Читать книгу Психология - Олег Константинович Тихомиров - Страница 9

Явления психического отражения складываются в ходе поведения, обслуживают поведение, и их нельзя понять вне контекста поведения, так же как и поведение нельзя понять без анализа этой регулятивной управляющей части – психического отражения. Принцип единства психического отражения и поведения является одним из важнейших принципов психологического знания.

Остановимся подробнее на том отражательном звене, которое в это поведение необходимо включено. Мы с вами уже затрагивали эту тему, изучая вопрос о происхождении психики. Тогда мы говорили о чувствительности как исходной форме психического отражения. Однако общая характеристика явлений чувствительности не исчерпывает всего богатства форм психического отражения у животных.

Параметры анализа разных форм психического отражения в животном мире. Давайте попытаемся сейчас сформулировать основные параметры, по которым можно охарактеризовать различные формы психического отражения в животном мире на дочеловеческом уровне. Иными словами, мы с вами попробуем разобраться, что представляет собой психика до возникновения сознания.

Один из этих параметров вам уже известен – это параметр модальности, т. е. какое именно воздействие внешнего мира отражается организмом, ориентирует его поведение. По этому признаку дифференцируются различные виды чувствительности (зрительная, слуховая, вкусовая и т. д.)

Другой не менее важный параметр – это степень сложности того воздействия, по отношению к которому организм осуществляет процесс ориентировки. Обычно он используется при характеристике стадий эволюционного развития психики. По этому признаку обычно выделяют следующие формы психического отражения:

1) собственно явление чувствительности, или сенсорная психика, т. е. отражение отдельных свойств;

2) перцептивная психика, т. е. целостное отражение характеристик предмета в совокупности, синтезе его свойств. Эту форму обычно называют восприятием, перцепцией, отсюда название – стадия перцептивной психики, как ее выделяет А.Н. Леонтьев;

3) интеллект – эта форма психического отражения специфична для следующей стадии развития психики в филогенезе, согласно Леонтьеву. На данной стадии возникает отражение не только отдельных предметов, но и отношений между ними (т. е. ситуаций).

Выделив различные формы ориентировки и отражения внешнего мира как самостоятельные, психологи первоначально пытались их противопоставлять. В свое время это нашло отражение в концепции К. Бюлера о трех последовательных ступенях развития психики – инстинкте, навыке, интеллекте. Впоследствии произошла постепенная коррекция такого резкого противопоставления. Подобно тому, как было снято противопоставление врожденного и индивидуально изменчивого поведения, стадия интеллекта стала пониматься как одна из форм индивидуально изменчивого поведения, наиболее выраженная у антропоидов, но представленная в зачаточной форме и на более ранних стадиях.

Параметры фило– и актуалгенеза. При рассмотрении вопроса о формах психического отражения крайне важным для психологического анализа оказывается параметр развития психического отражения внешнего мира в ходе конкретного поведенческого акта, т. е. не в ходе эволюции, а у данной особи, которая строит свое поведение, решает биологически значимые задачи и, решая их, может достигнуть полезного эффекта только сообразуясь с требованиями окружающей среды. Таким образом, кроме эволюционного – филогенетического – параметра анализа психики необходимо выделять параметр актуального развития психического отражения – актуалгенеза психики.

Последний из указанных параметров даже таким явлениям, как явление чувствительности, дополнительно сообщает очень важные характеристики. Сообразуясь с ним, мы можем говорить о ведущей чувствительности уже не в смысле ее абсолютного развития (у одних более развито обоняние, у других – слух), а о том, какой из ее видов является для организма ведущим при осуществлении конкретного этапа поведения. Вот пример описания динамики поведения не очень высоко организованного водного существа гладыш.

1. Упавшие в воду насекомые могут вызвать небольшие волны. Эти колебания на водной поверхности выступают для гладыша ключевым раздражителем, инициирующим реакцию пробежки, обычно на несколько десятков сантиметров. Однако за 5 см до того места, где локализован раздражитель, гладыш останавливается.

2. Затем ведущими для него становятся зрительные раздражители. Под их влиянием запускается следующий фрагмент поведения – бросок.

3. После того как бросок осуществлен, если действительно имеется жертва, вступает в действие осязательный сигнал, который зависит от плотности вещества обнаруженной жертвы. Ему соответствует такой фрагмент поведения, как введение хоботка.

4. Далее на первый план выступают вкусовые раздражители. Под их влиянием развертывается еще один фрагмент поведения, связанный с высасыванием питательных веществ из тела жертвы.

