Читать книгу Ordo Novus. Labarum - Omar RazZi - Страница 5

Трибун Марцелл и его миссия. Императорский вольноотпущенник и невольный свидетель. Красавица. Роковая встреча.

Трибун Марцелл

Оставшись наедине, Константин предался размышлениям о недавно состоявшемся разговоре. Может ли он доверять Петронию? Возможно, это игра коварного Максенция, который хочет заманить его в западню? Опыт предыдущих вторжений в Италию показал, какими последствиями они обернулись и, как бесславно они закончились. Константин вспомнил печальную судьбу своего предшественника Севера, который дойдя до ворот Рима, стал жертвой интриг и вероломного предательства. Однако, есть и другие примеры совсем противоположные. Цезарь неожиданным появлением в Италии заставил Рим преклонить колени перед ним и обратил в бегство могущественного Помпея. Константин решил остановиться на последнем примере. Он находил много общего между Цезарем и собой, который более четырех столетий назад своей отвагой, бесстрашием и быстротой действий, предопределил дальнейшую судьбу великой империи. Он мысленно уподоблял себя Цезарю, который на протяжении 9 лет воевал и присоединил Галлию и именно отсюда, начал свое восхождение к вершинам власти. Теперь он, Константин, повелитель Галлии может последовать его славному примеру и повторить успех. А вдруг, фортуна отвернется от него? Он быстро прогнал сомнения и, схватив колокольчик, несколько раз отрывисто его потряс и, не дожидаясь прислуги, быстрыми шагами спустился со своего тронного пьедестала и поднял сверток, почтительно оставленный сенатором у нижних ступеней. Вошедшему рабу он быстро приказал:

– Срочно позови мне трибуна Марцелла. Давеча я распорядился, найти его!

– Он ожидает тебя великий август, как ты и приказывал, – почтительно произнес раб.

– Хорошо пусть войдет. И передай Арманию, если он уже проводил гостей, пусть ждет на месте пока его не вызову.

Слуга низко поклонился и вышел из залы. Константин заметил, что Арманий был шустрее и проворнее всех остальных. Он был его рабом еще в те давние времена, когда Константин служил при дворе Диоклетиана, а потом при Галерии. И все эти годы, он неотступно сопровождал своего господина из Азии в Британию, затем в Галлию. За время своего пребывания при царственной особе, Арманий полностью вошел в его доверие и стал ушами и глазами Константина во дворце, и знал все тайны и секреты двора. В благодарность за верную службу, Константин даровал своему верному рабу свободу, дав возможность начать жизнь свободным человеком. Однако, Арманий предпочел остаться при своем хозяине, возможно в силу привычки и привязанности к последнему, а возможно и следуя другим причинам, о которых мы узнаем позже.

– Приветствую тебя великий Август! – громко прозвучал чей-то голос, прервав размышления Константина.

Вошедший человек был одного роста и сложения с императором, лет тридцати пяти, с достаточно привлекательными чертами лица и каштановыми волосами, вьющимися вдоль его удлиненного смуглого лица.

– Приветствую тебя мой друг, Марцелл – с теплотой произнес Константин, его лицо озарилось улыбкой и приняло очень дружественный вид.

– Как прошла аудиенция великий государь?

– Как мы с тобой и предполагали, Марцелл! Прочти, что пишет сенат Рима, – с этими словами Константин протяну Марцеллу послание, оставленное Петронием Варом.

Марцелл быстро пробежав глазами пергамент, негромко вздохнув, произнес:

– Да, Рим превзошел все наши ожидания…

– Что ты думаешь по этому поводу, мой друг? Можно ли доверять этой кучке зажравшихся сенаторов, которые в страхе за свои жизни и привилегии готовы предать своего господина?

– Мне кажется великий август, что они выражают настроения всех провинций, находящихся под гнетом Максенция. За последние два года, после смерти Валерия Ромула, вести из Рима только и доносят об очередных жестокостях и бесчинстве Максенция и его гвардии. Максенций, с преждевременной потерей сына, также потерял остатки разума и приличия! Мне кажется государь, что сейчас не время для игр со стороны членов Сената. Они действительно очень перепуганы за свои жизни и ненавидят Максенция, сильнее, чем кого-либо.

