Читать книгу В книжке спрятался стишок. Сквозь сказку с солнцем по пути. Стихи и сказки от логопеда-психолога - Олеся Александровна Пухова - Страница 20

Часть первая

Как-то раз в один снежный зимний день мальчик Петя вместе с папой вышли во двор погулять. Они взяли с собой хлебушек, чтобы накормить птичек. Петя радостно кидал кусочки хлеба, которые наперебой клевали голуби, воробьи и синички.

– Папа, вот сегодня мы вышли на улицу птичек кормить, а завтра, вдруг, не получится, тогда птички останутся голодными? – спросил Петя.

– К сожалению, может быть и так, сынок, – ответил папа.

– Как же! Им бедненьким холодно, а будет еще и голодно! Папа, нам надо обязательно что-нибудь придумать и помочь птичкам, – не унимался расстроенный Петя.

– Я знаю, сынок, что мы сделаем! Мы смастерим кормушку, насыплем туда много семян, чтобы птичкам хватило на несколько дней, – придумал папа.

Петя с папой вернулись домой, и принялись вместе мастерить кормушку. Кормушка вышла славная, большая, а чтобы корм не засыпало снегом, прикрепили над ней надежную крышу. Повесили ее на дереве рядом со своим подъездом. Как только Петя с папой закрепили кормушку, насыпали зерна, тут же туда залетел воробей Чик-чирик.

– Папа, смотри, теперь это наш воробей! – радостно воскликнул Петя.

– Да Петя, это теперь наш воробушек! – поддержал папа.

И они ушли домой. А воробей Чик-чирик решил, что раз он Петин, значит и кормушку сделали только для него. Прилетели синички-сестрички, которые тоже хотели попасть в кормушку.

– Налетели тут всякие! Быстро улетайте отсюда! Это моя кормушка, – зачирикал воробей.

– Почему это только твоя? – спросила первая синичка.

– А потому что я Петин воробей. Кормушку сделал Петя, значит она только моя. Я здесь хозяин, могу пустить, а могу прогнать. Все зависит от моего настроения. Сейчас у меня настрой дурной, поэтому убирайтесь отсюда, – разважничался воробей.

– Воробушек, миленький! Так кушать хочется! Пусти нас, пожалуйста, – попросила вторая синичка.

– Всем хочется! Здесь вам не благотворительные обеды, а собственность воробья Чик-чирика! Говорю, улетайте, значит улетайте, а не то я ведь и заклевать могу! – горячился воробей.

Синички улетели. Сидят на крыше и плачут. Подлетает к ним ворона Каркалка.

– О чем кручинитесь, синички? – спросила Каркалка.

– Мальчик Петя с папой смастерили для птичек кормушку, повесили на дереве. Мы хотели покушать, но корм присвоил грубый воробей Чик-чирик. Мы его так просили ну хоть по одному зернышку, – сказала первая синичка-сестричка.

– И чуть было не заклевал! Страшный такой стал, взъерошенный. Теперь остается только сидеть и ждать голодной смерти, – добавила вторая синичка.

– Не кручиньтесь, синички, мы что-нибудь придумаем, – успокоила Каркалка.

Часть вторая

Петя с папой вышли посмотреть, как там их кормушка. Когда они увидели, что корм почти весь цел, а в кормушке сидит только один Чик-чирик, Петя расстроился.

– Папа, видно не понравилась птичкам наша кормушка! – сказал мальчик.

– Странно, сынок, странно! Ну, ничего, может птички еще кормушки не заметили, – ответил папа.

– Ты думаешь, они ее заметят? – с надеждой спросил Петя.

– Конечно сынок, заметят, – ответил папа.

Этот разговор услышала Каркалка и рассказала синичкам.

– Так что же мы будем делать? Для нас приготовили столько корму, а мы не можем к нему приблизиться? – спросила первая синичка.

– А главное мальчика Петю жалко, он так расстроился, – заметила Каркалка.

– Да, нам надо принимать решение немедленно, иначе этот воробей совсем обнаглеет, – сказала вторая синичка.

– А я, кажется, знаю, что нам делать! – обрадовалась Каркалка.

