Читать книгу Место в раю не гарантируется - Олег Дольский - Страница 7

Шибков пришёл домой и прямиком отправился к себе в комнату. Врубив на занюханном переносном магнитофоне марки «Весна» один из любимых альбомов группы Scorpions, Игорь начал отрабатывать ударницкие движения, нещадно лупя по первомайски весёленьким шарикам.

– Прекрати свою страхофонию! – в комнату Игоря ворвалась мать, вернувшаяся с работы.

Мама Игоря являла собой уставшую от жизни женщину с засаленной головой, волочащую на своей костистой одинокой спине подростка переходного возраста. Отец умер от пьянки пять лет назад, и женщина, работавшая на низкооплачиваемой должности уборщицы в заводском цеху, едва сводила концы с концами.

Игорь знал, что маму после работы лучше не злить, и выключил магнитофон.

– Всё по шарикам лупишь?! – рассерженная мама Игоря была страшна: впавшие глаза в тёмном, нездоровом обрамлении предвещали неприятный разговор.

– Ладн, мам, ты чё? – попытался ретироваться сын.

– Ты учиться собираешься нормально, дармоед?!

– А чё, я не учусь разве? Вчера вот четвёрку по английскому получил.

– Отвечай, зачем вы украли со стройки батареи?

– Откуда ты знаешь?

– Да уже вся школа знает про вашу троицу! Эх вы! Опозорились на весь город! Вместо грамот взбучку получили! Ты, Игорь, что – уголовником хочешь стать?

– Ну, мам!

– Что – мам?! Ты же меня в гроб раньше времени загонишь!

– Не загоню!

– Загонишь! Один останешься, дармоед! – мама Игоря всхлипнула. – Эх, был бы отец жив! Выпорол бы тебя как сидорову козу!

– Так он меня и так порол! – обиженно ответил Шибков.

– Мало, видать, порол! Это ж надо – на воровство пошёл. У нас в роду ни одного жулика доселе не было. Мы, Шибковы, каждую копеечку потом и кровью зарабатывали. Не водилось у нас отродясь жулья всякого.

– Я не жульё, мам, меня чёрт попутал!

– Чёрт тебя попутал! Это время горбачёвское тебя с панталыку сбило. Всё равняетесь вы, молодые, на этих – кооператоров всяких. Ты это, сын, случайно, в эти… Как их?.. В рэкетиры не собираешься ли, случаем, податься?

Игорь погладил мать по начавшей седеть голове:

– Да что ты, мам, я не такой! Ну какой из меня рэкетир?! В следующем году на слесаря пойду отучусь, а потом на завод – работать, как папка.

Мать Игоря немного успокоилась:

– Игорёш, а музыка вот эта твоя шумная – зачем? По шарикам стучишь. Соседи жалуются.

Шибков доверительно посмотрел матери в глаза и твёрдо сказал:

– А это, мамуля, моя мечта. Я обязательно стану рок-музыкантом. И ты это не трогай.

Женщина поняла, что с этим спорить бесполезно.

В семье Сафиуллиных было, что называется, семеро по лавкам. Помимо Руслана у его мамы и папы – простых рабочих с местного завода холодильной техники – было ещё трое детей: две девочки (близняшки) и мальчик. Руслан в этой многодетной семье был самый старший и самый перспективный, поскольку учился на одни пятёрки. Родители (да и учителя) возлагали на мальчика большие надежды, да и сам он едва ли не с первого класса говорил, что непременно станет врачом. Поначалу это стремление объяснялось желанием лечить своих домочадцев, а позже на смену детской наивности пришла твёрдая осознанность в обретении этой полезной специальности. Преподавателям химии и биологии это стремление в Руслане однозначно нравилось, и он неоднократно становился призёром различных олимпиад по этим дисциплинам, всё свободное время читал умные книги и ставил опыты.

О неприятностях со сбором металлолома родители Руслана тоже уже знали, поскольку шила в мешке, как известно, не утаишь, да и младшие дети, учившиеся в той же школе, успели наябедничать.

– УлЫм («сынок» по-татарски. – Прим. автора), сынок, – с порога запричитала мама будущего врача, держа в руках немытую кастрюлю с засохшей кашей. – Как же так? Зачем ты украл со стройки батареи?

Отличник не знал, что ответить матери, и просто молча стоял у входной двери с пунцовыми щёками.