– Похоже, они сильно испуганы, что привезли с собой к этому письму ещё и кучу золота, – с улыбкой произнёс император, – кстати, сенаторы оказались весьма щедрыми, золота хватит оплатить просроченную задолженность и аванс федератам, этим вероломным и жадным варварам, которые пока не получат денег, могут спокойно подвести или того хуже предать…

– Это хорошие новости мой государь, – радостно сказал верный генерал Константина, – ветераны готовы умереть за тебя по одному твоему приказу, а вот новые рекруты и ненадежные федераты, пойдут в бой, только после звона солидов в кармане…

– Да, ты прав мой друг, сенаторы вовремя появились в Треверах, – продолжал император, – нам каждый воин, как на вес золота…

– Война…мне столько лет удавалось ее избежать, но теперь ее неотвратимость больше не вызывает сомнений! Хочу услышать твое мнение, Марцелл относительно предстоящей войны, – после короткой паузы, задумчиво произнес Константин.

– С твоего позволения великий август, – почтительно начал Марцелл, – учитывая расстановку сил, на мой взгляд необходимо действовать очень быстро и неожиданно – опередить Максенция, не позволить его армии перейти Альпы и начать наступление в Галлию. Исход войны зависит от быстроты кампании, и если нам удаться первыми начать наступление в Цизальпинскую Галлию, то тем самым, мы не позволим армиям, стоящим в Реции и Норике, известных своей склонностью к бунтам и мятежа, склониться на сторону Максенция. По имеющимся у нас сведениям, несмотря на превосходящие силы Максенция, его войска разрознены. Тяжелая кавалерия, во главе с префектом Помпейяном, на которую сильно рассчитывает Максенций, выступила из Рима и медленно движется в сторону галльской границы, в то время как вспомогательные войска из Африки и мавританская конница еще не прибыли в Италию.

– Я согласен с тобой, мой друг, – продолжал развивать мысль Марцелла Константин. – Мы не должны позволить войскам Максенция объединиться и перейти Альпы. Залог нашего успеха в быстроте действий! Наши войска готовы к выступлению и ждут приказа, – после непродолжительной паузы, произнес Константин, – приказ о выступлении будет подписан сегодня, хотя мы не получили от Максенция послания об объявлении войны…

– Ты полностью прав, август, – согласился Марцелл и продолжил, – и все-таки нам необходимо дождаться официального вызова со стороны Максенция. А тем временем, начать переброску частей в Трансальпийскую Галлию.

– Снос моих статуй, достаточный повод к войне!? Я уже распорядился, чтобы из Массилии и Лугдунума, в сторону Транспаданской Галлии начали двигаться Пятнадцатый и Шестой легионы. К ним должны присоединиться из Германии Пятый и Восьмой. Место встречи армий – правый берег реки Пад, вблизи Августы Тауринорум. Я, немного позже, с двумя легионами и галльской конницей во главе с Кроком, присоединюсь к армии. Но ты прав насчет войны, мы должны получить вызов и тем самым снять с себя ответственность за развязывание военных действий и сыграть роль освободителей отечества, до последнего момента, не желавших гражданской войны. В послании, полученном мною от августа Лициния, он полностью проявляет лояльность по отношению к нам и всячески заверяет нас о вечной дружбе и поддержке.

– Еще бы, в наше время иметь такого могущественного друга, как ты Август, мечтает каждый правитель, даже дикие варварские короли и те рады иметь союз с великим императором!

– Ну хватит, Марцелл – оборвал его Константин, хотя можно было заметить, что речь последнего была достаточно приятна ему. – Ты же знаешь, я не люблю, когда меня восхваляют!

– Это не лесть мой государь, поистине ты величайший из правителей, а доказательство сему, та безграничная любовь и преданность армии и народа, готового до конца выполнять твои указания и пойти за тобой! Я хочу заверить, мой государь, для меня, сражаться и умереть за тебя будет высшей честью и наградой!

– Благодарю тебя Марцелл, за твои слова, – воскликнул Константин, тронутый речью своего верного соратника и, подойдя к нему, император обнял его за плечи, затем продолжил:

– В тебе мой друг, я никогда не сомневался и даю тебе слово августа и императора, никогда не усомнюсь, как бы судьба не возвысила меня или наоборот не повергла, я всегда буду помнить твою верность и преданность!

– Клянусь тебе всеми богами великий август, до последнего моего вздоха я буду верою и правдой служить тебе, – почтительно поклонившись, сказал Марцелл.

