Читать книгу Азбука современной философии. Часть 1 - Ольга Панкова - Страница 8

Каждый видимый, материальный, объект имеет свою невидимую, духовную, сторону. Так, Космос – это не только галактики, звёзды, планеты, метеориты и кометы, но вместе с тем – абсолютная беспредельность и завораживающая глубина. Лес – это не только лиственные и хвойные деревья, кустарники, травы, грибы и ягоды, но и хрупкое взаимодействие жизни, а также дремучая и добрая сказочность. Море – это не только солёная вода, наполненная рыбами, морскими животными, водорослями, планктоном и затонувшими кораблями, но в большей степени неизбывная мощь стихии и неразгаданные тайны древнейшего источника жизни. Книга – это не только бумага, буквы и иллюстрации, но в первую очередь новые идеи и древняя мудрость. И так во всём.

При восприятии материального объекта мы неосознанно обращаем внимание и на его духовную составляющую, которая дополняет, усиливает, раскрывает суть и главное предназначение этого объекта.

Всё сказанное выше, безусловно, относится и к человеку. Человек – такой же объект (субъект, лицо, фигура, личность, а также тип, во многом подозрительный, – этой шуткой я намекаю на сложность человеческого устройства), и тоже состоит из видимой материальной стороны и скрытой духовной составляющей. И точно так же, как и в других объектах, предметах, вещах и явлениях, духовная суть человека главенствует в нём. Но, в отличие от неживых объектов, человеческий дух ставит пред собой более объёмные задачи и действует в более широких масштабах: определяет качество жизни человека, направляет, утешает, заботится о нём, учит, воспитывает и, наконец, любит его. Последние слова я хочу подчеркнуть: человеческий дух любит человеческое тело, в которое заключён.

Здесь, я полагаю, нужно остановиться и ответить на читательские возражения и несогласия, которые, я слышу, буквально посыпались на меня со всех сторон:

– Если человеческий дух определяет качество человеческой жизни, как же он допускает, чтобы человек заболел неизлечимой болезнью – ведь качество жизни больного человека резко ухудшается?

– Если дух человека направляет и ведёт его по жизни, почему человек однажды оказывается посреди ужасающей автомобильной аварии, или внутри охваченного пожаром дома, или на палубе тонущего корабля, или в кресле заходящего в крутое пике самолёта, или в городе, находящемся под обстрелами, – что мешает духу направить человека не в центр одного из этих кошмаров, а куда-нибудь подальше – туда, где безопасно?

– Если дух человека призван утешать и ободрять его, что же он молчит, когда человек переживает глубокую любовную драму, или тяжёлый кризис среднего возраста, или беды и несчастья, происходящие с близкими людьми, или собственные душевные и психологические проблемы?

– Если человеческий дух так сильно любит человека, он мог бы заботиться о нём и получше, причём лучше с самого начала, с рождения: дух мог бы создать такие условия, при которых появление на свет человека с пороками развития, с отягощённой наследственностью, с заболеваниями, ведущими к ранней смерти, было бы просто исключено! Однако, человеческий дух, любя человека, этого не делает – почему?

Ответ на эти вопросы один: дух, любя человека, предоставляет ему поистине безграничную свободу – и в первую очередь, свободу выбора. Возможность выбора – это, пожалуй, один из главных даров духа человеку. Человек свободен в выборе своего жизненного пути – как в мельчайших, пустяковых моментах, так и в крупных, грандиозных делах. Как, где, когда, с кем, для чего, с какой целью – человек строит свою жизнь, исходя из сугубо личных предпочтений, стремлений и желаний.

«Да разве сама человеческая жизнь допускает возможность выбора? – возразит мне дотошный читатель. – Человек, едва родившись, попадает в тиски непреодолимых обстоятельств: ему достаются гены, которые его во многом не удовлетворяют; родители, которых он, быть может, не хотел; условия проживания, которые он считает для себя неподходящими, и тому подобное. Далее человек взрослеет и вроде бы учится управлять собственной жизнью и осуществлять тот самый заветный выбор, о котором здесь говорится, но на деле жизнь взрослого ничуть не свободнее жизни ребёнка. И если детей общество ещё худо-бедно жалеет и пытается помочь им справиться с неблагоприятными жизненными обстоятельствами, то существование взрослого, самостоятельного и якобы свободного человека – это пребывание между молотом и наковальней. Неизлечимые болезни и ведущие к инвалидности травмы; происходящие с близкими людьми беды и несчастья; беспросветные бедность и нищета; навязанные извне войны и терроризм; наконец, собственная смерть, которая, кажется, только и ждёт, чтобы наброситься на человека из-за ближайшего угла, за которым стоит с кирпичом наготове. Где тут может быть выбор? В чём он состоит? Всего лишь в отношении к происходящему, как советуют истинные мудрецы? Если не можете изменить обстоятельства, говорят они, измените своё отношение к ним. То есть, если человека принуждают войти в клетку с тигром, ему на съедение, то выбор этого человека состоит единственно в том, чтобы перестать сопротивляться, стенать и плакать о своей несчастной доле, а вместо этого улыбнуться леденящей душу улыбкой и зайти в клетку с тигром без понуждения, с гордо поднятой головой – к такому выбору призван человек? Так это не собственный выбор человека, а жалкий компромисс – иначе приспособление к выбору, навязанному извне».

Подобное заострение проблемы по большей части верно, но вместе с тем имеет очень поверхностный взгляд. Если задачи, условия и решения жизненного выбора человека – то есть саму сущность понятия «возможность выбора» – рассматривать вдумчиво, глубоко и обстоятельно, то обнаружится несколько интересных, важных и облегчающих человеческую жизнь подробностей.

Начнём с того, что человеческая жизнь имеет чётко очерченные контуры, заданные ещё до его рождения. Кем заданы эти контуры – вопрос отдельный, и он обязательно будет рассмотрен позже. Пока же остановимся на том, что представляет собой Жизненный Контур человека, и с какой целью он задан.

Жизненный Контур – это базовые, основные, изначальные параметры, которые создают, образовывают и определяют психофизические свойства человека. К таким параметрам относятся: пол, раса, национальность, определённый набор генов, а также те обстоятельства жизни человека, которые он сам считает непреодолимыми.

Кратко опишем каждый из параметров Жизненного Контура. Пол, мужской или женский, является главным психофизическим фактором, определяющим личность человека. Расовая принадлежность, во-первых, ограничивает геном человека особенностями расы, а во-вторых, оказывает влияние на национальность. Соответственно национальность определяет место (часть света, континент, страна) и условия проживания человека, а также служит причиной возникновения тех или иных качеств личности. Благодаря индивидуальному набору генов человек рождается на свет именно от этих, а не от каких-либо других родителей; в свою очередь, родители дают человеку не только определённый набор генов, но и воспитывают, обучают, наставляют и, наконец, любят его – то есть оказывают первостепенное, главенствующее, основополагающее влияние на человеческую жизнь в целом. Что касается тех жизненных обстоятельств, которые сам человек считает непреодолимыми, а именно: неизлечимые болезни, травмы, другие физические, психические и душевные потери, а также смерть, то они тоже запланированы и входят в Жизненный Контур человека как базовое ограничение, очерченное завершение, финальный штрих, и несут нагрузку подведения итогов жизни и работы над её ошибками.

