Читать книгу Место в раю не гарантируется - Олег Дольский - Страница 3

Июльский зной окутал город. Жара проникла в каждую щель, разогрела мостовые, дома, машины до того, что к ним нельзя было прикоснуться и не обжечься. Жители Зеленопольска любили эти щедрые на солнце денёчки, поскольку климат средней полосы России достаточно умеренный и точно гарантирует разве что девять месяцев зимы, а вот такой долгожданный подъём температуры надо ловить всей душой и телом, подставляя светилу улыбающуюся физиономию со счастливо зажмуренными от такого бесплатного блага глазами.

Радоваться таким откровениям лета лучше, конечно, на бережку у реки Волги, но если не повезло, то хотя бы в свежести охлаждаемых кондиционером помещений или в тенистых парках, которыми так изобиловал Зеленопольск.

Аркадий Васильевич Баранов, бывший школьный учитель математики, а сейчас пенсионер, выгнанный женой жить в гараж, устало брёл с грязной тряпичной сумкой в руках по лесочку, стараясь выбирать места, где было больше тени. Периодически мужчина останавливался, вытирал загорелой рукой пот со лба и теребил поношенную, покрытую масляными пятнами синюю футболку, стараясь немного провентилировать тело, разогретое знойной погодой и долгой прогулкой.

До гаража, в котором сейчас обитал пенсионер, оставалось идти минуты две, и он решил пока посидеть в тенёчке, благо спешить было совершенно некуда. Крыша его гаража, покрытая рубероидом, в жару раскалялась, и днём внутри было находиться невыносимо.

Баранов присел на небольшое бревно от упавшей прошлой зимой липы. Дерево кто-то давно распилил и увёз себе на дрова, а вот кусок остался, став для путников импровизированной скамейкой. Но сейчас, в этот знойный полдень, ни путников, ни прохожих, ни даже суетных обитателей близлежащего гаражного кооператива не наблюдалось. Даже птицы, частенько чирикающие в лесу, замолкли, лишь неутомимые кузнечики издавали свой ритмичный стрёкот.

Аркадий Василич вытащил из своей сумки пол-литровую бутылку воды, набранную на колонке ещё утром, и пересохшим от жажды ртом жадно отхлебнул из неё живительной влаги.

Вода была тёплой, и радости пенсионер почти не испытал. Жутко хотелось есть. С утра во рту не было и маковой росинки. Мужчина вытащил из сумки полиэтиленовый пакетик с двумя пирожками. Один он оставил в пакете и убрал обратно в сумку. Второй пирожок с неистовством голодного волка слопал за десять секунд.

Остывший жареный пирожок с печенью – еда совсем не для гурмана, но Баранову сейчас это казалось вершиной человеческого блаженства. В последнее время три таких пирожка зачастую и составляли весь его дневной рацион.

Вот и сегодня по пути к себе в гараж Аркадий Василич не удержался и купил в пекарне эти вредные коричневые кулинарные изделия, поджаренные на прогорклом постном масле. Пенсионер, тяжело вздохнув, протянул руки к ветке липы, оторвал пару крупных листочков и вытер ими жирные после пирожков пальцы. Здесь, в тени, было очень уютно, и идти в гараж совершенно не хотелось. Баранов положил сумку на бревно, а сам прилёг на землю, положив голову на мягкое. После импровизированного обеда, да в полуденной июльской жаре, его сильно разморило. Глаза слипались, и плохие мысли ушли куда-то на второй план.

Уже полтора года он жил в гараже, домой его пускали лишь раз в месяц принять душ и постирать бельё. Прошлой зимой выселенному женой пенсионеру приходилось очень туго. Пару раз, греясь от морозов, он чуть не угорел в своём старом «Запорожце».

Как пережить будущую зиму, Аркадий Василич даже боялся представить. Отношения с родными в последнее время только ухудшились, они откровенно стыдились своего бомжеватого отца семейства, но принять обратно даже и не помышляли.

