Читать книгу В барханах песочных часов - Ольга Александровна Коренева - Страница 12

Леночке повезло: в прошлый раз, когда она схалтурила и вместо учебы отправилась в кино, занятия курса программистов не проводились: преподаватель заболел. Зато сейчас все было как положено. Она сосредоточенно вникала в азы компьютерного дела. Преподаватель, совсем еще молоденький, светловолосый и круглолицый, тыкал указкой в стоящий на столе компьютер и тараторил на манер популярных телерадиоведущих:

– Вот это дискеты с компьютерными программами, а это сам компьютер. Он состоит из монитора, клавиатуры и системного блока. Монитор, как видите, это экран. Его еще называют дисплеем. Рабочая, или тактовая, частота – от 8 до 16 мегагерц на старых моделях, и от 1-2 гирагерц и выше – на новых. Чем больше тактовая частота, тем быстрее работает ваша машина. Объем оперативной памяти обозначается ОП. На старых моделях ОП чаще всего от 1 до 16 мегабайт, обозначается МБ, то есть, миллионов символов памяти, на новых – 32, 64 или 128 МБ. Но это мы будем изучать позже. Сначала азы. Теперь смотрите внимательно. Основное – это системный блок, в нем мотор компьютера. Нажимаем на большую кнопку слева на системном блоке. И компьютер включен. Вот он начал загружаться, видите, следите за экраном. Вы видите, появилась картинка. Теперь… – Его рука порхнула по клавиатуре. – Не отвлекайтесь, кто там шепчется? Компьютер штука серьезная. При помощи этой вот «мышки»…осуществляем при помощи так называемой «мышки», то есть вот этой маленькой педальки, управляемой пальцем… Девочки, предупреждаю, будете болтать, выгоню. Это вам не курсы кройки и шитья. Все видите педальку на отдельном проводке? Плавно работая «мышкой», вот так, можно построить любой рисунок, и стереть его. Затем, не отвлекайтесь, девочки, тише! На чем я остановился? Вот, есть программы для рисования, есть – для печатания текстов и редактирования, для изучения иностранный языков, для просмотра кинофильмов и прослушивания музыки, можно подключиться к Интернету, при помощи сервера, но об этом потом. Кто там красит губы, я ведь все вижу, – не меняя тона, сказал он, стоя спиной к аудитории и продолжая возиться с компьютером.

Леночка заметила, что Олег Васильевич Карпов, так звали учителя, совершенно уникальным образом совмещает преподавание с оценивающим разглядыванием аудитории, которая состояла сплошь из молодых женщин и девушек.

– Когда я говорю слово «мышка», вы все время всхихикиваете, – обратился он к совсем молоденькой кокетливой девушке, сидящей рядом с Леночкой. – Что за ассоциации вызывает у вас это слово?

Аудитория отреагировала дружным хохотом.

– Когда я слышу это слово от мужчины, мне становится очень щекотно, правда, – с притворным смущением ответила девушка, развеселив этим сокурстниц еще больше.

– Я не буду уточнять, в каком именно месте вы испытываете щекотку, а то вы нам сорвете занятия. Вот берите пример с вашей соседки. Девушка знает, зачем она сюда пришла: получить самые перспективные знания на сегодняшний день. Правильно я говорю? – спросил он Леночку и, не дождавшись ответа, добавил: – Если бы дело было в институте, я бы выбрал вас старостой курса. Как вас зовут?

Когда Леночка представилась, он поинтересовался, не родственница ли она известному журналисту.

– Это мой отец, – подтвердила она и быстро добавила:

– между прочим, от слова «мышка» мне тоже щекотно, потому что у женщин оно вызывает определенную реакцию, и это всем давно известно.