Цель, с которой задаётся Жизненный Контур, проста и очевидна: облегчить человеку возможность выбора.

Эта мысль несёт в себе некий парадокс: разве можно облегчить или даже обеспечить выбор его изначальным строгим ограничением? Безусловно, можно. Более того, возможность выбора непременно должна быть хоть чем-то ограничена, ущемлена, сужена. Человек никогда и ни в чём не сможет сделать выбор, если не ограничит себя какими-либо рамками, условиями. Например, если кому-нибудь предложить выбрать самое вкусное блюдо на свете – и при этом не задавать никаких дополнительных условий выбора, не ставить никаких лишних ограничений, – то вскоре выяснится, что человек сам себе задал пределы и уже осуществляет выбор самого вкусного на свете блюда в рамках кухонь мира: русской, итальянской, кавказской, японской, мексиканской и так далее; и лишь когда человек определится с самой «вкусной» для него кухней мира, только тогда он начнёт выбирать самое вкусное блюдо – естественно, в рамках этой кухни.

Когда человек начинает понимать, что основу его жизни составляет Жизненный Контур, запланированный свыше, с его плеч будто сваливается неимоверно тяжёлая ноша, груз невыносимой, постоянно опасающейся и обречённой ответственности. Человек перестаёт осознавать себя Сизифом, сбрасывает с плеч давно опостылевший камень и взбирается на гору чуть ли не бегом, радуясь при этом удивительной и уже подзабывшейся лёгкости ощущений.

И правда, осознание заданности, очерченности, контурности человеческой жизни существенно эту жизнь облегчает. Люди начинают спокойнее относиться ко многим жизненным проблемам, а в свалившихся на них бедах склонны видеть не наказание, а иногда даже и оправдание. Люди перестают бояться многих вещей: автомобильных аварий, полётов на самолётах, природных катаклизмов, каких-то других непредвиденных тяжёлых обстоятельств, – а по сути, люди перестают бояться смерти. Ведь как можно бояться того, что входит в план жизни, выданный человеку свыше; критиковать то, что выдано человеку во благо и ради его пользы; осуждать то, что одобрено на самом высшем уровне – и не исключено, что одобрено не только Богом, но и самим человеческим духом? Стоит по-настоящему вдуматься в эти вопросы, и попытаться честно и искренне на них ответить, как две ключевые человеческие проблемы – страх смерти и ощущение безысходности собственной жизни – постепенно пропадают.

Тем временем мы совсем упустили из виду, что наша книга, как «Азбука», рассчитана на доступное изложение материала. (Точнее, упустила из виду я, а мой соавтор мне напомнил.) А что может быть доступнее и нагляднее любых, даже самых простых, объяснений? Правильно – картинки. Поэтому и мы в своей «Азбуке» не будем отходить от выработанных веками традиций и попытаемся некоторые объяснения сопроводить соответствующими иллюстрациями.

Для начала – иллюстрация под названием «Жизненный Контур человека».

Рисунок 1. Жизненный Контур человека.

Почему Жизненный Контур человека изображает птица? Потому что, во-первых, птица существо симпатичное и летающее – таким образом, человеку есть чему у неё поучиться. А во-вторых, птица существо отвлечённое – стало быть, намёки на кого-либо из людей, а также параллели, похожие на чью-то конкретную жизнь, полностью исключены, если только не будет прямо сообщено об обратном.

Итак, после того, как Жизненный Контур сформирован, человек рождается. Новый, только что родившийся человек, как видно из рисунка 1, ещё пуст, прозрачен и чист. В детстве – в силу того, что человек не накопил ещё в себе знаний, умений и опыта; не выработал взглядов, позиций и убеждений; не понял своих интересов, способностей и талантов – его Жизненный Контур не наполнен каким-либо жизненным содержанием. В детстве человеческая личность только формируется, и пока это формирование не завершено, человек может располагать лишь своим базовым Контуром, «выданным» ему при рождении.

Но ребёнок растёт, и его Жизненный Контур постепенно наполняется содержанием. Когда, чем и как заполнить свой Контур, каждый для себя решает сам. Именно здесь человеком осознаётся, постигается и закрепляется на практике всё то, что включает в себя понятие «возможность выбора». Вот где человеку открывается поистине широкое поле для опытов, экспериментов, работы, творчества, достижений и результатов, – ибо это поле разнообразной и всеохватывающей человеческой деятельности есть сама Жизнь.

Бывает, что человек никак не работает над своим Жизненным Контуром, не прилагает никаких усилий к его своеобразному и неповторимому заполнению, да и вообще не ставит перед собой целей наполнить свою жизнь хоть каким-то содержанием, но даже тогда его Жизненный Контур неизбежно заполняется индивидуальными жизненными особенностями. Правда, в подобном случае Жизненный Контур вряд ли становится каким-то нестандартным, особенным или ярким – он, скорее, приобретает типичные, обобщённые черты, а жизнь такого человека до мелочей становится похожа на жизни таких же, плывущих по течению людей.

Такой обыкновенной, ничем не примечательной жизнью живёт большинство населения нашей планеты. Они стараются быть, как все; они делают то, что положено делать подобным людям в подобном возрасте при подобных обстоятельствах; они бдительно прислушиваются к мнению большинства, которое является для них основополагающим. Примерно в середине их жизни выясняется, что такие люди наполнили свой Жизненный Контур не тем, чем хотели (ибо всю свою жизнь они боялись захотеть чего-нибудь не того, неправильного); не тем, о чём мечтали (да и умели ли они мечтать?); не тем, за что боролись (борьба – это риск, а на риск идти опасно!); не тем, что их по-настоящему волновало, тревожило и заставляло двигаться вперёд (тревоги и волнения – это лишнее расстройство для психики), а тем, чем получилось его наполнить; тем, чем пришлось; тем, на что сподвигли обстоятельства.

«Так вышло. Так получилось. Ничего не поделаешь. Такова жизнь. Все так живут. Нормально. Как обычно. Не хуже, чем у других. Ничего страшного. Жизнь – это компромисс. Смирись. Успокойся. Не суетись. Оно тебе надо? Лучше синица в руках, чем журавль в небе», – вот типичные фразы, выражения и присказки, которые не сходят с языка людей с обыкновенным заполнением Жизненного Контура. Ещё таких людей частенько именуют обывателями.

Люди с подобным мировоззрением изображены во второй иллюстрации под видом вороны (а), голубя (б) и воробья (в).

Рисунок 2. Обыкновенные варианты заполнения Жизненного Контура.