Свою мизерную пенсию он ходил получать на почту и половину её отдавал дочке, которая на словах была за возвращение папы домой, но матери по этому поводу ничего не говорила. То ли боялась, то ли…

Так и жил бывший школьный учитель у себя в гараже. Иногда к нему обращались отрегулировать карбюратор или починить что-то по части электрики – в этом Баранов считался отличным мастером. Однако карбюраторы в современных машинах встречались всё реже и реже, да и автосервисов и всякого рода кулибиных по машинной части в городе было не счесть.

Вот и сегодня он полгорода прошёл лишь ради того, чтобы поменять жиклёры в карбюраторе такому же пенсионеру, как он сам. И получил за это честно заработанные 200 рублей (а больше и не возьмёшь).

В общем, импровизированный автосервис был для Аркадия Василича не столько средством обогащения, сколько поводом для общения. Жить в своём изолированном мирке он категорически не хотел. Денег – худо-бедно – ему на свою убогую жизнь хватало. Свои три пирожка и пакет кефира он всегда уж купит. А на большее, извините, карбюраторами не заработаешь.

Даже у всякого последнего бомжа есть своя маленькая мечта. Бутылка водки, кусок хлеба, тёплый подвал… Аркадий Васильевич себя пока к этой категории не относил, но плавненько в неё скатывался.

Так вот, о мечте. Недавно школьный друг – военный пенсионер Анвар Хафизов – обмолвился, что один его знакомый продаёт замечательную дачку в посёлке Васильково:

– Василич, не хочешь купить? Дача хорошая! Двухэтажная. Печка есть, вода, электричество, участочек три сотки… Тебе бы в самый раз там жить, огурчики бы сажал…

– Сколько-сколько, Анвар? – усмехнулся бывший учитель математики. – Пятьсот тыщ? Вот сейчас пенсию получу – и как раз куплю!

– Ах да, – почесал голову сосед, – откуда у тебя такие деньги. Хотя гараж бы этот продал и зажил бы по-человечески.

– Анвар, дорогой мой, я бы с радостью! Но и гараж, и квартира, и машинка даже эта задрипанная – всё на жену Нинку записано.

Анвар почесал в недоумении седую макушку:

– Да-а, хреновы твои дела. Подохнешь ты в своём гараже из-за своей сучки.

Баранов развёл руками:

– На всё воля божья…

Вот и сейчас, лёжа на зелёной полянке, Аркадий Васильевич представил себя на воображаемой даче. Огородик усажен разной съестной растительностью, по периметру высажены плодовые кустарники, перед резным крылечком высажены цветы. Огуречно-вишнёвый рай уносил его в светлые дали, а облако цветущих яблонь растворяло в его голове груз текущих проблем. Между мечтой и реальностью пролетела стая красных птиц. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не птицы, а купюры номиналом в 5000 рублей. Неуловимая стая из ста красногрудых снегирей пролетела мимо, оставив после себя флёр свежей типографской краски.

Пенсионер сладко потянулся и открыл глаза.

В лесу стояла тишина. В близлежащих гаражах в последнее время редко кто оставлял машины, предпочитая ставить их у своих домов, потому автомобили и люди здесь появлялись очень редко, тем более в этот жаркий полдень здесь вряд ли кто-то мог появиться.

В просвете между деревьями показался свет фар. По дороге, в двухстах метрах отсюда, в направлении пустыря за гаражами направлялся автомобиль.

«Кого это сюда занесло? – подумал Баранов, продолжая лежать у бревна. – Заблудился, что ли, кто-то?»

Появление любого автомобиля бывшего учителя волновало мало. Человек, прилёгший отдохнуть в липовой роще, был незаметен. Сюда периодически заезжали парочки на авто. Любовью занимались в машине, мусор из машины выкидывали и уезжали прочь. Однако всё это бывало в тёмное время суток. Немыслимо было представить, чтобы кто-то решил организовать свидание в тридцатиградусную жару. Больше в это время здесь было делать нечего.

Машины оказалось даже две. Впереди ехал инкассаторский фургончик, бежевый с зелёной полосой посередине. Чуть позади, впритык ко впереди едущему автомобилю, двигалась старая вазовская «семёрка» кофейного цвета. Легковушка практически сливалась с пыльным облаком, вырывающимся из-под колёс спешащего грузовичка.

