Читать книгу Психология - Олег Константинович Тихомиров - Страница 12

Специфика ранних форм трудовой деятельности. Рассматривая специфику ранних форм трудовой деятельности, важно учитывать, что эта деятельность изначально представляет собой воздействие на физические предметы, их преобразование и т. д. Поэтому и говорят, что человеческая деятельность первоначально носит чувственно-практический характер.

Другая особенность ранних форм трудовой деятельности человека заключается в следующем. Как известно, труд в своих различных (в том числе и первоначальных) формах характеризуется созданием и использованием орудий; орудийная опосредованность, включенность орудий в структуру деятельности есть важнейший конституирующий признак деятельности, универсальная характеристика любых ее форм. В случае ранних форм трудовой деятельности речь идет об орудиях наиболее ранних, примитивных. Данные истории, антропологии, археологии свидетельствуют, что простейшими орудиями вначале служили предметы, открываемые в природе в готовом виде, а впоследствии приспособленные, модифицированные для достижения полезных результатов. Иными словами, первоначальные орудия ранних форм трудовой деятельности человека тоже носят характер материальный. Это вещественные предметы, физические тела, специальным образом преобразованные человеком для достижения определенных результатов.

Еще одна важная характеристика ранних форм трудовой деятельности – их обязательный групповой, коллективный характер: трудовые процессы в их ранних формах не индивидуальны, они осуществляются, как правило, в условиях совместной активности некоторой группы людей. Это положение очень существенно для понимания специфики психики и деятельности человека.

Рассматривая характеристики поведения животных, мы отмечали наличие у них феноменов группового поведения (см. лекцию 9). Теперь заметим, что группа группе рознь. Группы, возникшие на заре человеческого общества, в качестве основы имели совсем другое образование, совсем другой фактор, чем биологические общности у животных. Трудовая активность выступает конституирующим общность фактором: люди объединяются для совместного производства. Это основание объединения имеет совсем иную природу, нежели группы у животных.

Разделение труда. Выделение действия в структуре деятельности. Теперь давайте задумаемся над смыслом понятия «групповая форма труда». Во-первых, это означает, что участники трудового процесса должны каким-то образом взаимодействовать между собой для достижения общего результата, т. е. должна происходить некоторая координация совместных усилий. Таким образом, природа трудового процесса изначально социальна, из нее вытекает необходимость координирования усилий отдельных лиц.

Во-вторых, в групповой деятельности происходит не просто ситуативная координация усилий отдельных людей, а известная дифференциация функций внутри общности. Причем разграничение может происходить не только между отдельными актами, но и между подготовкой к действию и его осуществлением. Разделение между разными участниками различных функций, необходимых для совместного трудового процесса, носит особенно выраженный характер именно в ранних формах трудовой деятельности: один человек изготавливает орудие, другой его применяет. Это простейший вариант, самая грубая схема. Активность отдельного человека в этом объединенном трудовом усилии может заканчиваться изготовлением орудий. Сам по себе результат активности отдельного индивидуума не ведет к удовлетворению его потребности: нельзя съесть камень, даже обработанный. Из логики разделения функций между людьми в совместном трудовом процессе вытекает необходимость отдельных актов, которые прямо не выполняют биологической функции.

Эти акты и называют в психологии собственно действиями – единицами деятельности. Действие – это процесс, который направлен на достижение некоторой цели, определенного полезного результата, но сам по себе не ведет к удовлетворению потребности. Таким образом, из групповой природы трудового процесса рождается действие.

Возникновение языка. Из коллективной природы (в данном случае понятия «коллектив» и «группа» являются синонимичными) вытекает еще одно обстоятельство. Ведь для того, чтобы координировать усилия отдельных индивидуумов между собой в конкретной ситуации и за ее пределами, когда один подготавливает возможные трудовые действия другого, должен появиться некоторый аппарат, механизм координации, и он возникает – это язык. Иными словами, необходимость возникновения языка обусловлена надындивидуальной природой трудового процесса.

