Читать книгу Наследница по кривой - Нинель Лав - Страница 13

– Пожалуйста, поехали отсюда, – распахнув дверь машины, хриплым от бега голосом попросила Кира водителя, закидывая на заднее сиденье пакеты с вещами и забираясь следом.

Арсен, не спеша, отложил раскрытый журнал на соседнее сиденье и включил зажигание. Мотор тихо заурчал, и бронированная «Ауди» стала осторожно выбираться на проезжую часть.

Неожиданно передняя дверь машины открылась и в салон головой вперёд, коленями на сиденье, ввалилась какая-то взъерошенная женщина.

Журнал под её коленями треснул и распался на две неровные части.

– Э! Астарожна, жэнщина! – вскрикнул водитель с ужасным кавказским акцентом и резко нажал на тормоз.

Послушная машина замерла поперек проезжей части, загораживая дорогу другим водителям. Сзади испуганно засигналили.

От резкого торможения незнакомая женщина ткнулась в лобовое стекло и негромко выругалась.

– Мать твою так… Чичерина, ты что спятила? – проворчала она, потирая ушибленное плечо. – Смерти моей хочешь?

– Гражданочка, – набросился на неё Арсен, примеряясь как бы половчее выпихнуть женщину из салона, – немедленно покиньте машину, иначе я…

– Подождите, пожалуйста, – остановила его Кира, внимательно вглядываясь в незнакомку. – Мы с вами знакомы?

Насколько позволяли габариты салона, женщина выпрямилась и, откинув с лица чёрные до плеч волосы, посмотрела на Киру.

Всё те же резкие черты лица, тонкий упрямый рот и совершенно не гармонирующие с напористым характером и кипящей внутри энергией «коровьи» глаза с печальной поволокой.

«– Галка Бутырина», – узнала Кира женщину, но встрече не обрадовалась.

Незваная пассажирка усмехнулась:

– Мне представиться, Чичерина, или ты сама нас познакомишь?

Кира не ответила.

– Всё в порядке, поезжайте, пожалуйста, – обратилась она к водителю, и Арсен, ворча под нос на непонятном для женщин языке, осторожно выехал на проезжую часть. – У моей знакомой такая манера поведения: прыгать на ходу в движущийся транспорт. – Кира откинулась на спинку сиденья, выдержала паузу и довольно холодно спросила незваную гостью: – Что тебе надо? Только не говори, что ты искренне рада видеть меня живой и здоровой.

Галина Бутырина, и правда, искренне обрадовалась, когда из дверей дорогого бутика, мимо которого она проходила, неожиданно с кучей пакетов буквально вывалилась Кира Чичерина – в прошлом её главная соперница на соревнованиях по конкуру – и побежала к длинной сверкающей иномарке.

Галина раздумывала всего несколько секунд, прежде чем броситься вдогонку. Машина уже тронулась, когда она в отчаянном порыве схватилась за ручку и потянула её на себя. И когда дверь иномарки на удивление легко распахнулась, у неё даже мелькнула мысль, что это Бог послал ей эту встречу в награду за её безграничное терпение и жертвенность. Но по обыкновению она не призналась в том, что обрадовалась встрече, промолчала из боязни насмешек и непонимания.

Галина, вообще, делала многое в своей жизни, чего не хотела и считала не неправильным. Чувство неуверенности и недовольства собой мешало ей стать лидером и толкало в средину, чтобы на этом фоне раствориться, спрятаться, а потом неожиданно выпрыгнуть из засады и схватить Жар-птицу за хвост. Вот зазнайка Чичерина никогда не задумывалась, как выглядит со стороны – она просто жила: увлекалась, и все видели эту увлечённость, отдавала все силы на тренировках, стараясь быть первой, и, если не получалось, со слезами на глазах всё же поздравляла победительницу – за это Галина её ненавидела, считала лицемеркой и «везунчиком» – по мнению Галины, слишком легко той всё давалось. Ей же приходилось во всём осторожничать, на тренировках сдерживать лошадь и свой азарт, показывая средний результат, а на соревнованиях выкладываться, «рвать жилы» и делать всё возможное (и, даже, невозможное), чтобы победить, доказать, удивить. Но заветная Жар-птица, почему-то, всё ускользала и ускользала из её рук.

Устроившись на переднем сиденье, Галина вытащила из-под себя развалившийся журнал, нервно свернула его в тугую трубочку и, не поворачивая головы, попросила:

– Дай денег, Чичерина.

Тон её был далёк от просительного, но Кира дрогнула.

– Сколько? – тоскливо спросила она и крепко сжала кулаки, чтобы побороть всколыхнувшуюся обиду и сгоряча, не разобравшись, не отказать в просьбе.

– А сколько не жалко, я ведь отдавать не собираюсь, – нахально улыбнулась Галина и повернула голову. В её печальных коровьих глазах горело отчаяние. – Не жмись, Чичерина, муженёк и «не заметит потери бойца».

Ах, как жалко Кире было своих денег, ах как жалко! – но ничего объяснять про далеко небогатого мужа и чужую престижную машину она не стала, молча открыла сумочку, отсчитала из похудевшей пачки тысячу долларов и, не пододвигаясь, протянула их Галине.

Та изогнулась на сиденье, жадно схватила деньги и быстро пересчитала, шевеля не накрашенными губами.

– Щедра, ты мать, – с долей ехидства прокомментировала Галина, пряча полученные деньги в объёмистую потрепанную сумку.

– Я тебе не мать, а ты мне не дочь. И давай на этом расстанемся.

Ей неприятна была эта женщина, и вовсе не потому, что буквально требовала денег, а потому, что, прожив почти половину своей жизни, благодарить и ценить хорошее отношение Галина так и не научилась. Столько лет они бок о бок тренировались в спортивной школе, встречались на соревнованиях, Кира – не считаясь с приметами – не раз выручала соперницу: то перчатки одолжит, то шпоры, но никогда не слышала слов благодарности. Галка Бутырина всегда принимала это, как должное…

– У ближайшего метро высадите, – попросила Галина водителя, прервав Кирины неприятные воспоминания.

Некоторое время они ехали молча.

– Скажи мне на прощанье, Чичерина, – не выдержала Галина и снова обернулась к бывшей сопернице. – Ты чего тогда на соревнование не явилась? Меня испугалась? А ведь я тогда «бронзу» взяла и «Мастера» получила.

«– И правда, почему я тогда не явилась? – подумала Кира и вспомнила. – Ах да, Пашка Шубин! Погасло солнышко в моей душе…»

И опять обжигающая тоска опалила ей сердце.

От этой щемящей, не проходящей тоски по упущенному времени и по заветной, так и неосуществившейся мечте стать мастером спорта она расстроилась так сильно, что слёзы выступили на её глазах. Опустив голову, Кира покопалась в сумочке, достала очки от солнца, быстро одела их и только сквозь тёмные стёкла, скрывшие её истинные чувства, посмотрела на бывшую соперницу.

– Важные дела помешали, – холодно ответила она, а могла промолчать и нагрубить: ведь перед ней сидела та самая ненавистная Бутырина, которая подложила верблюжью колючку под вальтрап Красавице, и Кира упала на соревнованиях, и не смогла потом сесть в седло – лошадь брыкалась и кусалась от боли, и их сняли с дистанции.

– Что может быть важнее приза? – искренне удивилась Галина.

– Жизнь! – коротко ответила Кира. Не глядя, схватила с полки у заднего стекла первый попавшийся под руку журнал и уткнулась в глянцевые страницы.