Читать книгу Новогодний Подарок - Нинель Лав - Страница 7

Сидя в домашнем халате на необъятной супружеской кровати, застеленной шелковым сиреневым, в цвет занавесей, покрывалом с фалдами до самого пола, Валентина Николаевна Ватутина сжимала в руках мобильный телефон, с надеждой глядя на светящийся голубой экран – муж третий день не отвечал на звонки, и это обстоятельство наводило ее на тревожные мысли. Однако, это обстоятельство было куда менее важным, чем ежедневная неусыпная забота о своей внешности: закрученные на бигуди короткие выбеленные волосы давно высохли и было пора освобождать их от «принудительной» завивки. И Валентина Николаевна, думая о муже, стала снимать бигуди, бросая их прямо на дорогое шелковое покрывало, чего раньше никогда не делала и что показывало степень ее волнения.

«– Пора бы ему уже перестать праздновать и вспомнить о семье! – мысленно выговаривала она мужу. – Новый Год праздник семейный, и обоим родителям следовало бы уделить время детям! А он выдумал эту деловую поездку! Ну, какие в новогодние дни могут быть дела?»

Правда, большинство праздников у Георгия Рудольфовича Ватутина были все же рабочими, да и выходные тоже.

– «Как потопаешь – так и полопаешь!» – любил повторять преуспевающий бизнесмен, видя обиженно поджатые губы жены.

– Но всех денег все равно не заработаешь! – возражала она, и Георгий Рудольфович тут же признавал ее правоту.

– Все, уговорила: завтра на работу не пойду! – решительно заявлял он, плюхаясь в обволакивающее кожаное кресло, с наслаждением вытягиваясь и беря в руку пульт от огромного телевизора – Ну, его к черту этот миллионный контракт! Пусть ищут себе других перевозчиков. Проведу выходные с семьей, как все нормальные люди… Только вот о новом велосипеде Витька пусть даже не заикается.

Десятилетний сын Витька, худой, темноволосый и очень смышленый подросток, услышав такие безрадостные перспективы, обиженно сопел и тут же старательно начинал кашлять, прикидываясь больным. Утром в выходной все запланированные с вечера мероприятия на «семейные» выходные откладывались. Больной ребенок оставался целый день в кровати, а Валентина Николаевна начинала самозабвенно лечить сына и волноваться по поводу его слабого здоровья («Витенька мальчик болезненный» – любила повторять она и с удвоенным рвением пичкала ребенка лекарствами), и Георгию Рудольфовичу Ватутину, вздыхавшему и пенявшему на невезение (в кои веки решил остаться в выходной дома и провести целый день с семьей и на тебе!), вместо запланированного похода в зоопарк и кино приходилось идти на работу. Уходя, он заглядывал в комнату сына, заговорчески подмигивал безропотно пьющему лекарство бледненькому мальчику и в конце недели тот получал свой долгожданный велосипед.

Точно такая же история повторялась и с шестнадцатилетней дочерью Властелиной невысокой, заносчивой, кареглазой шатенкой, следящей за своей внешностью и фигурой и трепетно относящейся к выбору подарков. Дети рано поняли, что одновременно иметь и отца, и желаемые подарки у них не получится – пришлось выбирать, и они единогласно выбрали подарки.

Того, что мать болезненно переживала отсутствие мужа и требовала от него внимания, как женщина, избалованные, эгоистичные дети, в силу своего возраста, не понимая семейных отношений между супругами, ее переживаний не разделяли – одним, без отца, жить им было намного лучше: никто не выдворял их из гостиной (хотя у каждого была своя комната и свой телевизор), не гонял от «общего» телевизора (к интернету был подключен только этот телевизор и можно было смотреть любые фильмы, как в кинотеатре), не напоминал об уроках, которые делались Витей с горем пополам, не высказывал недовольства по поводу внешнего вида (в школу Властелина одевалась, как на показ модной одежды) и не требовал тишины.

Так зачем же нужен отец, если не для зарабатывания денег и не для удовлетворения их потребностей?! Раньше они жили в старом доме, в двухкомнатной квартире (Витя это плохо помнил, потому, что был маленький), потом в трехкомнатной, а потом в пятикомнатной огромной квартире в элитном кирпичном доме с подземным гаражом и огороженной территорией на Никольской, и в школу они ходят не в простую, а в «лицей» с углубленным изучением иностранных языков (сразу двух, изучение третьего приветствуется), и одежды у них полный шкаф, и все, что они захотят им покупается. Недавно они переехали в коттедж рядом с Москвой – комнат там… не сосчитать!

