Читать книгу Фуга для Сони - Наташа Филатова - Страница 11

– Куда прешь со своим баулом? – жительница культурной столицы гневно обрызгала слюной Соню, смачно протащившую огромный чемодан по ногам стоящих в проходе автобуса людей. Вспотевшая и уже практически растерявшая остатки сил девочка, бледная и голодная, позавтракав в поезде последним бутербродом с сыром, обнаруженным в рюкзаке уже утром, на завтрак уже и не рассчитывала. Просто нашла тормозок, выковыривая расческу из кармана старого Илониного рюкзака. Бутерброд мама положила, наверное, да в спешке и расстройстве забыла Соне сказать.

Та проплакала последнюю неделю, все время, даже отгулы на работе взяла, не для того, чтобы слезы лить, конечно. Очень хотелось с дочкой пообщаться напоследок, будто бы та не за девятьсот километров уезжала, а в другую страну, в Израиль например, и не учиться, а воевать. Мама плакала безостановочно, в редких промежутках начинала зло ругать Софию за разбросанные вещи, за подруг, которых она любит и ценит больше нее, что все секреты им рассказывает и еще за Бог знает за что, и никак не хватало сил, привычки обнять, прижать к себе дочурку, всю эту большую добрую, бестолково яростную девушку, раздираемую чувством вины за происходящие перемены. Уже и не уверена была Соня в том, что поступает правильно, оставляя маму с папой таких несчастных и одиноких. Сборы микронного Сониного приданного превратилось в мучительное время провождение.

Спасали подруги. Мама Сони рано засыпала, силы ее к концу дня заканчивались быстро, да и подьем был ранний, в пять утра. Мама работала руководителем небольшого методического отдела в администрации города, а с утра готовила на всю семью завтрак, обед и ужин, вечером сил на готовку уже не было. Каждый вечер Соня старалась тихонько улизнуть к Илоне, поболтать, а чаще послушать Илонины рассказы о протекающей беременности. Мысли подруги были заняты подготовкой к свадьбе. Все уже было договорено, церемонию устраивали в сжатые сроки, чтобы не виден был животик, невесте платье нашли самое лучшее, с декольте и с кружевом цвета шампанского, веночек с лилиями, а не с розами, как у всех. Жить молодожены планировали у Илоны. Родители были не против. Лидия вся светилась от счастья, Иван же просто тихо радовался, ремонтируя вечно ломающуюся канализацию старенькой ванной. Чего бы не заменить, да и вообще ремонт не сделать в стареньком доме? Жили скромно, в стареющем, но все еще молодящемся трех комнатном финском бараке, со старенькой девяносто пятилетней бабушкой Нюрой, страдающей последней стадией деменции. Молодым выделили большую комнату, бывшую детскую Илоны.

Часто прибегала Лиля и подруги вместе пили чай на маленькой кухне и бесконечно разговаривали. Девочки понимали, что теперь все будет по другому: София уедет в Ленинград, Лиля – в Москву, на врача учиться, Илона выйдет замуж и родит, поди ж, завались к ней теперь в любой день без предупреждения!

– Да что вы, девушка, мужа расчлененного в чемодан засунули? – глупо пошутил парень у самого выхода из автобуса и осекся сразу, увидев Сонину несчастную физиономию, красные, воспаленные от бессонной ночи на верхней неудобной полке плацкарта, глаза.

– Давайте помогу! – парень вынес чемодан и поставил его на асфальт.

– Вы такие тяжести не таскайте, девушка, а то детей не будет, – он явно не мог остановиться говорить глупости, но Соне уже было все равно. Коричнево кожаная дверь в высокое девятиэтажное здание общежития была прямо напротив нее. Она вдруг почувствовала, как нечто приятное и теплое зашевелилось в животе, Соня впервые почувствовала полнейшее, безгранично-безоговорочное счастье. Такое состояние было у нее впервые. Сразу расхотелось есть, появилось желание принять душ, распустить волосы, одеть красивый Илонин свитер и пойти гулять. Как и любой другой, пока еще не испорченный жизнью человек, Соне хотелось поделиться с миром своим новым состоянием блаженства и веселья.

София робко подпихнула синим чемоданом тяжелую дверь общежития, волнуясь и беспокоясь о нескольких вещах сразу: не потерялся ли паспорт, хватит ли денег на ближайшее время, как она выглядит, понравится ли она соседкам по комнате. Какие они будут, вдруг совсем не такие как Илонка и Лиля?

Комната оказалась пустой и не обжитой, хотя и насыщенной чужими запахами, очевидно с прошлого сезона. В комнате стоял крепкий мужской дух, замешанный на аромате сигарет, дешевого мыла и недорогого парфюма. В комнате расположились три кровати, оголившие свои пружинные внутренности со свернутыми мучными матрацами у изголовья и три тумбочки: две покосившиеся и от этого раскрывшие дверцы, не выдержавшие угла наклона. Тумбы показывали Соне свои небогатые дары: надорванную пачку лапши роллтон, почти пустой коробок спичек, пластиковую бутылку из-под воды боржом и клочья газеты, не израсходованные прошлыми жильцами при сборе вещей, небрежно спрятанные за ненадобностью. Большое чистое окно без занавесок открывало вид на такое же кирпичное здание.

Только одна из тумбочек оставалась ровной и закрытой. Соня робко подошла к ней и заглянула, в нос полетел комок запаха протухшего мяса, она поморщилась.

– Да что ж ты с ними будешь делать! Велено было убрать все за собой, как я тумбочки забыла проверить, вроде смотрела или нет? – комендант Раиса Григорьевна, провожавшая Соню в ее комнату номер 16 на третьем этаже общежития №2, рассерженно хлопнула одной ладонью по другой. Как будто собиралась аплодировать, но передумала. Хлопок получился сильный и сухой, как и сама комендант.

– Ничего, девонька моя! Сейчас дам тебе тряпку и ведро. Быстренько все промоешь. Да что такого, делов-то на пятнадцать минут, зато спокойно будет. Ты кровать-то себе выбери, пока первая. Сегодня иль завтра соседки приедут, вон ту, справа бери – дуть из окна не будет! Да не у двери, занавески дам тебе, повесишь. Утюг-то есть или принести?

У Сони утюга не было. Да к чему он ей: вся одежда была синтетической, высыхала и становилась отглаженной сама по себе, так что дополнительной обработки не требовалось.

– Ну ладно, я пойду. Эх, хорошая тебе комната досталась, девонька. Вон обои совсем новые, в прошлом году ремонт делали, да и мебель добротная, а шкаф только неделю назад купили, прошлый-то совсем старый был, вот и выбросили. Ну, осваивайся, я скоро.

Соня открыла шкаф, он был поистине прекрасен в своей новизне, пах мебельным лаком и зиял тремя пустыми полками. Соня выбрала верхнюю, справедливо рассудив, что с ее ростом в самый раз будет. Разложила свои вещи, еще место осталось. Затем достала из чемодана две любимые книги, с которыми никогда не расставалась и поискала глазами книжную полку. Конечно, она была над письменным столом. «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Три товарища» Эриха Марии Ремарк сразу сделали комнату своей. Соня заправила постель, присела отдохнуть. Осмотрела комнату еще раз: обои пестрые, почти свежие. На спинке кровати что то нацарапано, не разобрать.

Ну, здравствуй, новая, совсем другая жизнь! Соня прилегла и мгновенно задремала, и даже сон снился такой, какого прежде не бывало: сочный, упругий, все в нем было бессюжетно, приливалось яркими каплями, совсем как детском мультфильме. Она была абсолютно счастлива.