Читать книгу Ordo Novus. Labarum - Omar RazZi - Страница 12

Логово разбойников. Сильван и его банда. Одноглазый варвар. Подозрения Марцелла

Отступление. Колония Юлиомагус. Граница Германии и Реции. Февраль 312 г. За несколько дней до нападения

В живописном местечке, на границе Верхней Германией и Реции, среди невысоких гор, предвещающих начало альпийской гряды, находился маленький городок Юлиомагус. Он был расположен на небольшой равнине, которая с высоты птичьего полета напоминала поляну, раскинувшуюся посреди лесистых холмов. Город был основан, как одна из колоний римских переселенцев, бывших римских легионеров, во времена императора Антонина Пия, так же, как и ряд близлежащих городов и поселений. Получив земли, после многих лет верной службы, ветераны основали в этом живописном месте свое поселение, смешавшись с местным жителями, которых они научили своему языку и своим верованиям. Со временем переселенцы сами переняли местные обычаи и втянулись в занятия аборигенов, основными видами деятельности которых было изготовление козьего и овечьего сыра, разведение мелкого скота, так как прилегающие горные луга были прекрасным местом пастбища овец и коз. Юлиомагус являлся одновременно и небольшой торговой точкой, имевший свой городской рынок, так как через город проходила дорога, соединяющая Рецию и Норик с Германией и Галлией. Городок находился вдалеке от границы, поэтому особо не нуждался в усиленной охране и жил своей мирной жизнью. Население могло само постоять за себя, в жилах жителей текла кровь прославленных римских легионеров, в свое время воевавших в Дакии, под началом Траяна. Здесь свято чтили и поклонялись Митре, богу, пользовавшемуся особой популярностью среди воинов. Любовь к этому божеству бережно передавалось из поколения в поколение. Основатели колонии, кроме поклонения Митре, также передавали по наследству свои доспехи и оружие, и в каждом доме, особое место занимал, как алтарь, так и кладовая, в которой хранились мечи, копья, щиты и другое воинское оружие предков. Поэтому городу не было нужды в содержании воинского подразделения, чреватое большими финансовыми расходами. Жители, в случае надобности, сами создавали ополчения для защиты своих домов и скота. Во времена смут и междоусобиц, сельчане, вместе с жителями близлежащих городков, создавали свои небольшие дружины, которые выполняли функции охраны от набегов. Некоторые из них, в тоже время, сами не гнушались нападений и разбоев. В последние годы набеги варваров и междоусобицы римлян обходили стороной маленький городок и лишь изредка, набеги разбойников нарушали мир и покой местных жителей. С одной из таких банд, несколько городков заключили своеобразный союз, по которому разбойники брали под свою защиту селения, а те в свою очередь, предоставляли им жилье и пищу и служили их местом пребывания во время отдыха. Часть бандитов оседала в селениях, в силу своего возраста или же пресытивших жизнью полной опасностей и приключений. Они брали в жёны представительниц местных селений, заводили детей и мирно проживали остатки своих дней. Были и противоположные прецеденты, среди местных жителей встречались, те, кто пополнял шайки грабителей и разбойников, кому был чужд покой и размеренное однообразие жизни. Они вели двойной образ жизни, днем, были мирными пастухами, сыроварами или земледельцами, а ночью преображались в преступников.