Как видим, управление актуальным поведением строится не на основе одного изолированного сигнала, а на основе целостной системы сигналов, организованных во временную последовательность. Ее обязательно нужно включать в характеристику того отражения, которое регулирует данное поведение.

Следующей стадией отражения является переход к ориентировке на целостностные характеристики предмета (стадия восприятия, или перцепции). В мире животных явления перцепции, или восприятия в узком смысле (т. е. сложной формы отражения предмета в целом) особенно ярко представлены у тех организмов, у которых уже развиты органы чувств как специализированные устройства приема энергии.

Здесь же происходит выделение специализированных органов чувств и, что особенно важно для развития перцепции, формирование парных органов чувств. Это особенно отчетливо представлено в функциях зрения, слуха. Парность, синхронность работы двух органов чувств создает исключительно благоприятные возможности для целостного, синтетического и, главное, одновременного (а не последовательного) отражения характеристик сложного воздействия. Именно благодаря совместному функционированию органов чувств организм получает возможность одновременно в конкретный момент получать сведения, скажем, о местоположении какого-то предмета, его освещенности, цветовых характеристиках и т. д.

Память и решаемые с ее помощью поведенческие задачи. Говоря о развитии психического отражения в мире животных, мы обязательно должны выделять параметр сохранения результатов ориентировки организма в окружающей среде. Эта способность использовать результаты ориентировки не только в данный момент, но и с известным запаздыванием составляет очень важный параметр, характеризующий уровень и тип психического развития. Речь идет, следовательно, о явлениях памяти.

Память в самом общем виде можно охарактеризовать как процесс запечатления некоторых следов, сохранения их и последующего использования в поведении. Этот вопрос мы уже в какой-то мере затрагивали, рассматривая проблему индивидуально изменчивого и врожденного поведения. Остановимся на нем подробнее.

Какие поведенческие задачи обслуживает память в жизни? Очень важные, например такие, как возврат к гнезду. Для многих животных характерно наличие гнезда, в котором они воспроизводят потомство и проводят известное количество времени. Возврат к гнезду после поисков пищи есть необходимый момент поведения. Понятно, что невозможно вернуться к гнезду, если не фиксировать в памяти его местоположение. Тем более что технология строительства гнезда инстинктивно запрограммирована, но местоположение гнезда генетически не фиксируется.

Любопытный фрагмент поведения описан у молодых пчел. Это так называемый ориентировочный полет: вылетая из улья, пчела совершает облет вокруг него, прежде чем отправиться куда-либо. Есть основания полагать, что этот полет выполняет, в частности, функции ознакомления и фиксации в памяти местоположения улья, чтобы, отправляясь на поиски пищи, иметь возможность потом вернуться домой.

Феномен фиксации местоположения гнезда, улья, вообще жилища чрезвычайно удобен для экспериментирования над животными. Действительно, уже не наблюдая реальное поведение, а экспериментально его видоизменяя, можно определить, каково то предельное расстояние, с которого животные могут вернуться. Скажем, на пчелах такие эксперименты проводились следующим образом.

Пчел увозили от улья на несколько километров. Оказалось, что если их увезти на пароходе по озеру, по водной поверхности, скажем, на 3 км, то пчелы не находят улья, а если по суше на 6 км, то они могут его найти. Вывод заключается в том, что объектом запоминания являются не только местоположение улья, но и некоторые промежуточные ориентиры. На воде ориентиров мало, на суше – много. Значит, биологический смысл выбора промежуточных ориентиров понятен – ведь поиски пищи ведут в самых разнообразных, заранее не предусмотренных направлениях, и фиксации местоположения улья оказывается недостаточно для его нахождения.

Тестирование процессов сохранения в памяти характеристик улья, гнезда проводится иногда следующим образом: пока пчела ищет пищу, экспериментатор меняет положение улья, отодвигая его в сторону. Этот прием позволяет определить, насколько точно локализован тот след жилища, по отношению к которому осуществляется акт ориентировки. Например, если передвинуть улей на 1–2 м, то можно обнаружить, что сначала пчелы, осы прилетают на то место, где жилище находилось раньше, в течение некоторого времени осуществляется поисковое поведение, потом они находят улей на новом месте. Такого рода процесс ориентировки, основывающийся на запечатлении известных следов, очень подробно изучается и у птиц.

