Читать книгу Будни ветеринарного врача - Ольга Юрьевна Овчинникова - Страница 13

Жизнь – это игра. Играй, но не заигрывайся.

«Немцы – они молодцы, у них всё чётко: никакой дружбы на работе. Они даже на вечеринках не встречаются – не положено и всё. Абсолютное разграничение рабочей и личной жизни…» – так я размышляю над своим положением в коллективе.

Я меняла клиники, одну за другой, – откуда-то уходила сама, откуда-то выгоняли с диагнозом «слишком умная», и в итоге осталась без работы. Плюнула на ветеринарию, ушла в неквалифицированный труд, старательно пыталась забыть дозы препаратов и названия болезней, запихнув диплом куда подальше. Долги росли.

У меня был пакет сушёных яблок, заныченный с прошлого года в дальнем углу шкафа – их и ела. Потом яблоки закончились, и я пошла «сдаваться», сжимая в руке своё немногословное резюме.

Остаться оказалось несложно: коллектив был похож на одну большую семью. Вначале. Кроме того, место оказалось полным профессиональных открытий, и даже противоестественные для человеческого существования ночные дежурства дали мне неповторимый клинический опыт работы в экстремальных ситуациях за счёт смен с более опытными коллегами. Я мало что умела, когда только пришла, и куча теории в голове превышала практические навыки, – это несоответствие заставляло бесконечно давать советы, которые всех бесили. Меня бы тоже выбесило такое, но молчать было выше всяких сил. Я смогла умять своё самолюбие, только осознав, что клиника стала ведущей задолго до моего прихода и, уж конечно, без моего активного участия. Как они меня вытерпели и приняли – остаётся загадкой.

Теперь всё изменилось. Многие ушли.

…Сижу на балконе, и рядом стоит Ирка, которая курит. Помимо бесспорных общечеловеческих качеств в виде спокойствия, бесконфликтности и дружелюбия, она как-то умудряется одинаково мирно общаться со всеми, что совершенно для меня непостижимо. Блюсти врачебную этику – это ещё куда ни шло, но общаться с тем, кто не нравится… Вот ей, похоже, нравятся все.

Время летит с такой космической скоростью, что картинка жёлтых кленовых листьев, щедро покрывающих дворик возле клиники уже давно сменилась серыми низкими сугробами и смешными кратковременными снегопадиками. Снег, покрывающий пространство вокруг, под влиянием капризного климата превращается в лужи, которые затем покрываются льдом, рождая гололедицу. Затем всё опять тает. Первый снег, как явление двухмесячной давности, я прозевала, а, вернее, проспала.

– Так почему ты не идёшь? – спрашивает Ира между затяжками и выпуская дым так, чтобы он не попадал на меня.

Речь про новогодний корпоратив. Причём ответ она знает. На балконе обычно говорится то, что дальше него никуда не выносится, и, тем не менее, я отвечаю крайне расплывчато. Отшучиваюсь:

– Напьюсь ещё. Драться полезу…

– Смотри, заставят в Новый год дежурить, – предрекает Ира то очевидное, что скорее всего случится согласно правилу: кто не идёт на корпоратив, тот и работает.

В прошлом году во время дежурства был пипец – ломились всякие пьяные, обдолбанные и неадекватные люди, причём они были без животных.

– Слушай, а скажи ещё: почему ты ушла из предыдущей клиники? – Ира часто задаёт неудобные вопросы, и это один из них.

– Ну… – говорю, запнувшись на слове. – Не ушла, а выперли в один день. Сказала, не подумав.

– Что сказала-то? – ей бы следователем работать, а не стоматологом. Впрочем, думаю, совмещение этих двух специальностей ускоряло бы дознание в разы.

– Сказала: «Господи, пускай врачи будут умнее своих ассистентов!» – цитирую я ту фатальную фразу. И добавляю сконфуженно: – Сгоряча ляпнула. Сама виновата. – И, оправдываясь: – Не, ну а чо они собаку с эпилепсией – и сразу усыплять?

– Ты тогда ассистентом работала, да? – усмехается Ира, туша бычок в трёхлитровой банке с водой, которая стоит на полу балкона.

Помалкиваю. Сложно не догадаться, так-то…

На препараты от эпилепсии тоже нужно разрешение, а у нас его нет. Вот бы у нас был этот доступ! А то запарило уже эпилептикам корвалол с водой ректально вливать.

…Сегодня приток пациентов растёт с самого утра – едва успеваем расхватывать.

…Кане-корсо, шесть лет, предварительный диагноз: лимфома. Прям на лбу у него это написано. Не обнадёживаю, молча беру цитологию из лимфоузлов.

