Читать книгу Неизбежность друг друга - Паула Стоун - Страница 4

У Полины со вчерашнего вечера кошки тоже скребли – и на душе, и на сердце, и, вообще, как ей казалось, по всему ее существу. Все дело было в том странном молодом человеке, что познакомился с ней вчера в баре здания напротив дома, где она снимала комнату.

Полина, аспирантка первого года филологического факультета одного из старейших московских вузов, приехала в Чехию на стажировку и жила в Праге второй месяц. Изучая чешский язык и средневековые источники местных легенд, по которым она собиралась защищать кандидатскую, Полина днями пропадала в библиотеках и архивах. А по вечерам до поздней ночи с головой погружалась в творимые ее беспокойным и нервным воображением миры – писала собственный роман.

Постепенно роман все больше овладевал ею. Она писала взахлеб, отчаянно, без надежды на то, что когда-нибудь издаст его. Она творила свой мир и уже просто не могла остановиться.

Тот вечер она тоже собиралась посвятить своему роману, но часов в восемь на всем этаже внезапно вырубился свет, и Полине не оставалось ничего другого, как пойти прогуляться, пока его не починят.

Солнце спускалось с небосклона, предвечерний город дышал ожиданием ночи. Ехать куда-то далеко Полине совсем не хотелось, тем более что напротив ее дома располагался уютный небольшой бар, в котором утром подавали неплохой кофе, а вечером – хорошее пражское пиво.

Пиво Полина не особенно жаловала, но решила скоротать в баре час-другой за бокалом вина. Она впервые выбралась туда вечером и надеялась как-то развеяться.

«Все к лучшему, – говорила она себе, – наверное, я слишком заработалась. Нужно и отдыхать когда-нибудь».

С этой мыслью она зашла в бар и устроилась за стойкой. Но вскоре пожалела об этом. Все свое пребывание в баре она чувствовала на себе чей-то взгляд, но намеренно не смотрела в сторону наблюдателя. Выпив бокал вина и выкурив пару тонких сигарет, что бывало с ней крайне редко, Полина собиралась расплатиться с барменом и уйти, как вдруг рядом с ней за барную стойку кто-то уселся.

– За мой счет, – небрежно бросил он и, перехватив ее счет за вино, расплатился.

«Мажор чертов», – разозлилась Полина, внутренне сжавшись от чувства, что в ее привычный мирок влез непрошеный гость. Она ненавидела подобные знакомства, считая их откровенным моветоном.

Парень, не стесняясь, разглядывал ее с головы до ног, словно оценивая. Это длилось около минуты, в течение которой Полина успела вырастить в себе стойкое отвращение к непрошенному кавалеру. Сделав над собой усилие, она в свою очередь бросила на него взгляд, которого ей хватило, чтобы довершить уже сложившийся в голове образ. Дорогие часы, начищенные до блеска ботинки, небрежно расстегнутый ворот рубашки, ухоженные руки. «И что только в таком простеньком баре забыл этот богатенький красавчик, небожитель, спустившийся на грешную землю?» – про себя усмехнулась она.

– Вам, наверное, говорили, что вы очень красивая? – наконец заговорил «мажор».

– А вам, наверное, говорили, что ваши комплименты ужасно банальные? – даже не улыбнувшись, парировала Полина, спускаясь с барного стула. Она рассчитывала, что ее реплика завершит этот раздражающий ее разговор, но она ошиблась.

– Хотите войны? – заглядывая ей в глаза, серьезно сказал молодой человек и слегка коснулся ее руки. Полина, готовая уже покинуть бар, почему-то остановилась, и, поддаваясь странному внутреннему порыву, опустилась обратно на стул.

– Разве что холодной.

– Такой же холодной, как вы?

– Ну что вы, ей за мной не угнаться… Хотя, впрочем, в значениях температур мы с ней соревнуемся.

Парень улыбнулся.

– Позволите ручку?

– Вам шариковую или, может быть, предпочитаете перьевые?

– Вашу ручку.

– А не боитесь замерзнуть?

– Нисколько.

– О-о-о, да вы храбрец! Знаете, меня ужасно раздражают трусливые мужчины, а так как в последнее время почти все мужчины стали в той или иной мере трусливы, то, пожалуй, я позволю вам поцеловать мне руку. Мне импонирует ваша смелость.

Собеседник Полины коснулся губами ее маленький кисти и, продолжая глядеть ей в глаза, задал очередной вопрос:

– Вы что же, феминистка?

– Боже упаси.

– Это радует.

– Меня тоже.

– Так, может быть, назовете свое имя?

– Зачем оно вам? Не лучше ли расстаться вот так, не назвав имен? Sine nombres, как говорится… Мы расстанемся этим вечером, засыпая, может быть, еще вспомним глаза друг друга. Самую малость будем сожалеть о том, что не узнали имен. А потом забудем об этом. И все будет так, как должно быть.

– Но я не хочу забывать.

– Почему?

– Потому что вы мне нравитесь.

Полина внимательнее посмотрела на непрошенного визави. Темные волосы, не короткие и не длинные, красиво обрамляли его бледное холеное лицо. Несколько прядей падало на лоб, а на самом дне серых проницательных глаз лежала какая-то едва уловимая, затаенная давняя печаль.

Она задумалась на мгновение, потом заговорила:

– И что с того? Знаете, мне нравятся десятки людей. Мне нравится бармен, который только что наливал мне в бокал вино, мне нравится этот пожилой мужчина в коричневом твидовом пиджаке, мне нравится вон та пара за столиком в углу… Посмотрите на них, разве они не прекрасны? Да и вы мне тоже нравитесь.

– Так почему бы, если мы нравимся друг другу, нам просто не назвать свои имена? Я – Алберт.

Девушка неожиданно решила проиграть этот раунд.

– Полина. У вас красивые глаза, Алберт. Цвета молодой и бледной луны.

– Ну вот, теперь вы делаете мне комплимент.

– Я не делаю мужчинам комплиментов. Это не комплимент, это факт.

Алберт улыбнулся:

– Знаете что, Полина, я тоже хочу поставить вас перед фактом. Я приглашаю вас завтра на ужин. По случаю одного праздника.

Весь этот сумбурный диалог пронесся в голове у Полины, которая не могла взять в толк, как она могла согласиться на это странное предложение – ехать на какой-то званый ужин к незнакомому ей человеку.

И тем не менее, ее руки словно машинально распаковывали чемодан с вещами, где лежало ни разу не надетое за эти месяцы коктейльное платье. Это платье в последний момент в чемодан запихала ее подруга Алка со словами: «А в этом будешь соблазнять местный бомонд. Может, хоть там мужика себе найдешь, а то совсем одичала со своими чешскими балладами и белыми рыцарями».

«Ну вот и пришлось кстати», – думала Полина, внутренне ругая Алку за это платье, ведь если бы не оно, был бы повод никуда не ходить.

В семь вечера в номере зазвонил телефон и консьерж сообщил девушке, что в холле ее дожидается пан Алберт.

Полина глянула на себя в зеркало, жутко себе не понравилась и вышла из номера.