Читать книгу Наследница по кривой - Нинель Лав - Страница 5

Бессонница! Бесконечная изматывающая война между уставшим телом и воспалённым мозгом!..

Полночи промаялась Кира на чужой необъятной кровати, крутясь с боку на бок, прислушиваясь к скрипу деревьев за окном, к подозрительным вздохам в квартире, к шуму проезжающих вдалеке автомобилей, в сотый раз взбивая и переворачивая подушки. Ничего не помогало!

Сон испуганно бежал от вечерних трагических воспоминаний.

– Кошмар! – произнесла Кира и открыла глаза – притворяться спящей уже не было сил.

Дома и на даче она засыпала, ещё только увидев подушку, а здесь…

– Кошмар, – вставая с кровати, повторила она и, завернувшись в шёлковую постынь, словно приведенье, забродила по квартире.

Пробиваясь сквозь тучи, круглая жёлтая луна заглядывала в окна квартиры, разливая призрачный свет и до неузнаваемости меняющий дневную реальность. Предметы в тёмных углах комнат, поблёскивая зеркалами витрин и стёклами дверей, теряли привычные дневные очертания, превращаясь в притаившихся сказочных чудовищ.

На пороге столовой, Кира в нерешительности остановилась – рыцаря на белом коне, защищающего даму сердца от огнедышащих драконов, рядом, как всегда, не оказалось. Если говорить честно, его не было нигде – ни в Москве, ни в ближнем Подмосковье, ни в дальнем-далеке!

Роль бесстрашного рыцаря в их семье по молчаливому обоюдному соглашению досталась ей. Она долго не могла понять нежелание мужа брать в руки флаг, садиться на боевого коня и ехать во главе семьи, и указывать путь, и защищать, и подбадривать, и долго смирялась с действительностью, топя разочарование в слезах и, молча, выбираясь из трясины опрометчивого замужества. Муж предпочитал ехать в обозе, свесив ножки с телеги, посвистывая и потренькивая на гитаре – нести ответственность за семью и становиться «каменной стеной» и «опорой в жизни» он не желал.

«– Мужчина должен зарабатывать деньги, а женщина заботиться о семье и в первую очередь о муже, ибо от него зависит её материальное благосостояние…» – любил повторять Анатолий, оправдывая свое безделье и безразличие к домашней работе.

И Кира, вздохнув, привычно вставила ногу в стремя, села в седло, вытащила из ножен тяжёлый меч и ринулась в призрачную темноту столовой урвать для своего бренного тела кусочек пищи, разгоняя мечом и решительным блеском карих глаз призрачных чудовищ.

Она налила в чашку холодного чая, придвинула к себе банку с оставшимися персиками и, усевшись на облюбованный высокий стульчик у барной стойки, с наслаждением впилась зубами в ароматную сладкую мякоть.

Спать не хотелось и Кира снова занялась наведением порядка. Зайдя в кладовку за мебельной полиролью, она неожиданно обнаружила в углу кладовки за стеллажами закрытую на стальной засов и заставленную всякой всячиной железную дверь «чёрного» хода.

Вот это да! Настоящий «потайной» выход! В современных домах такого не увидишь!

Вчера в пылу борьбы с мещанскими пастушками и авангардными вазами она её просто не заметила.

Сюрпризов Кира не любила, поэтому решительно отставила в сторону лыжи, гладильную доску, свернутый в трубочку ковер, сняла ключи с гвоздика у двери, открыла дверной замок и, отодвинув стальной засов, во всю ширь распахнула оббитую коричневым дерматином дверь.

Дверь глухо ударилась в стену и медленно поехала назад, Кира придержала её рукой, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку «чёрного» хода. Но удивление её быстро сменилось разочарованием: за железной дверью оказалась крохотная лестничная площадка, заваленная окурками и наполненная сумрачной тишиной.

Ступить за порог в притаившуюся неизвестность сразу Кира всё-таки не решилась – неизвестность всегда вызывала у нее неприятные ощущения. Среди всякой всячины на стеллажах отыскался автомобильный фонарь и, почувствовав себя увереннее, Кира осторожно шагнула за порог.

Мощный луч фонаря, разрезав сумрачную темноту лестничной площадки, замер на потолке на перегоревшей лампочке, помедлил немного и скользнул вниз: на перила, ступени, где толстым слоем лежала многолетняя пыль. На облупившихся потрескавшихся стенах, в углах, примыкавших к такому же потрескавшемуся потолку, клочьями висела оборванная паутина. Ни одна лампочка на лестничных площадках этажами ниже тоже не горела. Ничего таинственного и романтического с чёрным ходом связано не было – сплошная пыль и грязь. Тусклый сумрачный свет шёл из узкого лестничного «колодца», навевая неприятные ощущения, но Кира не привыкла отступать перед трудностями и стала осторожно спускаться вниз.

Всё говорило о том, что чёрным ходом давно не пользовались – время прислуг миновало и узкую «заднюю» дверь на первом этаже дома заложили кирпичом, заботясь о сохранении тепла. Жильцы входили в дом через «парадный» подъезд, но и второй выход в старом доме всё-таки оставили – только теперь нужно было спуститься по лестнице чёрного хода до самого подвала, пройти по нему и выйти через торцевую подвальную дверь – это было ужасно неудобно, и жильцы быстро забыли о втором выходе. Крохотные лестничные площадки чёрного хода быстро приспособили под общественные курилки, которые никто никогда не убирал, ну, может раз в год, когда ступать от окурков было уже некуда.

Дойдя до самого низа, Кира остановилась. Захламлённая «чёрная» лестница привела её в длинный подвальный коридор, по стенам которого в разные стороны разбегались трубы разной толщины. Пыльная лампочка в железном «наморднике» красным светом освещала железную дверь выхода слева от лестницы. Кира открыла её вторым ключом и осторожно выглянула наружу. Заваленные мусором ступени вели вверх, на крошечную заасфальтированную площадку, обсаженную чахлыми кустами акации.

На улице снова накрапывал дождь.

Кира посмотрела в низкое серое небо, подставила ладонь под небесные слёзы и улыбнулась.

Она любила дождь: шуршание дождевых капель по стеклу, чистоту воздуха и резкие запахи влажной земли и умытых листьев. Любила бродить под дождем по опустевшим городским улицам или разглядывать из домашней уютной темноты сквозь пелену дождя проезжающие мимо автомашины и окна противоположных домов…