Такие повсеместно распространённые «птички» нашли своё отражение и в литературе. Например, в сказке о муравье и кузнечике, сочинённой Джоном Чиарди, и переведённой с английского на русский замечательным поэтом Романом Сефом, есть очень точная характеристика таких обыкновенных, подчинённых обстоятельствам и большинству созданий – вне зависимости от их видовой принадлежности: люди ли, птицы, или, как в следующих строках, муравьи:

Человек с рядовым, обыкновенным заполнением Жизненного Контура всецело сосредоточен на земной, физической стороне жизни. Он отдаёт предпочтение вещам и явлениям, воздействующим исключительно на биологическое тело и удовлетворяющих его, тела, элементарные потребности: кров, пища, медицинское обслуживание, нехитрые развлечения и тому подобное. Тот факт, что благосостояние некоторых «ворон» – вилла вместо квартиры; элитный ресторан вместо кафе быстрого обслуживания; частный семейный доктор вместо районной поликлиники; закрытые вечеринки в загородных клубах вместо ежевечернего ТВ-сеанса – может существенно превосходить достаток некоторых «воробьёв», сути дела не меняет: принадлежность и тех и других «птиц» к непритязательному, стандартному «птичьему» большинству остаётся очевидной.

Духовные проявления, нужды и вопросы не представляют для таких людей никакой важности, никакого по-настоящему значимого интереса; само существование человеческого духа здесь, как правило, не признаётся. При этом различная религиозная атрибутика, если она всё же имеет место, – посещение церквей и храмов, исполнение религиозных обрядов, видимое благочестие – остаётся для них чисто внешней, телесной стороной вопроса и имеет смысл только потому, что является суждением гуманистически настроенного общественного большинства, а не потому, что зарождается в недрах личного духа и выступает в качестве настоятельной потребности или побудительного мотива.

Однако жизнь непредсказуема – и в этом состоит огромное счастье для человечества. С каждым из нас может случиться всё, что угодно, и в основном тогда, когда этого не ждёшь. События, происходящие в жизни некоторых людей, подвигают их к тому, что люди однажды принимают решение поработать над своим Жизненным Контуром, приложить определённые усилия к тому, чтобы наполнить его тем, чем хочется, тем, о чём мечтается, тем, что ценится ими более всего остального – то есть тем, что является результатом их осознанного выбора.

Понятно, что такие сложные и волевые решения как-то неожиданно, вдруг, на пустом месте не возникают, и такой взгляд на жизнь не навязывается кем-то извне – и то, и другое исходит изнутри человека и требует долгой, трудной, кропотливой и серьёзной работы. При этом нельзя не отметить светлые стороны такой работы: вдохновенное творчество, бесконечная созидательность, искренняя увлечённость процессом даже тогда, когда результат представляется недостижимым. И в первую очередь такая работа возможна благодаря тому, что человек, так или иначе, начинает контактировать и взаимодействовать с собственным духом.

Результаты, даже промежуточные, подобного взаимодействия не заставляют себя долго ждать и сказываются буквально на всех аспектах человеческой жизни. Такие люди становятся непохожими на остальных; среди прочих они выделяются настолько, что не заметить их особость, их нестандартность, их ярко выраженную индивидуальность попросту невозможно.

Подобные личности изображены на рисунке 3 под видом ярких, экзотических и даже где-то фантастических птиц.

Рисунок 3. Нестандартные варианты заполнения Жизненного Контура.

Ошибся тот читатель, который посчитал, что яркое, живописное и выделяющееся оперение автоматически определяет «птицу» в разряд популярных, известных людей – это далеко не так. Не без горечи вынуждена заметить, что современные знаменитости, или звёзды, – это те же самые вороны, голуби и воробьи, только с позолоченными клювами, повязанными на шею бантиками и лапами, выкрашенными в ядовито-оранжевый цвет. Не наружные признаки – исключительная внешность или недоступные другим атрибуты успешной жизни – выделяют людей из массы прочих, а признаки сугубо внутренние; а уж последние, в свою очередь, оказывают существенное влияние на все внешние проявления человеческой личности.

Наоборот, в отличие от людей популярных и знаменитых, человеческих особей с нестандартным заполнением Жизненного Контура общество признаёт крайне редко и неохотно. В основном они либо раздражают окружающих, либо вызывают у них жалость, либо и то, и другое сразу. Поведение человеческого большинства по отношению к таким людям сродни поведению стаи голубей, в середину которой приземлилась райская птичка: в лучшем случае экзотическую гостью голуби предпочтут демонстративно не замечать, в худшем – заклюют насмерть.

Обыватели называют таких нестандартных личностей «белыми воронами» или «пришельцами с другой планеты»; советуют им «не выпендриваться», «угомониться», «перестать быть максималистами», «наконец, повзрослеть» – и это самые мягкие и допустимые в книжном контексте эпитеты. Люди, принадлежащие к общественному большинству, изводят своих странных собратьев нравоучениями и нотациями; спорят с ними до хрипоты и ругаются с ними, используя площадную брань; не понимают их и избегают; при встрече переходят на другую сторону улицы или, если приходится общаться, общаются напряжённо и холодно; обижаются на них не на жизнь, а на смерть; рвут всяческие отношения и хлопают дверьми; и так далее, и тому подобное. Надо признать, что и «экзотические птички» в долгу не остаются – все перечисленные выше действия исходят и от них тоже. В общем, общение «птицы» с рисунка 3 с «птицей» с рисунка 2 происходит таким образом, что очень скоро и та, и другая оказываются доведены до состояния, как говорят в народе, белого каления.

Кажется, что каждая из сторон, отчаявшись убедить другую в правильности своего взгляда на жизнь, намеренно дистанцируется, позволяя шириться и расти взаимному непониманию. Да и как обыкновенная «ворона» может понять свою знакомую, «птичку весёленькой расцветочки», когда последняя отказывается вдруг поздравлять первую с юбилеем, мотивируя это тем, что годы земной жизни празднованию не подлежат? Всегда подлежали, думает «ворона», а теперь вдруг перестали – с чего бы это? Как каждый из «стайки воробьёв», находящихся на службе в церкви, может не взглянуть искоса на странного «пернатого» индивидуума, который не крестится, не клонит головы, не целует икон – то есть не исполняет всего того, ради чего он, по мнению «воробьёв», как раз сюда и пришёл? Ему что, думают «воробьи», трудно быть как все – зачем он противопоставляет себя другим? Как семье милых и добропорядочных «голубей» убедить своего чудного и диковатого родственничка – «птицу расцветки «октябрьские сумерки в берёзовой роще» – не выделяться так демонстративно среди прочих, а жить так, как живут все, или хотя бы притвориться, что живёшь как все, – иначе ничем хорошим подобная, странная, жизнь не кончится?

Литературные примеры только подтверждают сказанное выше. Дон Кихот, Пьер Безухов, Владимир Дубровский или тот же кузнечик из сказки Джона Чиарди, в которого по неизвестной причине влюбилась вдруг сестра муравья:

Но такое благожелательное поведение муравьиной сестры – это, скорее, исключение из общепринятых норм человеческого общежития. В основном жизнь людей, непохожих на остальных, а особенно если эта непохожесть имеет духовные корни, протекает в одиночестве. Людям материального склада и устоя, людям с обыкновенным заполнением Жизненного Контура сложно взаимодействовать с личностями духа, с теми, кто имеет сформированный и устоявшийся нестандартный окрас Жизненного Контура.