– Поэтому я позвал тебя, сегодня и хочу доверить тебе очень важное дело, – понизив тон, продолжил Константин, – об этом поручении никто должен знать, даже моя жена Фауста находится в неведении, преданность которой я не ставлю под сомнение. Ты помнишь, как она повела себя, не присоединившись к заговору своего отца Максимиана, хотя в тот момент играла решающую роль…

– Да, мой государь, я помню, то непростое время, – со вздохом произнёс Марцелл. – Если бы не Фауста, все могло сложиться иначе. Она приняла самое правильное решение.

– Представь на минуту, Фауста выходит к легионам и подтверждает слова своего отца, о моей смерти, тогда они сразу присягнули бы Максимиану, и весть об этом разлетелась бы по всей Галлии и Западу, внося смятение в ряды моих подданных, на радость моим врагам.

– Даже представить эту ситуацию, нет никакого желания, мой август! – С блеском в глазах ответил трибун. – Неизвестно, чем бы все закончилось, но точно не хорошим, это однозначно!

– Можно сказать, она сама того не зная, спасла меня, – с улыбкой произнес Константин. – После этого я ей стал доверять больше, но не на столько, чтобы подвергать риску жизнь моего единственного сына, учитывая, как она болезненно принимает факт его существования, из-за отсутствия своих собственных детей!

Марцелл был удивлен словами императора, но, не показав виду, добавил:

– Ты прав, государь, чем меньше людей посвящено, тем безопаснее предприятие, Фауста поймёт твоё решение, она умная и дальновидная женщина, несмотря на ее юный возраст!

– Умная и дальновидная, – задумчиво повторил слова Марцелла император, рассуждая вслух, – поэтому лучше ей не знать! Не хочется лишний раз убеждаться в ее умственных способностях.

Марцелл молча, ждал дальнейшей речи Константина.

После небольшой паузы, оглянувшись по сторонам, как будто в зале мог присутствовать еще кто-то кроме них, Константин совсем тихо произнес:

– Это касается моего сына Криспа. Ты прекрасно знаешь, после смерти Минервины, он живет в доме моей матери, в Наиссе, в Мезии, во владениях Лициния. Несмотря на его заверения и помолвку с моей сестрой, я не могу полностью доверять Лицинию. Все зависит от исхода нашего противостояния с Максенцием, а я не хочу, чтобы кто бы он ни был, использовал моего единственного сына, как залог своей безопасности и давления на меня. Мне достаточно было давления со стороны Галерия. Крисп – мой мальчик, не должен стать разменной монетой в нашей борьбе с врагами, и я очень переживаю за его жизнь. Марцелл, ты понимаешь, как он мне дорог, и я не хочу, чтобы с ним, что-нибудь случилось.

– Я очень привязан к Криспу и люблю мальчика, как своего сына, – также тихо произнес Марцелл. – Нужно обезопасить его от злых и подлых помыслов наших врагов…

– Поэтому ты здесь, Марцелл, – чуть ли не шепотом продолжал Константин, – только тебе, я могу доверить данное предприятие. Самое безопасное место для него быть рядом со мной. Таким образом, я могу защитить моего сына от превратностей судьбы. Послушай, Марцелл, а он уже наверно подрос, ведь ему уже больше тринадцати лет, сколько же я его не видел!

На миг, Константин погрузился в раздумья и предался воспоминаниям о том времени, когда, будучи только трибуном при дворе Диоклетиана, а затем и Галерия, часто проводил время со своей семьей, тогда Криспу было всего пять лет. Интересно, какой он теперь спустя восемь лет с момента их последней встречи, размышлял Константин. Елена, мать Константина писала, что Крисп делает успехи в езде на лошади и стрельбе из лука, усердно занимается чтением, увлекся трудами греческих философов, благодаря общению с известным ритором Праксагором. Она описала внешность внука в последнем письме, что мальчик достаточно высокого роста, с густыми золотистыми волосами и как предполагал Константин, очень красивый, так как материнские гены сгладили и смягчили жесткие и грубые черты Флавиев.

– Да и время наступило стать ему настоящим мужчиной, научиться ратному мастерству, непосредственно на деле, – продолжил Константин, прервавшись от своих воспоминаний. – Ведь у меня должна быть, в конце концов, опора, а кто, если не Крисп.

