Читать книгу Пейзаж с водоёмом и смертью - Ольга Волошина - Страница 6

Оперативная бригада состояла из четырёх человек, одной из которых была женщина. Наверное, даме доверяют экспертизу как менее опасный участок оперативной работы. Мужиков и здесь уже не хватает!

Нас допросили по всей форме, для меня, к сожалению, уже ставшей привычной. Первой вопросы задавали Татьяне Филипповне, видимо по старшинству. Она обстоятельно и подробно рассказала, всё, что мы вместе видели и слышали, начиная с грохота за стеной соседей. Я даже не ожидала от неё такого основательного рассказа, учитывая её болезненное состояние. И тут она, кстати, подчеркнула, что Тихомирова не должна была оказаться дома, так как находилась в санатории и путевка у неё заканчивалась только через два дня. Я как-то уже совсем выпустила из вида это обстоятельство. Разве тут подробности упомнишь, когда всё время кому-то приходится помощь оказывать?

Мой рассказ не добавил сыщикам почти никакой новой информации, кроме фразы о замеченном мною странном запахе в просторной прихожей. Это моё наблюдение почему-то сильно их заинтересовало, и один из мужчин в сопровождении женщины-эксперта отправился в прихожую. Оттуда было слышно, как они громко обмениваются короткими удивленными возгласами. Слов, к моему сожалению, мне разобрать не удалось. Эта мысль потянула за собой следующую: во мне вновь просыпался нездоровый сыщицкий интерес к чужим проблемам и тайнам. Нужно пресечь на корню начинающееся обострение этого моего ставшего уже хроническим заболевания.

Вернувшиеся из прихожей исследователи вполголоса сообщили коллегам результаты осмотра. Но тут уж я уловила, что преступник применил какое-то средство, отбивающее нюх у собак. По фразе: «Теперь собака след ни за что не возьмёт, хотя это уже излишняя предосторожность». Жаль, что я никак не могла вспомнить, что же мне напомнил этот запах.

Неужели тщательно спланированное нападение на квартиру Тихомировых имело целью убийство хозяйки? Что-то очень сомнительно. Ага, и опера говорят, что похищены картины из коллекции владельцев квартиры. А может быть, и не только полотна. Но что именно пропало, смогут точно сказать после с беседы с Тихомировым. Которого теперь уж точно вызовут из-за границы. А как в квартире оказалась Софья Тихомирова? Разве что она узнала каким-то образом о готовящемся ограблении…

Из прихожей снова раздалась знакомая уже птичья трель. Опера переглянулись, самый молодой при этом получил, видимо, мимическое указание впустить звонившего. Через минуту он уже возвращался оттуда с моложавой, элегантно одетой женщиной. Застыв на пороге, она уронила маленький чемоданчик прямо на ногу младшему сыщику и громко вскрикнула:

– Сонечка! Что же это с тобой сотворили!?

Прежде, чем нас с Татьяной Филипповной вежливо отправили восвояси, мы успели узнать, что вновь прибывшая дама – давняя подруга Тихомировой. Приехала в гости из Саратова, предварительно известив приятельницу телефонным звонком: «Мобильные телефоны просто незаменимы в наше время!»

Покидая место трагедии, Татьяна Филипповна успела пригласить приехавшую из Саратова даму в гости: остановиться у неё, да и погибшую помянуть. Мы вернулись к своим несправедливо забытым пирожкам и недомытой посуде, обнаружив попутно, что всё это время дверь в квартиру оставалась открытой. Но видно у Люсиной родительницы грабителям польститься было не на что. Каковой факт лишний раз подтверждал народную мудрость о том, что во всем плохом есть своё хорошее. Это я об отсутствии ценностей, а не об убитой соседке.

***

Домой я вернулась в самом скверном расположении духа. Только хотела умоститься в любимом кресле с чашечкой кофе, как тут же вспомнила про давешний труп, приблудившийся ко мне по то неудачному стечению обстоятельств. Пришлось пристроиться в уголке дивана. А предстояло ещё решить, как рассказать о новом происшествии Ольге по возвращении. И подумать, не удастся ли замять кое-какие особо зловещие подробности.

Не успела я прикончить и третьей чашки кофе, как затрезвонил телефон. Никакого покоя нет в собственном доме!

– Совсем ты, что ли, очумела, Ксения!? – загрохотал незнакомый бас. – Рехнулась от избыточного потребления кофеина!

От неожиданности я поперхнулась последним глотком кофе, зато в тот же момент догадалась, чей суровый голос пытался отвратить меня от злоупотребления любимым напитком. А свой нормальный голос Горюнов потерял от огорчения. Узнал, небось, по компьютерно-полицейским каналам про мой новый труп, и теперь злится, что все новости я узнаю раньше него.

