Читать книгу Повести - Ольга Геттман - Страница 15

Снежной долине, где очнулась Олеся, казалось, не было конца. Повсюду слепящая белизна девственного снега без единого следа даже маленькой пичужки. Вокруг ни кустика, ни деревца. Лишь оглушительная тишина без привычного гула моторов автомобилей. Хочется зацепиться взглядом хотя бы за какой-то холмик, лесок за горизонтом, чтобы, взяв его за ориентир, ползти к нему. Но всюду пусто и ослепляюще белым-бело. За Олесей тянется кровавый след. Ноги переломаны, руки травмированы, но позволяют ползти. И совершенно не понятно, в какую сторону передвигаться. Голова разламывается от адской боли. С лица, словно сняли кожу – эту боль можно на время унять, уткнувшись лицом в спасительно-холодный снег.

Где она и как оказалась в этой снежной пустыне еле живая, потерявшая память? Она даже имени своего не помнит. Смутное ощущение, похожее на растёкшуюся по зеркалу воду, когда смотришься в него и видишь то ли себя, то ли кого-то чужого, имеющего имя и адрес, и не можешь вспомнить ничего из прошлой жизни, словно память стёрта вместе с прошлым. Сунув руки в карманы не по размеру огромной куртки, чтобы немного их отогреть, она нащупала лист бумаги, на которой было написано явно мужской рукой: «Скоро буду, твой Глеб». Кто такой Глеб и почему она оказалась в его, мужской куртке?

Одни вопросы без единого ответа. Ветер гулял в разорванных, не по размеру больших штанах, которые были на Олесе. Казалось, что куски ткани вырваны из брюк вместе с её плотью. Свежие раны на коленях от соприкосновения с обледеневшей коркой снега, нестерпимо горели, будто на снег была высыпана соль. Ноги потеряли чувствительность то ли от боли, то ли от того, что на них не было обуви. Абсурдное, пустое и одновременно наполненное чем-то очень важным, пока неясным для Олеси место невольно вызывало чувство тревоги и страха.

Кто она и где? С какой целью она оказалась в заснеженном, пустынном поле? В конце концов – кто отнял у неё имя, вместе с ним и будущее, обрекая в этом ледяном настоящем на долгое и мучительное умирание.

Сквозь завывания ветра стали пробиваться невнятные человеческие голоса. Вначале – обрывки слов, сливающиеся с завыванием ветра. Потом чьи-то бормотания, стоны, хохот. Каким-то чудом Олеся доползла до высоких каменных стен, за которыми возвышался старинный мужской монастырь.

Здесь её никто не найдёт тем более, что она растеряла своё прошлое, а вместе с ним и будущее. Тот, с кем у неё оборваны нити чувств, не знает об этом месте. Её будут искать где угодно, но только не здесь. Хотя, зачем её искать, когда она уже труп, без прошлого, настоящего и будущего.

Подняв с большим усилием воли руку, чтобы постучаться в ворота, она в нерешительности опустила её. Агония оставшихся чувств заставили её сомневаться. Если она переступит эту черту, оказавшись по ту сторону монастырских стен, то никогда не вернётся обратно – так подсказывала интуиция. А ветер, внезапно поднявшийся в поле, толкал в продрогшую спину. Назойливо шептал: «Войди, войди!».

Из сна Олеся выскочила, как из затягивающего омута с полной уверенностью, что Глеб жив. Все, что происходит с ней в её снах ни что иное, как чувства и переживания Глеба, передающиеся через её тело.

Она вскочила с кровати и включила компьютер, стала искать старинный монастырь, который видела во сне. Просидела в интернете всё свободное от ухода за детьми время, так и не найдя желаемого. Позвонила Марку, чтобы сказать, что Глеб жив.

Марк воспринял её новость, как саму собой разумеющуюся, предложив встретиться – у него появились интересные факты, которые могли бы пролить свет на гибель брата.

Олеся вспомнила ночные видения. Она покрылась холодным потом, руки затряслись мелкой дрожью.

– Олеся, Олеся, что с тобой? – одновременно раздался голос её подруг, Полины и Юлии, которые по очереди помогали Олесе ухаживать за детьми.

У Олеси от воспоминаний, пережитых во сне, словно они были реальными, перехватило дыхание, как будто её сон сдавил ей горло. Она часто, прерывисто задышала, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. На лбу выступили капельки пота.

– Ничего, ничего, сейчас будет легче, – подумала Олеся, сдавливая пальцами виски и закрывая глаза, – нужно сосредоточиться на чём-то позитивном, например, на детях. Негативные воспоминания отбирают остатки сил, не дают бороться за любимого, толкая в страну тоски и уныния шепчущей ей на ухо самой Безнадёжности.