Читать книгу Острова испытаний - Николай Культяпов - Страница 2

Есть люди, которые всем довольны в жизни, даже в мелочах, а есть такие, которые готовы взорвать этот устаревший несправедливый мир и возродить его заново, но уже совсем другим. И самое удивительное, что такой противоположной точки зрения придерживаются люди из одной семьи: непримиримые сестра и брат. Почему так? В последнее время Джонни всё чаще задумывался над этим вопросом. Но ответа пока не находил, в том числе и в умных книгах прошлого и настоящего.

* * *

«…Не сводя глаз со своей юной возлюбленной, отважный рыцарь прижимал руку к окровавленной груди, и вдруг с его хладеющих губ вырвалась сакраментальная фраза:

– И даже за мгновение до смерти безумно хочется любить!»

Под впечатлением от трагического финала известного романа задумчивый Джонни бережно закрыл книгу, и его взволнованный взгляд устремился к чистым небесам, где жаждал наглядно увидеть продолжение. Однако его серьезные раздумья нарушил навязчивый голос мамы:

– Обедать! Дети, к столу.

Сын с легкостью проигнорировал этот будничный и лишенный возвышенных чувств призыв, но в притаившуюся библиотеку как роскошная бабочка влетела нарядная сестра:

– Сколько можно тебя звать? Вечно тебя приходится ждать.

От такого наглого вмешательства в светлые мысли благородного рыцаря, каким он себя считал, Джонни обуяла ярость. Он бросил в сторону сестры презрительный взгляд голубых глаз и выразил своё негодование:

– И после всего, что мне только что пришлось пережить, вы еще предлагаете пичкать себя бифштексом с кровью? Да как вы смеете? Оставьте меня в покое.

– Целыми днями читаешь, читаешь… А толку? И что из тебя получится?

О, боже! Он обхватил голову руками, словно хотел скрыть от навязчивой сестры вьющиеся русые волосы.

– Никогда не загадывай свое будущее, даже если ты загадочный человек.

– Как бы я хотела…

Но раздраженный брат в очередной раз упредил:

– Увлекаясь сладкими мечтами, рискуешь приобрести сахарный диабет. Посмотри на маму – как она мучается! Так что, лучше не теряй голову – всадник без головы из тебя всё равно не получится, к тому же рискуешь окончательно разочароваться в жизни.

Она не собиралась его слушать и выпорхнула из библиотеки, а он задумался: хоть Кэтти и выше его на полголовы, но ума в ней явно недостает: придется воспитывать.

Со своими иными взглядами на жизнь и открытой звонкой душой он не вписывался, не находил себе достойного места среди домашних, к своему сожалению, не замечал не только ответного доброжелательного отклика, но и ожидаемых благостных отзвуков ни в семье, ни в школе, ни во всем отстраненном мире. А ведь хотел, хотя бы по праздникам. И чем больше озабоченный Джонни самостоятельно познавал черствый и бездушный мир, тем больше поражался, а вскоре этому даже не удивлялся. Как же трудно быть непонятым самыми близкими: это всё равно, что быть преданным.

* * *

Конфликт уже давно назревал, хотя семья Крегов с виду выглядела дружной и благочинной, где вроде бы царили мир, взаимопонимание и полное согласие. Но за этим внешне образцовым фасадом благополучия таилось и тщательно скрывалось нараставшее напряжение. Угольки постоянных трений и разногласий уже не только вовсю тлели, а разгорались и готовы были вот-вот полыхнуть, однако никто не хотел этого замечать. От ежедневного нагнетания и обострения обстановки внутрисемейное давление только повышалось, а тайные пружины сжимались, из-за расхождений во взглядах и жестком отстаивании своих принципиальных позиций все ждали неминуемой грозы, но воспринять ее хотели как безобидный весенний дождик.

