Читать книгу Зло, 100% - Ноэль Веллингтон - Страница 7

КАРАВАН мародёров медленно полз на юг. Три головореза во главе хромали, раскачиваясь и подпрыгивая при ходьбе, стараясь оставаться на протоптанной тропе вдоль давно разрушившегося довоенного шоссе. Два носильщика тянули тяжело гружёные тележки, заполненные кожаными и тростниковыми мешками с кукурузой, картофелем, подсолнечными семечками, и кто знает, чем ещё. Ещё четыре головореза замыкали хвост. То, что находилось на тележках, было награблено у нескольких поселенцев в глуши. Богатая добыча обещала хороший куш, но чтобы получить его, сначала надо было дойти до Города. Авторитет ждал их в лагере сразу за пределами охраняемой полосы вокруг Города. Он произведёт подсчёты, заберёт свою долю и позволит своей правой руке доставить остальное барыгам в Городе. День подходил к концу, и ранние, осенние сумерки быстро наступали. Главарь головорезов впереди банды повернулся к остальным и велел разбивать лагерь. Вскоре взлетело пламя костра, и фляги с брагой были вынуты из мешков, а все расселись вокруг огня, чтобы запечь картофелины и кукурузные початки.

Невидимые для них, двое других следили за бандой из леса. Как только банда напилась и уснула, фигура пониже ростом и тоньше высекла огонь на факел и вышла из их укрытия в подлеске. Тихо, как тень, она приблизилась к тележкам и подожгла мешки с зерном. Когда пламя разгорелось, она вернулась ко второму так же тихо, как и пришла. Оба продолжили следить. Вскоре пламя объяло весь груз и начало потрескивать. Созданный им жар разбудил сначала менее пьяных носильщиков, и их хриплые крики перебудили остальную банду. Их погнутые тени метались вокруг тележек, бессильные погасить пожар. Сначала лопнула одна покрышка, потом за ней последовала другая. Это отрезвило одного из носильщиков, и он бросился перевернуть свою тележку, чтобы сбросить горящий груз на землю. Это спасло покрышки второй тележки. Запах горелой резины повис над поляной, где был разбит лагерь. Ругань была слышна на километр вокруг, и началась драка. Было видно, как главарь бил носильщиков и часовых, которые выкрикивали запоздавшие и бесполезные извинения.

Двое обменялись взглядами и радостно обняли друг друга. Оба тихо ушли дальше в лес и, пройдя сотню метров, вернулись на протоптанную тропу и пошли на север. Их задача была выполнена, и они вернулись в свой лагерь, разбитый неподалёку от пути мародёров, чтобы перехватить несколько караванов, на один из которых они только что напали. Это были Сареф и Тоди, которой исполнилось четырнадцать весной того года.

– Будем надеяться, что это сработает, – сказала она. – Это были наши подопытные кролики. Если это сработает, то две или три семьи поселенцев могут оказаться на нашей стороне.

– Надежды приятны, но я предпочитаю трезвый расчёт и упорную работу, – ответил Сареф. – Я уже изменил своему принципу, который хранил меня со времён войны. Сегодня я принял решение, отменяющее моё прежнее решение не быть нянькой для взрослых людей, сделавших собственный выбор, чтобы толкнуть их на путь улучшения их жизней. Мне от этого не по себе. Мне кажется, что я опять ношу форму против моей воли.

Тоди посмотрела на него с любовью, но когда их взгляды встретились, её глаза сверкнули. Сареф похлопал её по плечу, и они продолжили идти, обнявшись, пока не свернули с протоптанной тропы обратно в лес. Достигнув своего лагеря, тщательно спрятанного среди туевых зарослей между складок местности, они легли спать. Мародёры не собирались двигаться с места ни в какую сторону до наступления рассвета, и эти двое могли спокойно провести ночь в крепком сне.

И в самом деле, когда наступило утро, и Сареф запустил свой беспилотник, банда была всё ещё там же, где они её оставили. Главарь и его подручный отделились от остальных и что-то обсуждали, размахивая руками и ходя взад-вперёд. Остальные сгрудились вместе и ждали окончания препирательства. Тоди хихикнула и поглядела на Сарефа. Он ухмылялся.

– Спорю на печенье, что они пойдут на юг, к авторитету, а потом он пошлёт их обратно на север, – заявила Тоди.

– Возможно, ты и права, но я спорю на печенье, что они сразу пойдут на север. Обдумай свои умозаключения.

– Гм. Ты имеешь в виду, что главарь и его подручный так боятся авторитета, что они не посмеют показаться перед ним с пустыми руками, особенно после такой глупой неудачи?