Срединная, центральная часть человека, или область духа, как правило, противостоит его физической, внешней оболочке. Противостоит хотя бы потому, что дух стремится воспарить ввысь, стремится подняться в небеса, к Богу, жаждет Его познать и ощутить; тело же, наоборот, стремится вниз, к земле, тело настроено на взаимодействие с землёй, влечётся к ней, знает и понимает свою земную обитель. В конце концов, как дух, так и тело сполна получают по заслугам, получают именно то, к чему стремились: дух – небеса, а тело – землю. Но таков конечный итог, выраженный в смерти человека. В процессе жизни почти невозможно с одинаковой полноценностью развивать в себе и ту, и другую сторону – приходится отдавать предпочтение какой-либо одной.

С физической стороной всё ясно: вершина применения осязаемых, вещественных стремлений и усилий человека лежит в сфере материальных благ – чем больше финансовое состояние человека, или, попросту говоря, чем больше у него денег, тем более удавшейся считает он собственную жизнь. С духовными потребностями всё обстоит гораздо сложнее и непредсказуемее. Взять хотя бы такую удивительную духовную особенность человека: человеческий дух с наибольшей силой крепнет и возвышается в условиях катастрофической бедности, а то и вовсе нищеты. Но, пережив многое и лишившись многого на земном, физическом плане бытия, человеческий дух, возвысившись и осознав свою силу, свою мощь, свою благую направленность, своё предназначение, своё умение сострадать людям, понимать и любить мир, уже не сворачивает с выбранного пути.

Состоявшееся взаимодействие человека с собственным духом обеспечивает удивительные жизненные результаты и итоги. Подобные варианты человеческого выбора многих удивляют, многим помогают, многих чему-либо учат, но всегда остаются нетривиальным примером для остальных людей, примером силы духа, воли и совести, примером победы высшего, духовного начала в человеке. Обыкновенный офисный работник, чью жизнь можно назвать успешной и благополучной, вдруг бросает всё и удаляется в монастырь; биржевой финансовый воротила, который ни с того, ни с сего жертвует всё своё состояние на благотворительность, а сам уезжает в глухую сибирскую деревню для занятий бортничеством; военный, который становится настоятелем православного храма – вот явные примеры возвышения человеческого духа, преобладания его над физической стороной жизни.

Но, говоря по справедливости, следует признать, что в большинстве подобных случаев не сам человек инициирует контакт с собственной духовной составляющей, а дух, отчаявшись достучаться до человека и втолковать ему наилучший план его жизнеустройства, который духу, безусловно, известен, предпринимает такие грандиозные действия, такие значительные усилия и такие огромные шаги, которые в конце концов замечаются, рассматриваются и принимаются во внимание человеком.

К таким масштабным – в рамках человеческой жизни, разумеется, – усилиям духа относится какая-либо встряска человеческого тела, в которое этот дух заключён. Это может быть неизлечимая либо трудноизлечимая болезнь, травмы, увечья и другие физические муки, а также тяжёлые душевные страдания – то есть те непредсказуемые, труднооборимые и сильнодействующие обстоятельства, которые входят в Жизненный Контур человека. Фактически дух, подтверждая следование наивысшему плану человеческой жизни, базой которого является Жизненный Контур, обеспечивает телу такие трудновыносимые жизненные условия, при которых человеку ничего не остаётся, кроме как в поисках ответов на жизненно важные вопросы, в поисках понимания смысла происходящего обратиться сначала к собственному духу, а уже через него – к Богу.

Всё изложенное выше следует понимать ещё и так: чем жёстче Жизненный Контур человека, чем острее и несглаженнее его очертания, чем тяжелее человеку даётся пребывание в нём, тем сильнее дух заботится о человеке, и тем больше он его любит.

Звучит удивительно, не правда ли? Разве принцип «чем хуже, тем лучше» можно назвать разумным? Чего он хочет добиться, этот странный до невозможности человеческий дух, – к чему путём невыносимых человеческих страданий он хочет привести человека?

Ответ таков: создав человеку нестерпимые условия жизни, человеческий дух, а через него – и сам Господь Бог, хотят добиться того, чтобы человек вышел за пределы своего Жизненного Контура. Бог и дух человеческий хотят, чтобы человек, возвысившись над своими страданиями, победил их; чтобы он, преодолев земное, воспарил духом в небесную, Божественную сферу и обрёл там Веру, Надежду и Любовь.

Изменение рамок Жизненного Контура, или, другими словами, преодоление непреодолимых условий своей жизни – да разве такое возможно? Разве человеку такое под силу?

Ответ: да! Подобные случаи – изменения людьми рамок своих Жизненных Контуров, выход за их пределы – в мировой истории крайне редки, но они есть. И каждый такой выход – это исключительный подвиг человеческого духа; это осознаваемая, ощущаемая и принимаемая человеком Божья помощь; это случай поразительно редкого и прекрасного сочетания совершенства в несовершенстве; это та наивысшая и главная человеческая вершина, оказаться на которой мечтают все люди. И именно поэтому в качестве примеров выхода людей за свои Жизненные Контуры здесь будут названы реальные люди и реальные судьбы.

Но для начала, как повелось, – четвёртая иллюстрация, глядя на которую, вдумчивый читатель и без конкретных жизненных примеров сможет догадаться, кем из людей и с какой целью были осуществлены изменения в очертании собственных Жизненных Контуров.

Рисунок 4. Варианты изменения человеком рамок собственного Жизненного Контура.

Говоря обобщённо о тех, кто сумел преодолеть собственный Жизненный Контур, отметим, что чайка, поймавшая золотую рыбку (а), – это символ осуществления человеком своей самой заветной мечты, обретения им каких-то редчайших и необыкновенных ценностей, исполнения самых фантастических желаний; такие ценности, желания и мечты невозможно купить за деньги, ибо они не имеют овеществлённого выражения. Птица, летящая в небесах (б), – это символ свободы, преодоления физических оков, воспарения человеческого существа над земной сферой бытия; благодаря такому свободному полёту, человек способен окинуть взглядом огромные расстояния, он видит зорче и дальше остальных, знает несоизмеримо больше, чем знают другие, понимает мир намного лучше, чем способен понять самый умный из оставшихся внизу. Наконец, птица с головой женщины или, по славянской мифологии, дева-птица Сирин (в) – это символ мудрости, необычайной прозорливости человека, глубочайшего его проникновения в самые главные тайны бытия, успешный поиск ответов на ключевые вопросы жизни и смерти; такой сверхпроницательный ум позволяет человеку помогать другим в поиске правильных путей и решений.

Все существа с рисунка 4 (а их уже трудно назвать птицами, ибо все они стали чем-то большим), в отличие от предшествующих птиц, выражены в совершенно ином контексте или, говоря иначе, помещены в другие условия обитания. Море, небо, лес – это вам не белый в клеточку фон со скупо насыпанными крошками, это обиталище стихий, зов другой, изменённой, жизни! При этом стоит отметить, что обстановка изменилась только потому, что изменился Контур – она, обстановка, «пожелала» соответствовать новым притязаниям помещённого в неё существа.

Добавим ещё несколько важных деталей и обстоятельств, сопровождающих каждого из тех, кто сумел изменить свой Жизненный Контур, выйти за его рамки.

