Читать книгу Счастливая девочка - Нина Шнирман - Страница 22

Эллочка сидит на корзинке и плачет. Опустила голову и тихо плачет. Анночка сидит на сундуке и тоже плачет. Бабуся с Мамочкой вышли из комнаты. Я сижу на полу около Эллочки, и у меня в груди что-то – тук-тук-тук. Я думаю, что делать, как наказать эту чертовку Маленькую Нинку – Бабуся не разрешает нам говорить про чёрта, но мы всё равно называем Маленькую Нинку «чертовкой», когда Бабуси нет. И я придумала, как наказать Маленькую Нинку! Я тогда глажу Эллочку по руке и говорю: «Эллочка, всё будет хорошо!» Она поднимает голову – мне трудно смотреть ей в глаза, потому что я не привыкла, что она плачет, она очень редко плачет, и она вдруг улыбается немножко, и мне кажется, что она на Мамочку стала похожа, улыбается и плачет! Очень трудно смотреть! И я опять говорю: «Эллочка, всё будет хорошо – вот ты увидишь, как я её накажу!» Эллочка опять мне улыбается и опускает голову.

Сегодня днём Маленькая Нинка какую-то гадость сделала и сказала Даше, что это Эллочка сделала. А Эллочка этого, конечно, не делала! А эта чертовка Нинка всегда так – что-нибудь плохое сделает, а потом пищит: это не я, это не я! Она очень глупая, но очень хитрая – я не понимаю, как такая глупая может быть такой хитрой? Она очень хитрая и очень плохая! Вечером Мамочка пришла с работы, её зовёт тётка Нинка, они говорят-разговаривают, Мамочка зовёт Эллочку, и они уходят все в комнату к тётке Нинке. Потом Эллочка приходит, садится на корзинку и плачет. Приходит Бабуся. Она очень грустная, руки к щекам прижала и просит Эллочку:

– Деточка, милая моя деточка, не плачь, личико мое ненаглядное!

Эллочка тихо говорит:

– Мама мне не поверила и заставила меня извиниться перед тётей Ниной, а я ни в чём не виновата!

Ух, думаю, Нинка-чертовка, завтра ты будешь плакать и визжать!

Я открываю глаза – утро. Анночка сидит рядом на сундуке и смотрит на меня. Я спрашиваю:

– Ну что?

Анночка говорит:

– Все ушли.

Я слезаю с сундука, одеваюсь – умываться некогда – и говорю Анночке строго:

– Сиди вот так и никуда не выходи!

– Хорошо! – Анночка немножко думает и спрашивает: – А почему?

– Сейчас в прихожей, – объясняю я, – буду Нинку бить.

– Да-а?! – радуется Анночка.

– Да, – говорю, – сиди и никуда не выходи!

Анночка смеётся и кивает головой. Я тихо выхожу из комнаты, тихо закрываю дверь, тихо подхожу к вешалке около комнаты тётки Нинки, раздвигаю пальто, прижимаюсь к стенке и этими же пальто закрываюсь. Стою и жду! Жду, жду – и вот Даша с Нинкой выходят из комнаты в прихожую. Даша идёт на кухню, а Нинка ходит по прихожей, бормочет что-то. Ей почти три года, но она такая глупая, что с ней даже поговорить ни о чем нельзя.

Я пальто немножко раздвинула и вижу: Даша уже ушла на кухню. Тогда я выбегаю из-за пальто, толкаю Нинку на пол, сажусь на неё и бью её кулаками по плечам, по груди. Она так удивилась, испугалась, что очень тихо скулит и лежит, как будто она кукла. Я бью её изо всех сил, но она толстая, и мне кажется, что ей не больно. Я не знаю, что делать, как побить её посильнее! Двумя руками хватаю её за волосы – они скользкие и их очень мало, но я крепко держу её за волосы и ударяю головой об пол – такой звук сильный получился: БУ-УМ! Она как заорёт! Я обрадовалась – вот как надо бить! И я начинаю стучать её головой об пол: БУМ-БУМ-БУМ! Она визжит и орёт.

– Будешь знать, будешь знать, как врать! – Я кричу ещё громче неё, у меня громкий голос, у нас дома у всех громкие голоса. Приходит Даша и говорит:

– Ну хватит, хватит!

