Читать книгу Камни Таэры I: Любовь и Закон - Ольга Витальевна Манскова - Страница 3

Учитель Цэн родился далеко отсюда, от Кронхорда: страны, где магов, мягко говоря, не жалуют. Он родился в снежных горах Хингай. И был сиграмадец. Но, попал в плен и сумел бежать из тюремных застенков. Почему он до сих пор не вернулся, не пробрался на родину? – кто его знает.

Мастер Цэн попал в тюрьму, будучи совсем молодым: настолько, что ещё не побывал ни в одном из сражений. Цэн (его тогда звали иначе, но он так и не назвал им своего настоящего имени) служил в одном из монастырей в Сензаре. Оттуда его послали в Бархад – торговый вольный город, который находится в бойком местечке Таэры. А именно, на границе Сиграмада, Союза Семи провинций, как с Амореей, так и с Кронхордом. Бархад являлся узловой точкой многих торговых путей. Именно в этот город, согласно слухам, тогда прибыла магическая книга Горха: страшно опасная. Иначе она была известна как «Книга Заклятия Зеркал». Мастеру Цэну было дано задание: узнать, где и у кого находится книга, только не привлекая к себе внимания. Позже должны были прибыть еще два монаха из его монастыря, которые решат, что нужно предпринять, как выкрасть и уничтожить книгу.

Но молодому монаху сильно не повезло: как раз в это время, на границе Сиграмада и Кронхорда начались первые военные столкновения. Именно они закончились нападением кронхордцев на Бархад, разгромом здешнего монастыря сиграмадцев и началом Семилетней войны. После этой войны остались печально известные Разоренные Земли в Кронхорде и ненадежное Вао-Лунское перемирие, подписанное в год Лунного зайца при реке Вао.

Мастер Цен, когда его послали в Бархад, был примерно тех лет, что сейчас Дэмэр, шестнадцати с небольшим. Он не достиг ещё того возраста, в котором в монастырях Сензара дают первое магическое посвящение. Когда случилось нападение кронхордского отряда Внешней Силы, больше похожее на разбойничье, на небольшую деревеньку под Бархадом, то молодой монах находился в придорожной гостинице и спал. Отдыхал после трудного пешего перехода… Он не успел даже попытаться применить свои магические способности, поскольку его сонного огрели по голове чем-то тяжёлым, выкрутили назад руки, связали по рукам и ногам и заткнули рот кляпом.

Впоследствии из тюремного замка Альграды, не дожидаясь казни, Цэн сбежал, благодаря магии. Его должны были казнить, как колдуна: гонения на магов всех мастей в Кронхорде понемногу начинались уже тогда.

Вообще-то, монахи Сензара стараются не пользоваться никакой другой магией, кроме Магии Трилистника, Магии Воздушных Потоков и Магии Освобождения, извечных "Трех небесных данностей" Цинбао Ли. Того самого, который основал Союз Семи Посвященных.

Но в тюрьме мастеру Цэну пришлось применить редкую и опасную магию, о которой раньше он только читал. Другого выхода у него не было; его внутренний центральный канал силы был блокирован мощным антимагическим артефактом.

Пользуясь запретной для применения в Сензаре магией, учитель поменялся внутренней сущностью с воробьём. Он приманил к себе птицу и единственный раз в жизни применил заклятие обмена формой. Отлетев от тюрьмы подальше, будучи воробьём, он снова стал человеком, пользуясь заклятием возврата формы. Потом он должен был спасти птицу, ведь воробей оказался в тюрьме. Сделать это нужно было как можно скорей, пока никто не обнаружил воробья на месте мага. Если бы это случилось, то птицу убили бы – и мастер Цэн тоже погиб бы. Колдун вернулся, пробрался к окну, выбил стекло и выпустил птицу. К счастью, не пришлось ломать оконную решетку. Как только воробей вылетел, Цэн привлек его внимание, владея языком птиц, и поблагодарил. Затем прочитал заклятие освобождения. Без церемонии благодарения разрыв связи еще не завершен, продолжает существовать магическое слияние. Потому, Цэн поблагодарил воробья, покормил, высыпав крошки хлеба из кармана, а затем пожелал птице счастливого полета. Тем самым он освободил её душу от связи с человеком. И прочитал заклятие освобождения. А после этого ему срочно пришлось уносить ноги от стражников, которые как раз его заметили под окнами тюрьмы. Но, в молодости учитель бегал, как ветер.