– И не смей больше выходить из дома, не спросив разрешения, – рявкнул Сергей, вдохновленный моим молчанием. И добавил нерешительно, – Тётушкиного, разумеется.

Тут майор Горюнов отключился, не дав мне ответить той же монетой. И сразу же снова затрезвонил. Ну, уж теперь-то я выскажу ему все, что думаю по этому поводу.

– Ты что себе позволяешь? Ты свои ментовские штучки прибереги для ваших фигурантов, или как вы этих уродов называете. Я чуть было не стала жертвой, пытаясь задержать грабителя, а ваша придурковатая слежка в самый нужный момент смылась с поста, оставив меня один на один с новыми уже преступниками…

– Простите, но я набирал номер телефона Ксении Владимировны Воробей, – мягко, но решительно прервала меня трубка приятным глуховатым баритоном.

– Ксения Воробей это действительно я. А если бы вы имели привычку представляться собеседнику, не пришлось бы выслушивать грубости, не для ваших ушей предназначенные.

– Представиться я просто не успел, – по-прежнему мягко разъяснял баритон. – Так что делаю это с некоторым опозданием. Павел Сергеевич Тихомиров.

Что-то слишком часто мне стали попадаться разнообразные Тихомировы. Хотя как раз этот может ни в чём и не виноват. И я решила сменить свой справедливый гнев на некоторую милость:

– Ну ладно, Павел Сергеевич. У вас ведь ко мне какое-то дело. Вряд ли вы звоните мне просто, чтобы поговорить о погоде или о политике, которой я к вашему сведению не интересуюсь.

– Мне даже не до погоды, Ксения Владимировна… У меня только что трагически погибла мама. А вы были почти свидетелем, если я правильно понял Татьяну Филипповну. Я думал, что если вы мне всё подробно расскажете, это чем-то поможет…

– Ох, простите, ради Бога! Конечно, я готова помочь, если сумею, – я чувствовала себя виноватой идиоткой.

Чёрт бы побрал его дурацкую вежливость! Эти мужчины умеют поставить вас в глупое положение самым немыслимым способом.

– Не решаюсь напрашиваться к вам в гости, – не давал мне опомниться баритон в трубке. – Может быть, вы не откажетесь подъехать к Татьяне Филипповне? Она любезно согласилась оказать нам с вами гостеприимство.

– Разумеется, – только и смогла промямлить я. – Только чуть позже, часов в восемь вечера. Я ведь только что вернулась оттуда…

– Безмерно вам благодарен, Ксения Владимировна. И до встречи, – на сём баритон отключился, разумно не дожидаясь моей реакции на свою благодарность.

А какой у меня был выбор, скажите на милость? Ведь обложил меня со всех сторон, заручившись заранее согласием Татьяны Филипповны. Впрочем, я слишком строга к несчастному молодому человеку. Хотя с чего это я решила, что он молодой? Наверняка он стареющий и лысеющий малорослый мужичок. Приятный голос ещё ничего не гарантирует. Да и вообще мне до него нет никакого дела. Кроме того, что у человека такое страшное горе, а я, может быть, смогу чем-то помочь…

Телефон опять требовательно зазвенел. Ну что опять надо, ведь обо всем договорились?

– Не волнуйтесь, я не забуду и приеду вовремя, – в непривычной для меня супервежливой манере сказала я трубке.

– Ксения, с кем это ты договариваешься за моей спиной, – обиженно загремел басок Горюнова. – А я хотел тебя в гости позвать: мне очередное звание присвоили. Обмыть бы надо со старыми, значит, друзьями.

– Рада за вас, господин подполковник! Конечно, я всегда согласна выпить по приятному поводу. Когда приём-то?

– В субботу, конечно. Так что ты уж ничего не намечай, предупреждаю ведь аж за два дня. А кстати, кому это обещала прибыть без опозданий?

– Это сын маминой подруги, у него проблемы как раз с матерью, – успокоила я почти без вранья.

– Да ладно, это я так, – послушно успокоился новоиспечённый подполковник. – И пока не забыл: как там твои персональные бандиты себя ведут? Новых обысков не было?

– Ой, я ж совсем про них забыла. Погоди, не клади трубку, я сейчас гляну, не было ли нового ограбления, – и я положила трубку на столик.