…Собачка ши-тцу, ударилась животом об крыльцо – абсцесс. Пока я думаю: сделать УЗИ абсцесса или сразу проколоть, он случайно вскрывается на столе сам, – видимо, у моего Ангела закончилось терпение! Вечно я перестраховываюсь.

Промываю полость абсцесса, и тут собаке заметно плохеет: она начинает тяжело дышать, изо рта вываливается синий язык. УЗИ сердца ей не помешало бы!

– Отпуска-а-а-айте! Срочно отпускайте! – ору владельцам.

Отпускают. Даём собаке отдышаться. Кислород – в морду. Собака минут десять приходит в себя, лёжа пластом на столе. Бли-и-и-ин… На такой банальнейшей процедуре чуть не потеряли собаку! Схожу-ка и я, хлебну корвалолу. Орально.

…Умирающий йорк, шестнадцать лет, предварительный диагноз: опухоль поджелудочной железы. Глюкоза в крови запредельно низкая. Собака в гипогликемической коме.

– Не надо ничего делать, – вытирая слёзы, говорит хозяйка. – Пусть сам умрёт.

Я всё же делаю: глюкозу в вену, и ещё один препарат, чтобы она подержалась на этом уровне как можно дольше. Авось, проживёт ещё недельку в нормальном состоянии. Терапия отчаяния. Можно было бы, конечно, дообследовать, взять биопсию, но всё упирается в желание владельцев, их финансы и прогноз. Какой толк от диагноза, если лечения всё равно нет?

Йорки – вообще самая больная порода. Тут уж заводчики постарались на славу: наскрещивали кто во что горазд так, что ни один из приходящих йорков не похож на предыдущего. Бог, вон, не парится. Если кому-то жить надоело – прибирает к рукам и всё. А мы тут… вытягиваем… за шкирятники…

Такая глюкоза может быть ещё при болезни Аддисона – гормональном и тоже, кстати врождённом заболевании – и при болезнях печени. Помнится, однажды вакцинация спровоцировала Аддисонов криз у щенка йорка – я чуть голову не сломала, разглядывая анализы крови, взятые экстренно. Щенок быстро впал в шок, сердце ушло в брадикардию42, глюкоза рухнула, и единственное, за что удалось зацепиться – это нарушение соотношения натрия и калия, что происходит достаточно часто при этом заболевании. Часто, но не всегда. Капельнички с нужными препаратами быстро вернули щенка к жизни, но напугал он меня тогда знатно.

Щенок йоркширского терьера.

…И следующий пациент – тоже йорк, после кесарева. Беременность одним крупным щенком, который погиб внутриутробно. Сама разродиться не смогла.

– На УЗИ смотрели – было два, – расстроенно говорит хозяйка собаки.

Ну да, ну да. Что и требовалось доказать. Насмотрят, бывалоча, восемь щенков на УЗИ, а потом после кесарева выносят семерых, и владельцы думают, что врач одного щенка себе прикарманил. Были и такие обвинения в адрес коллег…

Врачи прям спят и видят, как бы себе новорождённого щенка йорка прикарманить, конечно же… Даром не нужно! Нет уж, теперь только рентген, согласно алгоритму.

…Таксы – следующие по списку среди наиболее часто болеющих пород. Следующий пациент – как раз почесушная такса.

– Да быть не может! – спорит со мной её владелец, представительный крупный мужчина. – Такса – это же самая здоровая собака!

– Угу, – отвечаю я, делая тупым лезвием с собаки соскоб и размазывая его на стекле.

«Что вы здесь в клинике тогда делаете, интересно?»

И пока я так думаю, мимо нас проходит женщина с полупарализованной таксой на руках. Мне даже отвечать ничего не приходится: молча указываю на собаку рукой и иду к микроскопу смотреть соскоб.

– Ого! – только и говорит мужчина крайне удивлённо.

Ничего шевелящегося в соскобе не обнаруживается, крашу мазки из ушей и с наслаждением рассматриваю фиолетовых «матрёшек», на которых так похожи грибки Малассезии. Почесологи говорят про них ещё: «Гномик наследил».

Уши – это прекрасный показатель наличия аллергии. Чуть что – сразу краснеют и воспаляются. Если причина аллергии не обнаружена, то отит можно лечить долго и безрезультатно.

– Сыр даёте, да? – как завзятый сыщик спрашиваю я, не отрываясь от микроскопа, будто именно его наковыряла сейчас ватной палочкой и так тщательно разглядываю.

– Да-а-а, – удивляется владелец таксы.

Впадаю в пространственную лекцию про причины отитов, среди которых аллергия лидирует. Назначаю диету и обработки. Отпускаю их.

– Там питбуля соседи отравили, – встревоженно говорит Света – наша новенькая админ, только что поговорившая с кем-то по телефону. – Сказала им ехать в клинику.

