Читать книгу Задание Империи - Олег Измеров - Страница 14

Одним пивом все-таки сыт не будешь.

После выхода из кафе Виктор понял, что неплохо бы и пообедать, и направился в ту сторону, где, как сказала Таня, должна быть некая американская кухня.

Как оказалось, это не что иное, как знакомая Виктору по реальности-1 фабрика-кухня, стоящая на углу за особнячком в стиле модерн (в этой реальности он был полностью окружен стальной оградой, и там был не детский сад, а чьи-то частные владения) и даже очень похожая на ту, что была построена в СССР. Из длинной рекламной вывески следовало, что фабрика-кухня готовит блюда для развоза обедов по столовым и домовым кухням доходных домов, доставляет на дом горячие обеды, завтраки и ужины, производит и продает полуфабрикаты для домохозяек, а также имеет ресторан, закусочную и американскую столовую самообслуживания.

Столовая самообслуживания находилась на первом этаже и была скорее похожа на заводскую, то есть в зале не было никаких украшений, а стены облицованы кафелем. Перегородки при входе в зал и над прилавком раздаточной представляли собой остекленные стены в виде рам, с небольшими, размером с глянцевый журнал, квадратиками стекол; под белым потолком висели круглые матовые плафоны светильников. В отличие от подобных столовок в СССР, здесь на раздаче посетитель сам накладывал себе еду в тарелки, а на кассе ему примерно считали. По меню выходило, что если брать нормальный обед, то есть первое, второе, третье и салатик, только при этом первое брать без мяса, получается двугривенный – фактически как комплекс в студенческой столовой. Этим Виктор и воспользовался. Другое отличие от заводских советских столовок было в том, что столики и стулья были еще не из металлических трубок, а деревянные; пластикового покрытия на столы, видимо, тоже не выпускали, и вместо него были постелены аккуратные светло-желтые салфетки.

Обед оказался диетически грамотным – суп овощной, паровая рыба с картофельным пюре, кипяченое молоко, пирожок с рисом, салат из тертой моркови, – но казался по сравнению с послевоенной советской столовкой несколько безвкусным, даже к гарниру отсутствовала подливка, только масло. Видимо, рецептуру тоже взяли у американцев, а всякие кетчупы и соусы поставить забыли. Но зато на стенке красовались различные документы вроде сертификатов о безусловной санитарной чистоте и качестве пищи, а также плакаты с рекомендациями врачей о сбалансированном и здоровом питании и достоинствами фабричного продукта по сравнению с кустарной домашней готовкой. Не то чтобы владельцы кухни готовили революцию в быту – скорее всего, они просто боролись за рынок и взращивали новую потребность, так же как фирма «Моторола» в свое время рекламировала привычку фоткать что попало мобилами и пересылать снимки друг другу.

Подзаправившись, Виктор вышел из американской кухни – именно «подзаправившись», так как быстрый и чисто деловой способ наполнения желудка больше всего напомнил ему автозаправку, – и направился вдоль Губонинской в сторону Губернской, подумывая о том, что пора бы закупить и элементарные бытовые принадлежности, начиная от смены белья, мыла и полотенца и кончая пресловутой бритвой, а заодно и приглядеться к ценам на зимнюю одежду, чтобы рассчитать будущий баланс приходов и расходов. Это можно было уже назвать вторым типовым ходом для любой реальности после поиска средств к существованию и легализации. Угнетенных вокруг себя Виктор пока не замечал. Впрочем, человек, имеющий средства к существованию и озабоченный мыслями об устройстве своего быта, может за всю свою жизнь и не заметить вокруг себя угнетенных.

Не доходя до церкви, он с изумлением увидел новенький переход и вокзал, как две капли воды похожий на тот, который в его реальности был отстроен здесь после войны. Из-за деревьев высовывалась водокачка, построенная на том же месте, то есть позади рынка из реальности-1, но по шуховскому проекту: большой стальной бак на решетчатой изящной круглой ферме, похожей на огромную плетеную корзину для бумаг. На месте же павильонов рынка стоял большой трехэтажный универсальный магазин, уже обретавший черты классического стиля.

«Ну вот, тут и прибарахлимся», – подумал Виктор.