– Прямо в точку, дружок.

– Тогда я снимаю свою ставку.

– Не сдавайся так легко просто от того, что уважаешь моё мнение. Твоё тоже может быть совершенно правильным. Отстаивай свои убеждения. Время покажет.

– Как бы там ни было, у них осталась лишь одна тележка.

– Но носильщики имеют по одной запасной покрышке!

– Ай, правильно, я это упустила! Вот незадача!

– Гляди веселей. У тебя отлично получается для четырнадцатилетней. Ты только что подошла к банде мародёров и превратила их гору добычи в кучу сажи, даже не вздрогнув.

– Признаться, я не боялась. Я была сердита и едва удерживалась, чтобы не всадить стрелу в одну из их голов. Они ещё и воняют.

– Да, они забывают о гигиене, когда они уходят за добычей.

Последние слова напомнили Сарефу о песне мародёров, которую он слышал несколько лет назад. Он сначала нахмурился, а потом улыбнулся. Тоди следила за изменением выражения его лица с любопытством.

– Ты о чём думаешь? – спросила она.

– Просто припомнил события, которые привели к нашей встрече и свели нас вместе, дружок.

– А что тебе их напомнило?

– "Когда они уходят за добычей", – ответил он. – Это были слова из песни мародёров, которую они, напившись, пели на привале за ночь до того дня.

Теперь нахмурилась Тоди. Она посмотрела в пустоту. Сареф похлопал её по плечу, и она стряхнула воспоминания и улыбнулась.

– Я оказался прав, – усмехнулся Сареф. – Главарь строит свою погнутую банду и гонит их обратно на север.

– Жаль, – вздохнула Тоди. – Ты мог перехватить их по пути на юг и предложить решить их проблемы.

– Это принесло бы нам несколько жетонов, но у нас не туго с деньгами. Мы можем продолжать играть в эту игру, так что это даже к лучшему.

– Как думаешь, куда они пойдут? – поинтересовалась Тоди. – Назад к поселению, которое они уже ограбили, или куда-то ещё?

– Это трудный вопрос, – ответил Сареф. – Если они пойдут куда-то ещё, то им придётся пересекаться с караванами других банд. Это приведёт к конфликтам, потому что территории чётко разделены среди них. Готов биться об заклад, что они пойдут назад и попытаются стрясти ещё еды с тех же самых поселенцев, как мы и планировали.

– Мне от этого не по себе, но раз мы приняли решение, то должны ему следовать. Верно?

– Верно, дружок. Это хороший план. Нам надо ему следовать.

– Мы кое о чём забыли, – печально усмехнулась она.

– О чём ещё?

– Я соскучилась по Лили, Пятнистому, Прутику и Заре.

Как раз перед тем, как покинуть своё жилище, Сареф навестил ближайших к ним поселенцев. Бо́нан и Ра́гла были моложе его, и у них был взрослый сын Мэ́йвер и другие дети. Мэйвер согласился переехать в их хижину на некоторое время. Молодой человек имел призвание к рыбной ловле и обрадовался возможности жить прямо на озере. Он собрал свои снасти, соль и самое нужное и вселился в их хижину в тот день, когда они уходили.

– Эта тоска по дому делает нас сильнее, потому что даёт нам цель, – усмехнулся Сареф. – Но она, в то же время, делают нас слабее, потому что мы становимся нетерпеливыми.

– Мы сильнее, потому что они вдохновляют нас работать, а слабее, потому что мы хотим выполнить работу как можно скорее? – пробормотала Тоди.

– Точно, дружок, – ответил Сареф. – Давай придерживаться сильной стороны и выступать в дорогу. Мародёры уже прошли мимо нашего лагеря. Наш спор скоро разрешится.

Тихо и незаметно они приступили к слежке за бандой мародёров. Вскоре те свернули с дороги и направились к одной из ближайших к Городу ферм.

– Раз они грабят поселение Бурага, которое так близко к городу, значит, они должны быть из банды Джомэ́ля, – сказал Сареф. – Они, пожалуй, самая многочисленная и влиятельная банда мародёров в Городе.

– То есть я бросила вызов самому сильному врагу в свой первый раз, – усмехнулась Тоди.

Сареф взглянул на неё и их глаза встретились. Она сияла. Он опять почувствовал в ней ту же силу, как когда они встретились в первый раз.

– А у тебя хорошее настроение, – заметил он.

