Читать книгу История СССР 1917—1945. Том I—II - Наталья Сердюк - Страница 11

Страна Советов начинала путь кроваво,

страна Советов непрерывно воевала,

и создавала государственность держава,

воюя с ближними соседями, ведь знала,

что хочет свой порядок насадить

и на весь мир распространить.

Не только с финнами Россия воевала,

на всех фронтах войну ту продолжала.

По территориям и Польша доставала,

претензии свои та выставляла.

Советско-польская война

была всегда лишь только частью

большой войны Гражданской, но отчасти,

воспринималась русскими людьми —

и тех, кто воевал за красных, и за белых —

как интервенция всех левых

и внешних войск противника всегда,

ведь воевала Родина тогда.

Ту двойственность там создала сама страна,

сама история была там хороша —

до Первой Мировой войны часть Польши

была всё ж русской территорией, и больше,

как государства, не было той Польши.

И лишь с началом Первой Мировой войны

царское правительство России,

а также немцы с Австрией официально подсобили —

в Польше чтоб монархию создать,

и независимость поляков чтоб признать.

Но польскую судьбу определило

всё то, что армия России совершила

на тех фронтах в пятнадцатом году,

когда вся Польша оказалась в том плену,

в плену у немцев до осьмнадцатого года,

после которого воспряла ненадолго,

и захотела земли русские забрать,

к своим границам подобрать.

Вершила Польша независимость свою,

с семнадцатого года всё мечтала

границы Польши отодвинуть уж вовсю

в пределах бывшей Речи Посполитой34,

и не хотела быть совсем забытой.

Совет большевиков же требовал своё,

всю территорию Империи Российской

забрать под свой контроль и всё

«святое» революции большевистской

распространить на земли, как своё.

Год тысяча девятьсот осьмнадцатый несчастный

ознаменован был событием ужасным —

так много было войн, у «бурлаков»

чубы трещали, польских «русаков»

вела Германия на бой кровавый,

внушая им в умы источник правый,

сама же завершала ход войны,

той Мировой, где снова сверхдержавы

Версальский мирный договор35 все подписали

и Лигу Нации36 фактически создали.

Но мир лишь только снился тем умам,

войны не стало меньше ни на грамм,

и Польша, поддаваясь тем умам,

что грезили по русским городам,

решила новую войну начать,

чтоб дело Речи Посполитой продолжать.

Не как-нибудь, а только быть державой

Великой Польши (Боже правый!),

хотел там каждый быть главней других,

и наплевать на жителей своих.

Когда капитуляция Германии свершилась

в том страшном осьмнадцатом году,

то в Польше власть диктатора установилась —

Пилсудского37, на горе – на беду.

Тот ярый польский националист

официально титул получил —

«Начальник государства»,

и Польшу той войной заворожил.

А победители в той Мировой войне —

США и Франция твердили ей вдвойне,

чтоб Польша, увеличив мощь,

пошла на русских новою войной,

чтоб в самом центре той разрозненной Европы

был центр влиянья мировой.

И Польша двинула войной…

Хотела Польша свой контроль установить,

Литву и Украину захватить,

и Прусские границы закрепить,

их вместе с Белоруссией сгрудить,

влиянье Польши чтоб распространялось

аж от Финляндии и до Кавказских гор,

великопольская держава б возвышалась

над «маленькой» Россией, как укор —

мечтал Пилсудский, тот правитель Польши,

что затевал тогда весь этот спор.

Большевики ж хотели там другого —

советизацию всего и вся,

чтоб Белоруссию, Литву и Украину,

и Польшу перегнуть через себя.

И камнем преткновения стало Вильно38,

где в декабре осьмнадцатого сильно

был польским войском взятый под контроль.

Большевики же не стерпели боль

и выбили поляков гарнизоны,

чтоб свой установить контроль.

Но Польша там пошла на Ковель,

Брест-Литовск, Белосток, чтоб вдоволь

на Украине, в Белоруси и везде

свои порядки устанавливать в узде.

Варшава шла там на восток,

и захватила Белосток,

потом Жабинку и Кобрину

в том натиске, почти зверином,

войска поляков брали Белорусь

весной, и летом взяли Слуцк,

и шли на Минск, что было главной целью,

и взяли Минск, потом Бобруйск,

лишь только там, уменьшив пульс,

остановились, чтоб вздохнуть,

и путь истории свернуть.