Комната, казалось, была в том же состоянии, в каком я её и оставила. Беспорядок остался после взлома квартиры и обыска грабителей. Хотя постой-ка, Ксюша, тут что-то не играет! Мы же с Ольгой навели порядок ещё до её отъезда. А тут всё снова вверх дном. Я схватила трубку:

– Ты слушаешь, Сергей? У меня опять были и всё прошарили.

– А без моего вопроса и дополнительной ревизии ты этого не могла обнаружить? Ты чем вообще дома занимаешься?

– Ты что, не знаешь, что я рассеянная? Я совсем забыла, что мы с Ольгой порядок навели после того погрома.

– А ты проверила, ничего в этот раз не украли?

– У меня украсть нечего, говорю тебе. Компьютер вон стоит на месте, кошки тоже в порядке. А если какую шмотку и украли, так пусть – им же хуже будет. Они ж в неё не влезут, если только один из них не баба. А продать им это фиг удастся, я дорогих вещей сроду не покупала.

– Я тут уже про это думал, Ксюш. Они у тебя ищут нечто, которое спрятал тот твой приблудившийся убитый. Может быть, ты сможешь вспомнить, что это могло бы быть. Нам бы очень это помогло.

– Да ничего у него не было, кроме плаща и ботинок.

– А вдруг оно было под плащом, а пока ты в кухне копалась, он это уже спрятал.

– Но мы с Ольгой дважды всё по вещичке перебрали. И ничего не обнаружили. И бандиты не нашли. Или уже нашли со второго раза? А может, он и вовсе в подъезде это припрятал, не дойдя до моей квартиры?

– Будем надеяться на лучшее. Но ты там поосторожнее.

– Ладно, буду.

Интересно, какой вариант Сергей считает лучшим?

***

У двери Татьяны Филипповны я стояла ровно на десять минут раньше назначенного времени. Вечно я прихожу неприлично рано на встречи с малознакомыми мужчинами! Однако топтаться под дверью десять лишних минут совсем не хотелось. К тому же меня кто-нибудь может застать за этим малопочтенным занятием. Последний аргумент оказался решающим – и я решительно надавила кнопку звонка. Дверь открылась так быстро, будто хозяйка ждала меня прямо под дверью.

– Здравствуй, милая! – это мне, а затем уже кому-то в комнату. – Ну вот, Павел, Ксюша и приехала.

Баритон прибыл ещё раньше меня, что уже было весьма приятно. С такой успокаивающей мыслью я шагнула в знакомую комнату, оставив свой плащ в руках у хозяйки квартиры.

Молодой Тихомиров в самом деле оказался совсем не солидным. Он был блондином, высоким и стройным, что было видно даже по его утонувшей в глубоком кресле фигуре. Особенно, конечно, его решительная светлая масть. Несмотря на лишённый недостатков внешний облик, обладатель бархатного голоса ухитрялся выглядеть неглупым и мужественным. Что было совсем уже скверно: в теперешнем моём состоянии мне только и не хватало общения с «мужчиной мечты» для всякой бабы. Даже горькая складка у рта и скошенные скулы придавали ему какое-то джеймс-бондовское очарование.

Бледный и грустный Павел Тихомиров резво одним движением выскочил из кресла и протянул мне сразу обе руки.

– Я очень вам благодарен, Ксения Владимировна, за то, что вы согласились мне помочь, – эта его чрезмерная вежливость уже изрядно меня раздражала, тем более что мне нечего было предложить ему в отместку. У меня даже нет в обиходе подходящих речевых формул, не готовить же мне их заблаговременно.

Если бы я знала тогда, что он имел в виду, говоря о моей помощи, формулы вежливости надолго перестали бы меня занимать. Но пока меня очень напрягала эта его почти английская церемонность…

– Как бы мне хотелось, чтобы знакомство с вами не было вызвано столь печальным событием, – продолжал он, деликатно, но настойчиво запихивая меня в кресло напротив своего.

Опасаясь нового потока словесных поклонов, я решительно приступила к пересказу страшных событий сегодняшнего утра. Отчёт у меня получился обстоятельный, с мельчайшими деталями. Я не забыла ни скатерть на полу, ни странно знакомый мне запах в прихожей, ни шляпку, слетевшую с головы несчастной Софьи Даниловны… Когда я дошла до дамы из Саратова, мне пришло в голову, что она должна быть где-то поблизости. Я спросила Павла о ней, но он о чём-то задумался и не услышал моего вопроса. Зато мне ответила вошедшая в этот момент Татьяна Филипповна:

– Анна Фёдоровна поехала по магазинам пройтись, ей тёмную блузку нужно купить. Похороны завтра, она же должна проводить Софью Даниловну. Ты ведь проводишь меня на кладбище, Ксюша? – ответить я не успела, а может этого и не требовалось. – Сергей Ильич не приехал, ему, оказывается, три дня назад сделали сложную операцию, и он ещё в больнице. Павел не решился даже сообщить ему, он может не перенести такого известия сейчас.