– Да, Сареф, – ответила она. – Ты знаешь, я никогда не говорила тебе, но когда Мэйвер пришёл, и я увидела его восторг от нашего поселения, я почувствовала гордость за себя, наверное, впервые в жизни. Конечно, это ты построил всё, но я тоже помогала тебе. Я готовила тебе еду, стирала, пряла, кормила коз и выносила навоз. Я тоже упорно работала, и в конце у нас было наше поселение. С тех пор я гораздо более уверена в себе, и это очень приятное чувство.

– Да, ты должна этим гордиться. Без тебя я бы никогда столького не достиг, даже если бы поставил ту же цель. Но?

– Ох, ты слишком хорошо меня знаешь! – вздохнула Тоди. – Но теперь, когда мы приводим план в исполнение, я чувствую себя словно подвешенной. Я ещё не знаю, могу ли я гордиться тем, что сделала прошлой ночью.

– И я этого не знаю. Нам придётся ждать и смотреть. Возможно, мы совершили ужасный поступок, ошибаясь о мотивации и мышлении людей. Возможно, мы попали в точку. Только время покажет. И это будет очень скоро, потому что мы приближаемся к ферме Бурага прямо сейчас.

– Что дальше?

– Дальше мы прячемся в лесу и следим за происходящим.

Сареф повёл Тоди в чащу молодых сосен на склоне холма, прямо над низиной, где было расположено поселение. По пути туда они догнали и обогнали караван мародёров и прибыли на наблюдательный пункт первыми. Он дал ей бинокль, и они сели наблюдать. Вскоре из леса на восточной стороне убранного поля показались мародёры. Через линзы Тоди видела, что они шли и тянули тележки поверх своих же следов, которые оставили в первый набег. Она передала бинокль Сарефу, и он приставил его к глазам.

– Ты был прав, – сказала она. – Они пошли к тому же фермеру, которого уже ограбили.

– Теперь наступает момент, когда нам нужно взять волю в кулак, – ответил он. – Нам придётся сидеть тут, смотреть на то, как они угрожают Бурагу и его семье или бьют их, но ничего не делать, чтобы им помочь.

– Включая самый крайний случай?

– Они не станут. Им нужна еда этой осенью и следующей, и той, которая наступит за ней, и так до скончания веков.

Тоди вздохнула, но не стала продолжать разговор. Они сидели и смотрели, как банда пересекла поле и вступила в спор с Бурагом, его женой Сэ́ммой и их детьми Ша́ном и Ва́йрой. Бураг старался успокоить всех на своей стороне, и было видно, как он умоляет и уговаривает мародёров. Те были непреклонны, и вскоре острия багров были направлены на фермеров. Оба взрослых поселенца заметно умоляли мародёров не отнимать у них последние крохи еды, но всё было напрасно. Пока мародёры прижали Сэмму и Вайру к стене, Бураг и Шан под вооружённым сопровождением вынесли бадьи с зерном из хижины и пересыпали их в мешки на тележках.

– Я становлюсь злой, – выдавила из себя Тоди. – Я ощущаю, как зло заполняет меня. Ты тоже стал злым, когда убил медвежат. То было необходимое зло, как и это, но всё равно зло. Я лишь надеюсь, что мы правильно рассчитали.

– И большее зло творили за историю, чтобы достичь большего добра, – ответил Сареф. – Это звучит очень цинично, и это врядли утешит тебя, но это – правда.

– Мне холодно, – призналась она. – Можешь обнять меня?

Сареф положил руку ей на плечи и взял её за руку. Она действительно была холодная. Он почувствовал, что она дрожит, и растёр ей плечо. Она вздохнула. Они сидели на наблюдательном пункте ещё полчаса, которые у мародёров заняло допросить фермеров и убедиться, что те не спрятали ещё излишки еды. Потом мародёры ушли. Сареф встал на ноги и протянул руку Тоди. Она взялась за неё, и он подтянул её встать.

– Теперь что? – спросила она и закашлялась.

Голос Тоди был слабый и усталый. Сареф снял с пояса флягу и дал ей. Она отпила глоток и покачала головой, возвращая её.

– Мы уходим глубже в лес и обходим поселение. Потом ты прячешься в лесу там, где я тебе скажу, пока я навещаю Бурага и Сэмму.

– Мне, наверное, не следует спрашивать… – начала она, но запнулась.

– Спрашивай, – подбодрил он её. – Между нами нет секретов.

– Как ты сможешь показаться там, – она указала в направлении поселения, – со спокойным лицом?

– Придётся прятать мои чувства.

– Хотела бы я так уметь! – воскликнула она. – Теперь я понимаю, почему ты настаиваешь, чтобы я ждала в лесу.