Другой прием – замена одного улья на другой, т. е. не перемещение в пространстве, а изменение внешних характеристик улья. Пчела вылетает из одного улья, находит корм, возвращается, а улей имеет другую форму. Оказалось, что даже когда улей остается на том же месте, отмечаются признаки беспокойства в поведении пчел, ос: они не сразу залетают в улей, если изменилась его внешняя форма. По этим особенностям поведения можно заключить, что, по-видимому, возвращаясь, животное определяет изменение характеристик собственного жилища.

Таким образом, мы можем выделить в качестве относительно самостоятельного явление сохранения следов в памяти.

Интеллектуальное поведение животных, его виды и характеристики. Наиболее сложная форма ориентировки организма в окружающей среде, ее наивысшая форма, с которой мы встречаемся на дочеловеческом уровне, – это интеллектуальное поведение высших животных. Оно представляет большой интерес в плане будущего сопоставительного анализа, проводимого для выявления специфики собственно человеческой психики.

Иногда интеллектуальное поведение животных называют разумным поведением. Уже само название бросает вызов тем, кто изучает человеческий разум, интеллект. Выражение «разумное поведение животных» имеет двоякий смысл. Во-первых, это разумность как адаптивность. В этом смысле разумным является всякое индивидуально изменчивое поведение (а если учесть, что и в инстинктивном поведении есть элемент пластичности, адаптивности, то в какой-то мере элемент разумности включается и в инстинктивное поведение). Во-вторых, в более узком смысле, разумным называют лишь один, наиболее сложный, вид индивидуально изменчивого поведения. Этот вариант индивидуально изменчивого поведения первоначально изучался у антропоидов, например у шимпанзе. Классическими здесь являются работы В. Келера, известного отечественного зоопсихолога Н.Н. Ладыгиной-Котс, а также исследования в школе И.П. Павлова (например, некоторые наблюдения самого Павлова, описанные в его трудах) и ряд других.

Первый феномен разумности, описанный Вольфгангом Келером, заключается в явлении так называемого обходного пути. Схема эксперимента, позволяющего выявить указанный феномен, такова. В клетку помещается какой-либо организм – собака, обезьяна (для сравнения это могут быть и более простые животные, например курица). За пределами клетки находится предмет, который может удовлетворить пищевую потребность данного организма (для обезьяны – это банан, для собаки – мясо, для курицы – зерно). Особенность этой экспериментальной ситуации заключается в том, что с другой стороны клетки (не с той, где находится приманка) есть свободный выход из нее.

Как будет вести себя курица в этой ситуации, если за пределами клетки насыпано зерно? Она будет очень настойчиво стремиться его достать, пытаясь протиснуться сквозь прутья решетки. Происходит своего рода драма: зерно есть, голод есть, есть желание удовлетворить голод, а достать пищу невозможно. Попытки следуют одна за другой, но задача не решена.

Что будет делать в этой ситуации более высоко организованное животное? Обезьяна и собака демонстрируют очень важный поведенческий феномен, который получил название обходного пути: животное не бьется о решетку, а, опробовав этот путь как неадекватный, не достигающий результата, изменяет тип поведения и идет от приманки в противоположную сторону – к выходу. А выйдя из клетки, добирается до приманки.

Таким образом, во-первых, поведение здесь носит двухфазный характер – выделяются фаза подготовки и фаза реализации, завершения акта поведения. Во-вторых, фаза подготовки не просто выделяется в качестве самостоятельной, а имеет (что чрезвычайно важно) вектор направления движения, прямо противоположный тому, в котором расположен объект потребности. Вторая особенность даже, может быть, важнее первой, потому что деление поведенческого акта на фазы наблюдалось и ранее, а появление вектора движения, прямо противоположного тому, в котором нужно следовать, чтобы как можно быстрее удовлетворить пищевую потребность, наблюдается только здесь. Психологический смысл феномена обходного пути заключается в том, что постепенно в ходе развития психического отражения возникает тенденция (пока только тенденция, не получившая еще достаточного развития в мире животных) отвлекаться от требований текущего момента и действовать, учитывая будущее. Это один из простейших феноменов интеллектуального поведения.

Более сложный феномен заключается в следующем. После того, как обезьяну посадили в клетку, а за пределы клетки поместили банан, дверца клетки закрывается – обезьяна не может реализовать обходной путь. Но в экспериментальную ситуацию вводится дополнение, а именно: внутри клетки где-нибудь в стороне кладется палка. Тогда можно наблюдать следующий тип решения данной поведенческой задачи. Обезьяна сначала попробует достать банан, протягивая лапу сквозь прутья клетки. У нее ничего не получается, ведь банан специально кладут подальше, чтобы до него нельзя было дотянуться лапой. Однако обезьяна не прекращает свои попытки. Затем на некоторое время активность прекращается, начинается дополнительное обследование ситуации. Наконец, обезьяна обнаруживает палку, хватает ее и с помощью палки притягивает банан к клетке или прямо в клетку.