Света – миниатюрная худая девчонка с мелкими светлыми кучеряшками на голове, делающими её похожей на воздушный одуванчик. Пока телефон звонит, она бежит к нам, чтобы параллельно разговору тут же всё переспрашивать.

Сегодня, например, Света сделала мой день, когда на рабочий телефон позвонила женщина, желающая узнать про кастрацию кота.

– Можно же на кастрацию принести? – переспрашивает Света у меня, включив громкую связь на телефоне.

– Да можно, пускай несут, – отвечаю я, допивая утренний остывший чай. – Скажи перед наркозом не кормить. И пускай сначала проверят – один семенник у кота или два.

Слово в слово Света повторяет сказанное мной в телефон.

– Ой, а как же мне проверить-то? – недоумевает женщина на том конце.

Света вопрошающе смотрит на меня, ожидая поддержки. Крайне неосмотрительно я набираю в рот чай и пальцами изображаю жест, которым нужно прощупать котячьи семенники. Света поучительно выдаёт:

– Ну… Приласкайте там его как-нибудь…

…Чай улетает фонтаном на пол, а мне приходится уткнуться в колени, чтобы заглушить свой гомерический гогот… Так что завершать разговор Света уходит в другой конец клиники.

У неё идеальный характер для работы админом. Обижаться, также, как и брать на свой счёт любые претензии, она не умеет; если человек взбешён и орёт, то отвечает всегда немного недоумённо и искренне, давая понять, что орать на неё совершенно бессмысленно и бесполезно, – орущих людей это классически успокаивает.

Что касается фразы «гады-соседи отравили», то это самый любимый из диагнозов, которые владельцы ставят своим собакам, и встревоженная реакция Светы, так же, как и её вера в правильность диагноза умилительна.

Нужно сказать, что владельцы, конечно, часто бывают правы в своих догадках, но верить им на слово ни в коем случае нельзя. Тщательный сбор анамнеза, и никак иначе. Так специально сделанный тест вместо отравления внезапно может показать парво- или короновирусный энтерит; артрит вскроется абсцессом; и, самое любимое мной – лишай – вдруг окажется банальными эпидермальными воротничками. Как раз такой пациент – кстати, тоже такса – оказывается следующим на приём. Тело собаки покрыто круглыми, словно монетки, поражениями, которые внешне очень сильно смахивают на лишай, если не знать про остальные кожные существующие болезни. Такой же красавчик, щенок веймаранера, весь в «гнойных монетках» на коже, приходил на приём на днях.

Щенок веймаранера с эпидермальными воротничками.

– Лишай нам поставили. Посветили под лампой, там всё светится, – объясняет хозяин таксы. – Мы уже два месяца противогрибковые препараты пьём, ничего не помогает.

– Пойдёмте, тоже посветим, – соглашаюсь я.

Корочки, которые сопровождают гнойное воспаление кожи, под лампой Вуда прекрасно светятся зелёным. Но это не тот нежный изумрудно-зелёный цвет, и, что куда более важно, не феерически тонкое свечение волосков, которое выдаёт микроспорию, а просто корочки. Замечательно светятся также разнообразные мази, которыми владельцы животных мажут своих подопечных перед приёмом, перхоть и, иногда, маникюр. Да что там говорить! При отравлении антифризом моча животного тоже будет ярко светиться под ультрафиолетом просто потому, что в него добавляют флуоресцеин. Это даже могло бы помочь в постановке диагноза «отравление антифризом», если не знать, что он убивает почки всего за каких-то полчаса, и можно не дождаться мочеиспускания как такового.

Итак, у нас тут эпидермальные воротнички, и воспаление кожи возникает часто тоже из-за аллергии, поэтому снова беру соскобы и читаю свою лекцию про диеты с обработками.

…По закону жанра, следующий на приём – лишайный котёнок.

Сейчас лишай у котят успешно лечится. Самым главным из перечня мероприятий, как ни странно, считается обработка животного от глистов, так как именно они снижают иммунитет, позволяя котёнку заболеть. Любая помощь лишайному котёнку на улице может заключаться именно в банальной обработке от глистов. Например, есть специальные капли на холку, позволяющие избавиться и от них, и от блох. А дальше котёнок вполне успешно справится с лишаём сам.

Объясняю это молодой симпатичной девушке – хозяйке котёнка, подобранного пару дней назад на улице. К счастью, у неё других животных нет, а то пришлось бы купать всех, оптом.

– Зачем тогда лечить, если само проходит? – девушка задаёт вполне резонный вопрос.

– А чтобы Вы не заболели, – отвечаю ей, цитируя фразу с недавней дерматологической конференции, где был задан этот же вопрос.