– Совершенно верно. Как всегда, будь осторожна и осмотрительна. Здесь, поблизости от города, есть меньше шансов, что хищники на тебя набросятся, но бережёного и Бог бережёт.

Обойдя поселение широким кругом по лесу, они дошли до распадка в полукилометре от него и разбили лагерь, в котором Тоди могла провести день или около того. Потом Сареф направился на ферму. Когда он вышел из леса и обогнул хижину и сарай, поселенцы всё ещё стояли перед хижиной. Он не ожидал, что они всё ещё там будут по прошествии часа со времени ухода мародёров. Он прищурился и нахмурился от того, что увидел. Бураг обнимал Сэмму за плечи, а Шан держал её за руки. Она рыдала, и её сжатые кулаки заметно тряслись. Слёзы катились по лицу Вайры, и она держала перед матерью ковшик с водой.

– Приветствую, – сказал Сареф. – Похоже, злая судьба привела меня сюда сегодня.

Четыре лица, искажённые от отчаяния, повернулись к нему. Они смотрели на него, как на призрак. Он подошёл к поселенцам, осмотрелся и вздохнул.

– Должно быть, здесь только что были мародёры. Что они сделали?

– Они з-заб-брали в-всё! – заикаясь сквозь слёзы, ответила Сэмма. – М-мы б-буд-дем г-голод-дать к-к-к м-марту!

– У отца нога болит, и врядли он сможет ходить охотиться, – сказал Шан. – Это будет лишь на мне.

– Что вы имеете в виду под всем? – спросил Сареф.

– У нас остались лишь семена и достаточно, чтобы выжить, – объяснил Бураг. – К весне мы будем, как тени, если выживем вообще.

– Я пришёл издалека, – сказал Сареф. – Можно мне выпить воды?

Вайра машинально протянула ему ковшик, и он выпил и вытер губы.

– Вода из вашего источника всегда хороша на вкус. Жаль будет оставлять такое место.

– Ч-что т-ты им-меешь в вид-ду, ост-тавить? – заикалась Сэмма, поражённая его словами.

– Пошли-ка в дом и присядем поговорить, – ответил Сареф. – Кое-что недавно изменилось. Я узнал об этом, и вы должны узнать.

– Конечно, милый, пошли в дом, – Сэмма утихла от его спокойного, уверенного тона. – Мне придётся опять похлёбку сделать, поскольку мародёры забрали и наш ужин.

– На меня не рассчитывайте, – покачал головой Сареф. – Вам каждый кусок нужен, а я могу обойтись. Я присоединюсь к вам завтра, после того, как принесу дичь.

– Ты наш гость, Сареф, – возразил Бураг. – Одна порция нас не спасёт и не погубит.

– Ну хорошо, не буду оскорблять ваше гостеприимство, – ответил Сареф.

Когда они сидели вокруг стола, Сареф подождал, пока все доедят свои миски.

– Так уж получилось, что три года назад я ушёл из Города, чтобы спрятаться с глаз долой. Оттуда я пошёл прямо к Круду. Их, пытали, убили и сожгли на кострах мародёры. Оттуда я пошёл к Лейде и узнал, почему. Дальше я пошёл бродить и наткнулся на ещё одно поселение, о котором ничего не знал. Там я встретился с бандой мародёров, которые только что убили ту семью. С тех пор я прятался, но я знаю, почему началось насилие. Круд посещал окрестных поселенцев и агитировал за то, чтобы собраться вместе и жить рядом, построить городище. Он считал, что если несколько семей съедутся вместе, то мародёры не смогут их грабить.

Поселенцы обменялись взглядами. Сарефу стало очевидно, что они были в курсе. Он решил разыграть козырь.

– Круд наверняка и к вам приходил с этой мыслью. Что думаете?

Сначала ответом было молчание. Он продолжал смотреть на Бурага, чьи глаза встретились с ним, но затем он потупился.

– Он и впрямь приходил, – сказал Шан. – Мы думали, он крышей поехал. Оставить землю, хижину, сарай!

– Не так уж безумно, как ты говоришь, – проворчала Вайра. – Вместе мы были бы силой, с которой бы считались.

– Молчи! – прикрикнул Бураг. – Сэмма и я едва выжили, пока очистили этот участок земли и построили хижину. Ты этого не видела! Что ты знаешь о том, как начинать на пустом месте?

– Мы знаем, что у нас есть мы четверо и наш опыт, – ответил Шан.

– Вы думаете тем, что у вас в штанах, вы, оба! – Бураг опять повысил голос ещё больше. – Вы думаете, что в городе вам будет легче найти пару. Возможно и так, но как вы передвинете поле?