Впрочем, спешить дальше было некуда: за солнечной зелёной полянкой находился крутой спуск. Спуститься по этой отвесной горе ни один здравомыслящий водитель не решился бы. Автомобили остановились один рядом с другим. Из инкассаторской спешно выбежала стройная высокая девушка, а из «Жигулей» наружу вывалился полноватый мужчина.

Аркадий Васильевич от неожиданной мизансцены аж открыл рот. У него отчего-то вспотели ладони. Пенсионер лежал, не шелохнувшись, как бы стараясь слиться с приютившим его бревном.

Девушка предстала довольно привлекательной внешне особой с длинными рыжими волосами. Её яркие голубые глаза буквально метали молнии Она была одета в ярких расцветок маечку с глубоким вырезом и короткую белую юбочку, на ногах были открытые туфли на каблуках. Мужчина же оказался темноволосым увальнем лет 35–40 в камуфляжном костюме, в его взгляде читался явный испуг и замешательство. Девица прикрикнула на мужчину, и тот, распахнув боковую дверь инкассаторской машины, быстро забрался внутрь, а сама она открыла багажник легковушки и вытащила несколько пустых коричневых мешков, в которых некоторые вывозят строительный мусор, другие привозят с дачи капусту для засолки.

У этой парочки капуста оказалась несколько иного рода. Увалень, чуть пошатываясь от груза, выволок наружу семь наполненных доверху инкассаторских мешков. Вместе с напарницей они стали быстро пересыпать их содержимое в свои мешки. На это ушло от силы пара минут. Покончив с пересыпкой, мужчина стал загружать мешки с деньгами в багажник «семёрки». Девушка захлопнула боковую дверь фургончика и не спеша закурила.

Баранов ещё сильнее вжался в землю.

– Ну всё, погнали! – утирая пот со лба, сказал «камуфляжный». – Полна коробочка!

Мужчина громко захлопнул багажник ВАЗ-2107 и отправился было на правое переднее место легковушки.

– Не гони, сейчас докурю, – хрипловатым голосом заявила девушка и медленным пристальным взглядом осмотрела окрестный лес.

Она уже спрятала чинарик обратно в пачку и двинулась за руль, но каким-то боковым взглядом или внутренним чутьём, которое бывает только у женщин, почувствовала, что из глубины липовой рощи кто-то на неё смотрит.

Резко повернув голову, она вперила взгляд на лежащего поодаль пенсионера Баранова.

– Макс! – крикнула она, вызывая из машины напарника. – Там человек!

Парень выпрыгнул из тачки и испуганным взглядом белесоватых глаз стал шарить по лесу.

Рыжая бестия выудила из бардачка пистолет и ринулась в сторону лежащего у бревна пенсионера.

– Кристина! – вскричал увалень Макс. – Погоди! – И ринулся вслед за подружкой.

Вся жизнь математика Баранова промчалась перед глазами. Отбросив в сторону сумку, он бросился в глубину леса. Однако длинноногая чертовка, несмотря на невыносимый зной, скакала по кочкам шустрее газели.

– Стоять! – заорала Кристина и пальнула, слегка прицелившись, в сторону беглеца.

– Помогите! – взмолился пенсионер, ужаснувшись оттого, что пуля, выпущенная девкой, просвистев у него над головой, срезала дубовую ветку в десяти метрах перед ним.

Больше бежать старик не мог и, споткнувшись о торчащую из земли корягу, в бессильном отчаянии бросился на горячую траву.

Макс всё же настиг подругу, крепко схватил её за руку. Раздался второй выстрел, пуля ушла в небо. Но в ту же секунду пистолет отлетел в сторону. Макс быстро спрятал ПМ в карман камуфляжных брюк.

– Он нас видел! – змеёй зашипела Кристина и схватила друга длинными пальцами с хищным маникюром за его круглую челюсть. – Надо его прикончить!

Макс в такие сложные минуты женского безумия в силу своего более старшего возраста умел брать инициативу в свои руки. И молнии из глаз у него тоже получалось при случае метать.

