Читать книгу История СССР 1917—1945. Том I—II - Наталья Сердюк - Страница 6

Сентябрь восемнадцатого года,

ВЦИК16 объявил красный террор

против буржуазии и её агентов,

то был смертельный приговор

священникам и русским офицерам,

ученым и писателям, в ком вера

ещё жила в монархию, царя,

где православие и просвещение не зря

воспитывало в людях веру

и благородство. Проще, говоря,

была то геноцида главная стезя,

ведь там уничтожали русских,

лишь только поглядя в глаза.

Были расстреляны там сотни тысяч —

женщин, детей и стариков,

мужчин их, много казаков,

вершилось то опричниками Троцкого,

«сынками часовых дел мастеров»,

в кожанках и маузерами вооруженных,

стреляли те Руси сынов

психопатически, и с удовольствием взирая

на красный от крови покров.

А кто ж вершитель? Кто таков?

Кто тот, кто начал это действо?

Кто захотел в России то злодейство?

Я покажу без лишних слов.

Кто правил в годы те в России

я без прикрас вам расскажу.

Двадцатый год, имелись списки,

в которых были данные приведены

с фамилиями всех руководящих

тех органов, что были у страны:

из главных сорока семи

евреев было – тридцать восемь,

с фамилиями латышей их было восемь,

и даже немец был один.

А где же русские? Вот объясненье —

Россией правил сионизм!

Не путайте то с антисемитизмом17,

ведь сионизм – то есть фашизм,

одна из форм еврейского расизма,

стремился что к господству геноцидом,

в то время он был здесь – непобедим.

То – монополия евреев—экстремистов,

которым служат тысячи других,

тех, кто продались тёмным тем расистам,

чтоб только жить и мучить здесь других.

Как это было страшно видеть

тому, кто жил в эпоху этих мук!

Как это было страшно – ненавидеть,

и понимать, что не хватает рук,

которые могут сопротивляться,

которые будут сражаться,

чтобы избавить Русь от этих мук.

Тьма над Россией всё сгущалась,

и постепенно та старалась

заполонять собою всех,

а, чтобы думали за всех

её лишь главные служители,

придумала та Тьма «глушители» —

своеобразный образ тех —

она придумала ввести им маскировку —

сменить фамилии еврейские на русские,

и эта маскировочная заготовка

под видом кличек революционных

была запущена в сознанье всех.

Но Тьма пошла здесь много дальше,

она продумала сюжет свой до конца,

и вОйны разные впустила в Русь тогда,

чтоб убивать наверняка.

*****

Я расскажу вам о войне,

велась что Тьмой тогда вполне

открыто и осознанно вдвойне,

всё это было, как во сне.

У Тьмы той было много лиц,

тех, кто упал пред нею ниц,

жестокость в ком вникла в сознанье

и получила осязанье

в кровавом месиве войны,

которая велась за русские умы.

Жестокость та проникла и в умы

даже обычных женщин, что, увы,

там становились палачами

под руководством этой Тьмы.

Я приведу примеры, чтобы вы

запомнили бы лица этой Тьмы,

чтоб понимали, что сознанье

уснуло в годы той войны.

Во времена гражданской той войны

была такая Яковлева Варя,

то дочь московского купца, что проявляла

жестокость хуже Сатаны.

В те времена она была

главою Петроградской ВЧК18,

она стреляла так, что мало

казалось ей той пули у виска.

Она могла убить тогда

за просто так, по воле случая,

особенно любила, мучая,

стрелять по почкам, боль тогда

невыносимою была,

она ж стояла и ждала,

как корчась, человек от боли,

как будто медленно сходил с ума,

и только после умирал.

Она могла и глазом не моргнуть

убить угодно сколько «контрреволюционеров»,

словно перчатки, та меняла кавалеров,

и безпорядочную половую жизнь вела.

Людей стреляла молча, но могла

запеть лихую песню для начала,

ну, а потом неистово кричала,

глаза свои настолько вытрящала,

что страшной становилась смерть тогда,

лишь только взглянув в те глаза.

Октябрь—декабрь восемнадцатого года,

Варвара списками подписывала смерть,

сама неистово стреляла,

на всё любила то смотреть.