– Русланчик, – подал голос из зала отец мальчика. – Я тебя ругать за это не буду, но ты должен сам понять, что совершил глупость. Я бы тебе сотню мест показал, где полным-полно бесхозного металлолома, и даже помог бы вам его притащить в школу.

– Эх ты, медик, украл мопедик, – злорадно пропели из ванной близняшки Алсу и Регина.

– Молчите там, э, яйца! – показал сёстрам кулак погодок Амир, всегда поддерживавший старшего брата.

– Так, прекратите безобразие! – повысила голос мама многодетного семейства. – Руслан, марш руки мыть, вон они у тебя какие грязные. Поужинаешь, а потом заниматься пойдёшь. Я тебе, кстати, из нашей заводской библиотеки два редких учебника по неорганической химии принесла, которые ты просил.

– Спасибо, мам! – ответил Руслан, обрадовавшись, что буря прошла мимо. – Обещаю вам всем, что больше такого не повторится.

– Ну и правильно, улЫм, – Сафиуллин-старший погладил сына по голове. – Ты же всё-таки на медаль идёшь, не надо тебе так подставляться.

– Это всё ребята твои – Марков и Шибков – с толку тебя сбивают, – сказала мама, раскладывая всей ораве по тарелкам варёные рожки и кильку в томате. – Зачем с ними дружишь? Не надо.

Руслан нервно заиграл желваками на лице и чётко сказал:

– Мама, я же сказал, что это больше не повторится. Разве этого мало? А друзей моих прошу не трогать, как бы сильно они тебе не нравились!

Отец семейства от такой твёрдой позиции сына даже на время перестал трапезничать, потом одобрительно выдал:

– Голос не мужчины, но мужа! Молоток! Друзей предавать нельзя, в каких бы передрягах вы не оказались. Растёшь на моих глазах, пацан!

Мать поняла, что зря она пеняла сыну, и резко увела разговор в сторону:

– Ладно, посуду сегодня Амирчик моет, а я пойду в зал телевизор включу. Там сегодня, говорят, новая передача по ЦТ начнётся. «Поле чудес» называется, усатый из «Взгляда» её вести будет. Машины будут каждую неделю разыгрывать.

– Эх, Аниса, ты вроде взрослая женщина, а всё в сказки веришь, – рассмеялся Сафиуллин-старший. – Я десять лет в «Спортлото» играю, а больше червонца ни разу так и не выиграл.

– «Разыгрывать» – значит«разыграть, обмануть», – вставил свои пять копеек Амир, вяло дожёвывавший серые макароны. – Нам так недавно по русскому училка объясняла.

– Вот видишь, даже пионерия в курсе этих дел, – усмехнулся отец. – Ничего, мать, Русланчик у нас отучится, станет большим врачом и купит большую красивую машину. Так ведь, а, Руслан?

– Буду стараться, – скромно ответил несостоявшийся сборщик металлолома.

Всё семейство Сафиуллиных с затаённой гордостью и надеждой посмотрело на Руслана, понимая, что из этого парня непременно выйдет толк.

Родители Максима Маркова ушли в кино, потому он весь вечер был предоставлен самому себе.

Будучи мальчиком честным, он решил сам поведать о сегодняшнем неприятном инциденте в школе по их приходу. Помимо честности Максиму была присуща врождённая лень. В свободные часы он предпочитал заниматься ничегонеделанием. Лежать на диване и мечтать о чём-то приятном.

Другие ребята в классе в свободное время ходили в качалку, катались на велосипеде, выпиливали лобзиком, собирали гербарий, целовались в подъездах, наконец. Много каких замечательных занятий обуревает молодые сердца в эти годы. И это правильно.

Максим Марков мечтал. О том, что он когда-то найдёт клад. О том, что он когда-то будет работать в Кремле. О том, что когда-то купит Lincoln TownCar – такой же, как у Майкла Джексона. О том, что когда-то женится на девушке, похожей на Ким Бейсингер, призывно глядящей на него с настенного календаря… Эх, мечты, мечты – пьянящий вкусный воздух будущего.

Все стены комнатки Максима были обклеены разными весёлыми картинками – календарями, постерами, журнальными вырезками и прочей чепухой. Эстрадные дивы перемежались с гоночными болидами, а рекламные глянцевые плакаты – с полезными вырезками из газет. Мальчик таким способом развивался. Старался понять, что же он от жизни хочет. Но пока не особо вырисовывалось, впрочем, и сам Максим не особенно за это переживал.