Однако в последний месяц все жили обнадеживающими ожиданиями и волнующими предчувствиями, каждый из семейства Крегов с искренней затаенной надеждой ждал только своего, безусловно, личного – уж так они устроены и воспитаны, – веря в исполнение самых сокровенных чаяний и привлекательных со всех точек зрения планов. О датах никто толком не знал, но твердо верил в их интригующее приближение.

И этот долгожданный день семейного праздника настал, хотя и с небольшим опозданием. За ужином педантичный папа, как всегда, поинтересовался успехами детей в школе и самыми значимыми событиями в их личной жизни. К этим вопросам он подходил очень серьезно и обстоятельно, будто это касалось государственной важности. Джонни особо хвастаться было нечем – день как день, – поэтому он привел слова учительницы.

«– Вы знаете, дети, один из вас сильно «порадовал» меня. В своем сочинении этот «вундеркинд» написал следующее: "Робинзон Крузо поселился на острове Свободы и создал там свободное независимое государство…"»

Даже обычно серьезный за столом папа усмехнулся и как-то неопределенно качнул головой.

– Ну и дети пошли… Позор! Совершенно не читают литературу! И что же она ему поставила?

– Две двойки: ему и себе. И правильно сделала. За педагогическую принципиальность я ее уважаю.

Вмешалась неудержимая сестра.

– Знаю я, как ты уважаешь своих учителей. Пап, я сейчас открою вам такую тайну, о которой вы даже не догадываетесь.

На этот раз Джонни угрожающе нахмурился – она даже не заметила – и пробурчал:

«Вот сколько лет себя знаю – с самого рождения, но другие, оказывается, знают обо мне гораздо больше!»

Раскрасневшаяся сестра продолжила:

– Он умудрился взломать сайт колледжа и разместить там свои глупые мыслишки.

– И какие же? – заинтересовался отец, заранее предчувствуя что-то необычное и обязательно плохое.

– Там много всего. – Она достала шпаргалку. – Например, такие: «Не надо прививать ученикам желание учиться, достаточно приучить их думать о предстоящей нелегкой жизни», «Не вздумай думать и читать, а научись угадывать все тесты!», «Если есть учитель по труду, то должен быть и по уму. Но где их взять?», «Школьный глобус напоминает голову учителя по географии»…

Недовольный отец облизнул пересохшие от злости губы.

– Джонни, когда это кончится?

– А зачем? Некоторые уроки забудутся, но школьные проделки – никогда! Без дурных привычек ребенку в школе делать нечего.

– Ты становишься просто невыносимым.

– А меня что, уже собираются выносить вперед ногами? Дорогая Кэтти, зная твои недалекие способности и возможности, я выражаю уверенность: ты очень далеко пойдешь, но есть опасность, что можешь не вернуться. Однако относительно меня напрасно стараешься: из этой затеи ничего не выйдет.

Сердобольная мама поднесла палец к губам.

– Дети, успокойтесь. Папа нам хочет что-то сказать.

А он чего-то выжидал… или колебался. И только тогда, когда подали десерт, он посчитал, что настало самое подходящее время, чтобы подсластить пудинг с вишневым вареньем. Он прокашлялся и торжественно объявил радостную весть. В ответ послышались радостные детские выкрики: «Ура! Вот здорово!» Еще бы! Предстояло заманчивое путешествие из Англии в США, таившее в себе столько неизвестности, что дух захватывало от одной только встречи с бескрайним Атлантическим океаном.

* * *

С этого момента все последующие действия и события как бы отсчитывались и отталкивались от него, поскольку в той или иной мере непосредственно зависели или хотя бы косвенно были связаны с ним.

По вполне понятным причинам, больше всех радовались непринужденные дети, которые в отличие от взрослых не скрывали своих эмоций и были избавлены от всевозможных утомительных забот по подготовке – разве что по мелочам. Всегда чопорная и нудная тринадцатилетняя Кэт – чем она очень напоминала свою маму, кроме возраста, конечно, – не скрывала, что собирается не только открыть для себя, но и без единого выстрела завоевать Америку. Чем? В первую очередь своей пленительной красотой! Видимо, поэтому и приготовила все новые платья, а также другие дорогие наряды, словно собиралась одним своим видом покорить самую богатую страну мира.

