Читать книгу Повести - Ольга Геттман - Страница 16

Всё чаще и чаще вспоминала Олеся сестру Марину, которая, отказавшись от дочки в роддоме, бросилась, не справившись с жизнью, под рефрижератор. Она любила сестру, несмотря на её оголтелое существование под дурманящими наркотиками, без цели и смысла. И конец её никчемной жизни – самоубийство. В церкви таких людей не отпевают, души их неприкаянно существуют в околоземных орбитах, не имея возможности, снова воплотившись, искупить грехи.

Зная это, Олеся всё-таки молилась об упокоении души Марины, о прощении её прегрешений. После очередной вечерней молитвы, Олеся провалилась в тревожный сон.

… Холод, запах сырой земли, постоянный сумрак давали обманчивую надежду, что её проклятое существование наконец-то закончилось, и она получит вознаграждение – смерть. Но Марина продолжала почему-то медленно, словно во сне, двигаться в очень тесном, похожем на гроб, помещении. Вслепую натыкалась на сырые, заплесневелые земельные стены, в которые пробивались корни растений и шершавая древесина, об неё она обдирала в кровь заледеневшие ладони. Гнилостный запах вызывал тошноту и головокружение, от холода и сырости ломило суставы, напоминая ей ещё и ещё, что она находится в настоящем аду. Заживо похороненная.

Она не знает, ни какой сегодня день, год. Здесь, в адовой вечности не существует времени… Ночи слились в одну слепую чёрную муку с пыткой-бессонницей и короткими забвениями с одними и теми же кошмарами, не дающими забыть её бесчисленные грехи. Нет и намёка на черту, разделяющую её существование до и после смерти. Наверное, она давно уже «там» – в пресловутом аду – отбывает своё вечное наказание. Проклятая.

Суставы болят бесконечной, нестерпимой болью, впрочем, как и спина, не разгибающаяся, как от постоянной тяжелой ноши. Может быть от работы?

Олеся, смотревшая из окошка своего сна на мучения сестры, подумала, что узницы своих грехов работают на стройке. Двигают плиты, носят камни, разбирают старые постройки. Труд не женский. Стон простуженных, осипших голосов доносится во все точки Вселенной. Но их пока никто не слышит. Пока. не совершит грех.

До самой ночи работа без перерыва, под ручьями пота, стекающими по телу в преисподнюю. Утро «радует» тем, что вся мучительная работа прошлого дня стоит на том же месте, с которого они начинали вчера, позавчера, годы назад. И жутко становится не от бесконечности и бессмысленности этой работы. Не камни таскаешь – грехи свои!

Марина даже в мыслях не думала бежать. Она заключена была в свои грехи, приковавшие её душу к этому месту кандалами.

Она – пустая, бестелесная оболочка стала для себя вечной камерой заключения. И не знала, придёт ли за ней когда-нибудь смерть, как спасение, как прощение за её многочисленные прегрешения. Настанет ли спасительное забытьё?