Читать книгу Острова испытаний - Николай Культяпов - Страница 14

Океан по-прежнему выглядел спокойным и невозмутимым, как капитан судна, – видимо, водная среда обитания приучила морского волка быть таким, – словно специально испытывал терпение всех и прежде всего темпераментных людей, привыкших к экстремальным ситуациям. Он, как гигантский единый живой организм, сознательно казался утомительно скучным. И такое впечатление складывалось из-за однообразия представленных за бортом видов.

Но для Джонни главным было совсем другое: его безбрежность – ни начала, ни конца. Он устал разглядывать его в различных направлениях и в разное время суток: ни единого островка, ни единого намека на предстоящее возмущение и беспокойство. А как хотелось взрыва стихии или хотя бы приличного волнения и качки. Оставалось довольствоваться малым: надеяться и ждать.

Однако Джонни верил в свою удачу и каждое утро первым делом всматривался вдаль и утешал себя обнадеживающей мыслью: «Если не сегодня, то завтра уж точно. Я же провидец – а они никогда не лгут, даже себе».

А пока синий океан казался таким же бесконечным, как голубое небо, на едва видимом горизонте они постепенно сливались и смешивались, словно переходили из одного состояния в другое и вместе составляли невидимую полосу, которая являлась загадочной частицей непознанного человеком безграничного мироздания. И вовсе неслучайно они окрашены в такие цвета: природе, видимо, легче смешать эти родственные тона, чем, например, белый и черный, красный и зеленый…

Всюду, даже в столовой, распространялся приевшийся запах солоноватого моря, его разнообразной живности и бесконечных зарослей всевозможных водорослей. Пообедав без особого удовольствия, Джонни прошелся по безлюдной унылой палубе, однако, не найдя себе подходящего занятия, решил вернуться в каюту. Бесшумно проскочив в нее, он за перегородкой услышал голоса и тут же взялся за стакан. Для любопытных ушей даже глухая стена – не преграда. И вдруг его ошарашили угрожающие фразы-молнии.

– В таких делах главное – настроиться и действовать жестко. Никакой пощады!

«Ничего себе!» – удивился Джонни, а сам с радостью затрясся словно от легкой лихорадки в ожидании чего-то необычного.

Другой голос был не так категоричен.

– Я каждый день прокручиваю в голове нашу операцию: вроде бы всё продумано до мелочей. Но сидит во мне проклятая заноза недоверия – чего-то не хватает, будто заранее предупреждает: что-то обязательно помешает нам. А чего – сам не знаю.

– Не бойся, всё обойдется. А кто нам попытается помешать – быстро отправится рыб кормить.

«Вот так дела! Кажется, что-то очень серьезное затевается, а я собирался уже сбросить их со счета. Да что там собирался, я с мальчишеской несерьезностью и опрометчивой легкостью практически уже сделал это. Откровенно должен признать, явно поспешил, необоснованно погорячился. – Джонни дотронулся до лба – а он холодный. – Это же особо опасные преступники! За ними нужен особый контроль!.. Только бы не прозевать и вовремя предотвратить… А может, сразу сообщить кому следует? – родилась упреждающая мысль. – А кто мне поверит, какому-то молокососу, который якобы что-то когда-то слышал через стенку! Да мой отец первым усомнится. Нет, сначала нужны доказательства, и я добуду их».

Но оставались еще некоторые неясности – пусть и мелкие, но их много. К сожалению, пока он не мог найти четкие ответы, поэтому его обычно пытливый рассудок временно пребывал в провальной информационной пустоте и темноте – эту фразу он прочитал в одной из взрослых книг, и она врезалась в его память. И тогда он устроил себе допрос. После откровенных конкретных уточняющих вопросов вынужден был предъявить себе не только серьезные претензии, но и вполне обоснованные обвинения. Но они относились не к уголовному законодательству – здесь он не силен, – а к его совести: вот такую он проявлял к себе требовательность, во всем, так как сама обстановка и ее возможные последствия вынуждали срочно повзрослеть. Уставившись в одну точку, Вундеркинд размышлял: что-то он упустил, где-то не доработал, а теперь приходится мучиться в догадках. Умные мысли для того и существуют, чтобы иногда внезапно рождаться и удивлять мир. Вдруг сверкнувшая молнией догадка озарила туманное сознание Джонни. Теперь он знал, что ему делать в первую очередь.

Пока разведчик обдумывал ход дальнейших событий, соседи покинули каюту, оставив его наедине со своими раздумьями, которые всецело захватили его. Как опытный сыщик, он попытался поставить себя на место преступников – однако это мысленное перевоплощение не помогло ему полностью разгадать их планы, – тогда постарался заглянуть вперед и нервно заходил по каюте. Анализируя отрывочные сведения и выдвигая самые различные версии, он так и не пришел к единому выводу. Застыв у открытого иллюминатора, он пытался разложить свои хитроумные умозаключения по полочкам: в этот момент для солидности ему не хватало только возраста, скрипки и знаменитой трубки. Но он дал себе слово джентльмена, что никогда не пристрастится к этой вредной привычке: табак – это яд. От потока мыслей в тесной каюте стало слишком душно, и он волевым решением выгнал себя на свежий воздух: там лучше думается. На месте стоять или сидеть он не мог, поэтому обошел все палубы, заглянул в бар и даже в некоторые подсобные помещения, но подозрительных типов не нашел: словно на дно океана провалились.