Универмаг внутри оказался торговыми рядами с кучей мелких лавочек, как в нынешних торговых центрах. Несмотря на внешнее изобилие, найти нужный товар оказалось не так-то просто, и пока Виктор нашел, где продают безопасные бритвы, пришлось долго бродить. Зато по пути среди новинок услужливые продавцы успели ему предложить машинку для сушки сухариков, разборную кастрюлю для варки на пару, брюкоразглаживатель, пластмассовую фотокамеру-лилипут размером с мыльницу, портативный пылесос для очистки одежды от дорожной пыли и настольный холодильник в виде пористого сосуда, охлаждающего жидкости за счет испарения воды. Из полезных же новинок сезона Виктор отметил утюг с терморегулятором и обещаниями колоссальной экономии электричества и ручную динаму для фонарика; фотоаппарат-мыльница мог бы быть интересным, если бы еще были пункты проявки. В лавочке галантерейных товаров, где имелась безопасная бритва, две девушки-продавщицы долго уговаривали его взять заодно и электрическую машинку для стрижки волос. Аналогичная картина повторилась и в лавочке мужского белья, правда, тренировка в условиях рыночной экономики и тут взяла свое, так что в дополнение к намеченному Виктора удалось только развести на темно-синие плавки. «Лето жаркое, – решил он, – может, куда на пляж придется пойти или в бассейн. Кто знает, вдруг теперь у них обязательно нормы ГТО сдают».

Практически взяв уже все, что нужно, Виктор наткнулся на лавку с большой вывеской «Радио – Дальновидение» и решил зайти.

Лавка напомнила ему заурядный современный магазин компьютерной техники. Вдоль стен стояли стеллажи с разнообразной радиоаппаратурой – от детекторных приемников кустарного производства и «черных тарелок» до лакированных ящиков фабричных супергетеродинов, – крупные фабричные детали – лампы, потенциометры, динамики, трансформаторы, электродвигатели и прочее, – и, наконец, на отдельном стеллаже покоилось то, что называлось дальновизорами, и аксессуары к ним.

Возле небольшого прилавка торчали два продавца. Один из них был пацанчик в круглых очках и с зачесанными назад волосами, чем-то напоминавший из-за этого Гарольда Ллойда, в белой рубашке с нарукавничками и галстуком. За электрической кассой сидела девица в шелковом светлом платье с короткими рукавчиками и треугольным декольте и почему-то в белом берете, кокетливо сдвинутом набекрень. Из висящего на стене громкоговорителя, подсоединенного к какому-то местному девайсу, резво выскакивали звуки ритмичного немецкого фокса в обработке, носившей печать легкой оперетки.

– Понимаешь, Ань, тут, по-хорошему, надо делать локализацию движка. А кто у них в «Вельтрыбе» это сделает? Я так и говорил мадам Герман-Евтушенко. А она все равно хочет претензию на установку писать.

– И чего она требует?

– Переустановить требует.

– Не забивай себе голову, Гринь. Она вечно со всех требует. И локализацию ей никто не сделает, на прошлой неделе у них Гирькин сбежал. Жмотничала сильно.

– А премия? Тебе-то она будет.

– Паять научись. Давно тебе говорю.

Виктор подошел поближе и громко кашлянул. Бежицкий Гарольд Ллойд поднял голову:

– Здравствуйте. Что-нибудь вам посоветовать?

– Посоветуйте, как заработать в Бежице много денег.

Девица хихикнула.

– А… разве у вас не хватает денег?

– Как раз и зашел узнать, на что не хватает. И наоборот. Вас, кажется, Григорий… простите, по батюшке?

– Нет. Гридлик Борисович.

– А меня – Антенна Валерьевна.

– Антенна – это сокращенно Аня или Тоня?

– И так, и так зовут. А вас?

– Виктор. Просто Виктор. Вы не порекомендуете мне что-нибудь из дальновидения?

Гарольд-Гридлик поправил очки на носу, вылез из-за прилавка и подошел к стеллажу.

– Ну… для начала рассмотрим тридцатистрочные аппараты, это вы, наверное, знаете, разложение на тысячу двести элементов. Этот класс сейчас у нас представлен только аппаратом системы Брейтбарта с диском Нипкова, изготавливается по лицензии местной артелью.

Аппарат системы Брейтбарта оказался ящичком размером немногим больше советского приемника «Океан», с тремя ручками внизу и линзой сантиметров шесть в диаметре.