– Да-да, действительно, – несколько смутившись, сказал Карпов. – Психология женщины дело тонкое, но мы живем в компьютерный век, и умение управлять этой штукой, – постучал он по дисплею, – может человеку больше пригодиться, чем даже управление собственными чувствами. Итак… когда я говорю слово… – Он запнулся, и аудитория вновь прыснула. Карпов смахнул со лба прядь волос и, объявив перерыв, вышел в коридор покурить и собраться с мыслями, но его тут же окружили курсистки, почти все оказавшиеся курящими.

В свою однокомнатную холостяцкую берложку Карпов вернулся в плохом настроении. Первые занятия разочаровали его. Он всегда считал себя знатоком женских душ, способным улавливать малейшие движения их чувств. А сегодня прокол за проколом. Он постоянно оказывался в смешном положении. «Публика, видимо, еще та: дочки и жены новоиспеченных бизнесменов да знаменитостей. Богатые и наглые девки. А что у них, собственно говоря, кроме смазливых мордашек и папиных да мужниных кошельков есть за душой? Да не фига нет», – раздраженно подумал он. И глянул на свое отражение в круглом зеркале на стене. Мягкие светлые волосы, лицо матовое, нежное, как у девушки, темные ресницы и брови, вдумчивые глаза. Внешность счастливая. С такой внешностью да плохо устроиться в жизни? Ерунда. Ведь и работу он нашел такую удачную только благодаря своей внешности: соседка по подъезду, с которой он познакомился на компьютерной тусовке, явно симпатизировала ему, она его и устроила через подругу программистом в сбербанк, и преподавателем на курсы она же его устроила. Словом, французы правы, что надо искать женщину, которая исполнит твои желания. Но Карпов пошел далее в этих рассуждениях: лучше иметь сразу несколько таких женщин, чтоб можно было выстроить из них что-то вроде лесенки на вершину фортуны.

Первый осмотр курсисток показал, что извлечь какую-то пользу можно лишь из этой острословки, дочери Трошина. Вся в золоте, одних тряпок на ней на полтора лимона, но главное связи. Папаша-то из Белого Дома не вылазит… Но девка резкая, с ней надо осторожно обходиться. Деньги ей не нужны, и это самая мощная защита, а то и оружие в изящных ручках таких дамочек. «Стало быть, Трошину заинтересовать можно только интеллектом и пылкой страстью влюбленного», – рассуждал Карпов. – «Ничего, скоро я еще не таких покупать буду», – мечтательно вздохнул он, садясь за свой домашний компьютер и нежно поглаживая клавиатуру.

Включил системный блок, с нетерпеньем дождался, пока загрузится, щелчком мышки открыл файл, набрал код, и душа его словно впорхнула в экран. Через несколько минут на дисплее высветилась надпись: «С вами работает ПРОМСТРОЙ-БАНК, наберите ваш разрешающий код».

– Разрешающий код, разрешающий код… – нервно повторил Карпов, – его еще надо угадать… ну где же ты, мое любимое время года?

Он знал, что для кодов банки в основном используют названия сезонов с цифрой. Угадаешь сезон, погоришь на цифре, и наоборот. Целый год Карпов безрезультатно пробивался в память банковского компьютера, но надежда не покидала его.

– Ну давай, Терминальчик, ты у меня под золотым колпаком храниться будешь, думай, дорогой, еще чуть-чуть…

Карпов отчаянно набрал семь клавишь, и на экране высветилось: «О С Е Н Ь – 7».

В следующее мгновение надпись исчезла и возникла другая: «Ваш код банком получен, ждите расшифровки». Еще через мгновение высветилось: «Разрешающий код набран неправильно. Банк прекращает с вами работу». Карпов резко вскочил, опрокинув стул.

– Ах ты, дрянь такая! – заорал он на компьютер, словно перед ним было живое существо. – Золотой колпак тебе, мерзавец? Да такому болвану, как ты, только на помойке место!

Он схватил «мышку» и вывел на дисплее человеческий череп, перечеркнутый крест на крест жирными полосами.