Я чувствую, его ждет слава и успех, я хочу гордиться своим сыном и делить с ним радость достижений! Помнишь мой друг, как мы пробирались в Британию, к моему отцу? Ведь, если бы не ты, неизвестно, как сложилась бы наша судьба. От Галерия можно было ожидать чего угодно. Мой друг, ты имеешь необходимый опыт в подобных делах, к тому же прекрасно знаешь мою семью, моя мать очень любит тебя, поэтому мой выбор пал на тебя. Ты, завтра, не позднее полудня выезжаешь с двадцатью верными воинами, самыми опытными и отважными и направляешься в Наисс, за Криспом. Сегодня вечером, ты получишь все необходимые распоряжения, для прикрытия и беспрепятственного следования. О цели твоего отъезда никто не должен знать. Официальная версия – инспекция новых пограничных укреплений на германской границе и набор рекрутов из числа союзников. Со своей стороны, я обеспечу тебя всеми документами для использования императорской почты и по мере надобности, можешь использовать лошадей и галеры. Через тебя я передам письмо моей матушке. Обязательно предупреди ее, чтобы она немедленно покинула дом и переехала к моему дяде. Когда Крисп будет с тобой, ты и твои люди двигайтесь через Норик и Рецию в Транспаданскую Галлию, где мы будем ждать вас в окрестностях Августе Праетории и, затем присоединимся к нашим остальным легионам на берегах Пада.

– Да, кстати, – добавил император, – проедешь по дороге через заставу Бингиум, пусть местный начальник гарнизона, Ветраний, передаст необходимые распоряжения о мобилизации, подписанные мною, людям короля Седрика, тем самым ты отведёшь любые подозрения о своей миссии, затем держи путь прямо в Мёзию.

– Будет сделано, мой государь, – ответил Марцелл.

– С бумагой, Арманий выдаст тебе новые золотые солиды высшей пробы, аванс для союзников, остальные для оплаты жалованья лимитанской когорты Бингиума. Это снимет недомолвки и догадки о твоей поездке и ускорит процесс сбора союзнических франков.

– Хороший план прикрытия, мой государь, – согласился с Константином его верный соратник.

Марцелл внимательно выслушал распоряжения своего государя относительно численности отряда рекрутов и союзников и после того как Константин закончил, произнес:

– Я всегда восхищался твоим умением предвидеть ситуацию и выбирать наиболее правильное и быстрое решение. Это самый лучший и верный из возможных планов. Я с огромной радостью готов его исполнить, Великий Август!

– Арманий передаст тебе необходимые документы, завтра ты выезжаешь, и скорее всего, мы увидимся в февральские календы в Праетории. Да благословят тебя Боги, мой друг и да помогут тебе преодолеть испытания в нелегком путешествии, – с этими словами, август подошел к Марцеллу и крепко обнял его.

– Благодарю за оказанную честь великий август, можешь, не беспокоиться за Криспа, ты его увидишь живым и невредимым меньше, чем через месяц, клянусь тебе всеми Богами!

С этими словами, Марцелл поклонился и, развернувшись, направился в сторону двери.

Тень

Не успела закрыться дверь за Марцеллом, как чья-то тень мелькнула в дальнем конце зала и исчезла за массивными колоннами, стоящими вдоль всей длины зала. Август резко повернулся, но ничего не увидел и только тени отбрасываемые масляными фонарями причудливо играли на стенах зала. Константин застыл и прислушался, в царящей тишине он смог расслышать только свое прерывистое дыхание. Затем он тяжело опустился на одну из мраморных скамей, погруженный в свои мысли. Спустя немного, император резко встряхнул колокольчиком и несколько мгновений спустя, из-за колонны в дальнем углу появилась фигура верного Армания.

– Мой преданный Арманий, мне показалось, что кто-то еще находился в зале кроме меня и Марцелла, возможно такое? – обратился Константин к слуге.

– Никак нет, мой господин, – произнес Арманий. – проводив гостей, я находился в положенном месте и ждал твоих дальнейших распоряжений! Никто не мог проникнуть в зал через служебную дверь, разве только через труп твоего верного слуги, – продолжал Арманий, – а так как он перед тобой государь, значит, нечего беспокоиться, – с этими словами он низко поклонился своему императору.

– Благодарю тебя, мой верный Арманий, – вздохнув, произнес Константин и продолжил, не обращая внимания на слугу, – тяжелое время для принятия решений. Все ясно, как солнечный день, но вдруг, тучи моментально закрывают солнце, погружая все в темень, и ты не видишь просвета! О Всевышний, укажи мне путь к победе, не позволь ошибиться!

Арманий молча, слушал монолог Константина и исподлобья внимательно наблюдал за ним.

– Слушай меня, Арманий внимательно, – прервав свои рассуждения вслух и возвращаясь к действительности, сказал Константин, – пусть скриба Приск, зайдет ко мне в покои, а после готовности бумаг, немедленно передай их трибуну Марцеллу, завтра он должен выехать на Рейскую границу, – добавил император.