Одну из таких банд возглавлял некий Сильвий Сильван, бывший легионер, в своё время служивший под началом императора Севера и сохранившего верность своему государю вплоть до его кончины. Опасаясь репрессий со стороны Максимиана, и преследований Галерия, Сильван, который был из элитного корпуса доместиков, и несколько десятков легионеров, из низшего офицерского состава, были вынуждены покинуть пределы Италии, ища убежища на севере. Долго скитаясь в Альпах, они прекрасно изучили местность и прилегающие к ней города и селения. Выброшенные волею судьбы из привычной среды, и оставшись без средств существования, эти люди, не умеющие созидать и непривыкшие к мирной жизни, но имеющие в руках оружие, нашли ему другое применение. Сильван со своими товарищами начали устраивать засады в горных проходах Альп, окружающих лесах и пустынных равнинах, став бичом торговцев и императорской почты. Но надо отдать должное, в основном, нападениям подвергались только те, кто имел отношение к Максенцию или Галерию, так как в них, они виде причину своих несчастий и того образа жизни, который вынуждены были вести. Благоразумно заручившись поддержкой некоторых местных селений, Сильван, тем самым, обеспечил себе тылы. Взяв под защиту сельчан от множества других себе подобных, банда Сильвана растворялась среди поселенцев после дерзких ограблений, боясь гнева и мести императорских карательных войск. С укреплением власти Константина в Галлии и его бескомпромиссной политикой по отношению к набегам варваров и бандам разбойников, ситуация сильно изменилась. Данные обстоятельства вынуждали Сильвана и его сообщников, в последнее время, действовать очень осторожно и совершать набеги в соседнюю Италию или Норик, расположенный на востоке, так как Константин безжалостно расправлялся с нарушителями не только внешних границ, но и законов, действующих внутри его провинций. Варваров, нарушивших мир и разбойников, нарушивших покой, ждала суровая кара – смертная казнь, через виселицу или крест, а иногда, они подвергались самой ужасной смерти в амфитеатре, на глазах ликующей публики, быть разорванными на куски дикими зверьми. Внутренняя политика Константина, состоящая в поддержание порядка и установление спокойствия за счет жесткой дисциплины и суровых наказаний, быстро низвели огромное количество банд до минимума, которые бесчинствовали в его провинциях несколько лет назад. Блестящим ходом императора послужил указ о добровольной мобилизации всех, включая разбойников. Для создания регулярных комитатских войск, не ослабляя границы, Константин призвал под свои знамена не только германцев, но и разбойников всех мастей. Своим указом, он обещал им амнистию и прощение преступлений в случае добровольного подчинения дисциплине, и отказа от преступного ремесла, а также щедрое вознаграждение на службе у императора, потому что большинство бандитов были бывшими солдатами, подобно Сильвану и его компании.

Главарь шайки, оставаясь в душе солдатом, в последнее время, часто подумывал о возврате на военную службу, которая избавила бы его от гнусных грабежей и могла покрыть его славой и даже осуществить честолюбивые замыслы. Несмотря на свое нелегальное положение, неприглядные и постыдные занятия, бывший воин не был лишен понятий о чести, и по возможности пытался сохранить порядочность, о чём свидетельствовала его воинская карьера. Дав присягу на верность Северу, Сильван остался до конца верен ей, несмотря на предательство большинства офицеров и рядовых легионеров. В своей послевоенной деятельности, он старался придерживаться своих принципов, предпочитая оказывать охранные услуги, грабежам. Сильван часто сопровождал за определенную плату тех торговцев, с которыми он договаривался и считал их искренними людьми. Договорившись, он ни разу не нарушил данного слова. Этим, Сильван отличался от подобных ему грабителей и благодаря своим качествам, он завоевал уважение жителей местных городов и деревень. Он часто пребывал в Юлиомагусе, ставшим ему родным городом. Известия о предстоящих военных действиях долетела до этого уголка империи и, мысли главаря банды все чаще обращались в сторону правителя Галлии. Сильваном двигало желание завязать с постыдным ремеслом, которым он вынужден был заниматься, и месть за своего коварно погубленного государя и сломанную карьеру. Поступив на службу новому императору, он хотел стереть темное пятно своего прошлого. Сильван мог также привлечь под свое начало приблизительно сто конников, что было ощутимой силой, учитывая возросшую в последнее время роль кавалерии. Он часто вспоминал былые ратные подвиги и скучал по боевому прошлому, ибо в душе, он оставался воином, несмотря на обстоятельства, сделавшие его разбойником. Не отягощенный бременем семейных уз, он мечтал вновь оказаться под гордым римским орлом. Он видел в Константине того самого человека, который мог помочь осуществить его желания.