В чем же основное отличие языка человека от процессов коммуникации у животных? Оно заключается, как минимум, в следующем: язык начинает формироваться, функционировать, усложняться как надындивидуальное образование. Это означает, что язык развивается как некоторая форма фиксации ранее накопленного опыта и передается от одного поколения к другому, он не существует у отдельного человека от рождения. Если акты коммуникации у животных главным образом основываются на системе готовых от рождения движений, то у человека возникает качественно новая форма коммуникации. Это качественное различие заключается в наличии у данной формы коммуникации иной логики развития и иного происхождения.

Чрезвычайно важной является еще одна специфическая особенность речевой коммуникации человека по сравнению с коммуникацией у животных. В свое время о ней очень точно высказался отечественный зоопсихолог В.А. Вагнер: «Коммуникация у животных односторонняя, а коммуникация у человека двухсторонняя». Смысл этой формулы можно объяснить так: вожак стаи птиц объективно предупреждает об опасности, но у него нет намерения это сделать, он делает это непроизвольно. Здесь объективно выразительное движение выполняет функцию сигналов: крик вожака и хлопанье его крыльев является для других особей сигналом тревоги. Эта форма общения иногда называется «заражением»: один индивидуум как бы «заражает» своим настроением другого. Каким образом? Через выразительные средства, точнее – через сигнальную значимость этих движений.

Когда говорят, что речевая коммуникация у человека носит двусторонний характер, то имеется в виду следующее: человек, передавая речевое сообщение другому, не только объективно ориентирует его, но и ставит перед собой цель сделать это. Например, эту лекцию нельзя рассматривать просто как набор выразительных движений, я ставлю перед собой сознательную цель дать вам некоторые знания по психологии, а также донести до вас свое отношение к этим знаниям (понятно, что никто не может безлично передавать знания). Вот что имеется в виду, когда говорят о двусторонности коммуникации.

Таким образом, целенаправленность, намеренность есть характеристика не только человеческого отношения к вещественному миру, но и человеческих форм коммуникации. Процессы коммуникации начинают включать в себя постановку сознательной цели передать определенное сообщение. То же самое происходит и в совместном труде: логика труда необходимо требует объединения различных людей, но затем это объединение также все более осуществляется на основе осознания, на основе осмысленного включения себя в различные группы. Особенно это развито, конечно, у современного человека. Например, вы попали в группу студентов-психологов, и, надеюсь, не помимо ваших сознательных намерений.

Теория высших психических функций. Теперь давайте задумаемся над тем, какой же вклад в усложнение совместной трудовой деятельности вносит возникающая и развивающаяся далее система речевой коммуникации. В чем функция речи? – вот принципиальная проблема психологии.

Вопрос о том, каков вклад речевых механизмов, языковых систем в развитие специфически человеческих психических образований, получил серьезную разработку в отечественной психологии. И здесь мы должны с признательностью отметить вклад в изучение этой проблемы известного российского психолога Льва Семеновича Выготского. Система его идей получила название теории высших психических функций (ВПФ). Говоря о ВПФ, Выготский имел в виду только то, что относится к человеку, что составляет своеобразие человеческой психики. К анализу функционирования ВПФ он применил принцип развития (одна из его книг так и называется «Развитие высших психических функций» [5]).

Строение ВПФ. Каковы же основные особенности ВПФ, к которым относятся сложные формы восприятия, произвольное внимание, опосредованное запоминание, словесно-логическое мышление, произвольные действия? Выготский пошел по пути проведения аналогии между строением ВПФ и первичных форм труда. Если первичные формы труда характеризуются включенностью материальных орудий, и отсюда их опосредованный характер, то ВПФ тоже носят опосредованный характер. Только в качестве опосредующего звена здесь выступают не материально-физические орудия, а языковые средства, фиксированные в языке знания.

Язык – орудие становления и функционирования ВПФ. Эта аналогия занимает существенное место в системе взглядов Выготского, отсюда и более общая его идея о том, что все психические процессы человека носят опосредованный характер. Только в качестве опосредующего звена могут выступать разные образования: первичные – непосредственно предметы, более поздние – знаковые системы.

Здесь мне хотелось бы обратить ваше внимание на содержащийся в работах Выготского тезис о роли общения и совместной деятельности людей в развитии ВПФ. Почему я обращаю на это внимание? Дело в том, что сегодня в отечественной психологии нередко противопоставляют проблему деятельности и проблему общения. В работах Выготского проблема общения и проблема деятельности рассматриваются не как две изолированные, не связанные друг с другом проблемы, а как нечто общее, как проблема возникновения индивидуальной деятельности из первоначально совместной, т. е. протекающей в условиях непосредственного общения.

