Читать книгу Разнообразно об обычном. Сборник рассказов - Олег Николаевич Лузанов - Страница 4

Начался 1945 год. Красная Армия завершала разгром фашистских соединений. Боевые действия шли в Польше, Пруссии и вот-вот должны были перейти на территорию Германии. Ожидая, что солдаты, потерявшие за время войны от действий нацистов имущество, близких и родных, могут проявлять излишнюю агрессию и жестокость, 19 января 1945 года И.В. Сталин подписал специальный приказ «О поведении на территории Германии». В этом документе, может быть не в очень доходчивой для малограмотных и обозлённых людей форме говорилось о том, что уничтожать нужно только противника, который с оружием в руках и ни в коем случае не тех, кто сложил оружие и сдаётся. И уж однозначно не трогать мирное население.

Командующие фронтами продублировали приказ Сталина изданием собственных: 21 января приказ утвердил командующий 2-м Белорусским фронтом маршал К.К. Рокоссовский, 27 января – командующий 1-м Украинским фронтом маршал И.С. Конев, а 29 января с приказом маршала Г.К. Жукова ознакомили войска 1-го Белорусского фронта. Все приказы запрещали красноармейцам «притеснять немецкое население, грабить квартиры и сжигать дома».

Вечером, когда темнело уже, на передовой, в расположении артдивизиона Н-ской дивизии пронесся слух: «Жуков прибыл». Вроде бы дело обычное: прибыл разобраться в обстановке лично, уточнить и отточить в мыслях детали будущего наступления не по докладам штабистов и не по картам, а своими глазами, в привязке к местности. Однако слава Георгия Константиновича, как «крутого» полководца, который решал вопросы с нерадивыми и некомпетентными командирами быстро и по существу, заставила многих подтянуться, застегнуться и почиститься, насколько это можно было сделать в условиях передовой.

Майор Петров вместе с другими офицерами своего подразделения готовился к прибытию важного гостя. Он окинул взглядом блиндаж – нормально, лишнего ничего нет. Накинул бушлат – ватник без знаков различия, как практиковалось на фронте, чтобы не привлекать внимание снайперов противника блеском офицерских погон и вышел на свежий воздух, чтобы ещё раз, до маршала, проверить состояние и маскировку САУ, боезапас и настроение бойцов.

Вместе с майором на позиции вышел начальник штаба старший лейтенант Замараев. Два офицера прошли вдоль ряда «зверобоев»: потрепаны, естественно, но для боя готовы. Уж только дайте цель, 152 миллиметра снаряда – это не дробовичок какой-нибудь, уж врежет, так врежет. И ничто не сможет полёт снаряда остановить, когда он уже вылетел на встречу с целью: ни забор, ни дерево, ну, может, если только дом кирпичный, если в него выстрелить. Но зачем стрелять в дома, приказ не предписывал наносить ненужные разрушения; поэтому, если не будет в доме огневой точки, то и никто в него стрелять не собирается. Пусть этот городок стоит себе, а САУ и обойти могут по полю, но это всё грядущий бой покажет. Пока что в городе ничего не светится и никого не наблюдается, хотя, конечно же, какой-то рубеж обороны наверняка образован; разведчики докладывали, что гебельсовская пропаганда так запугала местное население, что бюргеры бросали всё своё имущество и уходили, только с узлом или чемоданом, не надеясь на милосердие и благородство красноармейцев.

Из темноты донеслись приглушенные голоса.

– Вот они, – шепнул Петров, – пойдем, встретим.

Командир дивизиона и начальник штаба поспешили в сторону маршала и его окружения. Жуков, подтверждая, что он хороший тактик, не смотря на то, что к его прибытию готовились, появился неожиданно возле самой крайней машины со стороны соседей слева: видимо, уже успел танкистов проверить. Вместе с командующим фронта присутствовали еще несколько офицеров; одного Павлов видел раньше – генерал-полковник Малинин – и ещё двое, этих он не знал.

