Читать книгу Проекция реальности - Никита Зайков - Страница 9

Проснувшись в своей кровати от страшных звуков, доносившихся из ванной, первое, о чём я думаю, – события пятилетней давности, которые сейчас, словно волны от брошенного камня, влияют на моё восприятие мира. Белая простыня и подушки с изображениями снежинок навеяли давно забытое прошлое. Вспомнить – это худшее, что может произойти с человеком, для которого самым спокойным местом на планете является Эйфория.

Тогда тоже была зима, намного холоднее, чем эта. Мы с мамой наряжали ёлку, сестра сидела на полу и ощупывала игрушки, символизирующие прошлые года: змея, бык, тигр и дракон. Динго, наша собака, смотрел изумлённо из-под стола чёрными глазами. Его шерсть цвета выгоревшей на солнце травы, вытянутая морда, свиной розовый нос я запомнил на всю жизнь. Мозг непонятным образом фильтрует миллиарды событий и оставляет только самое значимое. Обычно мама брала Динго за лапы, и они танцевали под звуки курантов, но в тот Новый год он опустил хвост и ушёл к себе. Прошёл месяц и стало понятно, что Динго заболел. Сначала никто особо не переживал, потому что ему было на тот момент тринадцать лет, а это преклонный возраст для собак, когда они часто плохо себя чувствуют. Переводя на наше исчисление, он давно вышел на пенсию.

Динго худел, его шерсть выпадала. Я раньше думал о его смерти, но когда это произошло на самом деле, то удивился, лишился частички себя, будто мне отрезали руку. Он так долго жил рядом со мной, что я не знал, как дальше может существовать общество, идти время. Мне целый месяц снился только Динго: я гулял с ним, играл, а, просыпаясь, не понимал, где я, жив ли он. Проклятый мир, несущая смерть игла в руке опытного ветеринара и понимающие чёрные глаза… С этого началась моя прогрессирующая грусть. Скажите, каждый день кто-то умирает и есть сто процентная вероятность, что старуха с косой коснётся моей судьбы, однако шестого февраля две тысячи семьдесят первого года упал занавес. Я, видимо, очень чувствителен ко всяким происшествиям!

Говорят, всё случается не просто так. Я верю в эту философию и остерегаюсь её одновременно. Смерть собаки, которая была значимой частью семьи, стала первым камнем. Волны несутся вперёд, ожидая очередного броска.

Я выхожу из своей комнаты. В ванне кто-то плюётся и мужским зловещим голосом приговаривает:

– Изыди! Убирайся из моего тела.

У меня по телу пробегают мурашки. Такого не бывает, кроме разве что в страшных фильмах, где в конце никого не остаётся в живых. Или я просто думал, что со мной такого не может никогда случиться? Снова в голове вопрос: «Как мы пришли к этому?»

Брошен очередной камень три года назад. Я ехал в небольшом грузовике рядом с водителем, Михаилом. Мне не сказали, куда мы направлялись. Позади меня оживлённо общались люди о политике, пока Михаил ни заговорил с акцентом (его отец итальянец):

– Знаете, как приготовить зарин? – неожиданно спросил он, не отводя взгляд от дороги. Все умолкли и посмотрели на его огромную спину.

– И к чему ты это?! – недовольно выкрикнул мальчик цыганской внешности.

– Забавный факт: достаточно всего нуля целых семидесяти пяти тысячных миллиграммов на литр воздуха, чтобы убить вас. А симптомы легко спутать с другими заболеваниями: миоз, тошнота, головокружение. Знаете, как выглядит дихлорангидрид метилфосфорной кислоты? На самом деле там много всяких химических реакций нужно для создания яда, но тем не менее… Объяснять не буду.

– Что теперь хочешь от нас? – ввязался я в разговор.

– Зоман токсичнее, кстати, в два с половиной раза, но отличий в приготовлении и действиях, которые он оказывает на живых существ, практически нет. И он имеет запах яблонь… Очень приятный. Динамит сделать намного проще: достаточно произвести смеси азотной и серной кислот, найти, по-видимому, животный жир, затем добыть опилки.

– Ты предлагаешь убивать? Они же просто болтают, вываливают весь негатив, скопившийся за день, а не хотят создать террористическую организацию, – возмущался я.

– Да! Следи за дорогой, Медведь, – поддерживал меня Даниил, из-за которого я оказался в этом грузовике. Мы познакомились в виртуальном мире, и мои взгляды пришлись ему по душе, однако я не имел ни единого представления о том, куда мы мчались со скоростью восемьдесят километров в час.

Оставшуюся часть пути я смотрел в зеркало заднего вида. Мерцающие огоньки покидали меня, отдаляясь всё дальше в темноту города. Вдруг мы остановились, и я понял, что стою перед банком. Даниил положил свою тяжёлую руку мне на плечо:

– Надо действовать, друг. В ячейке тринадцать пять миллионов рублей наличными чиновника, Максима Юрьевича, занимающегося дорогами в Иркутской области. Вчера из-за ямы на шоссе там погибло в аварии шесть детей и пять взрослых. Сегодня мы попытаемся восстановить справедливость. Ты с нами?

Мои ладошки вспотели, глаза бегали, ищя спасения. Неотвратимый рок событий!

– Справедливость, – тихо повторяю за ним.

Я видел, как они надевали маски, доставали пушки и мешки для денег. Резким рывком попытался залезть под машину, но меня больно ударили прикладом по затылку. Окружающий мир поплыл, и я потерял сознание. Вот почему нельзя заводить случайные знакомства в виртуальной реальности, от них одни проблемы.