Ещё любила кол и плеть,

на кол сажала, чтоб смотреть,

как «враг народа» умереть

будет просить её, то знала,

сама использовала плеть,

и Смерть её хозяйкой звала.

А в Пензе в те года была другая —

Евгения Бош, восстанья подавляла

крестьянские, и хлеб весь изымала,

крестьян при этом заставляла,

как будто бунт устраивать, чтоб впредь

могла бы применить там плеть,

и завершала это – Смерть.

Она сама крестьян стреляла,

то никому не доверяла,

и мужиков всех «мягкотелыми» назвала,

и потому только сама стреляла.

В Одессе смерти доставляла

Гребенщикова Вера, что гуляла

так, что не ведывал мужик,

откуда в ней тот пыл возник.

Она работала при местной ВЧК,

все звали Дорой зло тогда.

Дора не просто убивала,

она все жертвы истязала,

могла и кожу с них содрать,

под ногти иглы забивать,

могла отрезать руку, ногу

и медленно заставить умирать.

А в Киеве другая процветала,

зло киевское Розой Шварц прозвала

та Тьма, что в ней тогда взыграла,

и изощрённо та практиковала

садистские наклонности всегда,

«врагов народа» убивала не одна,

с подругой в игры те играла

и постоянно убивала.

А в Вологде была своя —

Айзель Ребекка, что была

«валькирией» той революции, была

женой главы отдела ВЧК.

Озлобленные на весь мир,

нервные и безпощадные,

та парочка была тогда

особой целью ВЧК.

Те исполняли приговоры,

и убивали всех без разговору,

как будто, поиграв слегка.

Известно, по её приказу

чекисты затопили баржу,

утопли 500 человек,

что плыли на соседний брег.

В Крыму Тьма тоже процветала,

свои правления бразды отдала

Землячке Розе, что тогда

вошла в состав обкома ВЧК.

Та женщина, все цели обозначив сразу,

всем заявила, что в Крыму «заразу»

та будет безпощадно вычищать,

и будет тысячами убивать

«белогвардейских элементов»,

всех врангелевцев и интеллигентов,

а также членов их семей.

А убивала просто, без затей.

Патроны тратить – не разумно,

считала та, что то – не умно,

она топила всех «врагов»,

к ногам привязывая камень,

грузила в баржи всех приговорённых,

и в море сбрасывала там.

Всего она убила под 100 тысяч,

быть может было больше этих жертв,

и Тьма в пример всем приводила

тех женщин, так любивших Смерть.

Лица войны, кровавой, безпощадной,

лица той Тьмы – не женские они,

они – безчеловечны, вечны,

они – исчадье ада Тьмы.

Их было очень много ослеплённых,

и Тьмой тогда заворожённых,

погибли русские умы

в объятьях цепких грозной Тьмы,

себя не слышали они,

они купались во крови,

они хотели только смерть,

не понимали, что теперь

всё поколение слепое

нацелено на всё плохое.

Те не умели мыслить и любить,

не знали состраданья, пониманья,

заснуло в них то русское сознанье,

и приказало долго жить.

Отец Всевышний! Как же жить?!

Как жить, когда такое происходит?!

Как жить, когда к сознанью не доходит

всечеловеческая нить?!

Как можно в этом мире жить?!

Но нужно было в этом жить,

растить детей, страну любить,

на них похожими чтоб быть,

не отличаться, не любить,

а лишь в стране Советов жить,

где красной кровью всё залито,

хотела Тьма во все года,

но вся распоясалась лишь тогда.

Эпоха Тьмы, двадцатый век,

где был потерян человек,

то время низменных субстанций

и удивительнейших бед.

Как много было в этот век

всего плохого, человек

не жил, и он не развивался,

он прятался, он лишь старался,

чтоб приспособиться в тот век

к реалиям той жизни, разных бед

в эпохе той не сосчитать,

ведь Тьмы число там было – рать.

О других войнах расскажу чуть позже,

сейчас же, чтоб понятней было, всё же

мы снова будем говорить

о Тьме, которой, чтобы жить,

нужны были реформы языка,

чтобы из русских сделать дурака…