Я ещё несколько раз ударяю Нинку об пол. Даша берёт меня под мышки, поднимает над Нинкой и ставит у наших дверей. А эта дура валяется на полу, визжит и плачет. Я открываю дверь, вхожу в нашу комнату и закрываю дверь. Анночка сидит на сундуке и смотрит на меня большими-большими глазами.

– Ну как? – спрашивает.

– Побила, – говорю.

– Она очень кричала, – радуется Анночка.

– Завтра опять буду бить, – говорю, – сразу головой об пол, а то бью, бью – а ей не больно!

– А Даша? – Анночка пугается. – Вдруг она тебя ударит?

– Не ударит, – говорю. – Ну… я увижу, как она пойдёт из кухни, и… убегу сюда – здесь ещё раньше окно откроем, я быстро вылезу на улицу!

Открываю глаза – утро. На меня Анночка смотрит.

– Доброе утро! – говорит Анночка.

– Доброе утро! – Я смеюсь и щекочу её, она хохочет. Я всё помню, что должна делать. Быстро слезаю с сундука, ноги в тапочки – и бегу к окну, открываю его широко-широко. Потом думаю: а что, если я не успею вылезти в окно? И придумала. Говорю Анночке:

– Если я не успею вылезти, я за дверью спрячусь! А ты, когда Даша войдет, покажи ей на окно и скажи: «Ниночка в окно вылезла!»

– Да-да. – Анночка кивает головой и радуется.

Я быстро одеваюсь и тихонько выглядываю в прихожую – там никого нет, и голосов с кухни не слышно, значит, они у себя в комнате. Я опять очень тихо прячусь в пальто на их вешалке. И жду. Жду-жду – они не идут. Но мне не трудно ждать, потому что я думаю только о том, как я буду бить Нинку! Жду! Жду! И они выходят. Даша идёт на кухню, а Нинка ходит по прихожей. Когда Даши уже не видно из моей щёлочки – значит, она уже на кухне, – я выскакиваю из-за пальто, валю Нинку на пол, хватаю за волосы и стучу головой об пол: БУМ-БУМ-БУМ! Она как завопит! Я тогда быстро-быстро начинаю её стучать об пол и сбоку вижу, как Даша с кухни идёт! Я вскакиваю, а Даша уже близко, я забегаю в нашу комнату, быстро дверь закрываю и залезаю под табуретку – она стоит у стены, если Даша дверь откроет, то дверь меня и табуретку закроет. Даша толкает дверь, дверь по табуретке стукает, а Нинка всё вопит! Даша сердито спрашивает у Анночки:

– А где Нина?!

– Ниночка в окно вылезла. – И Анночка показывает рукой на открытое окно, мне её видно, потому что дверь не всю табуретку закрыла.

Даша говорит:

– Да-а! – уходит и дверь закрывает.

Я немножко жду, слушаю, слышу: хлопнула дверь в их комнату. Тогда я вылезаю из-под табуретки. Анночка радуется! Когда я была маленькая – давно, в Москве, – я думала, что счёт – это кубики, и умела считать до двух – это было два кубика! А сейчас мне скоро будет пять лет, я большая, умею считать до ста. Я Нинку побила два раза, а завтра буду бить третий!

Открываю глаза – утро. На меня Анночка смотрит, и мы хором говорим: «Доброе утро!» – и хохочем. Слезаю с сундука, ноги в тапочки – открываю окно, одеваюсь. Смотрю на Анночку – у неё глаза большие, большие и голубые. Я говорю ей:

– Сиди!

Она кивает головой. Я опять выглядываю в прихожую, выхожу, тихо прячусь среди пальто и жду! Жду, жду – их нет. Я думаю: третий раз уже здесь жду Нинку, неужели они обе такие глупые, неужели они не помнят, где я прячусь и что я буду сейчас Нинку бить?! Думаю: ведь ноги у меня видны, их пальто не закрывает? Нет! Даша очень высокая, а Нинка очень глупая, они опять ничего не заметят. Жду! Очень долго жду – они не идут. Я всё равно буду ждать, когда-нибудь они выйдут! И они выходят, и, как только Даши не видно, я выскакиваю из-под пальто, толкаю Нинку на пол, сажусь на неё, хватаю за волосы и быстробыстро стучу об пол: БУМ-БУМ-БУМ – и кричу: