Читать книгу Повести - Ольга Геттман - Страница 18

Поднимаясь на лифте на девятый этаж в свою новую квартиру, полученную по службе, Юлия не хотела признаться себе, что нервничала. Она старалась полюбить каждый квадратный метр новой большой квартиры с окнами, выходящими на набережную, и с соседом Артёмом, который волей случая, вселился год назад в соседнюю квартиру.

Юлю привлекали недоступные вещи. Артём Терновский, мужчина с дурной репутацией, стал единственной недоступной составляющей её жизни. Юлия профессионально подготовилась, готовясь к серьёзной охоте на него, но так и не успела понять, в какой момент она из охотника превратилась в жертву. Девушка попалась в чужие, сделанные опытной мужской рукой, сети с одного прикосновения, взгляда. Увязла, словно муха в варенье. И её трепыхания лишь глубже погружали её в напряжённые и трудные отношения.

Артём не создавал иллюзий, не обманывал, отказываясь строить воздушные замки. Их отношения имели определённые границы, незаметно созданные Артёмом. Прежде всего, он просил оставить ему личное пространство, так как был человеком творческим. Ему приходилось писать много статей для популярных журналов.

Ещё одно пожелание Артёма было избавить его от слепой ревности и забытых вещей на его территории, а также совместных хождений по магазинам, знакомства с родственниками, появления гостьи на его территории без предварительной договорённости – всего, что может незаметно привязать к женщине или доставить бытовые неудобства.

Артём не любил неудобства в отношениях, роковые страсти и драмы. Слёзы очередной его поклонницы, вызванные заявлением Артёма, что надо расстаться, не только не трогали его, но заставляли скучать, а чаще – раздражали. В отношениях с противоположным полом он был жесток, что не помешало Юли влюбиться в него до одержимости.

Женщины, с которыми он имел отношения, считали его подлецом, но они ошибались. Артём был читатель. Он прочитывал женщин, как книги. Перелистывая страницы, на которых была запечатлена женская душа, подчёркивая заинтересовавшие его строки. Чем более загадочным и непредсказуемым было содержание под обложкой, тем дольше длились отношения. Мужчина наслаждался временно нераскрытой тайной.

Юлия не подходила ни под один типаж изученных им женщин. В 26 лет она выглядела ухоженной, с накаченными мышцами, высокой, далеко не истощённой брюнеткой с пышной грудью и шикарными длинными вьющимися волосами. Васильковые глаза её невольно притягивали взгляд. Всё поведение говорило о том, что ей требуется мужская защита. Хотя внутренне она была сильной, волевой, на службе жёсткой и целеустремлённой женщиной.

У них завязались приятельские, по-соседски добрые отношения. Артём просил иногда посидеть с больной дочкой от первого брака, девятилетней Майей. Мать отказалась от ребёнка, когда Майе исполнилось четыре года, уехав с новым мужем в Европу. Девочка росла в пятидневном интернате, потом пошла в лицей, оставаясь одинокой, несчастной и замкнутой, несмотря на горячую любовь отца. На выходные Артём брал её домой. Она была нездорова – приступы удушья мучили её при стрессовых ситуациях, а стрессы ходили за девочкой по пятам – настолько утончённой, ранимой и чувствительной была её душа. Поэтому Майя носила подвешенный на шее ингалятор. Помощь Юлии особенно была необходима Артёму, когда дочь простужалась и оставалась дома. Многочисленные, часто меняющиеся няни не могли найти подхода к ребёнку. Юлю Майя терпела только потому, что с женщиной повсюду ходил её замечательный, умный и добрый пёс Грей. Девочка готова была играть с ним часами, в эти моменты чувствуя себя счастливой.

Постепенно отношения Артёма и Юлии перешли в близкие. Обоих устраивали условия негласного договора гостевого брака. Пока не случилось несчастье. Из престижного платного лицея, куда ходила Майя, девочку похитили. Никто из педагогов ничего подозрительного не видел – пропажа обнаружилась, когда за ребёнком после работы пришла Юлия, чтобы взять девочку домой на выходные – была пятница. Артём находился на презентации новой книги. От такой новости сначала остолбенел, потом пришёл в подавленное состояние, при этом полностью перестав соображать. Пришлось Юле брать ситуацию в свои руки. Первое, что пришло на ум Юле, это обратиться за помощью к Олесе.