Значит, поведение и теперь имеет двухфазный характер: выделяются фаза подготовки и фаза завершения. Но подготовительная фаза становится теперь более сложной. Она заключается не в простом изменении вектора движения собственного тела в пространстве, а в использовании некоторого дополнительного предмета в качестве орудия для достижения биологически значимого результата. Палка, которую экспериментатор положил возле клетки, и выступает в качестве орудия. Таким образом, использование некоторых натуральных предметов как средств, или орудий, – еще один очень важный феномен интеллектуального поведения у высших животных.

Третий пример, еще более сложный. Снова та же ситуация: клетка, обезьяна, банан, положенная рядом с клеткой палка, однако на сей раз она короче, чем расстояние, которое отделяет банан от клетки. Если воспользоваться этой палкой, достать банан не получится. Рядом с клеткой экспериментатор помещает еще одну палку. Обе палки внутри имеют отверстия, их можно соединить, и из двух коротких сделать одну длинную. Оказывается, что в данной ситуации обезьяна не просто хватает палку, она хватает две палки, соединяет их в одну, тем самым удлиняя первую, и достает банан. Значит, в данном случае имеет место не только использование предмета в качестве орудия, а присутствует еще процесс подготовки предмета для его использования, создание некоторого предмета. Эти феномены Келер назвал «изготовлением орудий». Вы видите, таким образом, что подготовительная фаза может иметь еще более сложный характер, представляющий собой не просто изменение вектора движения тела в пространстве или использование готовых орудий, а операцию подготовки, изготовления этих орудий.

Когда мы говорим о феноменах интеллектуального поведения (обходном пути, изготовлении орудий, применении орудий) мы делаем акцент на поведенческой характеристике. Если же подойти к этим явлениям со стороны отражения ситуации, то здесь мы как раз имеем наиболее сложное в мире животных отражение, а именно отражение отношений между предметами, которые складываются в конкретной, новой для данного организма ситуации. В ситуациях, разрешаемых с помощью орудий, это отношения между палкой и бананом, между двумя палками, которые нужно соединить (свойство соединяемости необходимо отразить, иначе соединение невозможно). В случае обходного пути – это отражение пространственных отношений между положениями конкретного организма и цели.

Последующее изучение интеллектуального поведения, зачатков рассудочности у животных шло по пути обнаружения тех свойств и характеристик, которые встречаются не только у антропоидов. Поэтому проблема интеллектуальности поведения постепенно стала разрабатываться в плане выделения конкретных характеристик данного поведения. Познакомимся с этими параметрами.

Первая из них (мы уже говорили о ней в прошлой лекции) – высокая скорость ориентировки. В опытах Келера, конечно, эта характеристика проявлялась, но не играла значимой роли в концептуальном осмысливании поведения. В его опытах происходила мгновенная ориентировка в отличие от ориентировки постепенной. Биологический смысл мгновенной ориентировки обусловлен существованием особого вида поведенческих задач, которые нельзя решать постепенно. Например, нельзя методом проб и ошибок убегать от хищника – одна ошибка может стоить жизни. В основах биологического закона выживаемости, борьбы за существование лежат предпосылки возникновения мгновенной формы ориентировки.

Другая характеристика, которая многими интерпретируется как общий признак всякого разумного поведения, – это феномен предшествования непосредственным двигательным пробам. Например, в опытах Келера, до того как обезьяна хватает палку, она проводит местную ориентировку в ситуации, а потом уже использует палку в качестве орудия.

Очень важный признак, являющийся предпосылкой интеллектуального поведения, – достаточно длительное сохранение в памяти следов внешних воздействий. В последнее время предыстория разумного поведения человека изучалась на материале животных еще в одном очень важном направлении. Речь идет об исследовании феноменов экстраполяции, предвосхищения у животных. Это явление, в частности, подробно исследовал Л.В. Крушинский. В чем выражается феномен экстраполяции, как он проявляется в реальном поведении и воспроизводится в лабораторных условиях?