Валентина Николаевна думала по-другому, но старалась не скандалить, не конфликтовать и довольствоваться тем малым временем и крохами внимания, что оставались для нее у мужа после его напряженной работы.

Но, к чести Валентины Николаевны, надо сказать, что она не относилась к тем многочисленным женам «бизнесменов», которые занимаются домом и своими делами, безоговорочно веря мужьям, и зорко следила за собственным мужем, день и ночь стоя на страже семейных ценностей. Она часто посещала транспортную фирму, приглашая супруга на обед, щедро раздавала обещания и, главное, деньги всему окружению мужа: секретарша, водитель и телохранитель (самые приближенные люди) ежемесячно получали «персональные премии» в обмен на «полезную» информацию о контактах и интересах мужа. Молодые и длинноногие сотрудницы, положившие глаз на шефа и претендующие на более высокое положение на фирме, долго на работе не задерживались. Благодаря неусыпным усилиям Валентины Николаевны их брак считался крепким и счастливым и длился более семнадцати лет. Но последнее время у Валентины Николаевны все валилось из рук – она предчувствовала наступление чего-то неотвратимого и страшного.

Отсутствие мужа на Новогоднем празднике явилось для Валентины Николаевны предвестником беды – почти двадцать лет они отмечали Новый Год вместе и вдруг…

– Ну, что ты так переживаешь? – равнодушно поинтересовалась очень способная и очень самостоятельная дочь Властелина, заглядывая в спальню родителей и видя мать в таком удрученном состоянии (мать даже не переоделась к завтраку, что было ей не свойственно). – Он же тебе сказал, что поездка деловая. Де-ло-вая! – по слогам выговорила девушка и, зайдя в родительскую спальню, занялась разглядыванием в зеркале вскочившего на лбу прыщика. – Теперь у бизнесменов такая мода – корпоративные встречи Нового Года, чтобы коллектив был крепче, словно одна большая и дружная семья.

– Но уже третье число! – Валентина Николаевна держалась из последних сил, даже отменила приезд массажиста.

– И что?

– Хоть бы позвонил, – голос предательски дрогнул, и Валентина Николаевна быстро-быстро заморгала большими выразительными глазами, загоняя навернувшиеся слезы обратно.

Дочь раздраженно тряхнула длинными с высветленными прядками волосами и заговорила о своем.

– Меня больше волнует моя предстоящая поездка в Англию: папулька обещал свозить меня в мартовские каникулы в Лондон и показать Оксфордский Университет! А летом, после окончания школы…

– Ты поедешь в Америку учиться в Гарварде, – невидящим взглядом уставившись в окно, закончила за дочь Валентина Николаевна и тяжело вздохнула (о планах дочери она слушает уже два года). – Если не возникнут какие-нибудь непредвиденные ситуации, то обязательно поедешь.

– А что может случиться? – деланно удивилась Властелина, не разделяя тревоги матери.

– Ну, мало ли…

– Ты имеешь в виду ваш с отцом развод? – догадалась девушка, ни сколько, не обеспокоившись предполагаемым расставанием родителей.

– Развод??? – ужаснулась Валентина Николаевна, хватаясь холеной рукой, унизанной золотыми перстнями, за сердце.

Однако, дочь не среагировала на это движение и осталась так же спокойна и непробиваема.

– Не напрягайся, ма, это я просто так сказала – ну, как один из вариантов. Даже если вы с папулькой разбежитесь: ничего страшного не произойдет – все вокруг разводятся. Хотя я думаю, что никакого развода не будет.

Валентина Николаевна отняла руку от сердца, но оно продолжало предательски сжиматься.

– Надеюсь, нам с твоим папой грозит не это…

– С чем тебя и поздравляю, – не вникая в смысл сказанного матерью, Властелина беспечно вертелась перед огромным во весь рост зеркалом. Если бы она только услышала материнское «грозит не это», то непременно поинтересовалась бы, что же может угрожать спокойствию их семьи, но она не услышала пророческих материнских слов и продолжала думать о своем. – По мне тоже лучше, чтобы никакого развода не было и в помине – делить имущество с какой-то меркантильной ненасытной особой, это такая несправедливость!

