Читать книгу Политические записки. Эссе, суждения и дневник - Николай Серый - Страница 25

Меня давно интересуют искаженья русского языка и появление в нём иностранных слов. По мнению весьма многих лингвистов, искажения русского языка происходят от безграмотности; появление же иностранных слов – попытка блеснуть своей образованностью и своей близостью к западной цивилизации, которая почему-то почитается, как самая развитая. Я же полагаю, что это мнение о причинах искажения языка справедливо лишь отчасти.

Ещё в Советской Империи появилось вдруг и на телевидении, и в газетах словечко «авуары». Американские империалисты заморозили-де «авуары» некоего революционно-мусульманского правительства в своих банках, – так вещала коммунистическая власть советскому народу. Имперское советское правительство страшно этим возмущалось и очень опекало новоявленную революционную страну. Очень скоро я сообразил, что «авуары» означают «банковские вклады». Но почему же понятные всем слова «банковские вклады» заменили «авуарами»?.. И вот как себе я ответил на этот вопрос.

Мятежи длились в этой стране уже больше года, пока, наконец, вклады её в зарубежных банках не были «заморожены». И сразу в Советской Империи обозвали власти эти вклады «авуарами», в попытке, хоть и неуклюжей, затуманить народу сущность события.

А заключалась эта сущность в следующем.

Хотя Советская Империя и помогала щедро революционно-мусульманскому правительству, поставляя в изобилии ему продовольствие, оружие и военных советников, но хранились деньги этой страны, заработанные продажей энергоресурсов, в банках заклятых её противников. В их коммерческих банках, но не в Государственном банке своего могучего покровителя. Мусульманские революционеры не только платили Советской Империи шиш ядрёный за её товары, но даже свои деньги не доверяли хранить её Государственному банку. И ясное понимание этого факта могло породить у подданных Советской Империи весьма опасные и даже обидные для её властей сомнения и мысли.

В годы же перемен в захиревшей Советской Империи внезапно распространилось словечко «плюрализм»; означает оно: разногласия, спор. И словосочетание «плюрализм мнений» появилось явно с подначки советских властей. Почему же поменяли русские слова «споры и разногласия» на «плюрализм мнений»?.. А произошло это потому, что власти в Советской Империи всегда бахвалились «монолитным единством коммунистической партии и советского народа», и теперь нужно было затушевать, что в единой глыбе образовались заметные трещины…

В начале дележа в России государственной собственности (приватизации) появилось слово «ваучер»; означает оно: долговая расписка, чек. И начертано было на бланке сей ценной бумаги, что это – именно чек. Но появилось вдруг слово «ваучер».

А причина была в том, что по расписке или чеку нужно платить, однако власти делать это всерьёз не собирались; затея с приватизацией оказалась с самого начала грандиозным обманом; обогатились очень немногие. И чтобы, туманя смысл, прохвостам помочь в надувательстве, и запустили в оборот слово «ваучер».

Потом в русском языке появились новые слова и обороты речи, поменялось изначальное значение слов…

Слово «киллер» заменило «душегуба», «убийцу», и «палача».

«Заказать» имярек стало теперь означать плату за его убийство. «Заказать» Ивана Петровича, как жареную утку в кабаке.

«Пиар» означает оплаченные агитацию и пропаганду. И «пиарщик», соответственно, – это оплаченный штатный агитатор или пропагандист.

«Чёрный пиар» – это оплаченная клевета в газетах и на телевидении. «Чёрного пиарщика» стремятся уподобить «чёрному магу» – жестокому легендарному персонажу, который в мрачном своём замке колдует, волхвует, напускает порчу, привораживает зазноб и почивает с ведьмой. Воспринимать себя «чёрным магом» все-таки приятнее, нежели оплаченным клеветником.

«Политтехнолог» – он же закулисный прожжённый интриган, советчик и наперсник правителя. Зваться «политтехнологом» гораздо почётнее, нежели стремянным.