– Если бы вы собрались вместе с другой семьёй или несколькими, вы смогли бы объединиться в команды по задачам, – высказался Сареф. – Пока двое мужчин будут строить хижину, четыре парня будут вскапывать землю, а четыре девицы будут готовить, прясть, ткать и вязать. Это сделает работу в два или три раза более эффективной. А если появятся мародёры, то вы встретите их частоколом копий, градом камней и стеной щитов.

– Мы не воины! – взмолился Бураг. – Всё, что я умею – это обрабатывать землю.

– И до чего это тебя довело? – пробормотал Шан.

Сареф ожидал ещё один окрик от Бурага, но тот лишь свесил голову.

– Так как ты прожил все эти три года? – мягко спросила Сэмма.

– Прятался в лесу далеко на севере, собирал, охотился и рыбачил.

– Так вот почему ты такой худой?

– Можно сказать, потому, – улыбнулся Сареф.

– Были бы соседи, мы могли бы большего добиться, – задумчиво сказала Сэмма.

– Четыре семьи понадобятся, чтобы прогнать одну банду мародёров, – пробормотал Бураг. – Четыре, по меньшей мере, а лучше шесть.

– Так ты думаешь, что это возможно? – спросил Сареф.

– Может сработать, если бы достаточно поселенцев пожелали бы переехать. Как такое можно организовать?

– Похоже, что мародёры решили ограбить вас повторно, – рассуждал Сареф. – С чего бы им, кстати? До сего дня я никогда не слыхал, чтобы они подвергали поселенцев такой опасности. Все двадцать лет, что я их знаю, они были довольно расчётливыми.

– Я понятия не имею, – вздохнул Бураг.

– У них тележки были обгорелые, – пробормотала Вайра. – Могло у них случайно сгореть награбленное?

– Обгорелые тележки могут такое объяснить, – пожал плечами Сареф. – Напились, разожгли огонь слишком близко, или ветер искры разнёс, и они потеряли собранное.

– Ладно, мы этим вечером уже много говорили, – наконец, хлопнул по столу Бураг. – Давайте закончим труды дня и ляжем спать. Все устали до изнеможения, а Сэмма валится с ног от горя. Дети, всё на вас. Давайте!

Поутру Сареф встал до рассвета и ушёл в лес. Он вернулся с оленем несколько часов спустя. Как только оленя разделали, он откланялся и ушёл. Его дело было сделано, семя посеяно, и только время должно было показать, прорастёт ли оно. Он и Тоди вернулись в свой лагерь возле Города и стали ждать, пока мимо пройдёт следующая банда мародёров. Вечером облачного, сумрачного дня, Сареф тихо вернулся с наблюдательного пункта в лагерь. Тоди поприветствовала его кивком, и он тоже кивнул.

– Следующая банда приближается, – сказал он. – И дождь тоже.

– Значит, огонь не сработает, – рассудила Тоди.

– Что ещё в нашем распоряжении? – спросил Сареф. – Думай, дружок!

– Противоположное огню? – усмехнулась Тоди. – Вода?

– Вот именно, дружок! Воспользуемся тем, что под рукой. Заставим обстоятельства работать на нас.

– Когда выходим?

– Как только ты будешь готова.

Тоди надела сапоги и кожаный плащ, натёртые медвежьим жиром, чтобы отталкивать воду, и они покинули лагерь. Когда они подошли достаточно близко к протоптанной вдоль старого шоссе тропе, чтобы увидеть караван, первые капли дождя упали на землю. Поверх шума ветра в кронах, Тоди услышала, как главарь подгоняет своих подручных двигаться быстрее. Она и Сареф пошли параллельным курсом глубже в лесу и вскоре пришли к краю той самой поляны, где отдыхала предыдущая банда. Там главарь велел разбивать лагерь, и мародёры разделились. Некоторые из них поспешили собрать дрова, тогда как остальные стали ставить шатёр. Дождь всё усиливался со временем. Когда мародёры приготовили еды и сели есть под шатром, он уже поливал, как из ведра. Ругаясь и толкаясь, они выбрали часовых, и остальные легли спать, завернувшись в куски брезента от грузовиков.

Вскоре на поляне стало тихо. Только часовой сидел под шатром, который громко хлопал под усиливающимися порывами ветра. Когда он понял, что остальные уснули, он тоже положил свою алебарду и свернулся, вместо того, чтобы следить за тележками. Сидя под старым клёном, который закрывал Сарефа и Тоди от дождя, они продолжали всматриваться в бинокль на мародёров и передавать его друг другу. Когда те перестали шевелиться, они обменялись взглядами.