Оставив в покое компьютер, пошел на кухню. Хлебнул водки, закусил рыбными консервами, закурил. На душе стало теплее. Сейчас ему, вдруг, стало до слез жалко свой компьютер, который, собственно, ни в чем перед ним не виноват. Он вернулся в комнату и вновь ласково погладил клавиатуру.

– Ничего-ничего, – примирительным тоном сказал он, – трудно, конечно, кому же охота легко свои денежки нам отдать, но мы с тобой, Терминальчик, все равно их скоро расколем.

Утром, выйдя из квартиры, Карпов чуть не наступил на кучку куриных косточек и кусочек творога, лежащих на газетке прямо возле порога. «Кто этой ерундой занимается? – раздраженно подумал он, – каждое утро отрицательные эмоции! Черт знает что такое!» Он брезгливо взял газетку и, спустившись на один пролет к мусоропроводу, выбросил объедки. Тщательно вытерев руки носовым платком, направился к лифту.

На работе он несколько раз ловил себя на том, что думает о курсистке Трошиной. «Ну, то что она аппетитная девица, делу не мешает» – промелькнула нечаянная мысль.

В это время Леночка тоже вспомнила Карпова, но совсем по-другому поводу. Ей вовсе не хотелось три месяца ходить на курсы, она чувствовала, что вполне может освоить компьютер недели за четыре-пять. «Преподаватель явный потаскун и, значит, вполне можно подергать котика за хвост», – подумала она, предвкушая забаву.

На занятиях Леночка всячески старалась обратить на себя внимание Карпова: вызывалась, в качестве наглядного примера, выполнять его задания на компьютере, активно отвечала на вопросы.

Однажды, оставшись с ним вдвоем в аудитории, она как бы невзначай обронила:

– А вы компьютерный гений, Олег Васильевич, могли бы многого достичь на этом поприще, да и, наверняка, добьетесь, ведь вы еще совсем молоды, а компьютеры только завоевывают рынок в России.

Тут она попала в самое яблочко. Карпов нервно сглотнул клуб сигаретного дыма и уставился на нее пристальным долгим взглядом.

– Да, вы почти угадали, – с некоторым выпендрежем произнес он. – Компьютеры, как, собственно, и умные женщины, помогают настоящим мужчинам достигать высоких целей.

– Почему же только мужчинам, – улыбнулась Леночка, – я бы тоже желала как можно быстрее заручиться компьютерной поддержкой.

– Что вы имеете ввиду? – насторожился Карпов.

Леночка, изобразив некоторое смущение, пролепетала:

– Да, я не знаю… может, глупость говорю… мне кажется, что я могла бы освоить курс за более короткий срок…

– Ну и какой же срок вас устраивает? – по-хозяйски, небрежно, спросил Карпов.

– Я думаю, Олег Васильевич, месяца за полтора я вполне могу дорасти до диплома.

– Неплохо-неплохо, – похвалил он рьяную курсистку.

– Вы, пожалуйста, не подумайте, что я стукачка какая-то, если возможность есть, я буду вам очень признательна, – скромно потупила глазки Леночка.

– В нашем государстве все можно, только осторожно, – скаламбурил Карпов.

Он подошел к сейфу и открыл массивную дверцу. Полочки были туго набиты папками с документами, и ему пришлось приложить усилие, чтобы вытащить из этой теснотищи нужную. Он развязал папку, и из нее на стол посыпались корочки дипломов.

– Все в наших руках, – самодовольно ткнув пальцем в одну из них, сказал он. – Но, извините, вам придется посетить ряд дополнительных занятий. А это я могу, к сожалению, сделать лишь у себя дома. Как видите, сложности.

– Какие сложности? – сделала удивленные глаза Леночка.

«Хм, притворяется простушкой, или действительно наивная телка?» – несколько обескураженный такой реакцией, подумал Карпов.

– Ну как это какие? – пожал он плечами, – что скажет муж, родители…

– Не беспокойтесь, Олег Васильевич, у меня нет мужа, а родители живут отдельно, – радостно выпалила Леночка.