Первое. Путь человека, сумевшего, в конце концов, преодолеть непреодолимое, – это не внезапное, а постепенное восхождение; это эволюция духа, но никак не его революция. Человек, решивший добиться подобных жизненных результатов, должен понимать, что ему ни за что не избежать промежуточной стадии между «обычностью» и «сверх-необычностью» – назовём эту стадию «средне-необычностью», со всеми её внутренними противоречиями и внешними неприятиями. Другими словами, ситуация, при которой некий голубь ходил по земле, думал о крошках насущных, откладывал яйца, заботился о птенцах, изредка гонял воробьёв, и вдруг в один прекрасный день непостижимым образом перенёсся в морскую стихию, из волн которой вынырнула золотая рыбка и по собственной инициативе запрыгнула к нему в клюв, полностью исключена. Голубю надо учиться неистовой работоспособности – иначе он до моря не долетит; ему следует учиться не только сильному полёту, но и отличному плаванью – иначе он утонет в морской пучине; голубь должен обрести знание о том, как ловятся золотые рыбки – иначе рыбку ему не поймать; наконец, он должен выработать в себе наивысшую мудрость смирения и благодарности – иначе он, подобно старухе, рискует остаться у разбитого корыта. Все эти необычные знания, умения и навыки приобретаются голубем лишь в процессе смены его оперения с обычно-серого на нестандартно-живописное; почти всегда замена перьев является тяжёлым и болезненным процессом, и это очень хорошо известно каждой птице с ярким оперением.

Второе. Одним только фактом изменения рамок собственного Жизненного Контура человек осуществляет своё высшее призвание, своё главное земное предназначение, ибо такой человек уже совершает подвиг. При этом ошибкой было бы считать, что в процессе раздвигания или изменения рамок Контура у человека могут развиться какие-то сверхспособности или перед ним откроются какие-то сверхвозможности. Само желание любой ценой превзойти других людей, быть в чём-то их лучше, «сверх», «супер», «гипер», несвойственно таким людям – более того, такое желание для них нелепо. Эти люди целиком сосредоточены на своих поистине нечеловеческих усилиях; они мало-помалу, шаг за шагом, день за днём преодолевают себя и давление обстоятельств; они тратят столько энергии, сил, чувств и нервов на эту пошаговую трансформацию, что на такую ерунду, как амбициозное желание кого-то догнать и перегнать, у них не остаётся ни сил, ни времени, ни эмоций. Они догоняют, перегоняют, преодолевают и побеждают только самих себя. И когда им это удаётся – вот тогда окружающие люди начинают говорить о чём-то невозможном или нереальном. Но говорят об этом именно другие, а не они сами.

Третье. Самая острая, самая колючая и самая жёсткая деталь Жизненного Контура или, по-другому, самое ужасающее и непереносимое обстоятельство жизни, несёт в себе потенциальное благо и требует от человека самого пристального внимания – ведь именно преодолев то, что он сам считает наиболее непреодолимым, человек побеждает ограничения, рамки, границы и пределы, одерживая тем самым главную победу в своей жизни.

Теперь переходим к обещанным примерам. Необходимо отметить, что условно сравнивая реальных людей с существами, изображёнными на рисунке 4, мы лишь хотим облегчить нашему читателю процесс понимания и ни в коем случае не хотим никого задеть, ущемить или обидеть. И, как подсказывает мне мой соавтор, люди, изменившие рамки своих Жизненных Контуров, являются мудрейшими созданиями на свете, поэтому можно не опасаться нанести им случайную обиду.

Итак, условный пример чайки с золотой рыбкой в клюве — гениальный композитор Людвиг ван Бетховен. В нынешнее время он является одним из наиболее исполняемых композиторов в мире. Бетховен жил на рубеже XVIII – XIX веков в западной Европе – Бонне, Вене. При жизни получил широкую известность не только как композитор, но и как исполнитель высочайшего мастерства и виртуозности. Вместе с тем отличался непримиримостью во взглядах и крайне резким характером. Йозеф Гайдн, у которого Бетховен недолго брал уроки музыки, отзывался о нём как о «мрачном, угрюмом и странном» человеке. Бетховен пренебрегал правилами приличия и часто появлялся в обществе непричёсанным и небрежно одетым. Однажды, во время своего выступления в публичном месте, Бетховен заметил, как один из гостей начал разговаривать с дамой. Бетховен тут же оборвал своё выступление возгласом: «Таким свиньям я играть не буду!», после чего, не поддаваясь на уговоры и просьбы о прощении, встал и вышел вон. (Как мы видим, имеет место борьба противоположностей: человек духовного склада не готов мириться с враждебными ему нормами и правилами обывательски настроенного большинства.) В 26-летнем возрасте Бетховен начинает терять слух, его глухота быстро прогрессирует и не поддаётся излечению. А чем является слух для музыканта и композитора, как не наиглавнейшим инструментом его оркестра? Как можно сочинять музыку, не слыша её? Как можно уловить её созвучие, её гармонию и даже необходимый порою диссонанс? Как сочинять, когда не знаешь, нужно ли вводить в музыкальное произведение синкопированный ритм, включать staccato или legato? Как можно понять, где надо играть forte, а где – piano? С какой длительностью и частотой нужно использовать педаль? Стоит ли именно в этих тактах использовать верхний регистр или лучше оставить его под конец произведения, как затихающее завершение? Но не лучше ли будет поступить иначе – в конце поставить твёрдую точку аккордом в малой или большой октаве? Как быть, что выбрать, на чём остановиться? Чего именно, потеряв слух, лишился Бетховен, можно понять лишь тогда, когда сам сядешь с закрытыми ушами за фортепиано и попробуешь что-либо сыграть. Я попробовала – у меня не получилось. Более того, играть музыку, не слыша её, – это сущий кошмар! Теряется весь смысл исполнения. Но Бетховен, будучи абсолютно глухим, не только играл – он сочинял. Именно в этот тяжёлый период своей жизни он написал лучшие произведения: третью, «Героическую», симфонию, «Патетическую» сонату, Сонату №14, известную как «Лунная», «Торжественную мессу», Симфонию №9. Чем является поразительное мастерство глухого композитора, его непревзойдённый талант, его неистовый и работоспособный гений, как не преодолением непреодолимых обстоятельств судьбы, как не выходом за рамки собственного Жизненного Контура? И разве, сумев разорвать бремя своих оков, Бетховен не получил в награду то, что считал самым ценным для себя – музыку? Музыка стала его золотой рыбкой, осуществлением его мечты, его удачей и счастьем. Людвиг ван Бетховен умер в возрасте 56 лет. На его могиле написаны строки, сочинённые поэтом Францем Грильпарцером: «Он был художник, но также и человек, человек в высшем смысле этого слова… О нём можно сказать, как ни о ком другом: он совершил великое».

