Читать книгу Разнообразно об обычном. Сборник рассказов - Олег Николаевич Лузанов - Страница 10

Шурочкин Валерий Борисович, депутат областной Думы, зашёл в здание и сразу же поинтересовался у охранника:

– Председатель на месте?

– Приехал недавно, – ответил крепкий парень в форме.

Шурочкин поднялся по лестнице, подошёл к приёмной и заглянул вовнутрь. На креслах расположились несколько не самых последних людей в масштабе областной политики и экономики.

– Кто последний? – спросил Валерий Борисович.

Несколько лиц одновременно повернулись в его сторону.

– Сейчас рабочее совещание,– за всех ответила секретарша.

– Ну, ничего, я подожду, – Шурочкин занял свободное кресло и положил портфель на колени.

Через несколько минут секретарша посмотрела на засветившийся огонек на пульте связи:

– Прошу, проходите, – перевела она сигнал присутствующим.

Важные люди начали входить в кабинет Председателя. Шурочкин также зашел следом.

– Ты зачем? – взглянул на него Председатель, – давай попозже.

– А почему попозже, давайте я сейчас, – заявил Валерий Борисович, – сразу и проголосуем за предложение. Кворум есть…

Присутствующие зашумели, лица выражали недоумение:

– Предложение? Какое? Кто согласовал? Почему сейчас?

– Ладно, – согласился Председатель, – давай свои предложения. Тихо, тихо, послушаем…Может, уважаемый товарищ толковую вещь скажет.

Расселись, приготовились слушать.

Шурочкин достал из портфеля листок, посмотрел, слушают ли и начал:

– Вот какие у меня предложения: Первое – Депутат должен иметь неприкосновенность только в здании Думы;

Второе – в помещении Думы депутат может драться, сквернословить, призывать к свержению строя, к организации экстремистской партии и т.п. (по залу прошелестел шепоток недоумения);

Третье – степень ответственности перед Законом у депутата должна быть выше, чем у обычного гражданина троекратно:

– по экономическим статьям – от пяти лет (кто-то громко кашлянул),

– за неправомерное использование служебного и должностного положения – от трех лет;

Четвёртое – назначение персональных пенсий депутату нужно производить на основании результатов голосования на том избирательном участке, от которого он начал путь в политику, после окончания его депутатских полномочий – не менее пятидесяти процентов проголосовавших, при явке не менее пятидесяти процентов от зарегистрированных («Да, что такое? – глухо раздалось среди шума двигаемых стульев);

Пятое – депутат не должен иметь собственность за границей, родственники его не должны проживать за границей более четырёх недель в год (с учётом проезда к месту проживания), дети депутатов не должны обучаться за границей с постоянным проживанием на территории иностранного государства;

Шестое – при возбуждении уголовной ответственности против депутата его родственники, занимающие ответственные и руководящие посты, должны быть отстранены от должностей в день возбуждения дела, и переведены на рабочие специальности (дворники, уборщицы, работники озеленения, подсобный рабочий на стройке и т.п.). При вынесении приговора депутату всё его имущество, членов его семьи и ближайших родственников должно быть конфисковано: недвижимость, транспорт, счета, наличные, антиквариат, драгоценности, предметы искусства, дорогие часы и т.п. (закашляли уже несколько голосов, упал стул…);

Седь…

Договорить он не успел. Графин был из крепкого стекла и полный. Кто им воспользовался, Шурочкин не видел.

После того, как он пришел в себя, Валерий Борисович некоторое время лежал в кровати, восстанавливая дыхание; удар, хоть и во сне, но сбил ритм сердца, которое билось у горла:

– Ни хрена себе приснилось… Слышь, Нинка, мне такой сон приснился…

– Вставай, на работу пора, – хмуро взглянула на него жена, которая уже была одета, – Сон ему приснился. Где ты шлялся допоздна? Опять в гаражах киряли? А ещё в депутаты наметился… Алкаш.

Точно. Вспомнил Шурочкин, что вчера после работы «толкнул» жене речь про события в мире и о текущем моменте в политике страны. А потом пошёл в гараж:

– Вот поговорю с мужиками, чтобы меня от мастерской выдвинули в депутаты, – уходя, сообщил он Нинке.

Мужики поддержали его идею, за что и выпили первую…