Но вернемся в Юлиомагус. Поселение было укреплено частоколом и одной сторожевой башней, которая позволяла почти на милю вперед обозревать бегущую вниз дорогу. Лучи восходящего солнца медленно рассевали легкий туман, когда в его испаряющейся дымке появилось большое темное пятно, которое быстро увеличивалось. Человек, закутанный в длинный плащ, находящийся на верху сторожевой башни, тревожно всматривался вдаль, пытаясь разглядеть непонятный объект, который стремительно приближался к городку. Вскоре он разобрал, что приближающаяся масса, не что иное, как небольшой отряд конницы. Поняв это, сторожевой выхватил горн и громко трижды протрубил, что означало сигнал тревоги. Расстояние, отделяющее отряд от городских ворот, быстро сокращалось и по мере приближения всадников, можно было их лучше рассмотреть. Одежда незнакомцев явно отличалась от одеяний местных жителей, и вообще, от общепринятых римских стандартов. Поверх кожаных доспехов, на них были грубой формы накидки из овечьей шкуры. На головах красовались шлемы, украшенные рогами причудливой формы. Несколько жителей городка, поднятых кличем часового, заняли оборонительные места в верхней части башни и, с натянутыми тетивами, ожидали приближающихся незнакомцев. Тем временем у городских ворот собралось более двух десятков человек, вооруженных луками и стрелами. Было, похоже, что они раньше служили лучниками.

– Варвары! – раздался громкий возглас с башни.

Услышав это, один из лучников, отложив свое оружие в сторону, бросился вглубь поселения, громко крича и повторяя:

– Варвары!!! Варвары!!!

Поселение охватила сумятица, громко скрипя, открывались двери и ставни домов, люди посыпали наружу, прихватив собой, кто меч, кто копье, иные, не проснувшись еще полностью и не понимая происходящего, с недоумением выскакивали из своих жилищ. По мере того как, слово «варвар» облетело селение, воцарился хаос, жителей охватила паника. Несколько лет, не слышавшие ненавистное слово, люди, в одно мгновение, словно в страшном сне, вспомнили картины жестоких нашествий германцев. В этой неразберихе, среди толпы, неожиданно появился человек верхом на гнедой лошади. Он был среднего роста, худощавый, но достаточно сбитый и физически крепкий лет тридцати. Мужчина был одет в форму римского легионера и выглядел немного смугловатым, с длинными черными волосами, такого же цвета глазами, с удлиненным овалом лица и мужественными очертаниями подбородка. Он с достоинством держался в седле, а весь внешний вид и осанка выдавали в нем лидера и человека, привыкшего командовать. Обнажив свой меч, всадник властно воскликнул:

– Успокойтесь, люди! Мне доложили, что их не слишком много, и какими бы отчаянными не были, они вряд ли решаться напасть.

– Сильван, а может это ловушка? – кто-то крикнул из толпы.

– Действительно, а вдруг за ними целое полчище варваров, а это просто разведчики или передовой отряд! – продолжил другой.

– Если бы это было так, то нас давно предупредили бы, – продолжал успокаивать народ Сильван.

Тем временем, стражник на башне крикнул, обращаясь, скорее всего Сильвану, который явно выделялся среди приблизившейся к воротам толпы:

– Один из варваров приближается впереди остальных и размахивает платком на острие своего дротика!

И действительно, от общей группы варваров, оторвался всадник и, пришпорив лошадь, быстро приблизился к городским воротам, размахивая платком. Остальные чуть замедлили темп и немого отстали от вырвавшегося вперед всадника.

Сильван приказал страже отворить ворота, лучникам занять позиции, а остальным расположиться за ними.

Сильван, выскочив на своем коне за ворота, оказался лицом к лицу с варваром огромного роста, и с ужасным шрамом вместо одного глаза.

– Приветствую тебя, уважаемый человек! Мы исполняем приказ императора Константина Августа и следуем к его основным войскам, – с очень сильным германским акцентом произнес одноглазый варвар и с этими словами протянул свиток Сильвану.

