Читать книгу Невский романс - Ольга Свириденкова - Страница 9

Вскоре после отъезда Полины Владимир собрался к Зоричу. Велев закладывать коляску, он закутался в плащ, надел новенький цилиндр и вышел на улицу. Однако не успел дойти до экипажа, как его кто-то окликнул по имени.

Владимир обернулся. И тотчас увидел, как от маленькой двухместной кареты, стоящей чуть поодаль от крыльца, отделилась женская фигура в темно-синем плаще. Отороченный темным мехом капюшон мешал рассмотреть ее лицо, но грациозная походка указывала на даму из высшего общества.

Женщина приблизилась к Владимиру. И на мгновение застыла, словно в нерешительности или даже в смущении. Затем трепетно вздохнула и, быстро подняв руки, изящным движением отбросила с головы капюшон. Ее кудри янтарной волной рассыпались по плечам, и на Владимира пахнуло приторно-чувственным ароматом духов. Его передернуло от внезапно вспыхнувшего отвращения: перед ним стояла не кто иная, как графиня Лисовская.

– Ну здравствуй, любимый, – промолвила Элеонора нежно-певучим голоском.

Отступив на шаг, Владимир скрестил руки на груди и холодно посмотрел на графиню:

– Что вам от меня угодно?

– Да-да, мой дорогой, именно этого я от тебя и ожидала, – закивала Элеонора. – Сдержанность, неприступность, ледяная учтивость… Как хорошо мне знакомы эти черты! Но я знаю и другое. То, что твоя непроницаемость – всего лишь маска, с помощью которой ты скрываешь от мира свою уязвимость. А на самом деле ты совсем, совсем другой.

– Прекрасно, – отчеканил Владимир. – А теперь, будьте добры, ответьте на мой вопрос.

Элеонора ласково заглянула ему в глаза:

– Боже мой, Владимир! Ну, скажи на милость, к чему эта нелепая игра, это притворство? Мы ведь знаем друг друга очень давно. И ты прекрасно понимаешь, что мне от тебя нужно.

– Деньги?

– О господи, ну что за грубые слова! – натянуто рассмеялась Элеонора. – И как тебе только не стыдно? Если бы мне были нужны твои деньги, я бы вышла за тебя еще тогда…

Она бросила на него пытливый взгляд, стараясь определить, что он почувствовал при ее последних словах. Однако на лице Владимира не дрогнул ни один мускул.

– Тогда, – произнес он после небольшой паузы, – у вас и без меня хватало достойных кандидатов в мужья. А сейчас, надо полагать, число желающих обрести райское блаженство сильно убавилось. – Он окинул ее взглядом, полным неприкрытого сарказма. – Вы просчитались, сударыня: я уже давно вами переболел. Любовь – что оспа, второй раз не возвращается.

– Неужели? – с вызовом бросила Элеонора. – Значит, ты хочешь сказать, что я тебе совсем безразлична? Однако вчера, в театре, мне так не показалось.

– И правильно не показалось – вы мне не безразличны. Я испытываю к вам глубокое отвращение, которое в иные минуты доходит до ненависти.

– Вот как? Что ж, тогда могу себя поздравить. Как известно, от ненависти до любви всего один шаг!

– Чушь. – Владимир презрительно усмехнулся. – Романтические бредни.

– Разве? А я так не считаю.

– Ну и не считайте на здоровье, мне-то что за дело? Все, сударыня, меня ждет экипаж.

Владимир направился к коляске, но Элеонора преградила ему дорогу.

– О господи, – устало выдохнул Владимир. – Послушайте, графиня, это начинает превращаться в какой-то фарс. Или, может быть, я неясно выразился? Я не собираюсь на вас жениться, – проговорил он, прямо глядя ей в глаза. – Поищите себе другого… состоятельного олуха.

– А мне не нужен никто другой, – страстно заговорила Элеонора. – Мне нужен только ты, да, ты один! Потому что… – она порывисто прильнула к его плечу, – потому что я до сих пор люблю тебя.

Владимир вежливо, но твердо отстранил ее:

– Не надо, Элеонора, я тебе не верю. И даже если бы верил… Это ничего бы не изменило. Все, хватит, дай мне пройти!

