Читать книгу Изменяя Игру. Почему битва за освобождение животных так трудна и как мы можем её выиграть - Норм Фелпс - Страница 3

Может потребоваться вечность, чтобы освободить животных, убеждая весь мир перейти на веганство. Говорить мясоедам «Просто скажите нет» и ждать, пока они, по одному, начнут делать это – дорогая, долгая, трудная и тщетная задача. Если защитники животных продолжат упорно следовать этому пути, то скорее Сизиф поднимет на гору свой камень, чем мы убедим людей на нашей планете отказаться от пристрастия к частям тел мёртвых животных.

При взгляде на достижения защитников животных становится ясно, что попытки освободить животных, убеждая всех перейти на веганство, не приносят плодов. Опросы, которые время от времени проводит независимая фирма Harris Interactive, показывают, что количество вегетарианцев в Соединённых Штатах (включая веганов) остаётся неизменным – около пяти процентов населения. Так было, по крайней мере, на протяжении последних двенадцати лет, несмотря на всю активную пропаганду веганства, которая велась в этот период1.

Результаты исследования Harris Interactive подтверждаются итогами опроса от Gallup: вегетарианство в США [в 2012 году] остаётся довольно непопулярным образом жизни, доля его приверженцев не растет, но и не сокращается. Пять процентов взрослого населения, которые считают себя вегетарианцами, – это столько же, сколько показали предыдущие опросы в 1999 и 2001 годах. Веганов ещё меньше: скудные 2% взрослого населения2.

Проблема не в том, что пропаганда веганства неэффективна. Нельзя сказать наверняка, но нельзя и опровергнуть, что организации вроде Farm Animal Rights Movement («Движение за права животных на фермах», FARM), Vegan Outreach («Веганская агитация») и Compassion Over Killing («Сострадание вместо убийства») убеждают отказаться от мяса достаточно людей, чтобы это отражалось в данных опросов. Так почему доля вегетарианцев застряла на пяти процентах?

Во-первых, в абсолютном исчислении, количество вегетарианцев (и веганов) всё же растёт. В 2000 году пять процентов населения США соответствовали 14,1 миллионам человек; в 2012 году это уже 15,7 миллионов американцев. Количество вегетарианцев и веганов выросло на 1,6 миллиона за 12 лет: это около 130 тысяч человек в год. Во-вторых, медленный рост объясняется проблемой в удержании, а не в привлечении.

Согласно опросу CBS News, в 2005 году бывших вегетарианцев было в три раза больше, чем настоящих. А это значит, что три четверти всех вегетарианцев (включая веганов) со временем возвращаются к мясоедению3. Агитация по отказу от продуктов животного происхождения лишь покрывает потери и позволяет успевать за ростом населения. В наших кампаниях мы стремимся создать веганскую нацию из каждого по отдельности, и поэтому стоим на месте, а не движемся вперёд.

Мы больше не можем предполагать, будто все, кто с энтузиазмом объявляют себя веганами навсегда, прочитав одну из наших листовок или посмотрев снятое под прикрытием видео, действительно остаются ими, вернувшись в своё мясоедческое окружение и столкнувшись с давлением семьи, друзей и коллег.

Наряду с привлечением, мы должны найти способы сопровождать и удерживать. Более того, акцент в наших кампаниях нужно сместить с поведения отдельных людей на смену поведения институтов. Необходимо политизировать движение за права животных так же, как активисты сделали это с феминистским движением и движением за гражданские права.

Преподобный Мартин Лютер Кинг-младший, активист Стокли Кармайкл, конгрессвумен Барбара Джордан и писательница Бетти Фридан хотели, чтобы изменились отдельные люди. Однако их кампании были сосредоточены на изменении институтов, включая правительственные, научные и коммерческие. Убедить белого продавца газировки из Гринсборо, штат Северная Каролина, отказаться от предрассудков против афроамериканцев – это малое достижение. Убедить Woolworth обслуживать афроамериканцев в своей столовой в Гринсборо – уже большая победа4. Личное – это политическое, как гласит феминистский лозунг. Но когда мы относимся к политическим проблемам исключительно как к личным, мы смотрим не с той стороны телескопа.