Вторым забавным пунктом в лечении значится побрить кошку налысо, вместе с усами. Вряд ли кто на это идёт, но иностранцы утверждают, что из-за вылизывания, которое по-научному называется грумингом, кошка разносит лишайные споры по всей поверхности тела, так что это звучит как аргумент.

Мордочка у котёнка покрыта характерными округлыми пятнышками. На этот раз пятнышки выдают микроспорию тем самым нежным изумрудным светом под лампой Вуда. Нащипываю поражённые волоски, смотрю под микроскопом. Размочаленные, утолщённые больные волосы, потерявшие свою структуру, щедро покрыты лишайными спорами. Если такие посадить в баночку со средой – то та наверняка покраснеет, и там вырастут красотки-конидии. Никуда сажать их никто, конечно, не будет, с целью экономии времени и денег.

Официального диагноза я дать не могу, а неофициально – это, конечно, он, лишай. И лечить его мы начнём сразу.

Взвешиваю пациента, пишу препараты для обработки и как делить противогрибковые капсулы для правильного дозирования.

– Котёнок будет расти, и дозу придётся пересчитывать, так что жду вас снова через месяц, – предупреждаю я, тем более, что лишай лечится долго, и его необходимо мониторить.

И дохожу до самого важного пункта: «Обработка помещения». На ум тут же приходит случай, который произошёл с коллегой из другой клиники.

Есть такая примета: «Не лечи животных своих знакомых». Так вот. История гласит, что у хирурга той клиники обнаруживается знакомая с кошкой, а у кошки обнаруживается лишай.

Хирург, недолго думая, пристаёт к дерматологу, узнаёт схему лечения и выдаёт назначения владелице. Та, добросовестно всё исполняя, доходит до пункта «обработка квартиры», где значится название специальной противогрибковой дымовой шашки.

И, поскольку в однокомнатной, малогабаритной квартире пережить обработку дымовухой невозможно, она собирает корзинку с провизией, кошку, чуть приоткрывает окна, поджигает шашку и, сев в машину, спокойно уезжает на дачу на все выходные.

Далее всё развивается согласно закону жанра. Минут через пятнадцать бдительные бабушки во дворе замечают, что из окон квартиры их соседки валит дым. Заподозрив беду, они вызывают пожарных. Потом их разыгравшаяся фантазия подсказывает, что соседка не открывает дверь из-за сердечного приступа, и они вызывают скорую.

Пожарные приезжают довольно быстро, но двор маленький, застроен типовыми хрущёвками и забит машинами. Для растаскивания машин срочно вызывается несколько эвакуаторов, а вслед за ними появляются спасатели, которые вскрывают двери для врачей скорой помощи. Словом, на глазах у всего двора разворачивается показательное взаимодействие экстренных служб, которые приехали все разом.

Эвакуаторы растаскивают машины. Пожарные выдвигают лестницу, разбивают стёкла, залезают внутрь, старательно заливают квартиру водой и пеной, – всё это протекает до подвала. Спасатели вскрывают дверь снаружи. Врачи заходят в квартиру и никакого обгоревшего трупа, разумеется, не обнаруживают.

Все, поматерившись, разъезжаются.

Через два дня хозяйка с кошкой ничтоже сумняшеся возвращается домой, и первыми её встречают зажатые вскрытой искорёженной железной дверью квитанции от владельцев эвакуированных поцарапанных машин и нижних соседей, жаждущих компенсации за испорченный ремонт. Всё более удивляясь, женщина заходит внутрь, и её взору открывается апофеоз: разбитые окна, залитая квартира и вздувшийся паркет…

Иными словами, лечение лишая оказалось слишком дорогим!

Так что в назначении я пишу про выбрасывание ковриков, термообработку, мытьё полов противогрибковыми препаратами и – ни слова про дымовые шашки, хотя обработка ими была бы идеальна.

* * *

Поругалась с девчонками из-за того, что мне пришлось отдавать собаку, умершую в чужую смену. Я ничего не знала про неё – ни-че-го! Сначала по телефону допросила тех, кто занимался собакой, а потом стала объясняться с её хозяйкой, которая – да что вы говорите! – оказалась заводчицей шпицов из разряда классических разведенцев.

И я вспомнила, как однажды принимала одну из её собак. Шпиц, которого она принесла, подверг бы в шок любого: шерсть спутана, испачкана в грязи и испражнениях, глаза слезятся. Выяснилось, что заводчица содержит собак в клетках, кормит дешёвым кормом и бесконечно скрещивает между собой. Выздороветь в таких условиях невозможно.

Так не люблю ругаться с коллективом… Я пытаюсь работать без конфликтов, а получается фигня какая-то… Так что от злости поругалась заодно и с заводчицей. Но она первая начала. Чёрт.