Их вынудили там к переговорам,

Антанта и Деникин не могли

позволить Польше так распоясаться,

в экспансии поляков нет вины,

Пилсудский возомнил себя, увы,

правителем всей этой стороны.

Его здесь резко осадили,

за стол переговоров усадили,

Антанта требовала помощь оказать

войскам Деникина, чтоб не отстать.

Пилсудский не хотел позиции сдавать,

он даже на Москву хотел шагать,

переговоры завершились безуспешно,

и стали снова воевать опять.

Деникин и Антанта не хотели,

чтоб Польша укрепилась в той войне,

тем более за счет земли российской,

усилив Польшу тем вдвойне.

Деникин тоже воевал за старую Россию,

хотел монархию он реставрировать извне,

Пилсудский же хотел свою мессию,

разгром Деникина его устраивал вполне.

Пилсудский снова затаился, и в уме

он стратегические планы разработал

для наступления на Украину, Белорусь,

чтоб своей цели уж добиться в той войне.

Он заключил союз войны с Петлюрой39,

что украинским атаманом был,

против большевиков тот бился там «аллюром»,

полякам земли Украины уступил

за тот союз, чтоб разгромить «заразу красных»,

не допустить на Украине действ ужасных.

Поляки взяли Белорусь,

потом пошли на украинскую границу,

РККА40 устала биться,

и как могла там защищала свою Русь.

Ослаблен фронт был непрерывными боями,

поляки превосходством обладали,

Петлюра их поддерживал тогда

на левом берегу Днепра.

Поляки заняли там даже Киев,

и закрепились все на берегу Днепра,

в том натиске поляков было столько силы,

что будто вовсе не было врага.

Войны в России было столько много,

что Европейские державы не смогли

сидеть на своих тронах, понемногу

в войну ту стали вмешиваться и они.

Войну гражданскую остановить хотели

они в России и ту польскую войну,

большевики, поляки надоели,

хотели выбрать лучше сторону.

Великая Британия пыталась,

послания всё слала сторонам,

но обе стороны, увы, старались

не обращать вниманья к тем умам.

И долго игнорировали те послания,

что слал министр иностранных дел Керзон41,

но в мае 1920-го устали,

ведь непрерывно воевать им не резон.

Нарком Чичерин согласился принять тон —

условия Британии такие:

чтоб прекратить то наступление в России —

переговоры с Врангелем42 вести,

что укрепился в том Крыму, и чтоб отныне

переговоры с Польшей провести.

Переговоры о границах проводили,

но, тем не менее, войну всё же вели,

поляки двигались упорно в наступленье,

большевики их сдерживали, как могли,

но часть переговорных обязательств

всё ж завершили —

прекратили натиск в том Крыму,

но только для того, чтоб удивили,

что соблюдают перемирие они,

а, в самом деле, перебросить, чтоб на Запад

боеспособные дивизии страны.

Поляки прочно захватили города

на Украине, что ослабило тогда

войска их в белорусском направлении,

что Тухачевский43 там использовал сполна.

Командовал он всем, и войска

РККА, усилив натиск,

в контрнаступление пошли тогда.

На Юго-Западе то было действо,

и переломлена была броня,

и оборону польских войск прорвали,

урон существенный им нанеся.

На Юго-Западных фронтах была застава,

там переброшены дивизии с Кавказа,

Конная армия Буденного44 пришла,

с Майкопа та на помощь перешла,

и разгромила Нестора Махно45 в том Гуляйполе,

что долго воевал на воле.

Нащупав слабые места в той обороне,

Семен Будённый вышел в тыл войскам в той зоне,

поляки вынуждены были Киев сдать,

чтоб в окружение самим там не попасть.

За несколько лишь дней РККА

продвинулись к ним в тыл, громя,

и взяли Минск, Бобруйск и Вильно,

а там и Брест был сдан РККА.

Был создан Польревком46 большевиками,

который власть свою стал насаждать,

поляков к революции взывать

правительство Пилсудского свергать.

Создание Польревкома объяснялось

надеждами Советской той страны,

чтоб польские солдаты приобщались

к советам революции, сыны

чтоб гнали прочь капиталистов

и создавали Красной армии плоты.