– Да ты что! Неужели придумала, как нам пробраться в кормушку? – спросила первая синичка.

– Давай, Каркалка, рассказывай скорее, – поддержала вторая.

– Нас трое, а воробей один! – радостно ответила Каркалка.

– И что? – не поняла первая синичка.

– Да действительно, что из этого? – вмешалась вторая.

– Нас больше, а значит мы сильнее! – ответила ворона.

– Ты предлагаешь нам выгнать воробья силой? – спросила первая синичка.

– Мы что, втроем одного мелкого воробья не одолеем? – не унималась ворона.

Птички задумались и замолчали. Тишину прервала первая синичка:

– Нет, мне это не нравится! Воробей конечно грубиян, но выгнать его силой, это значит и нам проявить грубость.

– Ты сестричка права! – поддержала вторая синичка.

– Ладно, я согласна с вами, силой выгонять некрасиво! Так что же нам делать? – спросила ворона.

– А может нам его перехитрить! Выследить, когда воробья не будет в кормушке и занять ее. Тогда нам не придется его выгонять! – предложила первая синичка.

– Точно, драться с нами он и сам не будет! Он ведь понимает, что мы сильнее! Захочет, будет кормиться с нами, не захочет, пусть улетает с миром, – согласилась вторая синичка.

– Хорошая мысль! Полетели следить за воробьем! – обрадовалась Каркалка.

Воробью, наконец, надоело сидеть на одном месте, и решил он полетать. Только Чик-чирик вылетел из кормушки, как ее заняли синички и ворона. Чик-чирик это увидел и полетел к ним разбираться.

– Вы что это забыли в моей кормушке? Ну-ка убирайтесь отсюда! – закричал воробей.

– Это не твоя кормушка, а общая! – ответила Каркалка.

– Как это общая! Почему это общая? Я воробей мальчика Пети, который смастерил эту кормушку! Так что это значит? – нервничал воробей.

– Ничего не значит! – ответила ворона.

– Как это ничего не значит?! Если я воробей Пети, Петя смастерил кормушку, значит эта кормушка моя! Слышишь, только моя! Я имею полное право никого сюда не пускать. Убирайтесь, самому тесно, – ругался воробей.

– Эх, Чик-чирик, Чик-чирик! Как тебе не стыдно обманывать? Я вчера слышала разговор Пети и папы, мальчик очень расстроился, что в кормушке кроме тебя нет других птичек. Он переживает, что нам кормушка не понравилась, – рассердилась Каркалка.

– Как! Но я же Петин воробей! – не сдавался Чик-чирик.

– Все мы теперь Петины, – ответила первая синичка.

– Правильно сестричка, все мы теперь Петины, – поддержала вторая синичка.

– В общем, так, воробей! Ты либо ешь из кормушки вместе с нами, либо улетаешь, – сказала Каркалка.

– Только знай, мы на тебя обиделись, – заявила первая синичка.

– Да, выгонять мы тебя не будем, но и чирикать с тобой тоже больше не будем, – поддержала вторая.

Воробья Чик-чирика из кормушки не выгоняли, но общаться с ним никто не хотел. А к корму стали прилетать все новые и новые птицы, которые, узнав от Каркалки про историю с Чик-чириком, тоже дружить с ним не желали. Так воробей был вроде сыт, но оказался изгоем в разноперой птичьей стайке, собирающейся у кормушки. Не выдержал воробей и решил улететь от кормушки прочь.

Долго он летал по городу, замерз, оголодал, но к кормушке возвращаться не хотел. Наконец, сверху он заметил, что на площадь каждый день приходит старичок и кормит голубей хлебными крошками. «Вот, здесь я и буду кормиться», – решил воробей. Опустился на площадь и только хотел крошечек поклевать, как его заметили голуби.

– Ты зачем сюда прилетел, воробей? – сказала ему голубка.

– Мне холодно и голодно! Можно я с вами буду кормиться? – попросил воробей.

– А как тебя зовут? – спросил голубь.

– Чик-чириком! – ответил воробей.