«Применение такого колдовства – опасный магический акт, способный навсегда лишить человека внутреннего равновесия», – говорил он, когда рассказывал эту историю. И потому, мастер Цэн больше никогда не проводил подобный опыт. И, хотя его ученики говорили между собою, что мастер Цэн «улетает», они имели в виду совсем иное действо. Просто, у мастера Цэна был ученый ворон, Сарг. И, когда маг находился в трансе, он мог видеть всё, что видел улетающий в путешествие ворон. Он будто бы смотрел на всё происходящее глазами птицы. В этом случае Мастер Цэн запирался у себя в комнате, чтобы его случайно не потревожили, выпускал обученного ворона с определённым заданием и входил в транс. Он не менялся с ним душами. Оставался дома. И ворон оставался вороном. И тоже всё видел и воспринимал. Это была умная птица. Ворон также разносил письма мастера Цэна и прилетал с ответными посланиями.

Когда Тиона и её друзья ночью путешествовали в старый заброшенный храм, Мастер Цэн пребывал в трансе и следовал за сознанием ворона. К одному знакомому колдуну, в Архэю.

А теперь, когда Тиона проснулась в своей комнате и открыла глаза, ей даже не хотелось вставать. Она знала наверняка, что мастер Цэн уже вернулся, обо всём знает и… Непременно всех поругает. А задремала она уже под утро, всё никак не могла уснуть.

Теперь был уже день. В окно ярко светило солнце. Снизу, с лестницы, пахло выпечкой и грибным супом. Тиона сняла ночную сорочку и надела привычную серую рубашку из тонкой шерсти и кожаную недлинную юбку – крестьянскую одежду, свойственную жительницам ближайших деревень. Вполне удобную для прогулок по лесу.

Мастер Цэн никогда не считал стряпню чисто женским делом и нередко готовил сам: особенно, когда вставал первым. А потому, когда Тиона спустилась на кухню, все остальные уже пили травяной отвар с мёдом и свежими булками, а на печке кипел и булькал суп.

– А вот и наша соня-засоня, – весело сказал Мастер Цэн, но глаза его не смеялись, как обычно.

И Тиона уверилась, что впереди ждет серьезная взбучка.

– Итак, теперь мы в полном сборе… Не знаю, ребята, как и разговор начать, – неуверенно начал между тем колдун. – Малые вы, вам бы здесь ещё учиться и учиться – а тут не знаешь, что день грядущий готовит…

– Может быть… Нам всем, втроём, в Непроходимую Пустошь уйти, пока не поздно… Пойти искать Назарею… Это ведь наша вина, мы засветились. Мы место это «спалили» – нам и уходить. А тебя одного не вычислят, если на время затаишься и подальше в лес уйдёшь, – виновато промямлил Сэд.

– О чем это ты? Место спалили? Никакого пожара, вроде бы, не было… А, это ты о том столбе, что над старым храмом до рассвета стоял? Ворон пролетал – видел… Накрутили вы там, ребятки, магии. Но это уже и не столь важно. Если бы не новые события, о которых я только что узнал, там, в Архэе, то – не беда была бы. Не в лесу под Альградой живем, где каждая стёжка-дорожка прочёсана Силой да псами Святой Церкви. Сами понимаете, здесь слева – Гидринейские болота, справа – Запретные земли, сзади – Драконовы горы… Кто разберёт издали, где и что произошло, отчего свечение, где… На болотах, быть может? Болота полны до сих пор старой, древней магии… Срочности, в общем, никакой не было бы уходить. Даже если бы про эти края селяне теперь решили, что здесь или поблизости «ведьмак завёлся». Отвел бы им глаза… Не потому я хотел, чтобы вы, когда вырастете, рассеялись, что у вас сила будет великая и заметная – это вы не важничайте. И не потому, что для этого места колдунов станет много… Увы, нет! Много сейчас не бывает. Наоборот, критически мало магов осталось во многих местах Кронхорда, равновесие по швам трещит. И здесь, в Сиренийском лесу, одного меня на округу едва хватало.

