Читать книгу Круги от камушка - Нибин Айро - Страница 14

***

Если вы думаете, что вот сейчас мы отсмеемся, закончим наконец с Еленой, Константином и прочей ранневизантийщиной, и одним прыжком перемахнем от стола на кровать – то вы изрядно ошибаетесь. Такое тоже бывает, конечно, но тогда уж прямо посреди урока – ибо никаково терпежу не осталося, значить. Потом, напрыгавшиеся и умиротворенные, после третьего-четвертого раунда, душа и кофечая – лежим и договариваем, дорассказываем, дообсуждаем. Я репетиторша добросовестная. Тик, правда, потом на уроках засыпает, но это уже не мои проблемы. Он не жалуется, во всяком случае.

А вообще-то оно все строго. Раз в два-три занятия, то есть в десять примерно дней, чаще я стараюсь его у себя не оставлять. И без того слухи потихонечку ползут. Официальная наша легенда – что будущее светило науки, ввиду неумолимо надвигающихся экзаменов, ходит к репетитору заниматься дополнительно историей (и это чистая правда, хоть под дверью подслушивайте), а после занятий иногда заруливает ночевать к таинственной и очень стеснительной «подружке» (что тоже правда, если под определенным углом посмотреть). Родители в подружку еще верят, но девчонки в школе уже почуяли неладное. «Признавайтесь, девки, у кого Хоев ночует?» – «Хрен его знает. Не дома же?» – «Неужто у Баранки?» – «Ага, на подоконнике снаружи!» – «На самом деле он – Бэтмен!» Общий хохот. Меня они пока всерьез не заподозрили – благо, на публике Тик по-прежнему изображает передо мной заискивающий испуг с нотками наглости. Артист он слабенький, но одноклассникам хватает. Я ему стараюсь подыгрывать, хотя находить слова для издевок становится все труднее.

Впрочем, недолго мне мучиться: пару дней тому Танька, соседка моя, вывалилась утром из своей двери ровно в тот момент, когда я по-тихому выпускала любовничка. Караулила, змея носатая. То есть ее круг уже в курсе, хоевская рожа на районе всем известна. Встретят меня скоро взгляды в классе, ой встретят… Я даже знаю, кто как смотреть будет:

Пацаны, как один: «Бля, почему не я?!»

Агапенко: «Наплачешься ты с этим кобелем. То ли дело мой.»

Байкова: «Нелли Наумовна, если он вас хоть пальцем…»

Киреева: «Ну, глаза, ну, волосы… Поматросит и бросит, как меня.»

Хайреддинова: «С учительницей?! И она смеет после этого сюда приходить?!»

Лапиньш: «Молодца! Все на борьбу с недоебитом!»

Не осудят, в общем, скорее посочувствуют. Эти детки уже кое-что про жизнь успели понять.

В учительской будут носы кривить, конечно – но что они мне сделают, старые карги? Из школы меня не выгонят: Валерьевна чуть не на коленях просила тогда, чтобы я к ним пошла, а не в гимназию. Там, между прочим, до сих пор одна историчка на все классы, по кличке Бедная Саша. Или иногда Бледная Саша. Я ей и правда не завидую: мы с коллегой Тамарой делим на двоих то же количество, и все равно приходится засиживаться до вечера иногда; а Сашка вообще, кроме школы и кровати, ничего в жизни не видит. На две ставки пахать – удовольствие для извращенцев, если хотите знать мое мнение. Особенно с нашими зар… извините… зряплатами.

…Бойкот мне объявят, говорите? Не смешите мои тапочки. Кого они тогда клевать будут – Юльчина с Марго, что ли? Чтобы, как Евсеевна в тот раз, уехать на «скорой» с гипертоническим кризом? Это я девочка тихая и беззубая…

Короче, в школе ничего страшного не случится. Пообсуждают месяц, да и забудут.

…А вот как я буду с сестренкой объясняться, кто бы мне подсказал?