Деятельность в условиях общения – совместная деятельность – это первоначальная форма человеческой деятельности. Только потом могут возникать индивидуализированные формы деятельности в том смысле, что они осуществляются без непосредственного физического взаимодействия с другими людьми. Например, я могу сидеть дома и писать статью, вокруг меня никого нет, я один. Но это не значит, что данная индивидуализированная деятельность не опосредована иными, более сложными формами взаимодействия с другими людьми. Во-первых, меня когда-то учили, затем я, создавая свой интеллектуальный продукт, предполагаю, какой аудитории я буду его адресовать. Таким образом, можно говорить о том, что индивидуальная деятельность (т. е. деятельность отдельного человека) также опосредована деятельностью других людей. И когда мы говорим в узком смысле о групповой, или коллективной, деятельности, мы имеем в виду совместное (т. е. при наличии возможности наблюдать друг друга) выполнение некоторых трудовых процессов. Именно такая форма трудового процесса является первичной.

Возникновение сознательных целей в ходе совместной трудовой деятельности. В этом узле проблем – общение и деятельность – содержится еще один очень важный аспект.

Как известно, трудовая деятельность конституирует человеческое в человеке; деятельность является ведущим образованием, а сознание возникает в ходе деятельности, на ее основе. Но когда мы описываем развитые формы человеческой деятельности, мы обязательно включаем туда наличие осознанной цели. Здесь суровый критик может сказать: «Дорогие товарищи! Вы сначала говорите, что деятельность есть первичное образование, а потом, описывая деятельность, указываете существование в ней сознательного предвосхищения будущего результата как один из ее первичных признаков. Значит, может быть, мысль о первичности деятельности не является еще достаточно обоснованной, доказанной?» Поэтому чрезвычайно важен вопрос о том, как можно представить порождение явлений сознания в виде предвосхищения будущего результата (т. е. сознательных целей) в ходе первоначально совместной трудовой деятельности, реализующейся в условиях непосредственного общения между индивидами.

Как разомкнуть этот круг? Только путем исторического анализа. Думаю, что можно представить себе процесс целеобразования в ходе совместной трудовой деятельности человека примерно по такой схеме.

Координация деятельности и речь как ее средство: обозначение достигнутых и будущих результатов. Логика совместного трудового процесса требует координации усилий отдельных индивидов. Без этого невозможен совместный трудовой процесс. Мы уже уточнили, что основным средством координации является речь, речевые функции. Что же такое координация, какие звенья она должна в себя включать?

Прежде всего, процесс координации включает в себя оценку результатов действия другого человека. Ведь если я для выполнения каких-то своих функций нуждаюсь в том, чтобы вы выполнили нечто, а вы это не выполнили, то я должен как-то сигнализировать вам об этом, т. е. назвать ваш результат. Таким образом, понятие «координация» включает в себя, в частности, обозначение некоторых объективно достигнутых другими участниками результатов.

Кроме того, логика совместного трудового процесса требует, чтобы я называл некоторые результаты ваших действий до того, как вы их выполните. Например, представим себе, что мне нужно передвинуть этот предмет, я не могу передвинуть его один, и простейшим импульсом будет мой призыв к вам: «Подойдите сюда!» Что я делаю этой речевой командой? Я называю результат, который вы еще не осуществили, вы еще не подошли в ответ на мою просьбу. Но ведь это и есть история первоначального возникновения собственно сознательных целей. Значит, обозначение результатов действия другого человека, действия, еще не осуществленного, необходимо возникает в ходе трудового процесса. Без этого невозможна координация усилий отдельных индивидов. Это обозначение осуществляется с помощью речи. Затем человек, явившийся объектом такого управления, начинает по отношению к другим применять те же самые средства управления, например эту команду. Иначе говоря, усвоив в общении называние будущего результата, вы применяете его по отношению к другим людям. И, наконец, потом вы можете применить его по отношению к самому себе, т. е. вы можете в своей деятельности, временно отщепленной от других людей, называть некоторый, еще не достигнутый результат, и только потом его достигать.