– Пора идти? – спросила Тоди.

– Дело твоё. Уверена, что они крепко спят?

– Похоже на то. Они должны быть уставшими, судя по их прибытию. Если они чем-то похожи на меня, то уже крепко спят.

– Тогда иди. Знаешь, что делать?

– Прищепки, которыми они закрепляют брезент над грузом в тележках – это ключ, Я сниму несколько с каждой тележки, а ветер сделает остальное за меня.

– Прямо в точку, дружок. Иди!

Тоди передала Сарефу свой посох и отправилась в путь. Он сначала следил за ней глазами, а потом в бинокль. Он видел, как она приостановилась на опушке, в поросли. Повторно оценив ситуацию, она пошла вперёд и приблизилась к первой тележке. Прищепки были сделаны из круглых деревяшек с пропилом вдоль, до середины. Они лишь размером отличались от тех, которые использовали она и её мать, чтобы вешать бельё. Она сняла первую прищепку и бросила её на землю прямо рядом с тележкой. Ветер тут же подхватил и начал трепать угол брезента. Тоди улыбнулась и сняла ещё несколько прищепок, постоянно поглядывая на спящих мародёров. Тогда она перешла ко второй тележке. Когда было снято достаточно прищепок с её точки зрения, она вернулась в лес и присоединилась к Сарефу под деревом. Ветер завывал, и ливень хлестал её всю дорогу назад. Она села рядом с Сарефом и толкнула его плечом.

– Гордишься? – весело спросил он её.

– Горжусь, – ответила она со счастливой улыбкой. – Я храбрая, правда?

– Конечно, да. Как всё прошло?

– Без приключений. Они крепко спят и не слышали, как я пришла.

Сареф всмотрелся в сумерки через бинокль и передал его Тоди. Она посмотрела и усмехнулась. К тому времени ветер сорвал брезент с груза, и он попал под колёса и обмотался вокруг них. Ливень пропитывал мешки с зерном и мукой, тогда как ветер перевернул корзины с фруктами и овощами и рассыпал их содержимое по земле.

– Мы сделали всё, что могли, – заявил Сареф. – Пошли. Нет смысла мокнуть здесь. Хочешь увидеть результаты своего саботажа завтра утром? Часовых побьют и обвинения будут летать во все стороны по поляне.

– И поделом, – выпалила Тоди.

Она встала и подала Сарефу руку. Он взял её, но встал сам. Она рассмеялась, и он похлопал её по плечу и махнул рукой, чтобы она шла за ним. Они вернулись в свой лагерь, и Тоди заползла в палатку, чтобы переодеться. Сареф посидел спиной к входу и подождал, пока она позовёт его. Потом он тоже залез внутрь.

– Внутри палатки в такую погоду страшнее, чем снаружи, – проворковала Тоди, прижимаясь к нему.

– Не знал, что такое может тебя напугать, – пошутил он.

– Страшные вещи могут, – ответила она. – Шумы, темнота, странные вещи и всё такое.

– Спи, болтушка, – пробормотал он. – Я устал.

Утро было всё ещё пасмурное и ветреное, но дождь прекратился. Всё было мокрым, и Сареф и Тоди продрогли. Сареф проснулся первым, и когда он разжёг костёр и вскипятил воду, то только тогда разбудил Тоди.

– Дым! Мародёры могут его почуять, – пробормотала она, протирая глаза.

– Ветер поперёк дует, – ответил он. – Он снесёт дым в сторону от них.

– Ещё очень рано, – продолжала она. – Нам точно нужно вставать?

– Если хочешь увидеть, чего ты добилась, то нужно.

Она тут же поднялась и вскоре присоединилась к нему для быстрого завтрака. Через несколько минут они приблизились к поляне. Сареф посмотрел в бинокль и сел.

– Последует урок терпения, – усмехнулся он.

Тоди села рядом с ним. Они ждали. Шло время, облака продолжали подниматься, и в конце концов между ними стал виден свет зари. Этот свет, вероятно, оказался причиной, по которой мародёры зашевелились. Сначала один пошевельнулся и перевернулся на другой бок, потом другой. Сареф похлопал Тоди по плечу и передал ей бинокль. Она жадно всмотрелась в него и стала ждать.

– Первый поднимается, – вскоре прошептала она, как будто кто-то мог её слышать. – Это главарь, мне кажется.

– Дай взглянуть. Да, это он. На, продолжай наблюдение.

– Главарь идёт по своим делам, возвращается, пинает некоторых мародёров. Они начинают вставать. Он смотрит на тележки. Ой, ну и дела!