– Но, ты говорил, что магов на эти места… Трое. И ты – третий, – удивилась Тиона.

– Я имел в виду очень большую территорию. На которой был я, маг из Архэи и… Лунная Дева.

– Богиня озера Лэйд? – ахнул Сэд.

– Вот именно,– ответил мастер Цэн.

– И теперь… здесь стало крайне опасно. И долго ещё будет очень опасно. Не сохранятся эти края – навсегда падут. Богиню не тронут. Маг в Архэе затаится. А вот для меня, для вас – эти места становятся гиблыми. Я не знаю, куда нам вместе двинуть.

– А ты… Пойдешь вместе с нами? – спросил Дэмэр.

– Конечно. Какая-никакая сила у меня есть. Буду оборонять вас, если что. Главное, определиться, куда идти. Можно, конечно, через Пустошь на разведку отправиться, действительно поискать Назарею – но не возвращался пока ни один из отчаянных смельчаков, что отправились на подобные поиски. Что там, за Пустошью, плохо там али хорошо, я не знаю. Не пролетит через неё мой ворон. Ведь Пустошь – место гиблое.

В общем, пока что в нашем Сиренийском лесу было много мест, куда люди почти не совались, даже если «ведьмаком попахивает», и мы жили тихо. Но теперь в игру повсюду вступают иные силы. О которых я несколько лет уже слышу, но о которых до поры до времени я вам совсем ничего не говорил. Поскольку, все равно мало что рассказать сумею. Я из других краёв… Моя магия – Трилистника и Книги. А от той магии, что вступила в игру и вскоре заполонит большую часть мира – надо бежать. И срочно.

Рано придется вступить вам в неизвестный мир, ой рано! Я ведь даже не успел выявить путь для каждого, определить, какой магии кто следует. На территории Сиграмада есть магия «Трилистника и Книги» и «Сабли и Кинжала»… Здешней магией, «Сердца и Закона», я не владею. Больше всего адептов её в соседней стране Аморее. А есть ещё и четвёртый путь. Путь «отречения и веры». Таких я даже не встречал никогда. Какому пути вам суждено следовать? Глубоко влезать, глубоко исследовать вашу суть мне нельзя – могу навредить неокрепшим душам. А чётко и определённо, не оставляя сомнений, ваша магия ещё не проявилась. Однако, знаю, после этой ночи, что магия светлой Луны – как у девы, богини с озера Лэйд – не подойдёт теперь Тионе, как я на это надеялся.

В общем, не простые вы дети, и путь у вас не простой. Похоже, на вас сделали ставку светлые силы и боги. И вы станете весомыми игроками в какой-то будущей сложной игре. А мне надо вас беречь. И… пора нам уже уходить: срочно, не медля.

– А как же Равновесие, которому вы служите, мастер Цэн? – спросил Дэмэр.

– Сейчас в действие вступают гораздо большие силы, чем простая людская житейская материальность, грозящая раздавить дух леса. Я служил и буду служить Сиренийскому лесу, и не покинул бы его. Но, более сложная моя задача и испытание – это вы. Я ответственен за вас. И мне надо обучить вас всему тому, что я знаю… И даже тому, чего пока ещё не знаю.

А из дома нам теперь следует уйти срочно. Мы отправимся в путь, и будем читать предначертанные нам знаки. Ведь, куда именно мы пойдём – сам не ведаю. Непременно вам надо учиться. А потому, быть может, начнём с того, что проникнем в библиотеку древней Архэи – там, в Отделе свитков, работает хранителем мой друг. Может, если попадём туда, узнаем нечто важное, откроем тайну за семью печатями, как говаривал монах Бурген…

– А почему вы были столь печальны, Мастер Цэн, когда я встретил вас утром у водопада? Вы будто навсегда прощались с нашей спокойной жизнью, с этим домом… Мы сюда больше не вернёмся? – спросил Дэмэр.

