Читать книгу Политические записки. Эссе, суждения и дневник - Николай Серый - Страница 39

Российские богатеи норовят за границей себя уподобить знаменитому графу Монтекристо из книги Александра Дюма-отца. Они напоказ транжирят немыслимые суммы, скупают замки рыцарей, чертоги, земельные угодья, драгоценности и яхты. Киношный граф Монтекристо, приказывая дворецкому купить ему особняк, произнёс: «В сумме я вас не ограничиваю, но вас я ограничиваю во времени». Дескать, барину приспичило, и за ценой он не постоит. Бесспорно, всё это очень эффектно; есть кого принять за образец богачам из России. Но Александр Дюма-отец гораздо более тонкий писатель, чем может показаться, и об общественном положении его персонажа графа Монтекристо полезно поразмыслить…

Граф Монтекристо, несмотря на богатство своё, отторгнут высшим светом Парижа. По сути, экстравагантный, загадочный граф всегда был чужаком средь французской знати. В салоны аристократии попал он только после того, как он спас жизнь единственному отпрыску весьма уважаемой семьи. Затем интерес к своей особе поддерживал граф Монтекристо безудержными тратами, дурманными пилюлями и экзотической рабыней. Иногда себя он вёл, как фигляр. Бесспорно: поначалу был он интересен, ибо никто не понимал, зачем всё это он проделывает. И когда, наконец, поняли, то отвергли его окончательно; не сумел он проникнуть в иерархию высшей французской знати, не помогли ему ни огромное богатство, ни купленный графский титул…

Человечество кишит иерархиями, и есть они на любой ступени общества, даже среди бродяг и нищих… Вообразим невероятное: вздумал чудной, сумасбродный олигарх стать своим и близким для бездомных отщепенцев, проникнуть в их иерархию и занять там уважаемое этими изгоями место.

Вожаки бродяг не уступят богачу без борьбы свою власть. Разумеется, деньгами его захотят воспользоваться, но будут его выставлять дураком, олухом. Рядовым членам иерархии бродяг их вожаки не позволят общаться с ним напрямую; предводители будут посредничать, и барыши от этого забирать себе. И тех бродяг, кто прежде был интеллигентом, могут осенить такие мысли:

«Ну, чего лезешь ты к нам? Экзотики захотелось? Зачем трындишь, что братаешься с нами? А коли вздумал близким стать для нас, то веди и жизнь нашу – паршивую и скабрезную. Подбирай бутылки на помойках, денатурат лакай, в подвалах ночуй со вшами, в лохмотья обряжайся. Побирайся на площадях и улицах, отдавая долю вожаку нашему. И молчи покорно перед ним, будто кляп в пасти твоей. А ты хотел иначе?.. Нет, чудак придурковатый наш, в чужой монастырь не прутся со своим уставом…»

И столь же трудно оказаться выскочке-иммигранту во властной иерархии чужой для него страны…