– Куда ты так торопишься? – поинтересовалась она, пряча под насмешливым тоном досаду. – Мне известно, что приличной любовницы, из нашего круга, у тебя нет. А какая-нибудь заштатная актрисочка может и подождать.

Немного отступив назад, Владимир пристально посмотрел на Элеонору. Сейчас она стояла почти на том же самом месте, где стояла полтора часа назад Полина. И это совпадение показалось Владимиру весьма неприятным. Он вспомнил яркий наряд Полины, потом оглядел элегантный темно-синий плащ графини Лисовской, и у него возникло ощущение, что сейчас не день, а глубокие сумерки. Владимир даже встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.

– Довольно, – решительно сказал он. – Не унижай себя выпадами в мой адрес. Мне от них ни тепло ни холодно. А вот ты потом себе не простишь, что потратила столько усилий и ничего не добилась.

Он попытался обойти ее, но она вдруг бросилась к нему и повисла на шее. За этим последовала безобразная сцена. Элеонора отчаянно пыталась нагнуть голову Владимира к своим губам, а он уворачивался, стараясь сбросить с себя ее руки. Когда Владимиру удалось это сделать, Элеонора, потеряв опору, уцепилась за воротник его плаща. Почувствовав, что его душат, Владимир перестал осторожничать, схватил противницу за рукава и отбросил от себя. Элеонора отлетела на несколько шагов. А в руках Владимира осталась меховая опушка ее левого рукава.

Отдышавшись, он посмотрел на кусочек темного меха и, не зная, что с ним делать, протянул его Элеоноре.

– Возьмите, – растерянно пробормотал он.

Элеонора подскочила к Владимиру, вырвала у него меховой хвостик и с размаху забросила за чугунную решетку набережной.

– Мерзавец! – в бешенстве прошипела она. – Неотесанный грубиян! Ну, погоди у меня! Я тебе еще припомню этот день, все припомню! Это унижение, этот порванный плащ, твои насмешки над моими самыми светлыми…

Не договорив, Элеонора резко развернулась и бросилась к карете. Едва она запрыгнула внутрь, кучер натянул вожжи, и экипаж понесся прочь от нелидовского дворца. Владимир глубоко вздохнул, наклонился и поднял с земли свой помятый цилиндр.

– Не выбрасывайте, барин, отдайте мне, – попросил Владимира его дворник, все это время неспешно отчищавший с мостовой снег и с интересом наблюдавший за перипетиями объяснения между хозяином и незнакомой дамочкой. – Натяну на горшок, расправлю, еще сгодится. Жалко, вещь-то, поди, еще новая совсем!

– На горшок, говоришь? – переспросил Владимир. И вдруг заразительно расхохотался.

Протянув дворнику цилиндр, он уселся в коляску и велел кучеру ехать… к магазину Шармера, за новым головным убором.

После Шармера Владимир заехал за Зоричем и они отправились во французский ресторан. По окончании трапезы, раскуривая трубку, Владимир рассказал о стычке с Элеонорой.

– Смотри, приятель, будь осторожен, – предостерег Зорич. – Сдается мне, что в лице этой женщины ты приобрел хитрого и опасного врага.

– Ну, это меня не сильно беспокоит, – философски усмехнулся Владимир. – Одним врагом больше, одним меньше. Гораздо неприятней другое. Я подозреваю, что Элеонора оговорила меня перед мадемуазель Вельской.

– А с чего ты это взял?

– Со вчерашнего дня эта девица слишком настороженно со мной держится. Будто чего-то боится. Вот и сегодня. – Владимир задумчиво затянулся дымом. – Вообрази: приехала навестить Наденьку и, вместо того чтобы сразу идти в дом, встала возле ограды Мойки, чуть не полчаса так и простояла на одном месте. Я сидел в кабинете. Слышу – подъехала коляска. Глянул в окно. Смотрел на нее, смотрел, потом не выдержал и сам вышел на улицу.

– И что же?

– Разругались в пух и прах. Да еще и наглецом меня обозвала за то, что я сказал, что она ведет себя смешно.

– Кто ж говорит такие слова барышням?

– Да вывела она меня! Ведет себя, словно ребенок несмышленый.

– Да ведь она и так почти ребенок! Ну, в самом деле, Владимир, как тебе не совестно? Связался черт с младенцем.