– Будет сделано, государь, а Приск, с раннего утра ждет твоих распоряжений, великий август, – с почтением произнес Арманий, – уже несколько раз появлялся возле меня.

– Он не понадобился на встрече с сенаторами, и возможно к лучшему, – сказал Константин, – не обязательно всем знать о помощи римлян.

Арманий почтительно поклонился и быстро исчез в углу залы.

За некоторое время до появления Армания…

Проводив сенаторов, Арманий вернулся на свое служебное место, небольшую комнату, смежную с приемной и расположенной у задней двери императорской залы. Он знал, что разговор с Марцеллом будет не быстрый, а в данное время, император, кроме него, никого не ожидал, разве что писца, который должен был подготовить срочные распоряжения. Но это обычно происходило уже в опочивальне Константина. Учитывая обстановку, верный слуга Константина ненадолго отлучился по нужде и оставил свой пост. Он был уверен, что за время его отсутствия, ничего сверхсрочного не произойдет. На крайний случай, всегда есть рабы, находящиеся возле парадных дверей. Каково же было его изумление, когда он, спустя некоторое время, не спеша, войдя в комнату, увидел мужскую фигуру, тихо выскользнувшую из залы императора, в которой находились Константин и Марцелл. Быстрым движением, Арманий вытащив свой длинный кривой кинжал из ножен, схватил мужчину и преподнес лезвие к его горлу. Последний не успев опомниться от внезапного появления императорского слуги, и оказавшись в опасном положении, испуганно вскричал:

– Арманий, ты что, не узнал, это я Приск!

Мужчина оказался молодым человеком лет 18-19, с короткими светлыми волосами и правильными чертами лица, худощавый, среднего роста.

Арманий отпустил испуганного юношу и спросил угрожающим тоном:

– Как ты посмел войти к императору без разрешения!?

– Мне передали, что август должен дать срочные распоряжения, и я с утра жду! Я пришел в покои императора, охрана сказала, что он еще не появлялся и скорее всего в зале приемов. Вот так я и оказался здесь, – объяснился писарь Константина.

– Ты должен был дождаться меня, а не заходить внутрь! – с негодованием произнес Арманий.

– Я ждал достаточно долго, тебя не было, я подумал, что мог разминуться и, боясь разгневать государя ожиданием, решил убедиться там он или нет, а затем снова направиться в покои, – оправдывался Приск. – Было совсем тихо, мне пришлось углубиться в зал. Только потом, я заметил тихо беседующих, императора и Марцелла.

– Август или Марцелл заметили тебя? – недоверчиво спросил Арманий.

– Слава Богам Капитолия, они были заняты разговором и не увидели меня. Я, испугавшись, спрятался за колонну и незаметно покинул залу, – произнес дрожащим голосом молодой секретарь.

В это время раздался звук колокольчика и Арманий быстро направился к двери, на ходу обращаясь Приску:

– Никуда не уходи, дождись меня!

Приск схватил руку Армания и тихим тревожным голосом умоляя, произнес:

– О, славный Арманий, прошу, не выдавай меня, моя вина в том, что я не хотел заставлять императора ждать!

Вольноотпущенник Константина откинул руку Приска и, не говоря ни слова, вошел в залу.

Приск, остался один в комнате и в сильном волнении ожидал возращения Армания.

Невольный свидетель

Когда слуга Константина появился в дверях, юный писарь бросился к нему навстречу и с беспокойством произнес:

– Арманий, надеюсь, ты не рассказал про меня?

Арманий холодным тоном ответил:

– Нет, это в первую очередь моя ошибка, я не должен был оставлять свой пост. Я ничего не сказал императору, а ты забудь, что был здесь, кого видел, и что слышал!

– Конечно, я все понял. Меня здесь не было, я ничего и никого не видел, – быстро запинаясь, пробормотал юноша.

– Кстати, что ты услышал, Приск? – спросил императорский слуга, внимательно смотря в глаза секретарю.

С большим трудом выдержав взгляд Армания, писарь ответил:

– Толком ничего, только обрывки фраз, в основном про войну. Я не прислушивался, хотел незаметно, быстрее покинуть залу.

– Хорошо Приск, но, если ты мне солгал, я непременно с тобой поговорю с помощью вот этого, – произнося последние слова Арманий, демонстративно, сжал рукоять своего кинжала.