Взяв фотографию ребёнка, они поехали к ясновидящей. Посмотрев на фото Майи, Олеся сказала, что похитители скоро проявятся со своими требованиями, касающимися работы Артёма. Девочка жива, но от пережитого стресса ей трудно дышать. И она может погибнуть от удушья в ближайшее время. Поэтому действовать надо незамедлительно.

– Откройте немедленно! – Майя колотила ладонями в деревянную дверь, находясь в панике. Она прислонилась лихорадочно горящим лбом к гладкой поверхности стены, чтобы перевести дыхание. Майя смертельно боялась маленьких, душных комнат без окон. Пожирающий душу страх сжимал её сердце, всё тело покрылось липким потом. «Папочка, любимый, вытащи меня отсюда», – шептала, девочка. «Мне необходимо взять себя в руки, не поддаваться панике, иначе я просто задохнусь, ведь спасительный ингалятор сорвался с шеи, когда меня запихивали в машину. Главное правильно дышать – вдох-выдох, вдох-выдох. И думать о хорошем: как мы с папой поедем на море. Или о Грее, или о той волшебной женщине, которая приходит в мои сны».

Сколько времени прошло с момента её заточения? Наверное, недолго, но ей казалось, что прошла, пролетела, промчалась целая жизнь, длиною в её девять лет. В таких маленьких, тёмных комнатушках времени не существует. Оно растворяется в диком страхе, парализующем волю.

«Только бы он быстрей пришёл за мной! Только бы пришёл!», – шептала девочка, теряя сознание.

Определив место заключения ребёнка, группа ОМОНа с Олесей, Юлией, Греем и Артёмом приехали в указанное Олесей место. Это был заброшенный завод на окраине города. Грей взял след девочки и привёл в подвал, на входе в который висел амбарный замок. Через несколько минут Майе оказывали помощь врачи «скорой», подъехавшие чуть позже группы спасателей.

Всю неделю Майя провела в больнице, а Олеся, потеряв все силы при поиске ребёнка, лежала с высокой температурой дома. Благо, за детьми было кому ухаживать – приехала её бабушка Софья Прокофьева, а вечером на всю ночь оставалась Юля.

Через неделю после происшествия Артём с Юлией и Майей пришёл к Олесе поблагодарить за спасение дочери. Он увидел спасительницу впервые только сейчас – неделю назад находился в таком подавленном состоянии, что не узнал бы её на улице при случайной встрече.

Светлые волосы, отливающие золотыми искрами под лучами солнца, бледное лицо Мадонны с полотен Рафаэля и огромные печальные тёплые глаза медового цвета, обрамлённые длинными чёрными ресницами. Олеся была невысокого роста и такого хрупкого телосложения, что, казалось, может сломаться, как прутик, напоминая скорее девочку-подростка, чем мать двоих детей и спасительницу многих жизней и судеб.

«Как в таком тщедушном теле может уместиться огромная, благородная душа, готовая прийти на помощь любому нуждающемуся?», – спрашивал мысленно себя Артём, понимая, что влюблён в эту женщину с первого взгляда.

Майя, увидев Олесю впервые, бросилась к ней в объятья, повторяя: «Будьте моей мамой, пожалуйста! Я так вас люблю! Я часто видела вас во сне, вы делали мои сны добрыми и волшебными. Просыпаясь, я чувствовала себя счастливой. Но вы приходили так редко, а я, ложась спать, каждую ночь ждала вашего появления».

Отец опешил от такого поведения дочери, не подпускавшей никого, кроме Артёма и Грея близко.

Олеся нежно, по-матерински прижала худенькую, хрупкую девочку к груди, сказав: «Конечно, я буду рада быть твоей матерью, крёстной. Ведь ты не крещёная?» «Как и я, – добавил изумлённый Артём, – я всю неделю думал о том, что хочу покреститься».

У Юлии, стоявшей рядом с Артёмом, похолодело в груди. Лицо читателя женских душ светилось трогательной нежностью. На женщину с телом подростка он смотрел так, как никогда не смотрел ни на одну красавицу, из тех, с кем делил свою постель. В этот момент Юля поняла, что Артём уже никогда не будет принадлежать ей. Но возненавидеть свою соперницу она не могла – слишком много добра получала от неё, не раз ловя себя на преступной мысли, что любит её гораздо сильнее и глубже, чем близкую подругу.