– Начинается потеха?

– Он пинает часовых. Они вскакивают, но пока ничего не понимают. Он тащит их к повозкам.

Тоди опустила бинокль и посмотрела Сарефу в глаза. Он пожал плечами с выражением оправдавшегося ожидания. Она снова всмотрелась в бинокль.

– Ты был прав. Их бьёт вся остальная банда. Бесполезные подонки!

– Они именно это, собирательно, но, пожалуйста, не надо ненавидеть их и радоваться их страданиям. Они совсем молодые, вчерашние подростки, которые должны быть в школе, а не в банде. Они также заражены неизлечимой болезнью, которая обездвижит и убьёт их до достижения средних лет. Да, не все погнутые делают такой выбор, вступать в банды, но всё равно они заслуживают жалости. Их поступки могут заслуживать смертного приговора, но никто не должен подвергаться ненужным страданиям.

– Я это запомню! Меня не радует то, что их бьют. Просто что-то глубоко внутри меня хочет, чтобы мои покойные родители были отомщены.

– Это – твоё право. Ты самостоятельная личность, и тебе следует всегда принимать собственные решения. Я рядом, только чтобы направлять тебя, и я принял решение помочь тебе жить долгой, счастливой жизнью. Я могу тебе что-то советовать, учить тебя, открывать тебе глаза на положение вещей, но я не собираюсь тебя настраивать или пытаться сделать тебя продолжением моих взглядов. Твои родители будут лучше всего отмщены, если наш план удастся. Как его выполнить – решать тебе.

– Это правда! Я знаю! Ведь я даже не знаю твоих взглядов, если только ты не говоришь со мной, как только что, подавая мне пример. Но одно я знаю точно: я хочу знать твои взгляды. Говори со мной побольше, Сареф! Ты будешь?

– Конечно, дружок!

– Так что у нас в плане следующим пунктом? – поинтересовалась Тоди.

– Я обдумывал наш подход, и теперь я уверен, что наступило время предпринять что-то другое. Это необходимо, чтобы как можно дальше отсрочить осознание мародёрами, что кто-то занимается подрывной деятельностью по отношению к их грузу. Нам нужно также помнить и о поселенцах. Они очень хитроумные, если ты понимаешь, что я имею в виду. Они могут начать складывать два и два, если я буду каждый раз появляться после второго грабежа и агитировать за городище. Людям не нравится, когда на них оказывают давление, особенно таким жёстким способом.

– Это мудро! Мне нравится то, как ты думаешь.

– Я это давно обдумал, до того, как мы вышли в путь. Подожди, пока не услышишь вторую часть. Тебе не понравится.

– Почему?

– Потому что теперь я оставляю тебя одну со следующей бандой мародёров, которая пойдёт грабить.

– А ты что собираешься делать?

– Как только я рассмотрю их отличительные знаки, то буду иметь надёжное представление о том, куда они направляются. Я сразу отправлюсь к тем поселенцам, к которым они нацелились. Так я окажусь там за пару дней до их прибытия, и характер нашей деятельности будет замаскирован.

– Но что насчёт этой банды? Разве мы не пойдём за ними, чтобы поговорить с поселенцами?

– В этом нет нужды. Эти банды грабят поблизости от города, поэтому семья, с которой мы уже говорили, распространит слух за нас, и нам даже не придётся утруждать ноги. Мы сосредоточимся на следующей.

Слыша это, Тоди покачала головой. Она не была убеждена, что хитрый план Сарефа сработает, но любопытство взяло верх, и она продолжала охотно слушать.

– Первые караваны принадлежат к самым влиятельным бандам, у которых достаточно авторитета, чтобы защищать свою территорию возле города. Они забирают первый урожай, когда цены на еду самые высокие. Остальным приходится ходить дальше, и они приносят свои товары на чёрный рынок позже. Вот почему мне придётся применить способ, который я тебе описал.

– А, поняла! – просияла Тоди. – Теперь, когда ты изложил мне все факты, это звучит так просто. Так, какова будет моя задача?

– Наберись терпения! Я пойду на юг, к Городу. Ты останешься здесь, в лагере, и будешь сидеть тихо, как мышка, пока не увидишь, как я прохожу мимо на север. Мы встретимся у тропы, и я сообщу тебе, как узнать нужный караван, поскольку на дороге могут быть больше, чем один за раз. Тогда ты станешь ждать, пока они не вернутся с награбленным, и в одиночку повторишь наши действия, конечно используя свою хитрость и изобретательность. Когда караван развернётся и направится на север, я буду ждать их в поселении, а ты будешь ждать меня здесь в лагере.