Примерно так можно, по-видимому, представить себе процесс возникновения цели. Он реализуется как раз по той общей схеме, которая характеризует развитие ВПФ. Это не случайно, потому что целенаправленность, целеустремленность есть характеристика произвольного поведения, формируемого, как это было показано в работах Выготского, в общении между людьми. Сначала человек выступает как объект внешнего управления с помощью словесных команд, затем он эти команды усваивает, применяя к другим, далее – применяет их по отношению к себе, т. е. возникает самоуправление, саморегуляция, или внутреннее управление собственной деятельностью.

Таким образом, именно в условиях групповой активности кроются источники, причины возникновения цели, целенаправленных действий. Конечно, когда мы говорим о первичности деятельности при возникновении сознания и его конкретных проявлений в виде цели, нельзя это огрублять, думать, что когда-то в один прекрасный день возникла деятельность, потом, через неделю, возникло сознание. Становление трудовой деятельности, как это убедительно демонстрируют данные археологии, есть чрезвычайно длительный процесс – процесс очеловечивания. И в ходе этого длительного, постепенного процесса родилось принципиально новое качество – человеческое сознание.

Историческое развитие строения деятельности. Теперь остановимся на характеристике более поздних этапов развития деятельности и сознания. Прежде всего, надо различать виды деятельности в историческом плане – первичные и те, которые возникали в ходе последующего исторического развития, – по своеобразию их строения, а не по предметному содержанию (так, охота на оленя, на птицу или зайца – это различие в предметном содержании). Какие основные линии исторического развития строения деятельности здесь нужно наметить?

Первая линия – это усложнение и развитие орудий. Появляются машины, которые в широком смысле есть тоже орудия человеческой деятельности. Принципиальное своеобразие таких сложных орудий, как машины, в том, что они опосредуют, как правило, труд не отдельных людей, а огромных коллективов.

Вторая линия – это усложнение того разделения функций, которое в зачаточном виде присутствует и в первичных формах трудового процесса. Уже в самых ранних формах труда есть такие функции, как координирование усилий отдельных индивидов, подготовка одним индивидом возможных трудовых действий другого индивида. Эта линия впоследствии получает интенсивное развитие в ходе человеческой истории: разделение функций между людьми приобретает более фиксированный характер, когда одни люди не ситуативно, а на постоянной основе выполняют определенную функцию, например функцию подготовки самих производственных актов (т. е. это составляет содержание их профессиональной деятельности). При выделении функции управления формируется и управленческий аппарат: человек, занятый в этой сфере, сам непосредственно в производстве не участвует; его к данному труду готовят, и он этим занимается постоянно.

Усложнение социальной жизни в целом предопределяет возможность появления таких форм труда, благодаря которым человек может занимать различное положение по отношению к природе. Как особая форма трудовой деятельности человека возникает умственный труд – он выделился в самостоятельную форму уже в период рабовладельческого строя. Теперь вся деятельность отдельного человека может носить характер, лишь косвенно, т. е. опосредовано другими людьми, связанный с процессом производства материальных благ. Таким образом, в ходе антропогенеза появляются новые формы деятельности человека.

Проблема соотношения общественного и индивидуального сознания. По мере развития человеческого общества накапливается все больший объем знаний, благодаря чему формируется, развивается, функционирует то, что называется общественным сознанием. Следовательно, встает проблема соотнесения индивидуального и общественного сознания.

Сегодня есть две крайних точки зрения на решение этой проблемы, которых следует избегать. Первая заключается в том, что индивидуальное сознание рассматривается как, по существу, тождественное сознанию общественному, а различие между ними лишь количественное: индивидуальное сознание всегда более узко, чем общественное. Вторая точка зрения: общественное сознание есть сумма индивидуальных сознаний. Давайте задумаемся над тем, почему нельзя принять ни первую, ни вторую точку зрения, и в ходе этого анализа нам, возможно, удастся сформулировать единую позицию по этой проблеме.