– Повторюсь: мы уходим отсюда сейчас, ни днём позже. Только, в путь наскоро соберёмся – и выйдем. Здесь ночевать нам уже нельзя. И я не знаю, попаду ли сюда когда-нибудь ещё. Хотя и полюбил этот спокойный край, его небольшие лесистые пригорки, множество мелких ручьёв и водопадов… Дорога-то начинается всегда с маленькой тропки, а уводит – в неизвестность. И… я вам о самом странном не сказал ещё. Мой знакомый маг, к которому вчера летал мой ворон, говорит, что над Кронхордом сгущаются тени. Но идёт странное и недоброе колдовство не от «странных» мест – Гидринейских болот, Запретных земель, и даже серая мгла Пустоши – по его словам, безопасна, как детская игрушка по сравнению с новой, неизвестной магией. Тьма, магическая тьма – вот что вспыхивает и постепенно разгорается сейчас над Альградой и Сигией… В самых крупных городах Кронхорда.

– А как же псы Святой Церкви? И их бог Крон? Они же, как заявляют, «искореняют всяческое проявление магии»?

– Крон, наверное, отдыхает… А псы Церкви – по-видимому, нынче умом не блещут, разжирели больно. А может, Отцы-настоятели слишком любят жёлтую "магию" – золотые монеты. Как бы там ни было… В прошлом уже была подобная вспышка, охватившая земли и всего Кронхорда, и даже Великого Ангкора…

– И закончилась она тем, что «Проснулся великий дракон, дыхнул пламенем ядовитым – и потекла лава до озера, и вскипели его воды… И пошла по морю великая волна, и был ужасен рык дракона… И с тех пор люди покинули Драконовы Горы и не селились больше даже в их окрестностях. Хотя, многие века минули с тех пор, как Сигурд убил страшное чудище Гилберта в самом Сердце Земли и свергнул творения его в Сигийское море с крайней скалы Жемчужного мыса, где трое суток стоял такой холод, что от него скалы сделались синими…» Разве это – не чушь? Разве такое может быть? – спросил Сэд. Процитировав древнюю рукопись.

– Дорогой Сэд, мой пятнадцатилетний профессор! Какой бы чушью не казались сказания и легенды, стоит принять их к сведению. В Драконовых горах, у их правого отсюда края, лежит плато, которое называется Чёрный стол. Я однажды видал его своими глазами… Будто бы гора срезана почти у самого основания, и её срез представляет собой абсолютно гладкую чёрную поверхность из вулканического стекла, обсидиана – гладкую, как лёд, и абсолютно ровную… Я не знаю, как такое могло бы образоваться от природы – без участия каких-то неизвестных мне сил… Кстати, как эта мысль мне сразу не пришла в голову? Вот, куда нам надо… Давайте, отправимся для начала в Драконовы горы, юные мои маги? Ведь вы там ни разу еще не были.

– А зачем? – спросил Сэд.

– А – просто так. Там красиво. На самых высоких вершинах там снег лежит. И, тем не менее – оттуда видно тёплое, ласковое море. И чего-чего, а вулканической деятельности нынче нет абсолютно. Спит дракончик, и крепко спит. В горах Хингай – вот там всякое бывает: и гейзеры, и вулканы… В общем, даю полчаса на сборы – и вперёд… Для начала на горы и залезем. Ведь оттуда вся местность в округе просматривается, и здешние места – тоже хорошо видны. Понаблюдаем. Определимся, что дальше делать… Кроме того, отход туда нелогичен в нашей ситуации, а, следовательно, непредсказуем нашими врагами.

– Ура, поход! – обрадовано побежали в дом Дэмэр и Сэдэр.

– Не зря ребята палатку походную сшили, – пробормотал Цэн.

– Значит, вы все же заранее знали? – спросила я. – О том, что предстоит поход?

– Конечно. И даже тайно от тебя готовил мальчишек к нему: в Запретные земли. Для проверки на выносливость. Тебе, как я думал, такое испытание пока ни к чему. А потом – стала бы Лунной девой, защитницей леса. Помощницей леди озера Лэйд. Или вышла бы замуж, уехала в город. Женщине-ведьме там чуть проще, если знать, как скрывать свои умения. Мужчину же сразу служить принудят – или в Силе, или в Церкви. А на службе в Силе не взбрыкнуть "талантом" практически невозможно. Когда припрут к стенке – тут магию и проявишь. Для самообороны. А про церковь я вообще умолчу… И так ясно, что они с магами делают.

