Читать книгу Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия - Нелли Карпухина-Лабузная - Страница 24

На зарю моей длинной карьеры адвоката пришлось начало бандитского времени: народ искал себя, и маленькая часть этого народа покатилась под гору.

Как трое молоденьких лоботрясов нашли друг друга осталось загадкой, но за их кратчайшее знакомство они набедокурили лихо. Приёмная мать одного из них, тихого Славика, громадные голубые глаза которого смотрели так невинно-наивно, что в голову не приходило считать его членом банды, наплакалась от его выходок вдосталь.

Как банда работала? Заводилой был «взрослый», назовём его Кондратенко. Ему исполнилось аж 18. На его личном счету было и изнасилование девятиклассницы в глухом районном селе, и другие не менее знатные «трудовые» подвиги. Умом не блистал, красотой тоже недалеко от собственного умишка удалился. Но – атаманил!

Третий член банды был так, ни то, ни сё, как стали потом таких называть, был отморозок.

Итак, утром округа всколыхнулась от дикой напасти. В самой ближнем из сёл центра района, в самом ближнем от города дому нашли трупы двух стариков. Старики прожили вместе чуть не полста лет, и думать не думали, что жизнь их так кончит.

Старики были обезображены редкостно гадко: ментов, что в дом навалилось меряно – не меряно (как потом прокуроры ругались, что менты все следы затоптали!), поразила ненужная (если так можно сказать о нужности или ненужности преждевременной смерти людей) глумливость тех выродков, что стариков насмерть замучили.

Валялась кочерга с намотанными на неё старушечьими пегими волосами. Вовсе не живописно разбросаны поломанные стулья с брызгами крови, стены убогой лачужки «красовались» пятнами уже забуревшей крови.

Искали недолго. Поначалу нашли убогонького внука забитой супружеской пары. Дебил, не дебил, но умственное отставание у паренька было уж очень явственно выражено. Внук всех и сдал. Рассказал, как хвастался перед дружбанами о том, что у бабки с дедом скоро мно-о-ого денежек будет, что парни его бесплатно вином напоили. Что с убогонького возьмешь? Его даже по делу не пустили как соучастника. Пожалели, пустили свидетелем.

Троих повязали наутро. Кондратенко строил из себя Робин-гуда, Славик красиво моргал голубыми глазами, с начала следствия и до окончания суда шёл по одной заезженной версии: я отвернулся к стене и ничего не видел, не слышал, не помню, не знаю. Третий пыхтел, всё время в рот смотрел своему адвокату, даме заслуженной и кропотливой в работе.

Защита по делу была обязательна. Мало того, что двое из трёх были тогда «малолетками», за смерть двоих стариков полагалась тогда смертная казнь. Дело не шутка, и рассмотрели его по первой инстанции в областном тогда ещё суде.

Изнасилование престарелой обвинению доказать не удалось. И троица несвятая пошла за убийство двоих беззащитных людей, а Кондратенко ещё и за насилие над девчушкой.

Где горе, там и смех.

В зал заседаний суда прорвалась бабёнка, в руке почему-то бутылка шампанского. Охрана и глазом моргнуть не успела, как со свистом бутылка понеслась в голову, чудом не зацепив адвоката Кондратенко. Так заявила о себе мать потерпевшей. Бедненькому Кондратенко стало плохо, он испугался, сердечный, да так, что отложили судебное заседание на сутки. Затем ещё отложили. На сей раз ему захотелось самого крутого из крутых адвокатов. Та появилась, поохала, что жалко парнишечку, но за защиту не взялась, ибо бесплатно пахать крутым неохота.

В суде, как ведётся, все трое виляли-юлили. Славик держался, как партизан, одного: ничего не видел, не слышал, не знаю. Вот за это «не знаю» и получил свои честно заработанные шесть лет. Не стал даже обжаловать приговор. Двое «подельников» получили сполна, особенно Кондратенко, которому за взрослые дела и дали по-взрослому.

А нашли эти трое подонков у стариков восемь металлических «ленинских» рублей, больше у бедноты той и не было…