Почему нельзя принять тезис о том, что общественное сознание есть сумма индивидуальных? На первый взгляд, это довольно привлекательное утверждение: каждый отдельный человек осознает каждое отдельное событие, затем результаты индивидуальных осознаний объединяются и получается общее сознание – своеобразная копилка. Эта точка зрения содержит известную долю истины: действительно, нет другого источника развития, становления общественного сознания, кроме сознаний отдельных индивидов. Однако, несмотря на это, мы не можем принять этот тезис, потому что не все продукты индивидуального сознания, индивидуально-познавательной деятельности входят в содержание общественного сознания, а только их часть. По каким законам, критериям осуществляется этот отбор?

Отбор, селекция результатов сознательной деятельности отдельных людей осуществляется не по законам индивидуальной сознательной деятельности, а по законам функционирования общества. Приведу пример.

Представьте себе, что вы что-то изобрели, очень этому обрадовались и обратились в патентную организацию. Однако радость ваша длилась до тех пор, пока не пришел ответ следующего содержания: «Благодарим Вас, но это давно открыто». Вы можете получить письмо еще более огорчительное, в котором вам объясняют, что за открытие вы приняли ложную идею, что на самом деле, делая это открытие, вы нарушили один из законов физики, следовательно, предлагаемую вами конструкцию нельзя использовать. Есть и более сложные случаи. Например, некоторые идеи, возникшие у отдельных индивидов, опережают развитие общества, и они не принимаются в ткань общественного сознания, не потому, что неправильны, а потому, что в обществе еще нет возможности их понять, и эти идеи тоже остаются в пределах индивидуального сознания. Вот почему нельзя рассматривать индивидуальную деятельность как просто порождающую общественное сознание. Общественное сознание порождается надындивидуальными законами, хотя питается результатами деятельности отдельных людей.

Активность субъекта в процессе усвоения общественно-исторического опыта. Теперь подойдем к проблеме соотнесения индивидуального и общественного сознания с другой стороны. Почему нельзя рассматривать индивидуальное сознание просто как часть общественного? Ведь общество накопило огромное количество знаний, и каждый отдельный индивидуум усваивает часть этого знания: вы усваиваете психологию, кто-то – физику, кто-то – химию и т. д. Однако индивидуальное сознание не сводится только к усваиваемому из общественного сознания содержанию. То, что индивид усваивает в ходе обучения, воспитания, есть очень важный элемент его индивидуального сознания, но он не является единственным. Что же кроме усваиваемого из общественного опыта входит в индивидуальное сознание?

В содержание индивидуального сознания входят также продукты индивидуального, неповторимого личного опыта общения, жизни, деятельности каждого индивида. Эти продукты в ходе развития отдельного человека являются первичными: сначала мы начинаем существовать, жить, а только потом учиться. Конечно, по объему у взрослого человека усваиваемое составляет ведущую часть. Как соотносятся между собой эти непропорциональные по объему части?

Непосредственный практический опыт человека создает известную готовность к усвоению общественного опыта, может определять избирательность усвоения и его успешность или выступать в качестве барьера к усвоению отдельного опыта. Есть некоторая почва, которая влияет на активность индивидуума в процессе усвоения общественного опыта. В философии это считается общеизвестным: трудно найти серьезную философскую работу, в которой отрицалось бы существование вклада индивидуального, личного опыта человека в процесс усвоения опыта общественного. А в психологических работах эта сторона иногда остается в тени. В чем это выражается? Когда рассматривается процесс передачи опыта предшествующих поколений существующему ныне поколению, типичной формой такой передачи считается обучение как специально созданный институт. Эта сторона передачи опыта подчеркивается чаще всего, а вопросу о роли самого ученика в процессе приема сведений не уделяется должного внимания. Между тем роль эта может быть разной.

Так, ученик (в широком смысле – как индивидуум, усваивающий общественный опыт) может ограничиться ролью пассивного «приемника», он может вообще не желать усваивать накопленный обществом опыт, наконец, он может с увлечением учиться и проявлять недовольство количеством и качеством знаний, начинать самостоятельный поиск новых знаний. Активность и самостоятельность человека возрастают по мере его развития.

Таким образом, рассматривая усвоение общественного опыта как очень важную социальную функцию, мы должны учитывать не только, что именно усваивается и какова активность передающего эти знания (педагога, экспериментатора), но и позицию субъекта, усваивающего знания.