– А теперь что изменилось, что вы соизволили и меня в свой походный отряд зачислить? – спросила я. – Собак и женщин – ведь пожелание не брать?

– Не смейся, Тиона. Сама знаешь, я уже сказал, что изменилось. Да и предчувствия у меня нехорошие. Очень нехорошие. Не спрашивай: ничего определённого. Но свербит в душе сильно, и на сердце тяжело. Отляжет, только когда выдвинемся подальше.

Собирались около часа. В результате, у каждого на плечах красовалась походная торба, а в руках был посох из лещины. На плече у мастера Цэна сидел его ворон. Учитель довольно быстро заговорил дом. Вместо него простым зрением виделся всего лишь холм, покрытый мхом. Неприметный такой, среди других холмов и молодого ельника.

Довольно быстро, по негустому лесу, они достигли подножия Драконовых гор, а затем поднялись до первого скалистого уступа. Далее следовали скалы. Там они, всё время идя на подъем, искали и, наконец, нашли ровное, укрытое от ветра место для палатки. И, когда стали устраиваться на ночлег, было почти совсем темно. Конечно, при ходьбе каждый применил магию перемещения: ускорения ходьбы и усиления выносливости. Иначе бы, им не пройти такое расстояние и за три дня.

Тиона забралась на скалистый уступ последней, когда остальные уже успели расставить палатку, внутри разложить одеяла. Достигнув края небольшой, ровной площадки поначалу вползла на нее, подтянувшись на руках, стала на колени, а потом с удовольствием села на жесткую, местами колючую, траву. Больше не было сил. Посидела, прикрыв глаза, потом – потянулась, расправив плечи. Развернулась, полуоборотом, назад, глянула вниз, и …

– Ой! – завопила девушка. Сзади подошел мастер Цэн и прикрыл ей рот ладонью.

Внизу, над лесом, далеко отсюда, летали тёмные, огромные птицы. Летали зигзагообразно, как летучие мыши. Чёрные, мрачные зловещие тени… Они сделали круг примерно над теми местами, где находилась избушка и развалины храма, полетали над всеми окрестностями – и устремились к Гидренийским болотам. В которых, скорее всего, и обитали.

А потом появился красно-оранжевый шар. Он возник непонятно откуда и направился к старому храму. Там, над храмом, он лопнул, как мыльный пузырь – и только маленькая чёрная точка, находящаяся внутри, упала вниз.

И всё затихло.

– Не нравится мне это, определённо не нравится, – сказал мастер Цэн. – Ребята! Костра не разжигаем! И даже не пытаемся создать огоньки при помощи магии, согреваемся только управлением внутренней энергией и особым типом дыхания, как я вас учил.

Палатка была поставлена в удачном месте. Относительно ровное пространство с трех сторон окружали скалы. Вроде, как в пещере без потолка, с очень широким входом. Поэтому, дувший с моря ветер почти не задувал сюда. Но все равно было холодно. Все забрались в палатку, сбились в кучу и укрылись шерстяными вязаными одеялами. Было жутковато, твердо и совсем не спалось.

– Я не знаю, как в других

Странах жарких и приятных,

Но у нас поют ветра

И скрипят деревьев ветви.

Если хочешь – уходи.

Уезжай – так безвозвратно.

Но уходишь – не трепи

Ты мои стальные нервы.

Я ж засяду в кабаке,

Я пропью всю ночь и утро,

Никому я не скажу,

Почему напился пьяным.

Почему прилёг на стол,

Почему упал под лавку,

И к тому же, у меня

Шарит кто-то по карманам, – спел Сэд.

«Значит, ему тоже не по себе», – решила Тиона потому, что обычно в её присутствии Сэд не пел подобных песен. Он рос на городской улице, и, скорее всего, знал много местного фольклора… Но пел только тогда, когда думал, что его никто не слышит.

«Хорошо, что он с нами, что мастер Цэн когда-то нашел его, никому не нужного мальчика, – подумала Тиона. Под эту песню ей, наконец-то, удалось расслабиться и заснуть.