– Тебе бы только прикончить! – взвился Макс. – Одного уже сегодня вырубила! Под вышку захотела?

Баранов лежал на горячей земле лицом вниз, закрыв голову руками, словно бы стараясь защититься от пули. Его тело била мелкая дрожь.

– Эй! Дедок! – Кристина каблуком пнула его в ногу. – Тебе сегодня повезло, не будем мы тебя убивать. Вставай быстро!

Пенсионер, продолжая стучать от страха зубами, боязливо взглянул снизу на вершителей его, не стоящей и пирожка, судьбы.

Макс бросил взгляд на грязное лицо пенсионера и округлил глаза:

– Аркадий Василич, это вы?!

Пенсионер хотел что-то ответить, но горло пересохло, а на зубах скрежетал песок. Он лишь глухо закашлялся и попытался медленно встать на ноги.

– Ты его знаешь? – рыжая чертовка снова попыталась испепелить друга глазами.

Макс лишь махнул рукой:

– Потом скажу! – И побежал к стоящей на поляне «семёрке».

Через минуту он вернулся обратно. Бывший математик стоял на ногах нетвёрдо, в позе поверженного раба, опустив голову вниз и свесив как плети руки.

– И что мы будем с ним делать? – с вызовом спросила Кристина.

Вместо ответа Макс всучил в руки Баранова прямоугольный полиэтиленовый пакет:

– Аркадий Василич, раз уж так получилось, держите пакет! Здесь ровно миллион! Вы нас не видели, понятно?!

Баранов хлопал мутными, с красными прожилками глазами и молча кивал.

– Ты совсем дурак, что ли?! – взвилась Кристина. – На хрен бомжу «лимон» за молчание давать? Грохнем его здесь – и все дела!

– Молчи, убогая! – Макс замахнулся на Кристину. – Аркадий Василич не бомж.

– Бомж не бомж, какая разница?! Давай сейчас каждому встречному-поперечному по миллиону отваливать! Тряпка! Тьфу!

Баранов робко попытался вернуть пакет с деньгами:

– Максим, спасибо вам, не надо! Я обещаю… Даю честное слово, что буду нем как рыба…

– Аркадий Василич, не отказывайтесь. Я услышал случайно, что вы в гараже вынуждены сейчас жить. Настал момент изменить жизнь…

– Мне уже поздно что-то менять…

Кристина плюнула в сторону стоящих мужчин и двинулась в сторону «семёрки»:

– Оставайся здесь с этим стариком! Скоро сюда менты нагрянут, а этот дебил беседы душевные мутит.

– Кристина, стой! – вскричал Макс.

Девушка не собиралась останавливаться и лишь ускорила шаг.

– Ладно, Аркадий Василич, не поминайте лихом! И помните, что я вам сейчас сказал. Не позднее чем через час сюда нагрянет полиция, уходите отсюда! – Макс протянул старику руку.

– Спасибо, Максим! – на глазах старика проступили слёзы. – Берегитесь её! – он кивнул в сторону садящейся в машину Кристины.

– Постараюсь! – Макс попытался улыбнуться, но получилось это вымученно, неестественно.

Он побежал в сторону заведённой машины кофейного цвета, впрыгнул на пассажирское сиденье. Рыжая чертовка дала по газам, и автомобиль, бешено вращая задними колёсами, вскоре растаял в клубах прогорклой июльской пыли.

Аркадий Васильевич на ватных ногах подошёл к стоящей на поляне инкассаторской машине, молча оглядел её и пошёл дальше.

Услышав далекий вой сирен спецмашин, он ускорил шаг и через две минуты был уже дома.

Перед гаражными воротами он быстро умылся из бутыли припасённой с утра воды, потом заперся изнутри и больше в этот день дверь никому не открывал.

Пакет с деньгами Баранов спрятал в погребе, засыпав его сверху прошлогодней, проросшей ростками, картошкой. Вымыв руки, он прилёг на скособоченную тахту без ножек, стоящую за старым «Запорожцем». На пенсионера нахлынули воспоминания двадцатилетней давности. Казалось бы, это было вчера…