Рассмотрим сначала поведение животного в естественных условиях. Представим себе собаку, которая хочет перебежать шоссе. По шоссе часто идут машины. Каждый автомобиль движется с некоторой скоростью. Собаке, чтобы перебежать дорогу, не попав под машину, необходимо учитывать местоположение машины на дороге не только в текущий момент, но и в тот момент, когда собака добежит до середины дороги (для этого необходимо учитывать и скорость движения машины). Значит, перебежать дорогу в условиях движущихся по ней машин можно, только предвосхищая то будущее положение, которое займет машина, когда собака будет бежать. Это, конечно, не расчеты с помощью логарифмической линейки, но иначе поведение просто нельзя построить.

Еще один пример экстраполяции – ситуация преследования жертвы. Если птица будет ловить насекомое, ориентируясь на его местоположение в данный момент, то кроме разочарования птица ничего не достигнет. Пока она долетит до того места, где прежде находилось насекомое, будущая жертва уже улетит. Значит, птица умеет предвосхищать будущее местоположение насекомого и ловит его именно там.

Таким образом, в естественных условиях у животных постоянно возникает необходимость двигаться не туда, где находится объект, а с известной экстраполяцией, известным предвосхищением того изменения, которое произойдет с этим объектом.

Данный феномен изучался Крушинским в следующих экспериментах. Имеется труба – закрытая, но с щелью посередине. На глазах у подопытного животного, которое пока удерживают от движений, в эту трубу въезжает некоторый предмет, удовлетворяющий пищевую потребность, – приманка. Приманка в трубе движется с той же скоростью, что и до попадания в трубу, т. е. в данном эксперименте корм перемещается в пространстве, и экспериментатор может наблюдать, как будут строить поведение различные организмы, куда животное побежит, чтобы достать корм. Если вы констатируете движение не к тому концу трубы, которое явилось местом исчезновения корма, а к ее другому концу или к середине, то это можно интерпретировать как экстраполяцию, т. е. предвосхищение.

Экстраполяция рассматривается многими современными авторами как зачаток разумного поведения. Следовательно, границы интеллектуального поведения значительно расширяются по сравнению с теми, которые изучал и описывал Келер. Для того чтобы поведение было признано интеллектуальным, не обязательно изготовление орудий и даже простое их применение.

Замечу, что явления обходного пути и экстраполяции, на мой взгляд, очень близки, я бы их объединил в один класс (разница только в том, что в экспериментах Келера мясо никуда не двигалось, двигаться нужно было самому животному). Конечно, изготовление орудий – намного более сложное интеллектуальное поведение, чем акт экстраполяции движущегося объекта. Таким образом, и внутри интеллектуального поведения следует выделять разные уровни сложности.

Теории интеллектуального поведения. Дифференциация понятия «прошлый опыт». Пытаясь объяснить явления разумного, интеллектуального поведения (в том числе и классические феномены Келера), ученые предлагали разные теории. Так, гештальтпсихологи (см. подробнее лекцию 34) использовали принцип аналогии с человеком для объяснения разумности поведения животных. Они пытались проецировать на животных те явления, которые наблюдались у человека (такие как озарение, инсайт). Келер, будучи гештальтпсихологом, считал, что центральным звеном в интеллектуальном поведении является феномен, названный им переструктурированием ситуации, образованием целостной структуры, в которую входят элементы ситуации. Сначала животное не решает задачу, потому что элементы ситуации не объединились еще в целостную структуру. Затем происходит переструктурирование ситуации, и ее элементы соединяются в единое целое. И этот акт создания единой структуры есть, по существу, решение задачи.

Карл Бюлер обратил внимание на то, что имеется нечто общее между приближением плода к себе с помощью палки и привлечением к себе плода, растущего на дереве, с помощью ветки. Это означает, что животное учится решать келеровские задачи, накапливая соответствующий опыт в естественной жизни. Поэтому Бюлер связывал свое объяснение разумного поведения животных с использованием ими прошлого опыта.

В школе Павлова делались попытки объяснить феномены интеллектуального поведения высших животных. Павловым для его описания было введено даже понятие «ручное мышление»: это мышление в действии, мышление непосредственного поведения, а не пассивного осматривания ситуации.

Что можно сказать сегодня о теоретическом осмыслении феноменов интеллектуального поведения? Одним из наиболее важных уточнений, привнесенных в классические интерпретации феномена интеллектуального поведения, является дифференциация понятия «прошлый опыт», на основе которого строится интеллектуальное поведение. Отметим, что для классических работ Келера и представителей школы гештальтпсихологии характерно резкое противопоставление разумного поведения, основанного на структуре ситуации, и навыка, обусловленного прошлым опытом. Необходимость такой дифференциации была продемонстрирована экспериментально (кстати, этот эксперимент опровергал представления гештальтпсихологов о негативном влиянии прошлого опыта на процессы продуктивного мышления).