«Не фига себе, – подумал Карпов, – такая телка, богатая, с квартирой, и незастолбованная. Нет, здесь дело нечистое»…

Леночка, решив, что он мнется, этим намекая ей на дополнительную оплату, ляпнула:

– Я вас за это, Олег Васильевич, хорошо отблагодарю, я понимаю, вам всякие неудобства буду доставлять, не волнуйтесь, я вам все компенсирую, денег у меня достаточно, чтобы не обижать людей, которые мне помогают.

От этих слов Карпов вообще обалдел. Счастье само перло ему в руки.

– Так-так, значит, мужа нет, деньги есть, надо … – произнес, было, он, забывшись. И тут же оговорился:

– То есть, я хотел сказать, что надо немедленно приступать к занятиям. Время осталось не так уж много. Если вы не возражаете, можно поехать ко мне прямо сейчас. Я здесь недалеко живу, на Беляево.

– Я готова, Олег Васильевич, – с радостью согласилась Леночка.

Когда они подошли к двери квартиры, Карпов вновь обнаружил у порога кучку объедков. Он попросил у Леночки извинения и выбросил их в мусоропровод.

– Какая-то сумасшедшая женщина, соседка, видимо, изводит меня таким образом, – сказал он, сокрушенно покачав головой.

– Вы, наверное, ей понравились и не отвечаете взаимностью, вот она и злится, – пошутила Леночка.

Карпов помог ей раздеться и пригласил в комнату, где на видном месте возвышался его заветный Терминальчик.

– Чай, кофе, виски? – галантно спросил он.

– Ой, Олег Васильевич, времени в обрез, давайте приступим к занятиям, а кофе потом, – деловито сказала Леночка.

«А она ничего», взглянув оценивающе на ее коленки, отметил про себя Карпов.

Его все более возбуждал вид деловой молодой женщины в его домашней обстановке.

– А куда вы, собственно, так спешите? – спросил он, игриво наклонившись к ее затылку. – У нас профессия будущего, и вакансии будут всегда.

– Я не могу вам, Олег Васильевич, всего сказать, но поверьте на слово: у меня действительно с этим возникла одна проблема.

– Ну, что вы, что вы, это ваше личное дело, – закрыл он тему.

Он подошел к своему любимцу, двинул мышь, и на экране вдруг высветилось: «Ах, ты дрянь такая! Золотой колпак тебе, мерзавец? Да такому болвану, как ты, только на помойке место!»

От неожиданности он отшатнулся от экрана, но, поняв, в чем дело, засмеялся и сказал:

– Не обижайся, Терминальчик, сейчас мы все исправим. – И, обращаясь к Леночке, продолжил:

– Находим нужный файл…

Его пальцы пробежали по клавишам, и на дисплее высветилось: «Наберите разрешающий код банка».

Леночка с любопытством смотрела на экран.

– Что это за код? – спросила она.

– Это игра такая, надо угадать код банка, головоломка, но хорошая разрядка после напряженного рабочего дня.

– Ну, и часто вы угадываете код? – заинтересовалась Леночка.

– В том-то все и дело, что еще ни разу не угадал, черт бы его побрал, – с какой-то странной резкостью ответил Карпов.

Он вдруг оглянулся и спросил ее:

– Леночка, а какое ваше любимое время года?

– Я лето очень люблю, тепло, на дачу можно ездить отдыхать, купаться, словом, только лето и ничего кроме лета! – Открыла она свой «секрет».

– Отлично, – пробормотал Карпов, быстро нажимая клавиши. – А какую цифру на свете ты любишь больше всего? – вновь спросил он, как бы невзначай переходя на «ты».

– Это надо подумать, – медленно произнесла она, – любимых цифр у меня много…

– Думай, думай, Леночка, не торопись, – засуетился Карпов. – Надо, чтобы самая любимая была!

Она перебрала в памяти все даты, которые ассоциировались с чем-то хорошим, радостным. А радостным для нее был день рождения, а теперь эта была еще и дата свадьбы.