«Какая наивность! Коль ты заложник барахла, то чем ты лучше бестолкового осла? Не пытайся прилично одеться, когда тебя видно насквозь» – посмеивался над ней прямолинейный Джонни, который откровенно недолюбливал ее. И было за что. Сколько раз она ябедничала и жаловалась на него, за что отец довольно жестко реагировал, лишая сына далеко не мелких радостей, таких как цирк, футбол, автогонки, рыбалка… В благодарность Джонни каждый раз искренне говорил ей:

– Дорогая Кэтти, сто раз тебя могу я видеть, но замечаю только раз, и то когда ты убегаешь от меня, как ошпаренная. Так что советую держаться от меня подальше: когда-нибудь ты дождешься у меня.

– Ой, напугал. Сначала вырасти до меня, а потом…

– Запомни, уж лучше колючий взгляд, чем на языке яд.

– Не учи ученого, Умник.

– Да я бы рад тебя хоть чему-то научить, но трезвый ум в тебя не вбить.

На этом воспитание старшей сестры прекращалось, так как юный «учитель» считал свои попытки бесперспективными. Но Джонни был справедлив во всем: во всяком случае, он так считал. Поэтому и родителям, как правило, занимавших ее сторону, за каждую несправедливость доставалось от его острого язычка. Чаще мысленно, но однажды он им откровенно выдал:

– Родители – укротители своих детей, но они даже не догадываются, что сами являются объектами дрессировки. Так что не обольщайтесь.

Они и не пытались: папа по-прежнему проявлял к нему строгость, а мама пыталась демонстрировать телячью нежность, в которой он совершенно не нуждался. И всё же он неукоснительно следовал правилу: не держись за мамину юбку – лучше за папины штаны: у них целых два кармана!

* * *

Давно назревавший скандал разразился на следующий день. А причиной послужили претензии по поводу пропажи тех или иных личных вещей, без которых, как выяснилось, не только отправиться в круиз – даже жить невозможно. Вот какое значение придавалось некоторым безделушкам и всяким тряпкам. По единодушному мнению женской части семьи, строгие взгляды-подозрения, как всегда, устремились в сторону невозмутимого Джонни. Поначалу он реагировал на них спокойно, заметив про себя: «И как же вы раньше обходились без них?»

Но от него каждый раз требовали немедленного ответа, и однажды он выдал:

– Ну ладно бы папины вещи: я мог их заныкать с тайной надеждой на вырост. Мам, но твои-то мне зачем? Про безвкусные тряпки Кэтти я вообще молчу: даже ради большого искусства я не напялил бы их на себя. Так что лучше ищите: дом-то просторный.

Вмешался папа, у которого от злости брови срослись на переносице.

– Логика есть в твоих словах. Но почему у всех что-то пропало, а у тебя нет.

– Да потому что я еще не собирался. Вот на днях произведу сверку своих личных вещей по описи – и не дай бог, если пропадет хоть один носок…

Папа не любил в своем доме угроз и ультиматумов.

– И что тогда?

– Вот тогда и узнаете.

Такой поворот событий явно не устраивал маму.

– Сыночек, да что ты надумал. Да как ты…

– Вы мне сюда плюнули, – он указал на свою грудь. – А здесь у меня не пусто, имеет гордость и самолюбие. Если вы передо мной не извинитесь, то я уйду из дома. Стану бродягой. Нет, буду путешествовать по белу свету: пора уже претворять свою давнюю мечту в жизнь. И еще: рыться в моих вещах не советую – всюду расставлю незаметные капканы, сделаю тайные метки, поэтому сразу узнаю.

Но чопорный папа не отставал.

– Но ты мог продать.

– Тогда тем более нет смысла искать их у меня. Лучше обратитесь к своей памяти – тогда и найдутся ваши вещички.