Читать книгу Счастливая девочка - Нина Шнирман - Страница 18

Я проснулась и сразу очень обрадовалась, потому что вспомнила – сегодня воскресенье и нас с Эллочкой поведут на «ВэСэХаВэ», и там мы будем кататься на лодке! А Бабуся вчера вечером сказала:

– Вавочка, – она так называет Мамочку, – как же так, вы собираетесь катать детей на лодке, но они ещё очень маленькие, они не умеют плавать, а что, если лодка опрокинется?

– Ничего страшного, – говорит Мамочка, – мы с Жоржиком, – она так зовёт Папу, – хорошо плаваем. Схватим каждый по ребёнку и поплывём к берегу!

И все, кроме Бабуси, стали смеяться и хохотать, потому что это очень смешно – «схватим каждый по ребёнку»! А Бабуся рассердилась – она очень редко сердится – и сказала: это «легкомыслие»!

Эллочка с Анночкой уже встали – сейчас умоюсь, оденусь… поедем на «ВэСэХаВэ» – мне это очень нравится! Бегу в коридор. Там Мамочка и Бабуся дверь на лестницу запирают. Я кричу «Доброе утро!» и спрашиваю:

– Мамочка, мы когда поедем на лодке кататься? Мамочка говорит:

– Нинуша, мы не поедем.

– Почему? – спрашиваю.

– Потому что война началась, – говорит Мамочка, и они с Бабусей идут в столовую.

Я думаю: ну война – не знаю, что такое, – если не поедем в это воскресенье, тогда поедем в другое воскресенье. А сейчас пойду и поговорю по телефону – у нас есть детский телефон! Один телефон висит в нашей комнате, над Эллочкиной кроватью, а другой телефон висит на стене в столовой. Сейчас найду Эллочку и мы с ней будем говорить по телефону.

Эллочка сидит на кухне и ничего не делает. Я спрашиваю:

– Кто приходил?

– Дворник, – говорит Эллочка.

Я говорю:

– Пойдём по телефону поговорим?

Она:

– Нет, нет! – И идёт в столовую.

Я иду в нашу комнату, достаю из навалки своего Барбоса, он очень хороший – большой, чёрный, и, когда его гладишь, руке так хорошо!

Открываю глаза – темно, но где-то свет, я не понимаю, где я? Потом понимаю – я сижу на полу около ножки рояля. Кто-то идёт, я спрашиваю: а что такое? Мамочкин голос мне говорит: воздушная тревога, спи, Нинуша! Хорошо, говорю, и закрываю глаза.

Открываю глаза – темно, и слышу что-то противное громко воет и воет! Слышу Бабушкин голос: спи, деточка, спи, милая! Я закрываю глаза.

Открываю глаза – я у Бабуси на руках, на коленях, не знаю, где мы, мало света, и мне душно. Что, деточка? – спрашивает Бабуся. Душно, говорю. Сейчас, сейчас будет хорошо, говорит Бабуся и поднимает меня головой к себе на плечо. Я смотрю, и мне кажется, что мы в Красном уголке, я закрываю глаза.

Мы стоим около поезда – на настоящей железной дороге, около настоящего поезда. Мы едем в «эвакуацию»! Нам с Анночкой всё здесь очень нравится, и тётя Витя с дядей Зямой тоже стоят с нами. Тётя Витя подарила нам большую красивую книжку – она называется «Как Братец Кролик победил Льва», я её держу. На ней нарисован заяц в голубых штанишках, в руке у него шляпа – у Мамочки такой нет, – а Братец Кролик никого не боится, это сразу видно!

Мамочка говорит, что пора садиться в вагон, – вагон такой же красивый, как на нашей Железной дороге. Тётя Витя берёт меня на руки и целует – у неё мокрое лицо, забыла вытереть после умывания, у дяди Зямы щекочется борода. Папа высоко меня поднимает, улыбается и говорит:

– Мар-тыш-ка!

Я тоже ему улыбаюсь!

Мы идём в вагон и садимся – я, Анночка, Эллочка на одну скамейку, Бабуся и Мамочка на другую скамейку, перед нами, а между нами окно, и там стоят Папа, тётя Витя и дядя Зяма. В вагоне много народа – потом со всеми поговорю! И вдруг я очень хочу есть! Говорю:

– Бабуся, очень есть хочется!

Анночке тоже хочется.

– Сейчас, детишки, сейчас покормлю. – Бабуся вынимает из сумки салфетки, кладёт нам с Анночкой на колени, а Эллочка есть не хочет. Бабуся даёт нам яйцо и хлеб, я спрашиваю:

– А чай? – Потому что яйцо без чая проглотить нельзя – оно очень прилипает.

Бабуся расстраивается: – Не знаю, детишки, будет ли сейчас чай.

Я ем хлеб, откусываю белый кусочек яйца и думаю: все говорят «война-война» – может, из-за этой глупой войны чая не дают?! И хлеб какой-то – не белый и не чёрный. Кусаю жёлтый кусочек от яйца и думаю: надо без чая проглотить! И проглотила. Потом съела всё яйцо и хлеб съела. Но было трудно!

Всё начинает скрипеть и дергаться – всё дёргается, дёргается, трясётся, стучит. Мамочка говорит:

– Девочки, поезд поехал, помашите Папе!

Я смотрю в окно, а там Папа бежит и улыбается. Мы с Анночкой машем ему, Мамочка тоже машет. Папа бежит, бежит, улыбается, ещё быстрее бежит и улыбается – так весело улыбается! И вдруг его нет! Я встаю на скамейку ногами и смотрю в окно – где Папа? – а в окне низко-низко!

– Эллочка, не плачь, Папа скоро приедет, – говорит Мамочка.

– Я не плачу, – сердится Эллочка, – мне соринка в глаз попала!

Я смотрю на Мамочку и не понимаю, почему она сказала, что Эллочка плачет? Зачем ей плакать? Папа бежал в окне такой весёлый, а потом просто не было, где бежать!