– Что ты имеешь в виду? – Валентина Николаевна отложила мобильный телефон в сторону и подозрительно посмотрела на дочь – может, она что-то знает о делах мужа, но предпочитает скрывать это от нее. – С какой особой?

– Не знаю с какой, если развод, то обязательно какая-нибудь появится. Я о другом: имущество супругов делится поровну! – Властелина перестала вертеться перед зеркалом и стала серьезной – она, как и отец, счет деньгам знала. – Скажи, вот почему при разделе имущества супругов не учитывают их детей? Если разбираться, по справедливости, то при вашем разводе мне и Витьке тоже кое-что положено. Раз нас в семье четверо – значит, делить все совместно нажитое имущество надо на четверых. Так было бы справедливо!

– Ну, положим, вы с Виктором еще ничего не нажили, – возразила Валентина Николаевна и поморщилась – тема о разводе была ей неприятна. – Но откуда ты столько знаешь о разводах и разделе имущества?

– Привет! Я же будущий адвокат – мне положено знать такие прописные истины. Семейный Кодекс я выучила еще в восьмом классе. А вот УК меня не интересует: убийцы, воры, кровь, грязь – это не для меня. Кстати, Борис Яковлевич Либман одобряет мой выбор.

– Борис Яковлевич? – последнее время Валентина Николаевна была настроена очень решительно против юрисконсульта фирмы, хотя и признавала, что опыт у него был огромный – после его прихода на фирму никаких «проколов» с юридической стороны не было. – Ты общаешься с юристом отцовской фирмы?

– Ну, почему же отцовской? – теперь морщиться настала очередь Властелины – она считала фирму почти своей: после окончания учебы отец обещал сделать ее равноправным компаньоном семейного бизнеса. – Ты такая же хозяйка, как и он. Вам с отцом принадлежит по половине фирмы. Если, конечно, ты не отказывалась от нее добровольно и не дарила отцу свою половину.

– Ничего я не дарила, – не очень уверенно ответила Валентина Николаевна, смутно припоминая события прошлого Нового Года…

В конце декабря все они слегли с сильнейшим гриппом. Валентина Николаевна ужасно переживала за детей и то, что не сможет достойно встретить надвигающийся праздник – сил не было оторвать голову от подушки, а что уж говорить о недельном уборочном и двухдневном кулинарном марафонах. Обо всем позаботился Георгий Рудольфович: вызвал «уборщиков» из фирмы и заказал в ресторане праздничный ужин (даже салат «Оливье» не забыл – конечно, салат был не такой вкусный, как делала сама Валентина Николаевна: праздничные блюда Валентина Николаевна предпочитала готовить сама, чтобы не утратить навыки и почувствовать предпраздничную суету), но она была безмерно благодарна мужу за внимание и заботу. Вот тогда, в новогоднюю ночь она и подписывала какие-то бумаги: Борис Яковлевич – юрисконсульт фирмы забежал к ним на минутку поздравить с Новым Годом и подсунул Георгию Рудольфовичу какие-то важные бумаги. Ватутин отнекивался, просил отложить подписание на недельку, но Борис Яковлевич настаивал, и муж сдался. Валентина Николаевна точно помнила, что он их подписал. Сначала муж, а после него она…

Что это были за бумаги, Валентина Николаевна не знает!

Нет, конечно, Борис Яковлевич и Георгий говорили ей о покупке какой-то недвижимости, но слушала их Валентина Николаевна в пол-уха, и документы прочитать не удосужилась – праздник все-таки.

Теперь Валентина Николаевна с неожиданным страхом вспомнила свои опрометчивые подписи.

Сколько она их поставила? Одну? Две? Нет – много больше.

Так, стоп – что это она так разволновалась по этому поводу?! Все важные бумаги хранятся в сейфе мужа – надо просто подняться в кабинет, открыть сейф, найти нужные документы и посмотреть. Посмотреть и успокоиться!

С сильно бьющимся сердцем Валентина Николаевна поднялась на третий этаж в кабинет мужа, быстро прошла по огромному с длинным ворсом ковру к противоположной стене, отодвинула панель с книгами в сторону, набрала несколько цифр на кодовом замке и нажала ручку сейфа вниз. Тяжелая металлическая дверь привычно открылась, но…

Выпучив глаза, Валентина Николаевна Ватутина смотрела в абсолютно пустой сейф и лихорадочно пыталась вспомнить, куда в прошлый раз положила шкатулку со своими драгоценностями…