Итак, две группы шимпанзе выращивались в контролируемых условиях. Обезьяны первой группы никогда не встречались с палками, в клетке палки отсутствовали. В клетке у второй группы обезьян было много разных предметов – бумага, банки, палки и т. д., поэтому в ходе своей индивидуальной истории эти обезьяны свободно манипулировали предметами, что выражалось в осматривании, ощупывании, перемещении предметов. Затем перед обезьянами первой и второй групп ставились классические келеровские задачи на доставание с помощью палки лежащего за пределами клетки банана. Для первой группы животных палка выступала как совершенно новый объект, который не встречался в их индивидуальной истории, для второй – как нечто знакомое. Но сама задача для обеих групп была новой.

В результате обезьяны первой группы поставленную перед ними задачу не решали, а второй находили решение. Оказывается, для решения таких интеллектуальных задач необходимо наличие хотя бы некоторого обобщенного опыта, возникающего в результате обследования, манипулирования с тем объектом, который затем используется в качестве средства для достижения полезного результата. Однако этот обобщенный опыт – не опыт достижения банана: задача является новой для обезьян и первой, и второй групп, банан с помощью палки и те и другие достают впервые.

Таким образом, дифференциация понятия «прошлый опыт» заключается в следующем. Опыт решения данной задачи отсутствует и у первой, и у второй группы. Опыт же обобщенный, опыт исследовательских опeраций по отношению к объекту – средству решения – есть необходимое условие для решения задач Келера. Значит, рассматривая интеллектуальное поведение как своеобразный, качественно особый феномен, мы ни в коей мере не должны противопоставлять его вообще прошлому опыту, вообще научению. Просто нужно более дифференцировано подходить к самому феномену прошлого опыта.

Заметим, что Келер при интерпретации интеллектуального поведения шел по пути, прямо противоположному антропоморфизму. Он подчеркивал, что мышление человека строится по тем же законам, что и поведение высших животных. Это значит, что по отношению к интеллектуальному поведению мы опять сталкиваемся с труднопреодолимой альтернативой: либо объяснение поведения животных по аналогии с поведением человека, либо объяснение поведения человека по аналогии с животными. При этом ученые долго метались из одной крайности в другую, потому что дифференциация мышления человека и мышления животных оказалась трудной задачей.

Окончательным итогом этих длительных поисков явилась проблема выделения того общего, что действительно есть в интеллектуальном поведении как человека, так и высших животных, и того специфического, что характерно для интеллектуального поведения именно человека. Есть ли это общее? Есть! Например, в интеллектуальном поведении человека также представлено явление обходного пути. Для человека очень характерно движение не по тому направлению, вектор которого непосредственно задается объектом потребности.

Можно ли считать общим у человека и у животных употребление и изготовление орудий? Конечно, понятия «применение орудий» и «изготовление орудий» по отношению к животным нужно рассматривать как метафоры. Потому что так называемое орудие – палка – для обезьяны существует как орудие только в момент решения конкретной задачи. Обезьяна не хранит палку как средство решения задачи в будущем. Представьте себе, что подобно тому, как обезьяна бросает орудие, которым она уже воспользовалась, так и вы выбрасывали бы свою ручку, после того, как что-то написали, и она стала вам временно не нужна. Так называемое «изготовление орудий» у животных носит крайне примитивный характер: это, по существу, некоторое приспособление одного предмета к другому. Тем не менее даже эти сравнительно ограниченные случаи применения готовых орудий открывают новые возможности для психического отражения внешнего мира у животных.

В чем эта новизна? В том, что кроме свойств окружающей среды, имеющихся в готовом виде, организм теперь сам выявляет некоторое ограниченное количество отдельных дополнительных свойств, ориентиров. Смотрите: палка соединяется с бананом, и в ходе соединения этих двух предметов обезьяна вычленяет новое свойство палки – быть орудием. Две палки соединяются вместе, в ходе этого вычленяется свойство – соединяться, т. е. начинает развиваться такая область психического отражения внешнего мира, которая связана не только с ориентировкой на уже имеющиеся в среде свойства, но с активным выявлением этих свойств в ходе специально выделяющихся в поведении актов.