила ещё Жанна. Визжат тормоза, орут перепуганные водители, но Лия кричит громче. Она видит, как под шины мчится серый полосатый котёнок; в голове – ни единой мысли, только оглушающая решимость.

Она бросается под колёса – едва успели затормозить.

Вцепляется в мяукающий меховой клубок.

Прижимает к груди, а он вырывается, расцарапывает руки, впивается маленькими, но острыми зубами.

И – как во сне: она бредёт от дороги прочь, плачет, успокаивает котёнка, но больше – себя. Он затихает, сворачивается калачиком. Они сидят на скамейке, обоих разбирает дрожь; и вдруг мерещится – это она сама в чьих-то руках. Мысль так пугает, что она спрыгивает на землю, шипит на девочку – и понимает, что никакой девочки нет. И не было.

– Потом был огонь.

– Я помню, – вспыхнул Маркалион. – Горел лес.

– Жанна тогда в первый раз уехала к своему мужу, я осталась с её родителями – точнее, с моими приёмными, а они… ну, прохладно ко мне относятся. Как-то мы страшно поссорились, и я убежала из дома. Мне было десять. Села в электричку, вышла в каком-то захолустье, побрела куда глаза глядят. Заблудилась в лесу, нарезала круги до глубокой ночи. Устала. Заснула под деревьями. Очнулась от запаха гари. Куда бы ни бросилась – огонь, везде огонь! Оставалось только продираться через горящую траву, но у меня даже одежду не опалило.

– И рубашка целая, – пробормотал Кирилл, с недоверием ощупывая рукав.

– Я выбралась к какому-то городу, там попросила отвезти меня домой. В новостях потом показывали про этот пожар. В то лето столько лесов горело, вся Москва была в дыму…

– Ах да, – Маркалион невозмутимо улыбнулся. – Непростой год вышел, вот и срывался. Но ведь помог тебе, не так ли?

Лия промолчала. Кирилл встрял:

– А почему вы тогда мне не помогли? Я два года не решался!

– Я мог, – Маркалион пожал плечами – как будто дров в костёр подкинули. – Но я хотел повидаться с тобой лично, Хранитель Солнца. Однако не спеши, Лия ещё не поведала о двух последних стихиях.

– Тут и рассказывать нечего, – сухо бросила Лия. – На это пара дней ушла. Мы познакомились с Кириллом, он толкнул меня с крыши, я научилась летать. Мы добрались до залива, я упала с высоты в воду, встретила Веньянна и уговорила его отпустить меня к Кириллу. Всё, твоя очередь.

Кирилл вздрогнул и задумался. Тихо начал:

– В детстве любили с пацанами лазить по стройкам. Нас вечно оттуда гоняли, но нас это не останавливало. Пробирались через дырку в заборе. Там был недостроенный дом – этажей десять или больше, мы вскарабкались на последний. Стёкла ещё не вставили. А за окном висела на тросе банка с краской. Ну и мы поспорили, что достанем. Мой друг полез за ней, а я держал. И всё. Сорвался. А я следом. Так я узнал, что могу становиться воробьём, а он… Третий, который наблюдал – теперь почти не разговаривает.

Лия выдавила сквозь зубы:

– Маркалион, неужели всегда так? Вигар тянет за собой кого-то ещё?

– Стихии жестоки. А ты как думала, Лия?

Потом Кирилл пересказал уже знакомые Лии истории – про террариум и про то, что произошло в последнюю пару часов.

– Благодарю и не смею больше задерживать. Этот коридор приведёт вас к Междумирью, ничейному пространству. Не страшитесь его, но и не входите бездумно. Запомните: перед тем, как ступить в туман, сосредоточьтесь на месте, куда желаете добраться. Думайте на пороге Междумирья об обителях, которые вас ожидают, и оно укажет путь к вашему новому дому. А теперь – прощайте, Хранитель Солнца, Хранительница Луны.

Маркалион растворился в пламени. Они переглянулись и шагнули в туннель.

Они шли по каменным плитам, держась за руки, и коридор казался бесконечным – но всё же он оборвался; а дальше простирался туман, где не было ни земли, ни неба – ничего, кроме вязкой белой ваты.

– Прощай? – грустно улыбнулся Кирилл.

– Прощай.

Не глядя больше друг на друга, Лия и Кирилл разошлись в разные стороны.