– Почему приказ не выполняется? Кто здесь старший? – рокотал маршал в сторону пятерки самоходчиков, вытянувшихся перед командованием. – Где командир подразделения? Кто может объяснить, откуда здесь гуси?

Павлов почувствовал, как в лицо ударила лёгкая волна жара и одновременно похолодело внизу живота: «Как он про гусей узнал?» С утра его бойцы навестили деревеньку в тылу и принесли пару гусей. Про то, сколько заплатили, никто их не спрашивал и так понятно – трофей. Да и питаться нужно воинам-победителям, не только же хлеб да сухари с тушенкой, да ещё кашу, когда затишье чуть подольше. Всё это майор всей своей душой понимал и оправдывал, но как сейчас объясниться перед маршалом? Что ж теперь, трибунал? Павлов не торопился подходить с докладом, струхнул. Слышал он, что помимо административных мер Жуков мог и ударить, а уж про то, что накричит и не сомневался. В общем, остановился метрах в двадцати в своём бушлате без погон и переминался с ноги на ногу, старлей остановился чуть сзади, так, чтобы майор загораживал его от маршала своей фигурой.

А маршал продолжал распекать бойцов. И ведь вот же глазастый – всё увидел, что видеть был не должен – гусиные перья, и ведь в окопе, в темноте…

«Наверное, плохо присыпали», – думал майор, понимая, что подойти к маршалу всё же придется.

Бойцы стояли молча и смотрели на легендарного полководца. И только наводчик Шульгин позволил себе отвести взгляд от гневного лица комфронта. В сумраке сержант разглядел неуверенность своего командира, с которым воевал вот уже два года.

– Товарищ маршал, – Шульгин сделал шаг вперёд, – разрешите обратиться?

– Что вы хотите сказать? – хмуро посмотрел на бойца Жуков.

– Товарищ маршал, никто приказ не нарушал. Что же мы, разве не понимаем…

– Как это не нарушали? Вы же подрываете доверие к Красной Армии. Население грабите, мародерствуете, – опять начал заслуженный маршал, обращаясь теперь уже к конкретному бойцу.

– Георгий Константинович, вы извините, конечно, но ваши приказы для бойцов – это закон. Чтобы мы нарушили… Да никогда. А гуси…Они, вон, на минном поле подорвались. Гусь – она же птица дурная, независимая, бродит, где хочет. Ну, а мы аккуратненько подобрали…трофей. Чего добру пропадать? А мародерствовать… Нет. Товарищ маршал, приказ мы не нарушали.

Жуков оценивающе смотрел на сержанта:

– Где ваш командир?

– Не могу знать. Недавно видел, что он технику осматривал, а потом на другой фланг ушёл.

– Орёл! – обернулся к своей свите маршал и усмехнулся, – Видели? Не нарушает приказ никто.

– Ну, а раз приказ не нарушаете, – Жуков опять посмотрел на сержанта и протянул ему руку. – Молодец. Благодарю за службу.

– Служу Советскому Союзу, – козырнул Шульгин.

Майор Павлов понял, что теперь можно; и быстрым шагом, громко дыша, подошёл к руководству, как будто очень спешил:

– Товарищ маршал, в дивизионе без нарушений, готовим и обслуживаем технику. Доложил майор Павлов.

– Ну, что, Павлов, готовы «зверобоями» своими соседей поддержать? Как со снабжением?

– Готовы, товарищ маршал. И со снабжением всё хорошо.

– Хорошо, раз со снабжением порядок, – Жуков покосился на окоп с гусиными перьями, затем обернулся к сопровождающим офицерам. – Ну, товарищи, рекогносцировку провели, здесь смотреть больше нечего, поехали дальше.

К 3 февраля 47-я армия и 61-я армия 1-го Белорусского фронта вышли на рубеж севернее Быдгоща—Арнсвальде—Цеден.