Опытный воин быстро пробежал глазами документ, подписанный Константином. Это было стандартное послание федератам о предоставлении вспомогательных войск для армии императора. Сильван, в свое время служивший при Севере, был хорошо осведомлен, как выглядят подобные указы и эдикты. Убедившись в подлинности письма, он обратился к варвару, который храня молчание, наблюдал за реакцией Сильвана.

– Но почему вы направляетесь в эту сторону? Насколько мне известно, основная армия движется через коттийские Альпы, а вы отклонились на восток…

– Нам приказали присоединиться к нашему основному отряду позже, когда они уже выехали на несколько дней раньше. Мы плохо разбираемся в дорогах и поэтому сбились с пути. Прошу предоставить нам небольшой отдых, мы очень устали, через несколько часов мы двинемся дальше в путь.

К этому времени приблизились остальные варвары и опытный солдат, окинув их быстрым взглядом, убедился в миролюбивости намерений воинственных обитателей Германии.

– Чтобы успокоить твоих жителей, я и мои люди, сдадим оружие и лошадей, вы вернете их нам перед отъездом. Мы хотим поесть и немного поспать, дальше нас ждет долгий путь. Мы готовы заплатить за причинённое беспокойство! – добавил одноглазый варвар.

– Я думаю, что твое предложение подходит нам, – сказал в ответ Сильван, удивленный последними словами варвара, но оставив при себе свои соображения, повернувшись в сторону городских ворот, он громко прокричал:

– Славные жители Юлиомагуса! Эти люди наши друзья! Они являются союзниками нашего августа и спешат присоединиться к его армии. Учитывая, предстоящий долгий путь, они просят пищи и немного отдыха себе и своим лошадям. Путники предоставят гарантии, а также щедро отблагодарят за гостеприимство!

С этими словами Сильван, словно префект, распорядился отворить ворота города и пропускать по одному человеку из отряда варваров, которые спешившись с лошадей, передавали их вместе со своим оружием стражам поселения. Пока шёл этот процесс, лучники стояли наготове, во избежание непредвиденных обстоятельств. Отряд варваров состоял из тридцати трех человек. Последним сдал оружие и коня одноглазый командир, затем варваров проводили в постоялый двор, служивший одновременно гостиницей и харчевней.

Сильван, наблюдавший со стороны за этой процедурой, размышлял о неожиданном визите. Поведение варваров показалось ему немного странным и подозрительным. Первое несоответствие состояло в том, что заблудиться было практически невозможно. Одной из выдающихся заслуг Констанция и его сына было восстановление разрушенных дорог, строительство и прокладка новых, которые облегчали сообщение не только между городами западных провинций, но и со всей огромной империей. Наличие указателей, по которым путники легко ориентировались в местности, служили неотъемлемыми атрибутами римских дорог, свидетельствующие о высоком уровне развития транспортной инфраструктуры. Можно было сослаться на незнание латыни и не умение читать, но, даже учитывая эти факторы, варвары отклонились от основной дороги, ведущей прямо к Виенне. Вторым подозрительным моментом, Сильвану показалось предложение о сдаче оружия, которое выглядело довольно странным для воинственных германцев. У опытного вояки и разбойника сложилось впечатление, что варвары действуют, по заранее утвержденному плану, чтобы не вызывать подозрений в своих дружественных намерениях. Сильвана, обладавшего острым чутьем и проницательностью, которые множество раз выручали в его опасных начинаниях, было нелегко провести. Самым странным фактом из вышеперечисленного, было предложение варваров об оплате, которые сами собирались присоединиться к войскам императора за щедрое вознаграждение, о чем упоминалось в эдикте Константина. Что-то подсказывало Сильвану о не совсем чистых намерениях вновь прибывших.

Поразмыслив о странностях визитеров, Сильван приказал, троим из своих людей, внимательно следить за прибывшими германцами. На всякий случай, он оправил пять человек разведать окрестности, а остальным распорядился быть готовыми к любому повороту событий.