Второй условный пример птицы, летящей в небесах — наш современник, широко известный австралийский мотивационный оратор Ник Вуйчич. Человек, родившийся без рук и ног, – именно такое ему было «выдано» наследственное заболевание. Ник Вуйчич воспитывался в своей семье, своими биологическими родителями, которые добились того, чтобы он посещал обычную школу, и делали всё, чтобы максимально облегчить жизнь сына. Но чего стоят утешения других, пусть даже и любящих людей, для того, кто помещён в такой Жизненный Контур и лишён самой главной человеческой возможности – возможности выбора? Рассказывая о своём детстве, о том, как он учился управляться со своим непослушным телом, об отчаянии, которое почти всегда сопровождало его, о непреходящем одиночестве, о попытке самоубийства, о постоянных раздумьях о смысле жизни, Ник говорит и о своей вере в Бога: «Только Бог может меня спасти. Моя надежда – на небесах. Если связывать своё счастье с временными вещами, оно будет временным». Вера в Бога помогла ему обрести веру в себя: «Неудача – это путь к мастерству», и осознать своё призвание, своё земное предназначение. При помощи небольшого отростка на теле – подобия стопы – Ник научился без посторонней помощи двигаться и выполнять все необходимые дела. Кроме того, он нашёл в себе силы ездить по миру с мотивирующими лекциями, петь и писать книги. Он встречается с сотнями тысяч людей, многие из которых плачут, глядя на него. А он находит для каждого слова утешения, он их (а не они его!) ободряет, он смеётся, он шутит! Когда звучит непосредственный детский вопрос: «Что с тобой случилось?», Ник отвечает: «Я не убирался в своей комнате». На своих лекциях Ник не боится падать вперёд и ударяться лбом, но тут же поднимается, демонстрируя всем, что тело ничтожно по сравнению с духом, что сила духа является движущей силой самого человека, что преодоление себя доступно абсолютно всем. Надо всего лишь не бояться, надо не сдаваться, надо пробовать снова и снова. Ник говорит о страхе: «Невозможно жить полной жизнью, если каждое ваше решение определяется страхом». Тяжелобольные люди, подростки на грани самоубийства, люди, пережившие тяжкие испытания – все они, побывав на лекциях Ника Вуйчича, говорят о том, что он их спас. Своим примером, своим оптимизмом, самим только фактом своего существования на свете он наделяет людей благими помыслами, верой в успех. Люди смотрят на человека без рук и без ног, который учит их верить в себя, снизу вверх, воспринимают его как Божье чудо. И ведь так оно и есть. Разве смог бы Ник в полном одиночестве, без Божьей помощи, выйти за рамки своего Жизненного Контура? Разве только физические силы способны помочь человеку воспарить над своими бедами? Нет, жизнь Ника Вуйчича – это ежедневный, ежечасный и ежеминутный подвиг человеческого духа. Ник раздвинул рамки своего Контура настолько широко, что только диву даёшься! Вместо того чтобы ограничить существование себя, как тяжёлого инвалида, пределами комнаты, дома или города, он летает с лекциями по миру; он видит больше, знает лучше и понимает глубже, чем обычные люди. Он живёт гораздо более полноценной и насыщенной жизнью, чем любой здоровый человек. Не так давно Ник Вуйчич женился на девушке удивительной красоты. Вскоре у пары родился сын, а через некоторое время – второй. Оба ребёнка абсолютно здоровы.

Третий условный пример девы-птицы Сирин — преподобный Сергий Радонежский. Сергий Радонежский – один из самых прославленных русских святых, основатель Троице-Сергиевой лавры и ряда других монастырей, учитель и наставник многих десятков русских святых. Почитание Сергия Радонежского возникло даже раньше, чем были сформированы правила канонизации святых – Сергий словно бы «сделался общерусским святым сам собою, по причине своей великой славы». Сергий, получивший при рождении имя Варфоломей, жил в XIV веке – это был фактически последний век татаро-монгольского ига на Руси. (В следующем, XV веке татаро-монгольское владычество продлилось не полное столетие, да и было сугубо номинальным: русские князья дани ордынским ханам уже не платили, ярлыки на княжение у них не испрашивали, да и вели себя смело, если не сказать, враждебно, провоцируя прекращение любых отношений, которого, в конце концов, и добились.) У юного Варфоломея были значительные сложности с обучением: несмотря на непрестанные усилия, грамота никак ему не давалась. Однажды неизвестный старец благословил 13-летнего Варфоломея и предсказал ему мудрость, благочестие, народную славу и любовь. Так и вышло. Варфоломей, повзрослев, приняв постриг и став иеромонахом Сергием, благодаря аскетизму, трудолюбию и мудрости завоевал поистине всенародное уважение. В поисках отшельничества Сергий вместе со своим братом Стефаном в глухом Радонежском бору поставил храм, посвятив его Святой Троице, позже ставший обителью (ныне – Троице-Сергиева лавра). Однако вскоре народ прослышал про ведомого Богом монаха и потянулся к нему в Троицкую обитель. О Сергии Радонежском говорили как о чудотворце и праведнике, рассказывали, что он «тихими и кроткими словами» мог действовать на самые грубые и ожесточённые сердца; что он мог примирять враждующих – как простой люд, так и князей, которые не раз обращались к нему со спорными дипломатическими вопросами. А после того, как Сергий Радонежский благословил великого московского князя Дмитрия Ивановича Донского на Куликовскую битву и предрёк ему победу в ней (не забыв при этом отрядить в помощь князю двух своих иноков, Пересвета и Ослябю), русские стали считать его святым при жизни. Князья и бояре апеллировали к слову Сергия как к последнему закону и даже предлагали стать ему митрополитом, но он отказался и провёл жизнь в монашестве. И хотя письменного наследия святой Сергий Радонежский не оставил, известны его устные духовные наставления – в том числе и те, которые он давал, уже находясь на смертном одре. Обычный мальчик Варфоломей, неуспевающий в занятиях и робкий умом, сумел сотворить величайший подвиг духа и стать святым Сергием Радонежским – мудрым наставником для умнейших людей своего и нашего времени. И что это, как не изменение заданных изначально рамок Жизненного Контура? Что это, как не обретение наивысшей духовной мудрости? Что это, как не пример прижизненного восхождения человеческого духа в Божественную сферу бытия? Сергий Радонежский искал путь к молитвенному уединению, но нашёл дорогу к сердцу каждого русского человека; возвышал свой дух, но обрёл земную славу; в детстве не мог одолеть учёбы, но после преставления и канонизации стал покровителем учащихся; прожил суровую жизнь строгого аскета и трудолюбивого праведника, но снискал почёт как величайший подвижник земли Русской, как основоположник русского старчества, как провозвестник всей русской духовной культуры.

– Мне бы хотелось извиниться перед читателями за мой, назовём его так, художественный дилетантизм. Дело в том, что я – не художница, и рисовать меня никто и никогда не учил, за исключением двух случаев в моей жизни: одного дружественного пленера в обществе таких же «художников» -самоучек, как и я, и пристального наблюдения моего соавтора за работой над рисунками к этой главе. Я прекрасно понимаю, что любой профессиональный художник-иллюстратор нарисовал бы птиц лучше и быстрее, чем я; выглядели бы они у него намного живее и достовернее, и уж в любом случае ни одному настоящему художнику не пришла бы в голову мысль начать рисовать книжные иллюстрации на бумаге, разлинованной в клеточку. За всё это я прошу меня простить.

Но когда глава «Возможность выбора» была ещё в процессе обдумывания, мой соавтор предложил мне сопроводить её собственными иллюстрациями. По поводу того, кто из нас решил остановиться именно на птицах, стоит уточнить у Него же.

Ты не помнишь, Господи, кто придумал рисовать птиц? Что-то я забыла этот момент.

– Ты.

– И правда. Всех птиц, кроме последних, придумала я; птицами, изменившими свой Контур, занимался Ты.