В польских войсках сложилось положенье

почти критическое из-за той войны,

Германия и Чехословакия закрыли

границы с Польшей, и все грузы шли

через Данцинг. Франция и США лишь помогали,

Великобритания ушла там в тень,

и дипмиссии из Польши забирала,

чтоб не оставаться там ни с чем.

Поляков положение всё ухудшалось,

к июлю 1920-го осталось

лишь обратиться за поддержкой уж извне,

чтобы не проиграть в войне.

Правительство поляков обратилось

к Антанте за поддержкой, чтоб они

восточные границы укрепили

по линии Керзона, ведь они

всё хуже, хуже воевали,

большевики всё наступали.

И в это время лорд Керзон,

большевикам направил ноту он,

чтоб наступление они остановили,

чтоб Польше всей не нанести урон.

«Коль если наступленье будет дальше», —

писал Керзон,

«Британское правительство и он,

а также все союзники Антанты

сочтут себя обязанными в том,

чтоб польской нации помочь там защититься,

и всеми средствами, чем сам располагает он»

Большевики проигнорировали тон,

и продолжали наступление в унисон,

на Львов пошли и Каменец-Подольский,

и дальше – на Варшаву двигать фронт.

РККА пошли на фронте в наступленье,

захват Варшавы целью был,

форсирование Вислы в нижнем том течении,

и город чтоб открытым был.

А в это время сам Пилсудский

и все французские умы,

сверстали план контрудара

и завершающий этап войны.

Спасти Варшаву непременно,

ценой, какой угодно, лишь бы мы

увидели победу только польских

войск, а не «красной той чумы».

Тот план контрудара состоял

с внезапного удара в тыл войскам

по растянувшемуся фронту Тухачевского

по речке Вкра и фронт прорвать с крыла.

Одновременно Польша шла на Влодаву,

чтобы создать угрозу окружения тогда,

а в войска РККА

конная армия прийти была должна.

Но то прибытие вдруг задержалось,

историками так слагалось,

что плохо там сработал аппарат,

что управлял войсками РККА.

Но многие историки склонялись

к тому, что был противником тогда

член РВС сил Юго-Западного фронта

Иосиф Сталин47 —

он не дал то подкрепленье войскам.

Он был противником завоеванья Польши,

и взятия Варшавы, что тогда

стояло главным в головах РККА

для целей тех Советов, как гроза.

Но, как бы ни было, но под Варшавой

советские войска сражались сгоряча,

без боеприпасов, утомленные боями —

то стало поражением тогда.

РККА там потеряла 25 тысяч всех солдат,

60 тысяч в плен попали,

измотанная армия трещала

по швам, и быстро шла назад.

После отступления из Польши,

Тухачевский всё ж не сплоховал,

закрепился он на рубежах близ Польши,

подкрепления из тыла получал.

И снова, снова воевал,

на Гродно, Волковыск шагал,

и снова на Влодаву шёл и Брест,

чтоб снова закрепиться здесь.

В том сентябре 1920 года

было кровавое сражение под Гродно,

сначала Польше в нём сопутствовал успех,

но всё ж РККА не дали тех прорех,

и быстро подтянули все резервы,

чтоб закрепить РККА успех.

Но, тем не менее, там было много всех прорех,

и снова долго бились, как на грех,

вели бои, и снова в Белоруси

разделывали там друг друга «под орех».

И чтобы прекратить смысл тех прорех,

восстановить границы всех,

во дворце Шварцкопф, что дело было в Риге,

всё ж перемирие признали уж для всех.

И подписали договор,

где Польша, РСФСР и Украина

признали независимость сторон,

а также Белоруси, чтобы тон

лишь уважения и суверенитета

все поддержали здесь для всех сторон.

Тот Рижский мирный договор

подвёл черту под той войной,

и Польше передались территории

восточнее той «линии Керзон».

И только много лет потом,

уж после завершения ВОВ48,

на конференции, что в Тегеране,

границу Польши освещали

точно по «линии Керзон».

Но это будет лишь потом.

То будет следующий том,

том той войны и тех свершений,

что всей Европы перестроил дом,

о чём расскажем вам потом…