– Клянусь Юпитером, я больше ничего не слышал! – воскликнул юноша.

– Тогда немедленно ступай в опочивальню августа, у него есть к тебе срочные поручения!

– Благодарю тебя, благородный Арманий, – слегка поклонившись произнёс Приск и вышел из комнаты.

По пути в императорские покои

Спешно направляясь по длинному коридору, размышляя о том, что произошло, Приск не заметил, как при выходе из служебных помещений, столкнулся с человеком и чуть не снес его. Этим человеком оказалась молодая красивая темноволосая девушка.

– Ой, извини меня Валерия, ты не ушиблась? Я спешу к императору… – опешив, виновато произнес секретарь.

– Ничего, всякое бывает, – с улыбкой ответила девушка, затем оценивающе оглядев юношу произнесла:

– а я, кажется, узнала тебя, ты из канцелярии государя. Не помню твое имя…

– Приск, прекрасная Валерия, – быстро проговорил императорский писарь, съедая жадными глазами красавицу.

– А ты смазливый мальчик, – заигрывая, произнесла Валерия и ответила неотразимым чувственным взглядом на страстный взор Приска.

– О, неужели это говоришь ты, красивейшая из женщин, которых я встречал! – с пылом воскликнул Приск, в мгновение, позабыв про свои обязанности и дела. – Слава Богам, прекрасная Валерия, наконец-то, обратила на меня внимание!

– Раньше не приставлялось случая, – соблазнительно улыбаясь, ответила девушка. Ее взгляд стал обворожительнее, она медленно, растягивая слова, томно продолжила: – ты вечно занят работой, все время за пергаментом и чернилами и мне показалось, что вы, нотарии и скрибы, не интересуетесь женщинами, – сделав паузу и вызывающе смотря на юношу, красавица добавила, – возможно предпочитаете сильный пол…

– Валерия, я докажу тебе, что это не так! – пылко ответил Приск. – Ты мне давно нравишься, при виде тебя страсть полностью овладевает мной! Однако, в последнее время, было много важных поручений, я был сильно занят. Даже сейчас, великий государь ожидает меня!

Этими словами, Приск хотел показать девушке свою значимость. Затем он добавил, придав своему голосу уверенный тон:

– Скоро стану намного свободнее и покажу тебе силу своих чувств и страсти!

– Жду с нетерпением узнать, насколько сильна твоя страсть! – произнеся эти слова, Валерия рукой провела по лицу Приска. Затем, бросив еще раз свой неотразимый взгляд на юношу, демонстративно раскачивая своими бедрами, она направилась вглубь коридора. Приск оглянувшись и видя, что коридор пуст, бросился вслед за девушкой, резким движением схватил ее и развернул к себе. Не ожидавшая от него такой прыти, Валерия не успела сообразить, что происходит, как почувствовала на своих губах жадные и страстные поцелуи Приска. Императорский секретарь, не давая девушке опомниться, продолжал страстно ее целовать и затащил ошеломленную Валерию за колонну. Одновременно его руки начали страстно двигаться по ее телу, лаская ее бедра, ягодицы и груди. Валерия чувствовала сильные мужские руки по всему своему телу. Она не ожидала в этом хрупком юноше столько страсти и силы, и быстро уступила его натиску и подалась возбуждению. Красавица, в свою очередь, начала активно и страстно отвечать на его поцелуи и ласки. Теперь и ее руки гуляли по телу Приска. Они оба быстро достигли сильного чувственного возбуждения и взаимного сладострастного желания. Пальцы Приска проникли в женскую обитель страсти и начали усиленно ласкать ее. Валерия почувствовала его твердеющее мужское достоинство достаточно внушительных размеров. Чем бы это все закончилось, не трудно догадаться, однако проходящие мимо, оживленно беседующие рабы охранники привели молодых в чувство и вернули в реальность. Приск, опомнившись, нежно поцеловал Валерию и прошептал:

– Как ты хороша и восхитительна, я теряю голову от тебя! Сейчас мне нужно к императору, но клянусь Аполлоном, в ближайшие дни мы продолжим наше не законченное общение!

– Буду ждать с нетерпением, мой мальчик! – со страстью произнесла Валерия, напоследок сильно сжав не маленький конец Приска.

В полдень следующего дня

Небольшой отряд всадников, во главе с Марцеллом, выехал через Марсовые ворота города и направился по дороге в Бингиум, расположенный на берегу Рейна, вблизи германской границы владений Константина.