– Да, образы чайки с золотой рыбкой в клюве, птицы в небесах и девы-птицы Сирин подсказал тебе Я. Так же, как подсказал каждый из трёх реальных примеров выхода за рамки Жизненного Контура. А потом бдительно следил или, по твоим словам, «пристально наблюдал» за тем, как продвигалась твоя работа.

– Понравились ли Тебе результаты?

– Очень!

– Спасибо.

– Это не Мне, а тебе спасибо. Листок в клеточку – это тоже Моя идея. Таким намеренным упрощением, таким нарочито детским, школьным фоном Я хотел показать вам, друзья Мои, что мой дорогой соавтор только учится, что она – ещё ученица, хоть и очень способная, что к её непрофессиональным рисункам не следует подходить с точно такой же меркой, как к рисункам профессиональных художников. Наша общая с ней задача была – как можно точнее выразить суть понятий «Жизненный Контур», «разнообразие выбора» и «результаты выхода за рамки событий».

– Ты меня прямо захвалил. Мне даже неловко.

Главное же в наших иллюстрациях оказалось то, что я рисовала, следуя своим внутренним инструкциям, доверяя своим внутренним ощущениям. Из далёкого-предалёкого детства я помнила, что дев-птиц вроде бы было трое: Сирин, Алконост и Гамаюн, но кто они такие, как выглядят в деталях, откуда прилетели и чем знамениты, я не знала. Или не помнила. И не собиралась узнавать или вспоминать – по крайней мере, до тех пор, пока не будут закончены рисунки. Гораздо более важным для меня явилось понимание и постепенное узнавание (по мере того, как рисунок проступал на бумаге) того, что мой соавтор имел в виду, сказав мне: «Нарисуй птицу Сирин».

– И ты нарисовала.

– Да, нарисовала. И только после того, как закончила рисовать, я нашла информацию обо всех трёх прилетевших из Ирия (древнеславянского рая) девах-птицах: о поющей печальную песнь птице Сирин, о возвещающей радость птице Алконост и о предвещающей будущее птице Гамаюн.

И теперь, Господи, меня интересует вот что: почему из трёх дев-птиц Ты выбрал именно эту? Не птицу Алконост, не птицу Гамаюн, а птицу Сирин?

– А чем тебе Сирин плоха?

– Сирин рыдает всю дорогу – того и гляди, потонет в собственных слезах. То ли дело Алконост – птица радостная, ликующая. Глуповатая, конечно, что особенно заметно на картине Виктора Васнецова «Сирин и Алконост. Песнь радости и печали», но для глаз весьма приятная. Или та же вещая дева-птица Гамаюн: не такая безалаберно-оживлённая, как её сестрица Алконост – намного серьёзнее, но хотя бы не пускает слезу по малейшему поводу.

– Из трёх дев-птиц именно Сирин олицетворяет собой не только славянскую, но и более позднюю русскую мифологию. По сравнению со своими сёстрами, Алконостом и Гамаюном, птица Сирин – самая русская. Именно она обладает русской душой и наиболее точно выраженным русским характером. В особенности – русским женским характером.

– Ты сейчас на меня намекаешь?

– Я ни на кого не намекаю, Я говорю прямо: русские люди, а особенно русские женщины трагичны по своему духу, по своей изначальной природе, по своей самой глубинной сути.

– Не может быть! Я отказываюсь в это верить: мы, русские женщины, не такие унылые, как эта страдалица-птица.

– А ты вспомни, сколько слёз ты пролила за всю свою жизнь. Вспомни, вспомни! Это же уму непостижимо! Из твоих слёз уже не море скопилось, а целый Окиян. Скоро остров Буян смоет в пучину твоих слёзных терзаний – вместе с царём Салтаном, сыном его Гвидоном и царевной Лебедью. Ты вспомни, что с промежутком в полторы-две недели у тебя, словно по графику, начинается грусть-тоска-печаль, сопровождаемая бурными и продолжительными слезами. Ты с готовностью, самоотдачей и искренним воодушевлением оплакиваешь всё, что только можно оплакать: Космос и Землю, мир и людей, экономику и политику, культуру и искусство, книги, фильмы, стихи и песни, полное лишений прошлое русского народа, его невеселое настоящее и совсем уж безрадостное будущее, свою тяжёлую писательскую ношу и философские труды других мыслителей – от Платона и до Канта – изнемогших, по-твоему, в поисках ответов на ключевые вопросы устройства бытия. Исполняя свою «Великую Песнь Беспредельной Грусти и Вселенской Печали», ты дошла даже до Меня! Тебе кажется, что Я в Моей абсолютной силе и в Моём безграничном величии бесконечно одинок, ибо нет никого, кто хоть в самой малости сравнился бы со Мной – и это ли не повод Меня оплакать?!

– А Тебе разве не одиноко?

– После того, как ты Меня оплакала – нет. Наблюдая за тем, как ты плачешь, Я забываю о том, что должен страдать в Своём одиночестве, и начинаю размышлять о том, как тебя утешить.

– Спасибо. Но может быть, я – это исключение из женского русского характера, и остальные наши барышни столько не плачут.

– Исключение? Нет, ты – подтверждение. Ты что, забыла Плач Ярославны на стене Путивля? Забыла, как убивалась твоя ненаглядная Ольга, справляя тризну по своему мужу Игорю?

– Вот как раз Ольга, я считаю, выплакала не все свои слёзы. Выплакала бы все – не стала бы с таким ожесточением мстить этим несчастным древлянам.

– Она не мстила, а проводила твердую политическую линию.

– Кто посоветовал ей эту линию? Уж не Ты ли?

– Я лишь сказал ей, что в данном случае нужно действовать жёстко, решительно и без промедления. Не надо её осуждать, ибо у языческого мира были свои представления о жёсткости и мягкости, свои законы, свои устои и свои способы выживания. Современный, средний, в меру жёсткий и в меру мягкий человек в языческом мире не имел бы шансов дожить даже до совершеннолетия.

Кстати говоря, надо бы тебе и древлян оплакать, а то по всем плачешь, а по ним почему-то нет. Включи, пожалуйста, древлян в свою «Печальную Песнь».

– Хорошо, уже записала – следующим пунктом после Ольги.

И правда, Господи, как это я до сих пор ухитрилась ни разу не оплакать древлян? Ведь там, в Искоростене, был не только князь Мал с дружиной – там были женщины и дети. И Ольга их всех пожгла-поубивала! А перед тем ещё заживо засыпала в яме древлянских послов, других же послов заперла в бане под предлогом «Помойтесь, гости дорогие, с дорожки!» и тоже пожгла. И снова заживо. Кошмар какой-то!

– Так было нужно.

– Устроила огненное светопреставление – прямо хоть караул кричи!

– «Караул» не поможет.

– У меня просто нет слов. Я не понимаю, как молодая и сильная княгиня, прекраснейшая и мудрейшая из женщин, которая, по утверждениям летописцев, должна была среди язычников светиться «яко жемчуг в грязи», ухитрилась довести себя до состояния Бабы Яги, костяной ноги? Ведь присущий Ольге очень нехороший политический курс под названием «На лопату и в печь» просматривается практически невооружённым глазом!