– Понятно, голубки! Этот тот Чик-чирик, обидевший синичек! Им было очень голодно, а он занял кормушку, которую для птичек смастерил добрый мальчик Петя с папой, и никого в нее не пускал. Так он еще и грубил синичкам-сестричкам! Они бедненькие, чуть от голода не погибли! – рассказала голубка.

– Это была моя кормушка! Петя сказал, что я его воробей! Значит, я был Петин, а кормушка, которую он смастерил соответственно моя! Это синички с Каркалкой меня перехитрили, заняли мою кормушку, – ответил воробей.

– Они тебя прогнали? – спросил голубь.

– Нет, я сам от них улетел. Я обиделся. Голубки, помогите мне вернуть кормушку и выгнать этих птиц! – осмелел воробей.

– Ты вместо того, чтобы попросить прощение у синичек, которых оставил голодными, их выгнать хочешь?! Они тебя голодным не оставили, а то, что не захотели с тобой общаться, ты сам виноват. Улетай отсюда, ответим тебе твоим же языком – это наша площадь и наши крошки, и с тобой ими делиться мы не собираемся, – сказала голубка.

– Правильно, улетай отсюда, грубиян! – ворковали все голуби.

Пришлось воробью покинуть площадь. Долго он летал по просторам, замерз и устал, забился на чердаке какого-то дома и не мог даже пошевелиться. «Вот так и синички-сестрички голодали, а я их выгнал. Сам виноват, знать сидеть мне здесь, холодному и голодному. Зима еще не скоро кончится. Вряд ли я уцелею. Сам виноват, не надо было синичек обижать», – думал воробей.

Часть третья

Петя с папой вышли во двор, чтобы погулять, воздухом подышать, а главное насыпать в кормушку корму. Смотрят, а в кормушке уже много-много птичек.

– Ну, вот Петя, я же тебе говорил! Понравилась птичкам наша кормушка! – сказал папа.

– Да, здорово! – ответил Петя.

– Мы с тобой сделали хорошее дело! Птичкам, которые не улетают в теплые страны, трудно зимой. Летом они могут найти и семена, и червячков, а в зимнюю стужу людям обязательно надо им помогать, – заметил папа.

– Папа, а где же мой воробей? – спросил Петя.

– Сынок, посмотри, сколько воробьев в кормушке, наверное, и твой среди них, – успокоил папа.

– Нет, моего Чик-чирика, я запомнил! Он один такой с взъерошенной головкой. Здесь нет моего воробушка! – закричал Петя.

– Ну, может, он еще не проголодался?! – сказал папа.

– А вдруг с ним что-нибудь случилось?! Вдруг он где-нибудь замерз?! Что делать, папа? – рыдал Петя.

– Петенька, не плачь, найдется твой воробушек, обязательно найдется, – уговаривал папа.

Синички слышали этот разговор и тоже встревожились.

– Наверное, мы были слишком жестоки к воробью, – сказала первая синичка.

– Он, конечно, сам виноват, но Петю жалко, – добавила вторая.

– Что же теперь делать? А если и правда он замерз? – не унималась первая.

– Что делать?! Что делать?! Да ничего не надо делать, налетается по свету и сам вернется, как трудно будет, – вмешалась ворона Каркалка.

– Каркалка, ты, конечно, умеешь накаркивать как хорошее, так и плохое, но сейчас ты не права, – заметила первая синичка.

– И что же вы предлагаете? – спросила Каркалка.

– Чик-чирика надо найти, – ответила вторая синичка.

– Найти? И где же мы найдем этого грубияна? Мало ли куда он мог залететь. Напрасно вы беспокоитесь, с такими наглецами ничего плохого не случается. Он, наверное, еще чью-нибудь кормушку присвоил, – рассуждала ворона.

– Нельзя быть таким невнимательными! Если мы будем так рассуждать, то и сами недалеко ушли от Чик-чирика в ситуации с кормушкой. Он нас не пустил, и мы чуть было не погибли с голода, а мы про него просто забыли, и теперь пострадать может он, – объяснила первая синичка.

– А разве он сам в этом не виноват? – не унималась ворона.

– Виноват, не виноват! Не это главное! Мы же не дали возможности Чик-чирику исправиться. Мы не попытались ему объяснить, что он не прав, – сказала первая синичка.