Слово «дефолт» почти облагородило такое позорное понятие, как банкротство. Говорили в старину даже не «банкрот», а «банкрут», то есть: «Круто поступил банк с имуществом промотавшегося барина, забрав себе имущество должника». Словечко «дефолт» прямо просится в авантюрный исторический роман… «Блеснула шпага маркиза де Фолта, и шайка свирепых мерзавцев в страхе ринулась прочь…» Или же: «В слезах герцогиня смотрела на прекрасное и грустное лицо барона де Фолта, который, преклонив медленно колено, облобызал кайму её платья…»

Очень нравится мне словцо «лоббист». По-русски – это «вымогатель» или «толкач». В Советской Империи «толкачи» добивались у чиновников подписания деловых бумаг на получение товаров и ценностей. А теперь лоббисты в парламенте за плату вымогают у правительства ассигнования на своекорыстные цели.

Слово «реформа» изменило теперь своё значение; вместо «преобразования к лучшему» стало означать оно: «казнокрадство». Гораздо ведь приятнее воспринимать себя «реформатором», нежели «казнокрадом».

Вместо великолепно-презрительного и точного русского слова «продажность» возникла иностранная «коррупция». Поскольку, мол, существует такое слово на Западе, то есть там и такое же явление. И вот уже российский «взяточник» через слово «коррупционер» может себя считать сопричастным к западной цивилизации…

Но неужели столь важно, какие употребляют слова: русские или чужие?.. Я полагаю, что важно…

Слова имеют коварные свойства. Слова не только отражают человеческое восприятие, они изменяют или искажают его и при этом чрезвычайно быстро.

Восприятие мира людьми зависит от слов, даже если оно интуитивно. При восприятии интуитивном произнёсенные мысленно в подсознании слова никак в памяти не запечатлеваются. И в этом единственное, в сущности, отличие между восприятием интуитивным и восприятием осознанным…

Однажды говорил по радио о внешнем долге крупный сановник, который сам же и клянчил займы и получал их. И слетали привычно с сановных уст слова: «Управление внешним долгом». И подумалось мне: «С какой вальяжностью он брякает эти слова!.. И перестал уже он понимать, что кредиты канючить, заранее зная, что их непременно разворуют, и позорно, и унизительно. И тем паче постыдно знать, что и кредитору ведомо, что деньги, им данные взаймы, непременно украдут. Однако, не чувствует сей сановник униженья и позора, ибо в восприятии своём самого себя этот деятель не тот, по вине которого страна погрязает в долгах и теперь молит об отсрочке расплаты, нет, он – „Управляющий внешним долгом“. И ведь гораздо приятнее воспринимать самого себя „управляющим внешним долгом“, нежели „просителем отсрочек по платежам“. И ведь такое восприятие самого себя чрезвычайно опасно для страны, ибо способен сановник с лёгкостью, без думы о последствиях, влезть в новые долги, которые опять разворуют. И более не чувствует он оскорбление ни своей страны, ни своё собственное, как её посланца, и поэтому он способен унижение её повторить и даже усугубить. У сановника этого искажённое восприятие, искореженное сознание, и поэтому он не вполне нормален…»

И ещё я подумал:

«И весьма характерно то, что государство на всех уровнях властных иерархий, даже очень высоких, упорно не хочет признавать своих граждан людьми. Своих граждан власти именуют в законодательных актах «физическими лицами». Искажённое восприятие не позволяет правителям понять, что для русского языка и здорового сознание такое сочетание слов – уродство. Ведь физика – это наука, и сколь же много красивых и точных слов от корня «лик»!.. «Облик», «обличье», «личина», «личико», «лицемерие», «лицеприятство». А уж никак не «физические лица». И означает такое словосочетание, что власти, назойливо употребляющие его, не воспринимают свой народ таковым и с людьми поступают, как с неким природным явлением, которое даже и толком поименовать не получается. Нельзя с народом обращаться так, как возможно с «физическими лицами».

И выражение «юридические лица» не менее уродливо в русском языке и также доказывает извращённость восприятия творцов такого сочетания слов. Есть слова: «промышленность» из корня «смысл», есть «торговля», «земледелие», «наука», «культура», но все эти точные и красивые слова загнали скопом, как за решётку в остроге, в термин «юридические лица» и обходятся с ними не лучше, чем с «лицами физическими».

Всё это – не огрехи языка, а хворость рассудка, помрачение и ущербность сознания…

И следует помнить, что человек, говорящий «пригласить киллера» вместо «оплатить душегуба», невольно и бессознательно приравнивает плату за убийство к вызову портье в гостиничный номер. Для этой твари оплаченное им убийство сродни заказу ужина в ресторане, ибо слова не слуги, а владыки людей… У каждого сила разума зависит от его словарного запаса родного языка…