– Если она Баба Яга, тогда ты – кура с синими перьями и жалостливым взглядом. Жила бы ты в то время – первой легла бы на сковородку.

– Кура – это намёк на то, что я глупая? Мол, «курица – не птица, баба – не человек», да?

– Нет. Курица – это птица, а баба – это человек. То есть, конечно, баба – это женщина, а не человек. То есть, конечно, женщина – это тоже человек. То есть, конечно, не «тоже», а сама по себе. То есть не «сама по себе», а вместе с этими курами… Тьфу! Запутала Меня со своими «бабакурами» и «курабабами»! Значит так, коротко и внятно: кура – это кура, баба – это баба, ты – это ты, а Я – это Я. И всё, закрыли тему бабьих кур и куриных баб раз и навсегда.

Ольга не виновата, повторяю ещё раз. Не сделай этого она – всё вышеперечисленное сделали бы с ней. Если на ком и лежит вина, то только на Мне. Но суть в том, что Мне надо было сохранить её для русской истории – и сохранить обязательно.

– Но почему такими методами, Господи?! Ведь когда читаешь исторические источники, волосы на голове шевелятся от ужаса!

– Язычество, дорогой Мой соавтор, язычество. Какова эпоха, таковы и методы.

И всё-таки, скажи Мне, вина древлян, растерзавших князя Игоря – мужа Ольги и сына Рюрика – для тебя очевидна или нет?

– Да, очевидна. Только не спрашивай, что на месте Ольги делала бы я. Избавь меня, Боже, от такого выбора!

– Противоречивый вы народ – русские женщины! С одной стороны, ты Ольгой восхищаешься и понимаешь мотивы всех её поступков, а с другой стороны – она не должна была убивать древлян. Что ей надо было делать, скажи Мне?

– Пораньше обратиться к Тебе, Господи. По-настоящему обратиться, что она, в конце концов, и сделала. Ну и, конечно, поплакать – это вообще универсальное средство для облегчения любых страданий. Возьми Ярославну – плакала так, что увековечила свой Плач в веках! Удивительный парадокс Ярославны состоит в том, что она наплакала большое благо для русского народа: она превратила свои частные, личные страдания в уважаемую всеми церемонию, в общенародный ритуал. После Ярославны русским девушкам стало ясно, как надо плакать: красиво, достойно, упоённо; так, чтобы их плачем можно было любоваться и даже ставить в пример другим – тем, кто не постиг ещё высшего слёзного искусства. Лично я стараюсь плакать именно так – и когда плачу за себя, и когда плачу за других, например, за Ольгу. Она своё не доплакала, поэтому её беды теперь доплакиваю я. То, что она умерла в 969 году, сути дела не меняет: смерть ещё никого и никогда не освобождала от решения важнейших жизненных задач.

Таковы мои слёзы и мой плач, но что происходит с другими? По каким причинам плачут остальные наши девушки?

– По разным. Любит, не любит…

– …плюнет, поцелует?

– Не настраивай читателей на игриво-весёлый лад. Мы сейчас говорим не о такой ерунде, как гадание на ромашке – мы обсуждаем серьёзную проблему вселенского плача!

– Извини. Продолжай, пожалуйста.

– Итак, русские девушки плачут по многим и многим поводам: если их любят и если их не любят; если они красивы и если некрасивы; если они счастливы и если несчастны, и так далее, и тому подобное. Ваши слёзы всегда наготове, на подходе, они только и ожидают момента, чтобы пролиться. Малейший повод – и пошла русская девица, как поэтически выражаются летописцы, «ронять крупный жемчуг». Человек, от вас далёкий, например, иностранец, может сделать ошибочное умозаключение о том, что ваши слёзы являются признаком вашей слабости, но на деле всё обстоит прямо противоположным образом: чем больше вы плачете, тем сильнее вы становитесь.

Вспомни строки Некрасова:

Русские девушки даже замуж выходят, обливаясь слезами. Казалось бы, свадьба – повод для радости, но так может думать какой-нибудь наивный и смешной иностранец, но только не тот, кто живёт в России.

– Подожди-ка, может их заставляют идти за нелюбимых – вот они и рыдают.

– Вас заставишь, ага! Нет, они идут по любви – и тем горше их слёзы. Со стороны можно подумать, что предстоит не свадьба, а массовые похороны – и её, и жениха, и всех остальных принаряженных родственников и друзей.

– Но почему мы такие? Что за обязанность мы себе вменили – постоянно плакать?

– У вас нежные, ранимые, сверхчувствительные души; души, которые чувствуют сильно, ощущают глубоко и каждое действие, явление или поступок пропускают через свою сердцевину. А слёзы помогают вам сгладить силу переживаемых чувств. Говоря современным языком, ваши слёзы – это реакция вашего организма на сильные внешние раздражители, на стресс, при этом стресс может быть как отрицательным, так и положительным. Любые переживания должны быть выплаканы, причём выплаканы до края, до донышка, до самой последней капельки, и даже чуть-чуть сверх того, про запас – вот каким тезисом руководствуются русские женщины.

– И вот это всё Ты выразил одним простым предложением: «Нарисуй птицу Сирин»? Как, Господи, мне выразить своё восхищение Тобой?

– Только не плачем, прошу тебя. Сейчас не время плакать.

– Я на прошлой неделе плакала, сейчас у меня перерыв.

– Тогда через неделю поплачешь, договорились?

– Договорились.

– Не забудь. Видишь ли, чрезмерная радость оглупляет, а Мне нужно развивать твой ум.

– Вот тут я с Тобой согласна. Недаром народ придумал поговорку: «Смех без причины – признак дурачины».

– Понимаешь теперь, почему мы с тобой так долго и подробно обсуждаем тему слёз? Надо, чтобы, благодаря нашему обсуждению, читатели поняли две простые истины.

Истина первая. Бесконечная, безмятежная и ничем не нарушаемая радость выступает для человека крайне негативным жизненным фактором. Безмерное счастье тормозит развитие человека, наделяет его ленью и глупостью. Зачем человеку куда-то стремиться, чего-то достигать или что-то менять, если ему и так хорошо? А отсутствие движения, или бездействие, пусть даже и счастливое, – это регресс, деградация, падение. Сопряжённое со страданием развитие гораздо важнее для человека, чем деградирующее блаженство. Поэтому пока человек ходит по земле, он никогда не будет счастлив полностью и до конца. Я Сам непрестанно забочусь об этом.

Истина вторая. Прошу вас, друзья Мои, плачьте! Не бойтесь своих слёз, своих страданий, переживаний и мук. Выражайте, выплёскивайте их – так, как у вас получается, как вам хочется и можется. Плачьте сутки, двое, трое; плачьте тихо и громко; плачьте взахлёб и с надрывом; рыдайте и ревите белугами. В конце концов, помогите своему плачу битьём посуды и швырянием вещей из окна. (Только предварительно позаботьтесь о том, чтобы вашей посудой или вашими вещами никого не прибило. Да, а потом спуститесь вниз и приберитесь за собой.) Чем чаще и полноценнее вы станете выплёскивать свои внутренние муки, свои страдания, свою боль, тем быстрее к вам будут приходить долгожданные моменты облегчения.