Читать книгу Записки Кота Босиком - Николай Боярчук - Страница 25

Василек в письмах не уступал маститым авторам – он Марихуанне поэмы писал! Разве что почти что без рифмы.

«Скажи мне что-нибудь. Дай мне скорее свою руку. Послушаем, как шелестят листочки в парке нашего лета на двоих. И что за метаморфозы?! В такое чудесное время года… Как весною дышат чувства! Все смешалось – лето, осень! Пожимаю плечами и моську свою делаю смешной, выражая всею мимикой недоуменье. Так не бывает? Мари и Анюта. Вы не представляете даже, я просто не могу без Вас!

А это – как продолжение ночной, возможно, нашей темы.

Где-то в тумане средних веков прошла моя ночь. Я вижу леса. Вижу озеро и глухие нехоженые места. Девушка на берегу. Бегущий к ней Единорог. Счастлив, кто встретится с ним. Но выживет ли? Вижу камни, из которых сложены дома и башни, и в целом крепость. Вижу интриги и пьянки имеющих власть. Вижу, как их чувства пародируют Шекспира. Она о чем-то говорит Ему, похоже, о верности, а сама беременна от другого. А он, требующий от неё чистоты, сам еще не стряхнул соломы и дыхания на нем только что использованной им дворовой девки. Но это – своды одной из комнат замка и плесень на камнях, впитавшая историю чужого рода. Я здесь не задержался. Но может быть, еще вернусь. В одной из узких келий я видел читающего Книгу, наверное, сам Элифас Леви. И далее был город с озером по середине. Эрфурт. Лодка. И мне так показалось, она качала на большой луне, что в озере всю ночь эту купалась, два силуэта: женский и мужской. О женском я решил, заметив белое и в кружевах, хрустящее так странно, как медленный костер, и почему-то столь близкое или знакомое? мне платье. Об этом я еще узнаю.

…А рано утром у меня под ногами был песок и легкая усмешка на губах, италийское солнце грело ласково висок. Я видел, как заполняются трибуны.

Видел угрюмых и деловых, как сапожников, гладиаторов, крепящих сандалии и поправляющих непрочную кожу доспехов. Я был среди них. Застывший в суете набирающего обороты возбуждения. Я думал о Любви, которой здесь никто не знал, а того пуще – никто здесь в ней и не нуждался. Я не хотел сегодня убивать сотоварищей, как мясо, бегающих по арене, и не хотел резать того, с кем вчера еще вечером говорил о той самой Любви. Он – из Фракии, говорят, высокого рода. Он сегодня может всех победить и получить свободу. Но я знаю, что у той, которая всю эту ночь ласкала Цезаря, с утра что-то с желудком, и потому сегодня никому не повезет. Я плачу. Но не об этом. Я счастлив. Смертельно счастлив. И телом сух. Готов я к бою! Но не к этому – на потеху толпе. Мой бой впереди. Блаженны те, кому повезет! И кто в живых записан в хронике Акаши!

Ave, Caesar! Идущие на смерть, приветствуют тебя…

Отзывчивая душой, Мари мир Василька воспринимала и легко читала! И дополняла в нем штрихи и целые картины!

«Меня постигла любовь с первого… слова. Это ли ни символично? («Вначале было Слово») За прошедшие сутки все во мне пришло в движение. Последнее потрясение: «Ave Caesar (morituri te salutant)!» – это одно из любимых изречение моего отца! Он с ним шел даже на смертельно опасную операцию… У меня нет слов. Я не вмещаю уже все происходящее, а пытаюсь просто впитывать и запоминать. С любовью, Ваша М.

– Я хочу Тебя. В себе. И вокруг меня. А знаешь, чего я боюсь? Раствориться в Тебе, потерять себя иль пройти сквозь Тебя навылет… Это, конечно, я – Мери.

– А то может, и хорошо было бы? Если бы так случилось. Раствориться во мне и не потерять себя.

– О таинствах церковных: когда Ты причащался в последний раз?

– Давно, Мари…

– Поэтому обнять Тебя, – значит, утонуть вдвоем.

– Есть один Врач, который врачует все недуги.

– Давай поговорим сейчас.

– Давай поговорим! Я написал тебе, чтобы ты обняла меня, чтобы тебе не было страшно.

– И я не тону вовсе, а летаю. Я готова и в монастырь уйти, чтобы душу Твою вымаливать, если вместе нам нет Пути. Я испытываю (второй раз за неделю) горечь потери. И оба раза – после посещения записок дружественного к нам Кота. Мрак инобытия, где нет Бога, – вот, что меня так напугало.

– А я уже не один раз думал об этих твоих словах, о том, что ты готова уйти в монастырь из-за меня.

А что про Кота нашего? Если мы дочитаем до конца, мне кажется, мы что-то увидим. Разве у него, действительно, сплошное безбожие? Но многие действующие лица у него да, как видишь, не так уж близко они к церкви.