– Ага! Козерожка! – победно воскликнул Карпов, услышав ее ответ. – «Козероги» по гороскопу удачливые зверюшки, так-так, хоро-шо!

На экране высветилось: «Л Е Т О – 13».

Через мгновение экран мигнул, и на нем четко обозначилось:

«Внимание! Разрешительный код набран правильно. Продолжаем работать. Ввод внутрибанковских операций открыт».

Экран снова мигнул, и на нем появился список: «а. Положить деньги на счет; б. Перевести деньги со счета; в. Снять деньги с текущего счета; г. Перевести деньги со счета на счет».

На Карпова напал столбняк. Он словно окаменел, сидя возле компьютера. Как зачарованный смотрел он на экран с волшебными строчками.

Вдруг встрепенулся, затряс головой и, грохнувшись перед своей ученицей на колени, сдавлено прошептал:

– Леночка, вы гений, вы… как все просто, Леночка, как все просто…

Он обхватил руками ее ноги и прижался головой к коленкам. Лицо его намокло от слез. Он то и дело оглядывался на экран и, тыча в него пальцем, шептал:

– Леночка, я вас озолочу… Боже мой, как все просто, шерше ля фам… боже мой!

Теперь только до нее дошло, что это не игра… Ей стало страшно. Попыталась вырваться, но Карпов крепко сжимал ее ноги.

– Не бойтесь, все будет хорошо, все…

Тут он издал дикий вопль и, оттолкнув девушку, бросился к компьютеру.

– Нет! Нет! – яростно заорал он прямо в экран. – Сволочи, мерзавцы, это нечестно!

Леночка в ужасе взглянула на дисплей. На нем вместо только что высвеченного перечня банковских операций четко обозначилась надпись: «Извините, разрешительный код изменился. Повторите, пожалуйста, набор нового кода».

– Нет! – продолжал вскрикивать Карпов в отчаянии, тарабаня кулаками по компьютерному столу.

Потом он молча уставился на девушку тяжелым нервным взглядом и зло прошипел:

– Где ты была раньше, дура! Всего на два часа раньше, и мы бы с тобой были самыми счастливыми людьми в этой чертовой стране.

Она немного пришла в себя и осмелела:

– Как, мы уже с вами на «ты», Олег Васильевич? А с чего вы взяли, что я жажду разделить с вами ваше криминальное счастье? Странно, однако, вы себя ведете, Олег Васильевич.

Неизвестно, чем бы все это для нее закончилось, если бы за входной дверью квартиры не раздались какие-то странные звуки. Карпов в страшном возбуждении подскочил к дверям и быстро распахнул их. Перед ним, нагнувшись, стояла толстая женщина, складывая к порогу какие-то объедки. Видимо, вначале она уронила их вместе с металлической миской и наделала много шуму.

– Ага! Попалась! – заорал торжествующе Карпов, – долго же я тебя вычислял!

– Господи, боже мой! – перекрестилась перепуганная женщина, – То же я вашей собачке, полакомиться, – растерянно бормотала она.

– Какой еще к черту собачке, хулиганка! – костерил ее Карпов.

– Как это какой собачке? – искренне удивилась соседка. – Да той, которую каждый день вы то браните, то ласкаете. У нас же стены какие? Все через них слыхать. Вы и сегодня, когда пришли с работы, его ласково так называли, Терминальчик.

Соседка во время разговора пыталась заглянуть в комнату через плечо Карпова.

Пока они выясняли отношения, Леночка мигом оделась и, оттолкнув незадачливого «собаковода», вышла на лестничную площадку.

– Что вы в самом деле, Олег Васильевич, – игриво сказала она, – не стесняйтесь, люди от чистого сердца, а вы… пока большие деньги не заработали, собачке вашей это большая поддержка.

Карпов, ничего не понимая, ошалело смотрел то на соседку, то на Леночку.