– То есть ты собираешься разрешить им грабить в твоём присутствии? – изумилась Тоди.

– Я временно пойду на охоту, и вернусь после того, как они уйдут с награбленным.

– Это менее зло, чем наш первый поступок, но всё равно зло, – Тоди покачала головой и вздохнула. – Что случится, когда вернутся мародёры?

– Раз мы приняли решение, то должны его придерживаться и продолжать, – твёрдо ответил Сареф. – Назвался груздём, полезай в кузов! Мы собираемся предоставить вечный мир и благосостояние поселенцам на тарелочке, так сказать. Нельзя изжарить яичницу, не разбив яиц. Как тебе такая месть? Мародёры вымрут от голода!

Тоди вздохнула и кивнула, поразмыслив. Сареф молча поглядел на неё некоторое время, а потом встряхнул головой.

– Что не так? – всполошилась она.

– Ты изменилась. Когда мы встретились, ты была ребёнком, но в то же время твои мысли были тайными. Теперь, проведя со мной три года, ты стала более открытой и откровенной. Это слабость, которую тебе следует осознать и взять под контроль.

– Ох, – схватилась она за голову. – Я даже не почувствовала такой перемены! Ты полагаешь, это плохо?

– Не слишком плохо, но мы взялись за долгое и трудное дело, которое бросает вызов могущественным противникам и подразумевает участие не слишком заинтересованных союзников. Поскольку ты уже знаешь, как вести себя скрытно, то всё, что осталось – это поддерживать в себе эту способность. Просто помни об этом, и я уверен, что ты будешь в полном порядке.

– Так что ты станешь делать со вторым набегом?

– А, прости! Я это упустил. Я отправлю мародёров назад с пустыми руками. Скажу, чтобы проваливали. Им придётся пойти к другим поселенцам. Я узнаю, к которым, и отправлюсь туда первым, чтобы их предупредить. С этого момента всё превратится в открытую войну с бандами мародёров, и нам придётся совершенно изменить нашу тактику. Скорее всего, нам придётся опять исчезнуть на несколько лет.

Широкая улыбка появилась на лице Тоди. Её глаза сияли. Сареф не ожидал этого, и его приподнятые брови выдали его чувства. Тоди посерьёзнела и покраснела.

– Я думал, ты стремишься отомстить за своих родителей, но кажется, ты рада, что мы опять будем сидеть в глуши, – осуждающе пробормотал он.

– Как ты можешь осуждать меня за то, что мне нравится покой и тишина? – воскликнула она. – Конечно, я рада, что мы снова будем сидеть на крыльце, читать книги и разговаривать, вместо того, чтобы мокнуть под дождём и подкрадываться к вонючим мародёрам!

– Я тебя не осуждаю, – примирительно ответил Сареф. – Просто высказываю очевидное.

Тоди встала, обошла кострище и села рядом с Сарефом, чтобы его обнять. Он обнял её за плечи, и она прижалась к нему. Они с минуту посидели тихо, а затем она отстранилась от него и посмотрела ему в глаза.

– Сареф?

– Что, милая?

– Мы семья?

– Да, милая!

– Можно, я буду называть тебя отцом?

Сареф чуть нахмурился, положил левую ладонь на щёку Тоди и погладил её бровь большим пальцем. Она наклонила голову вправо, чтобы прижаться щекой к его ладони. Они посмотрели так друг на друга несколько секунд: она с лёгкой улыбкой, а он со складкой между бровей.

– Да, можно, – наконец, ответил он.

– Что не так? Я сказала что-то глупое?

– Вовсе не глупое. Я мечтал о детях, но боялся иметь их. Моя судьба решила иначе.

– Так я – твоя судьба?

– Похоже, что да, и я рад этому. Но я боюсь, что это сделает нас слабее.

– Вечно ты и твоё стремление к силе! – надула губы Тоди. – Чего больше ты можешь желать? У тебя есть я, а у меня есть ты. Мы вместе. И всё равно ты хочешь больше силы. Зачем?

– Для тебя. Ты заслуживаешь лучшего, чем это жалкое существование. Сейчас ты ещё не можешь понимать, что я имею в виду. Твоя жизнь только начинается, и ты даже не догадываешься обо всех опасностях, которые она несёт. Позже, она начнёт пытаться согнуть тебя, и этого я хочу избежать. Я не хочу вдаваться в детали сейчас, когда мы так счастливы. Давай продолжим работать над претворением в жизнь нашего плана, а его успех будет первым шагом к тому, чтобы поднять тебя над этим серым болотом.