– Ой! Объяснили! Можно подумать он бы что-нибудь понял! – раскаркалась Каркалка.

– Понял бы или нет, теперь мы этого не узнаем. Мы и, правда, не правильно поступили. Погрязли в своих обидах и не дали Чик-чирику шанса исправиться, – раскаивалась вторая синичка.

– Да и теперь, если с воробьем что-нибудь плохое случится, то мы будем в этом виноваты, – заключила первая.

– Возможно, вы и правы! Что же теперь делать? – спросила ворона.

– Чик-чирика нужно найти, – ответила первая синичка.

– Правильно, надо прямо сейчас отправляться на поиски, – поддержала вторая.

Синички-сестрички и Каркалка полетели на поиски Чик-чирика. Где они только не пролетали, кого только не спрашивали, никто воробья не видел. Наконец, они оказались над той же площадью, где был воробей. Там по-прежнему старичок кормил голубей.

– Здравствуйте голубки, – сказали синички и ворона.

– И вам здравствуйте, добрые птицы, – проворковали голуби.

– А вы не видели воробья по имени Чик-чирик? – спросила первая синичка.

– Был здесь такой, взъерошенный. Мы его прогнали, – ответили голуби.

– Как прогнали? – удивилась вторая синичка.

– А что тут удивляться? Я так понимаю, вы те синички, которых обидел этот воробей и из кормушки выгнал, – сказала голубка.

– Да, мы те самые, – ответили синички-сестрички.

– Так зачем же вам нужен этот воробей? – поинтересовалась голубка.

– Понимаете, мы виноваты перед ним! – воскликнула первая синичка.

– Вы виноваты? – не поняла голубка.

– Мы же не объяснили воробью, в чем он не прав! – пояснила вторая синичка.

– Зато мы объяснили, но он не понял, – сказал голубь.

– А вы ему по-доброму объяснили? – спросила Каркалка.

– Вот еще! Накричали на него и прогнали! – ответила голубка.

– И чем же вы тогда лучше воробья? Вы тоже его голодным оставили и если с ним что-нибудь случиться, то виноваты не только мы, но и вы, – заявила ворона.

– А она ведь права! Мы же птицы мира, но поддались гневу и прогнали воробья! Отвечать на грубость грубостью – значит и самим становится грубиянами, – понял голубь.

– И что же теперь делать? – растрогалась голубка.

– Теперь нас больше и мы быстрее сможем найти воробья, – сказала первая синичка.

– Так чего же мы ждем? Летим! – закричала вторая синичка.

– Летим! Летим! – каркала Каркалка.

– Все летим! – ворковала голубиная стая.

Так пернатые облетели весь город, все чердаки и на одном из них нашли обессиленного воробья.

– Чик-чирик! Наконец-то мы тебя нашли! – обрадовалась первая синичка.

– Дорогие мои птички! Я так перед вами всеми виноват! Я все понял, грубость это очень-очень плохо. Теперь я за все поплатился, простите меня и прощайте, – еле слышно прошептал воробей.

– Воробушек! Чик-чирик! Я тебе в клювике крошечку принесла, кушай, чтобы сил набраться и лети к своей кормушке, – сказала голубка.

Воробей съел крошечку, силы к нему вернулись, и он ответил:

– Не моей кормушке, а нашей! Нашей общей кормушке!

– Полетели скорее, – прокричала Каркалка.

– Да, Чик-чирик, полетели, – вторили синички.

Птички попрощались с голубиной стаей и вернулись к своей кормушке. Больше они не ссорились.

Петя и папа вышли на прогулку.

– Папа! Папа! Смотри! Мой Чик-чирик вернулся! – обрадовался Петя.

– Ну, я же тебе говорил! Давай, скорее, добавим птичкам зернышек, – ответил папа.

– Да мы с кормом во время! Похоже, сегодня мы попали на птичий праздник! – заметил Петя.

И действительно, пернатые решили отпраздновать примирение веселым и шумным праздником, на который успели папа и Петя. Рассказы об этой истории разлетелись по городам и селам Земли. Так все пернатые поняли, что отвечать на грубость грубостью нельзя.