– И то верно, – согласился Владимир. – Нашел с кем вести словесную перестрелку. Как это все, однако, глупо! И дернула же меня нелегкая над ней подшучивать. Зачем? Да, по большому счету, какое мне до нее дело?

– Да нравится она тебе, вот какое!

– Вздор! – возмущенно возразил Владимир. – Что в ней может нравиться, скажи на милость?

Зорич крикнул, чтобы принесли еще вина, а Владимир откинулся на спинку дивана и задумался. Он вспомнил Полину – но не такой, какой видел сегодня, а какой она была вчера. Он живо представил ее в тот момент, когда она вошла в театральную ложу в своем роскошном наряде. Он невольно залюбовался ею в ту минуту, когда десятки восхищенных взоров устремились к ней, и она вся расцвела и похорошела под этими взорами.

Да, Александр прав: эта девушка, действительно, привлекала его, как привлекает красивый, яркий цветок. Но он знал, что цветок этот, скорее всего, искусственный, и благодатного меда с него не соберешь. Поэтому и не хотел лететь на его притягательный аромат – не живительного нектара, а тонких французских духов.

– Нет, все-таки мадемуазель Вельская очаровательна, – прервал затянувшееся молчание Зорич. – Правда, я не могу понять, кто мне больше нравится: она или твоя кузина Наденька. Они обе так милы, нежны, нарядны. Когда они порхают по паркету, подобно очаровательным бабочкам, я не могу отличить, кто из них Полина, а кто Надина – так похожи.

Владимир покачал головой:

– Да нет, Саша, они совершенно разные. А впрочем, все современные барышни похожи одна на другую. Неестественные, словно фарфоровые куклы.

– Ну, в этом не они виноваты, а нынешняя мода, – рассмеялся Зорич. – За вычурным платьем и мудреной прической иной раз не разглядишь самой женщины.

– Ты прав, – согласился Владимир. – И, наверное, я напрасно так нападаю на милую Полину.

– Очень рад, что ты это понял, – довольно заключил Александр. – В таком случае, не выпить ли нам за Полину с Наденькой?

– Тогда уж лучше за каждую по отдельности, – с улыбкой предложил Владимир, наполняя бокалы. – Сначала за одну, потом за другую…

А в это время графиня Лисовская, все еще дрожа от бешенства, торопливо входила в особняк Вельских. В ее голове крутились десятки мстительных прожектов, но она была так взволнованна, что не могла ни одной мысли додумать до конца.

Узнав, что Полина дома, Элеонора без доклада направилась в кабинет девушки. Ее надежда на теплый прием оправдалась. Дело в том, что, приехав от Наденьки, Полина за целых два часа не смогла ни перед кем выговориться. Между тем перепалка с Нелидовым задела ее за живое, и ей не терпелось выплеснуть свои чувства в словах. Но Вера с утра ушла в церковь и до сих пор не вернулась.

– Ах, дорогая Ленора, как я рада вас видеть! – вскочила Полина с кресла навстречу гостье. – Но… вы, кажется, чем-то взволнованы? У вас ничего не случилось? А у меня, представьте, случилось! Поехала я в первом часу в особняк Нелидова навестить мою захворавшую Наденьку. И что бы вы думали? Не успела я в дом войти, как этот Нелидов выбежал на улицу и начал ко мне придираться. Да еще и заявил, что я кажусь ему смешной! Вы только представьте себе!

– Надо же? Вот мерзавец! – Элеонора сочувственно посмотрела на Полину. – Впрочем, чему вы удивляетесь? Я ведь уже говорила вам, что это за человек. Но расскажите подробнее, как было дело!

Обрадовавшись, Полина в красках живописала утреннее происшествие. Элеонора слушала ее с повышенным вниманием: с каждым язвительным замечанием Полины в адрес Нелидова на ее сердце проливался бальзам. Когда же Полина закончила рассказ, Элеонора чувствовала себя более-менее успокоенной и способной здраво размышлять.

– Знаете что я думаю, Полетт? – сказала она, немного помолчав. – Этого зарвавшегося наглеца следует хорошенько проучить. И у меня уже созрел план…

И, усевшись на диван, женщины принялись обсуждать, как отомстить злодею Нелидову.