Павел всё молчал, погрузившись в какие-то тяжёлые размышления, судя по выражению лица. Принесённый хозяйкой чай оказался очень кстати. Я уже дожёвывала третий сладкий пирожок, запивая его второй чашкой ароматного чая, когда раздался звонок в дверь. Татьяна Филипповна бросилась к двери, я приподнялась из кресла, собираясь прийти на помощь в случае чего. Павел сидел, не шелохнувшись, по-прежнему глядя из-под полуопущенных ресниц куда-то сквозь меня и мебель за моей спиной. Нелепо пушистые ресницы были у него, между нами говоря, для мужчины в серьёзном возрасте.

Из прихожей доносились голоса, один из них принадлежал вновь вошедшей. Вероятно, Анне Фёдоровне, готовой присоединиться к нашему скорбному чаепитию.

– Очень долго я ходила по магазинам? – и, не ожидая ответа, приступила к объяснениям. – Так безумно много народу везде! Как только вы тут живёте?!

От резкого голоса гостьи очнулся Павел и с некоторым удивлением остановил взгляд на моей физиономии, вспоминая видимо, откуда я тут взялась. Вспомнить ему удалось, потому что он сказал:

– Ксения, – вы позволите без отчества? – я тут думал о расследовании убийства мамы. Мне кажется, что следствие сознательно заводит себя в тупик. У следователя твёрдая версия случайного ограбления по невольной, или преднамеренной наводке кого-то из знакомых. Мол, раз в доме есть что вынести, вас рано или поздно ограбят. Я-то думаю, что всё гораздо серьёзнее. Мафия, специализирующаяся на хищениях и подделках произведений искусства, набирает обороты. Невероятно прибыльный преступный бизнес! А наша коллекция просто попала в поле зрения дельцов от мафии. Этот случай может быть звеном в цепи ограблений знатоков искусства, а возможно и музеев.

– Знаете, Павел, у меня абсолютно нечего украсть, но меня уже дважды за последнюю неделю пытались ограбить. Правда, не нашли, что вынести… Или я просто не нашла пока, что пропало.

– А у вас есть произведения искусства или ювелирные изделия? – с некоторым специфическим интересом спросил Тихомиров.

– Слава Богу, нет! Только две старинные фарфоровые девицы, по какому-то случаю подаренные мне любящими родственниками. Но и на них мои грабители не польстились. Один раз не разглядели, наверное, а потом вернулись, посмотрели ещё раз, плюнули и ушли окончательно.

Павел взглянул на меня с каким-то подозрительным интересом:

– И вы так легкомысленно относитесь к опасным преступлениям, касающимся вас напрямую? Неужели не боитесь?

– Боюсь, конечно. У меня дома ведь две кошки, вдруг с ними что-нибудь случится из-за этих бандитов?! Пожалуй, отвезу я их к маме за город… Кошек, конечно, а не бандитов, А поймать этих гадов у меня пока не получается, хотя я ещё не очень-то и старалась. Ну и у полиции результаты тоже не ахти. А ведь честно им сообщила всё, что сама знаю. Безрезультатно! – про своего незнакомца-покойника я как-то забыла рассказать.

– Ксения! Я предлагаю вам заняться нашими грабителями вместе. Не знаю, много ли будет от меня толку. Но на вас я очень рассчитываю. Во-первых, потому, что у вас уже есть опыт в криминальных расследованиях. Вы уж простите Татьяну Филипповну, но она мне кое-что рассказала про ваши подвиги. А во-вторых, сама судьба привела вас сюда в момент совершения преступления. Вам разве так не кажется?

Да уж, судьба! Но отвечать мне не пришлось, в комнату вошла хозяйка квартиры, сопровождаемая гостьей из Саратова. Я поспешила предложить:

– Наверное, завтра нужно будет помочь?

– Спасибо, но Анна Фёдоровна уже предложила мне свою помощь, вдвоём мы вполне справимся. Ты приезжай завтра в двенадцать, на кладбище отправитесь с Павлом Сергеичем.

Я попрощалась с дамами и отправилась домой: действительно нужно бы кошек отвезти к маме, если я сразу же поеду, до ночи ещё успею добраться. Павел вызвался проводить меня до машины. Уже на улице, прощаясь, он сказал:

– Завтра мы поговорим подробнее. У меня есть план…

Вот ты и влипла в историю в очередной раз, Ксюша!