Очнулся. Привязан к рулю. Страх за жизнь помог забыть на время о боли, и я огляделся: периметр был окружён, вокруг стояли полицейские машины. И почему я считаю: такое может со мной произойти, а то, что сейчас происходит в ванной, нет?! Из главного входа выбегали незнакомые люди в разные стороны. Бандиты влезли в грузовик, прикрываясь заложниками.

– Отвязывай его! Гони, гони!

Как только почувствовал ослабление верёвки на руках, локтём отбросил одного и побежал в сторону полиции. Не самое лучшее решение! Мне отстрелили руку. Валяясь в луже крови, я смотрел вслед уезжающему грузовику. Долгое разбирательство, свобода, протез и реабилитация.

– Изыди! – мужским голосом кричит мама.

Я иду на кухню и готовлю себе завтрак под нескончаемые заклинания и плевки. Скоро и я сойду с ума… Надо что-то предпринять. Во мне медленно копится недовольство, которое перетекает в решимость. Бросаю недомытую посуду в раковине и чуть ли ни бегу к двери в ванную комнату, но останавливаюсь, чтобы обдумать то, что надо сказать. Дёргаю ручку и врываюсь.

Мама стоит, согнувшись над унитазом, в её руках пластиковый прозрачный пакет, куда она собирает зачем-то плевки. Я забываю напрочь все слова и бессмысленно мычу. В её глазах растерянность и где-то глубоко остались осколки разума.

– Чем ты занимаешься? Глупости! Перестань.

Я вырываю из её рук пакет и выбрасываю его содержимое. Теперь во взгляде осталась одна злость, припудренная страхом. Однажды слышал, не помню, где именно, о том, что тревога как раз первопричина всех несчастий человека: от физических заболеваний до грехов, описанных в западных и ближневосточных религиях. Беспокойный ум делает людей несчастными, не даёт увидеть важное за стеной проблем. Мама хватает полулитровую бутылку воды и залезает в ванну. Уже через пару секунд она опрыскивает меня и, щурясь, приговаривает:

– Изыди!

Как в фильмах!.. Будто попал в низкобюджетный ужастик. В моём случае конца не предвидится. По жанру должна быть гроза или тревожная музыка, однако за окном всего лишь немного стемнело.

– Ладно. Делай, что хочешь. Я звоню в больницу.

Ухожу, хлопая громко дверью. Неужели такие изменения могут произойти за несколько дней? Нет, конечно. Это медленно нарастало. Хрупких людей нынче легко сломать, особенно, когда возраст предпенсионный. Ослабленный иммунитет, нарушения гормональных процессов в организме, проблемы со связью в коре головного мозга. Хорошо, что не болезнь Альцгеймера. Радуйся мелочам!

В майке и шортах она стоит передо мной и говорит:

– Я ухожу. Уеду подальше, не хочу вас больше видеть. Кажется, что вы энергетически подавляете меня, поэтому часто болит голова… У вас есть кукла вуду, но со мной колдовство не пройдёт, я защищусь. Так и передай своим!

Её глаза постоянно опущены, но не от стыда, а вроде как от каких-то предрассудков. Она отворачивается, но я хватаю её крепко за руки. Мы падаем на пол, сбивая на ходу вещи. Разбиваются некоторые игрушки на ёлке, часы, фотографии в рамках.

– Отпусти! – вопит мама.

– Нет, ты не уйдёшь. Может быть, остынем, погуляем в парке?

– Хорошо, – через несколько секунд отвечает она, и я её отпускаю.

Мы проходим мимо клумбы в парке, в которой зимой растёт только двухметровый сугроб. На небе проявился месяц ярко-оранжевого цвета, освещающий вокруг себя мутные перьевые облака. Ветки надо мной качаются и пропускают яркий свет двух звёзд. Студенты распивают алкоголь на скамейках, поэтому я пытаюсь прорваться к самому пустому и тихому месту парка. Точнее это мама стремиться туда, а я за ней следую. Она постоянно выдерживает дистанцию в два-три метра. Я пристально смотрю на её затылок, ожидая каждую секунду, что она побежит. Фонарей поблизости уже нет, и мы погружаемся в полумрак. Слышно, как недалеко раздаётся периодически смех.

– Здесь! – командую я, мама останавливается и, не поворачиваясь, говорит хриплым голосом:

– Я несколько кругов сделаю.

Сажусь на скамейку, прижимаю ладони к лицу и жалею себя. Бывало и хуже! Вспоминаю сегодняшний марафон по прошлому и думаю, что получилась знатная новая глава в моей странной жизни. Лицо мамы то появляется, освещённое фонарём, то исчезает, но выражение безумия и паники у неё не пропадает.

В детстве считал, что взрослые живут скучно и однообразно, дни повторяются. Эта мысль казалась привлекательной. Многие хотят веселья, хаоса, но я был счастлив, зная, что меня ждёт спокойствие, размеренность. Вышла осечка… Безудержный поток энтропии захлестнул и не отпускает! Чтобы успокоиться, представляю вновь себя зрителем какого-нибудь телевизионного шоу с возрастным ограничением восемнадцать плюс. Она разбрасывает в парке свои плевки. В зале аплодисменты, хвалебные возгласы, а я неодобрительно шатаю головой.

– Защитный круг от злых сил, – поясняет она, будто все таким занимаются на выходных.

Температура моего тела повышается, жар усиливается, энтропия открытой системы растёт, и возникает одно желании: лечь прямо на этой скамейке и уснуть.

Дом, милый дом… Скорая под окном, увозящая маму в психиатрическую клинику… Доктор скажет, как поступить в дальнейшем, а в данный момент я могу лишь сползти по стенке на пол и плакать. О, сладкий вкус солёных слёз! «ВИУ, ВИУ, ВИУ.» Уносится белая машина.