Читать книгу Ночные товарные. Избранные и новые стихотворения - Ольга Юрьевна Ермолаева - Страница 44

В сонме журнальных дам

видишь, и это я…

галки, кресты по листам

чертит рука моя.

И подпирает лицо.

и скрепкой – к листику – лист.

И вертит на пальце кольцо —

в нём пленный жив аметист.

Небезусловно права…

и, протерзавшись день,

вспомню, что я – жива…

Господи, прибыл день!

Услышу шум крон и крыл,

и вспомню, что много лет

назад – за стеною жил

погибший в Приморье поэт…

А рядом, в кирпичной пыли,

давно бездыхан, но прям,

как будто наелся земли —

стоит Палашевский храм.

И та, чьи всё пуще крыла

гремят, чьей беды не счесть,

что дикую гибель нашла

в Елабуге – венчана здесь…

И шёлк и цветок к ней льнул,

был жар – от сведённых рук,

церковного воздуха гул,

пророческий шёпот старух:

«Нечаянной Радости вон

икона – как ятно цвела, —

так нет же! – с пригожим дружком

к Взысканью Погибших пошла!..»

Выйду на снежный Тверской —

о, в фонарях, как в цветах…

вспомню, что я Москвой

грезила в детских снах.

Вспомню: посёлок Бира́,

Облученский мёрзлый район.

в школе у нас вечера.

глушь с четырёх сторон…

Школьный в поленницах двор,

наши в снегу пимы.

в классе двухъярусный хор —

в нём запевали мы.

Школьных полов мытьё,

передвиганье парт.

в железном бачке питьё,

сатин моих шаровар.

А над Бирой – дымы,

составы идут под мостом…

вижу – в спортзале пустом

учимся вальсу мы…

И отроческой порой

в местной газете – стих…

в зелени золотой

розы чернильниц моих…

Облученский стылый район,

устало спрошу не со зла:

цветаевская сестра

за что в Известковой жила?

За что по тайге этот ад?

страшнее всех диких зверей

как будто пришельцы, стоят

вышки вокруг лагерей?

Хребет Буреинский, Хинган,

(сознанье рифмует: «наган…»)

как жить – это вдох или всхлип? —

тех взыскивая, кто погиб?