Родители Маркова – серьёзные люди, работали на заводе и сына своего планировали направить по своим стопам. Максим звёзд с неба не хватал, учился посредственно, и ему было всё равно, куда идти после школы.

Вот и в этот вечер, нагуляв аппетит перетаскиванием батарей на стройку, он с чувством исполненного долга пришёл домой, съел две котлеты с «мятухой», заботливо оставленные мамой под пальто (дабы не остыло), и прилёг покемарить на диван.

На подоконнике сладко мурчал радиоприёмник ВЭФ-201. Убаюкивающий голос радиоведущего вещал из динамиков какие-то новости, потом началась музыкальная получасовка:

– Московское время 21 час 35 минут. Сейчас на волнах радиостанции «Маяк» вы можете послушать мелодии и ритмы зарубежной эстрады…

Максим перевернулся на другой бок в сладком предвкушении приятного прослушивания. Но недолго музыка играла. Из прихожей раздался звук открывающейся двери, зажёгся свет.

В мгновение ока Максим разлепил сонные очи, щёлкнул рукояткой радиоприёмника в положение «выкл» и, подлетев к стоящему в углу комнаты письменному столу, беззвучно водрузился на стул и открыл учебник с тетрадкой.

– Всё грызёшь гранит науки, Масик? – глава семейства Егор Васильевич был дородным невысоким мужчиной средних лет с вечно усталым лицом.

– Вот, алгебру всё не могу решить, – Максим нахмурил брови, вчитываясь в содержание домашнего задания. – Не поможешь, пап?

Отец кивнул и, обречённо вздохнув, пошёл переодеваться.

– Ой, Масик, ты бы знал, какой мы сейчас фильм с отцом посмотрели, – в комнату вошла надушенная вкусными французскими духами Climat мама Ирина Борисовна.

– Ачё меня не взяли с собой? – включил «обидку» сын.

Ирина Борисовна была весьма симпатичной и добродушной женщиной, и ради единственного любимого отрока на всё была готова, но пределов разума не теряла:

– Ты что, Максим, тебе это кино пока рано смотреть, да и не поймёшь ты там ещё многого.

– Как назывался хоть фильм-то, мам?

– «Интердевочка».

– Угу, ясно, в видеосалоне завтра с пацанами посмотрю.

– Я тебе посмотрю!

– Мам, а что, мне всю жизнь «Приключения Петрова и Васечкина» глядеть? Я же большой уже.

– Так, большой человек, – в комнату, натягивая футболку, вошёл Егор Васильевич. – Давай показывай, что тебе там по алгебре задали.

Максим потупил глаза и поводил пальцем по странице ненавистного учебника:

– Задания с 356-го по 361-й.

– Да, удружил ты, Масик, на ночь глядя, – схватился за голову отец. – А сам что сделал?

– Ой, пап, я же сегодня вечером батареи вместе с Игорьком и Русланчиком на стройку возил.

– Зачем?!

– Да мы на днях батареи со стройки в металлолом сдали. Игорь сказал, что они списанные. А сегодня в школу пришёл прораб и сказал, что они ещё нормальные…

– Батареи, прораб… Какой-то хреновиной вы там в школе занимаетесь! – сердито промолвил Егор Васильевич. – Вместо того чтобы серьёзно заниматься учёбой, готовиться к поступлению в институт, вы там бьёте баклуши.

– Игорю Шибкову твоему, конечно, высшее образование не нужно, – переняла эстафету критики Ирина Борисовна. – Он же вроде бы в ремесленное собирается. Только вас с Русланом с толку сбивает.

– Но мы же друзья. – Марков-младший понял, что инцидент с металлоломом он проскочил, но теперь полночи надо будет решать эти ненавистные математические задачи.

– Масик, ты учти, что если ты не будешь хорошо учиться, то в институт не поступишь!

– Угу! – промычал Масик, у него уже слипались глаза, и вопрос поступления в вуз его сейчас волновал в той же степени, как и политическая ситуация в Гондурасе.

Оценив сонную невменяемость ленивого восьмиклассника, Марковы-старшие принялись до двух ночи решать математические задачки. Максим в это время уже сладко спал в кроватке. Ему опять приснилось, что он нашёл клад.

Наутро родители разбудили сына на полчаса раньше, чтобы он успел переписать решённые ночью задачки в тетрадку. Максим повиновался этому требованию, но в глубине души не понимал, какую роль в его судьбе могут сыграть эти непонятные объекты – интегралы и логарифмы. Ведь жизнь явно может быть счастливой и без них.