Читать книгу Счастливая девочка - Нина Шнирман - Страница 10

Звенит звонок, Бабуся открывает дверь, и в прихожую входят Синие Ноги. В нашу комнату я уже не добегу, потому что я на кухне – и я сразу залезаю под стол.

Я не люблю Синие Ноги. Бабуся сказала, что она наша Прабабушка. Я долго думала это слово и решила, что Прабабушка – это Бабушка, про которую просто рассказывают, а у меня есть своя, наша Бабуся. И ещё, эта Прабабушка так говорит, как будто плохо поёт!

Синие Ноги и Бабуся идут на кухню – я всё вижу из-под стола.

– Деточка, выходи, – говорит Бабуся. – Прабабушка пришла!

А я не хочу её видеть и слышать… но Бабуся этого не знает.

– Выходи, деточка, выходи, вылезай из-под стола, мы тебя видим, – говорит Бабуся.

Я залезаю в самый угол и вся сжимаюсь – тогда меня, может, будет не видно.

– Иди сюда, Нинусенька, иди, мое золотко, дай я тебя обниму-поцелую! – говорят Синие Ноги.

А я не могу выйти, не могу вылезти, потому что мне очень не хочется, чтобы меня обнимали и целовали Синие Ноги.

– Вылезай сейчас же, чертёнок ты эдакий, – говорит Бабуся и сама смеётся.

Я очень удивляюсь: Бабуся никогда не называла меня «чертёнком».

– Да что ты, Надёнка, – сердятся Синие Ноги, – что ты, разве можно ребеночка, ангельскую душу, чертёнком называть?!

– Мама, пойдём в столовую, – говорит Бабуся, и они уходят.

Я совсем не понимаю, что такое «надёнка» и про какую «маму» говорила Бабуся, но я смотрю из-под стола и всё вижу! Сначала они заходят в нашу комнату – там Синие Ноги будут обнимать и целовать Анночку. Как только они выходят из нашей комнаты и входят в столовую, я вылезаю из-под стола, бегу в нашу комнату и залезаю в стенной шкаф. Но двери пока не закрываю, а то там очень жарко.

– Ты в шкафу будешь сидеть? – спрашивает Анночка.

Она сидит на своей кровати с утёнком Тимом.

– Да, – говорю я, – только дверь закрывать не буду.

Я сижу на полу в стенном шкафу и разглядываю нашу комнату – она мне очень нравится, особенно комод, на нём стоит красивая высокая лампа. Мамочка говорит, что это китайская лампа для ночи, она стояла ещё в её детской комнате, потом там стоит немножко некруглое зеркало – оно стояло раньше, не знаю когда, у Бабуси. И ещё там стоит большая белая раковина – Бабуся прижмёт её к моему уху и говорит: послушай, послушай – там море шумит! А я ничего не слышу! Я всё разглядываю и про всё думаю, Анночку тоже разглядываю, она похожа на красивую картинку. Анночка говорит: по коридору кто-то идёт! Я быстро закрываю дверцы шкафа – сразу становится темно и жарко, темно мне не важно, но жарко мне не нравится! Я долго терплю, потом уже не могу и немножко открываю одну дверцу – и тут Анночка открывает обе дверцы. Я спрашиваю:

– Синие Ноги ушли?

– Ушли, – говорит Анночка.

Она меня уже как-то выпускала из шкафа. Она такая умная и хорошая, ведь ей нет ещё двух лет. А я уже совсем взрослая – скоро будет мой день рождения, мне будет четыре года. Бабуся идёт мимо нашей комнаты на кухню, смотрит на меня и качает головой. Я иду за ней и спрашиваю:

– Бабуся, почему Синие Ноги так долго?

– Деточка, деточка, ну почему ты свою Прабабушку называешь Синие Ноги?! У неё совсем не синие ноги, а длинная синяя юбка.

Мне кажется, что Бабуся немножко сердится.

– Всё равно ноги синие, – говорю я и вдруг вспоминаю про «ангельскую душу», так Синие Ноги сказали, и как Бабуся говорит, что у неё ангелы на душе поют, когда она слушает, как мы поём хором. И я спрашиваю:

– Бабуся, а что такое «ангельская душа»?

Бабуся мне долго рассказывает про ангелов и ещё про что-то, и я понимаю, что ангелы очень хорошие, красивые и много хорошего делают для людей. Бабуся говорит:

– Ты немножко подрастешь, и я тебе ещё много чего расскажу!

– Спасибо, Бабуся, – говорю я и иду в столовую.

Я Мамочку давно не видела – мы завтракали, и больше я её не видела. Иду мимо нашей комнаты. На маленьком стуле Анночка сидит с утёнком Тимом. Она куда-то смотрит и немножко улыбается. Я останавливаюсь, смотрю на неё, она меня не видит и сидит – совсем-совсем не шевелится. И вдруг я понимаю: Анночка – ангел! Я прохожу мимо нашей комнаты, останавливаюсь около двери в столовую, думаю про это. И вдруг я думаю: Анночка – ангел… но это немножко скучно!