– Цена шестнадцать рублей, штамповка. Если у вас никогда не было дальновизора, но есть приемник, то можно начать с этого. Ловит передачи Москвы, Петербурга, Киева на средних. Одна лампа всего.

– Действительно бюджетное решение… И действительно с одной лампой все ловит?

– Ну так вы же к приемнику его подключаете.

– А, так надо еще приемник иметь.

– Приемник для изображения и еще один – для звука. Для звука можно дешевый регенератор купить, а к хорошему лучше подключать дальновизор. Тогда можно ловить Рим, Берлин… Хотя они скоро тридцатистрочное прекращают.

– Так если прекращают, может, и брать не стоит?

– Ну у нас будут еще транслировать. Например, если далеко от города, что вы ловить будете? И, например, если лицо человека показывают, потом узнать можно.

– Понятно. А для города что есть?

– Вот это для города, аппарат ПДВ-3 производства московской фабрики Скобяго, сто двадцать строк с зеркальным винтом, линейная неоновая лампа. Пятьдесят девять рублей. Но здесь уже внутри все приемники есть.

ПДВ-3 был уже размером с тумбочку, и спереди торчала большая линза, увеличивающая экран, который в оригинале по размеру был этак с экран маленького DVD-плеера.

– Этот тоже Москву ловит?

– Нет, местную. На сто двадцать строк телестудии только в губцентрах. Можно включить, посмотреть.

Гридлик начал щелкать ручками, экранчик осветился оранжевым цветом, и минут через пять манипуляций на нем появилось изображение людей со шпагами, разговаривавших по-английски; сверху накладывался гнусавый голос переводчика.

– «Трех мушкетеров» крутят! – взвизгнула Антенна Валерьевна. – А ты не включаешь.

– Ага, тут угадай, они ставят в программу когда захотят.

– Кстати, это ведь американский фильм.

– Ну да. В кино вы его не посмотрите, только если купите дальновизор. А здесь англосаксонщину привозят на пленках шестнадцать миллиметров и крутят в бежицкой студии. Издержки покрываются доходами от продажи дальновизоров и клубного проката.

«Ясненько. Типа наших кассетных видеосалонов времен перестройки».

– Дикторов и представления в студии показывают не с пленки, а прямовидением. С помощью трубки Кубецкого. Многие считают эту систему сильным конкурентом зворыкинскому иконоскопу…

– Боря Путник переводит, – опять вступила Антенна.

– Нет, Свободин. Путник не так запинается…

– Это, конечно, интересно. Ну а что-нибудь с электронно-лучевой трубкой у вас тут просматривается?

– Катодное? Только в конце года и на заказ. В Питере будут выпускаться «телефункены» с трубками семнадцать и двадцать два сантиметра, с возможностью приема на сто двадцать строк, высокой четкости на триста строк и с возможностью перестройки на будущий стандарт в шестьсот строк. Консольный аппарат на двадцать два сантиметра будет стоить безумно дорого, потому что масса немецких деталей, настольный на семнадцать со временем надеются удешевить до примерно ста двадцати рублей. Но все это будет иметь смысл только тогда, когда у Свенского монастыря построят антенну с передатчиком на триста строк, а из Москвы проложат кабель или радиорелейную линию. То есть лет через десять, если войны не будет, а там перейдут на стандарт шестьсот строк. Так что сейчас можете смело брать от фабрики Скобяго.

– Я еще подумаю. А из радио что есть простенького и со вкусом? Например, вот это? – Виктор указал на стоящий на одном из стеллажей «фольксэмпфенгер», только в пластмассовом корпусе.

– Ну это последний из партии, и он не работает.

– А чего не работает?

– Антенна отпаялась, – подсказала Антенна.

– Ну да… а вызвать мастера подпаять – это в пять рублей обойдется. А кто оплатит? Если бы еще в три было…

То, что Гридлик не умеет паять, Виктора не слишком удивило. Он уже успел насмотреться на юзеров, которые не знали, для чего в менеджере файлов клавиша F5.

– То есть на три рубля вы согласны?

– А вы знаете мастера, который за три придет?

– Три рубля, ваш паяльник, припой, канифоль, ремонт сейчас, в вашем присутствии, оплата сразу по окончании, не афишировать. Согласны?

– Ань! Паяльник с витрины…