– Вы с ума все посходили! – воскликнул он и хотел было захлопнуть за собой дверь, но в эту минуту из другой соседней квартиры вышел дед, весь в орденских колодках.

– Что за шум, а драки нету? – бодро поинтересовался он и, не дожидаясь, когда ему ответят, сразу же обратился к Карпову:

– Олежка! Не слухай этих баб, у них одни собачки на уме. Ты меня послухай, старика. Пиши, Олежка, код девятым маем. Верное дело. Мы им тогда накостыляли, фашистам проклятым, и сейчас им врежем. Пиши код «май – 9», верно говорю. Мне с тебя за это ни хрена не надо. Поставишь пузырь, так спасибо скажу. Я ведь за тебя давно переживаю, эти кооператоры все одно, что фашисты, а ты ставишь все не на то. Послухай, Олежка....

– Пошли все к чертям! – заорал Карпов и с силой захлопнул дверь.

– Что это с ним? – охнула соседка.

– Нервишки, – покачал головой ветеран. – Но так и работа такая, нервная, да ничего, мы этот код обнаружим.

– Так у него кот, а я думала, собака, и кости носила. Дура! – Всплеснула руками женщина.

Ветеран смерил ее молчаливым взглядом, махнул рукой и заковылял к своим дверям.

Леночка, позабыв про лифт, бежала вниз по ступеням, не чуя ног.

На улице она плюхнулась без сил на первую скамейку и затряслась в истерическом хохоте.

На следующих занятиях Карпов старался не встречаться с ней глазами. Но на перекуре все же подошел и принес извинения за вчерашние, как он сказал, бестактности. Леночка с готовностью пошла на примирение. Она вновь сказала, что он талантлив, и такому, как он, вполне можно всего добиться в жизни, не вступая в конфликт с законом.

– Вам хорошо говорить, – грустно отозвался Карпов, – у вас все есть, и это обучение, наверняка, ваша прихоть, вы вполне могли бы обойтись и без него. Хотя женщине при равных, конечно, условиях труднее, но исключениям здорово фортит.

Он полез в карман за очередной сигаретой.

– Если вы… если вам действительно очень надо, то я готов продолжить дополнительные занятия, – сказал он неуверенно.

– Ну что ж, мне действительно, без дураков, это очень важно, – ответила она.

После занятий они пошли к нему домой пешком. Говорили о компьютерах. Карпов очень интересно, словно о живых существах, рассказывал об этих электронных детищах цивилизации. Оказывается, он знал человека, который сблизился со своим компьютером настолько, что они могли обмениваться не только информацией, но даже эмоциями.

Взаимопроникновение у них дошло до того, – начал рассказ Карпов, – что они полюбили друг друга. Ее звали Лэя. Каждое утро она улыбалась ему с экрана, с нетерпением ждала его возвращения вечером. Если он задерживался где-то на пирушке, Лэя по телефонной сети безошибочно вычисляла его место нахождения. Если в той квартире имелся компьютер, Лэя высвечивалась на его экране и требовала, чтоб ее возлюбленный немедленно ехал домой. Причем в самых, что ни на есть, сварливых и ревнивых фразах. Например: «Калугин, сколько можно пьянствовать? У тебя же печень больная… А эта женщина? Посмотри на нее хоть раз трезвыми глазами…» Впечатление это на всех производило, конечно, потрясающее, но никто не сомневался, что Калугин фокусничает. Если в доме, где находился Калугин, не было компьютера, Лэя пробивалась к нему через телефон. Раздавался звонок, и когда вместо голоса в трубке слышалось тонкое жужжание, Калугин знал, что это Лэя. Телефон с определителем четко фиксировал номер Кулагина. Вот такая ревнивица. Лэя была для него настоящей женой. Она выводила его из запоев. Восстанавливала здоровье, безошибочно определяя диагноз и рекомендуя лекарства. Всех удивляло, как это через два-три дня из совершенно разрушенного Калугина вновь получался этакий попрыгунчик, розовощекий молодой мужчина. Словом, чудеса.