Читать книгу Работа над ошибками - Павел Михайлович Кучма - Страница 10

      По дороге домой они не пропустили ни одной детской площадки, как в своём, так и в соседнем микрорайоне. Он несколько раз заходил в магазины, чтобы купить мороженное и воду. Перед самым домом он заскочил в кондитерский отдел и купил огромный торт.

Вечером, когда на город начали опускаться первые сумерки, а небо заиграло багряно-лиловыми цветами, они добрались до дверей своей квартиры. Когда он достал ключ от входной двери и хотел его уже вставить в замочную скважину, дверь резко отворилась, и на пороге возникла фигура Нади в домашнем халате. Ему в глаза сразу же бросилось её рассерженное лицо, с нахмуренными бровями, от чего на переносице залегла глубокая складка.

Дети, поздоровавшись с мамой, шмыгнули в квартиру и, разуваясь, стали рассказывать ей, как они здорово провели этот день, а Руслан в очередной раз официально объявил во всеуслышание, что это вообще лучший день в его жизни. Надя, уперев руки кулаками в бока, чуть посторонилась, и с надменно-пренебрежительным лицом, кивнула головой чуть в сторону, дав тем самым понять, что она разрешает ему переступить порог квартиры. Он шагнул через порог и, надев на лицо умильную улыбку, поцеловал Надю в губы и приготовился выслушивать претензии жены, по поводу затянувшейся прогулки с детьми и большого количества сладкого. Надя не ответила на его поцелуй взаимностью, но и отворачиваться не стала, поэтому про себя он отметил, что её разгневанность носит более показной, нежели серьёзный характер.

– Руслан и Алёна, раздевайтесь, убирайте вещи и бегом мыть руки, – строгим тоном проговорила Надя.

Он, разувшись, хотел пройти в ванную комнату, но Надя преградила ему дорогу и требовательным тоном произнесла:

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, и пройти со мной в спальню, для дачи показаний.

– Конечно, партайгеноссе! – воскликнул он, а затем наигранно спросил. – Я надеюсь свидетельских?

– Увы, – надменно ответила Надя, – вы будете допрошены в качестве подозреваемого. В зависимости от вашей искренности к вам во время допроса разрешается применить высшую степень устрашения.

– А-а-а, – протянул он, – допрос с пристрастием!

Он прошел в спальню и сел на кровать. Надя, что-то сказал детям и, войдя вслед за ним, прикрыла дверь. Скрестив руки на груди, она посмотрела пристально в его лицо и сказала:

– Ну, герой-любовник, рассказывай, в каком месте у тебя гормоны разыгрались?

Его игривое настроение, как ветром сдуло. Как человек виновный в совершении безнравственного поступка в отношении любимого и близкого ему человека, который, речь идёт о поступке, запятнал его совесть, он даже не уловил сарказм в словах жены, сразу же подумав о сероглазой брюнетке, которая словно вирус поражала здоровые клетки его семейной жизни. С чувством злости и разочарования он произнёс:

– Надя, тебе обязательно вновь поднимать эту тему, когда дома дети? Мы с тобой и так всё выяснили сегодня утром! Я тебе уже много раз говорил, что нет у меня ничего с этой Изольдой! Понимаешь?! Нет! Мы просто коллеги! Что ты от меня ещё хочешь услышать?

– О-о-о, Славушка, – многозначительно произнесла Надя, – да на воре и шапка горит.

Он вскочил как ужаленный и забегал по комнате взад-вперёд. Затем резко остановился перед женой и, со злостью посмотрев в её спокойные глаза, заорал:

– Какая ещё шапка?! А-а-а?! Какая шапка я тебя спрашиваю?! Пару раз подвёз домой, и уже обвинили в прелюбодеянии. Господи, вот угораздило же меня связаться с этой сероглазой кобылой! Ладно бы ещё между нами что-то было, так ведь в этом и суть, что ничего не было, а всё равно приходиться оправдываться, как на суде.

В комнату приоткрылась дверь и, появившаяся в проёме Алёнка, удивлённо спросила:

– Мам, что-то случилось? Почему папа кричит про какую-то шапку, он, что её потерял?

– Нет, доченька, – спокойным голосом проговорила Надя, – наш папа чувство юмора потерял, которое у него чрезмерно разыгралось в обеденное время.

– А-а-а! – протянула Алёнка и исчезла за дверью.

– Господи, – воскликнул он раздражённо, – а чувство юмора то тут причём?! Что-то я совершенно не уловил никакого юмора, особенно сегодняшним утром!

– А при том, Славушка, – с повышенным тоном произнесла Надя, – что я сейчас говорю не про твою любимую Изольду.

– Да что ты ко мне пристала с этой Изольдой… – воскликнул он и сразу же осекся, посмотрев на Надю удивлёнными глазами.

Надя выдержала театральную паузу, наслаждаясь его ошарашенным видом, после чего медленно, с наигранной ленцой подошла к косметическому столику и, сев на стул, взяла расчёску и принялась тщательно расчесывать волосы, рассматривая в зеркале своё изображение, и мурлыча себе под нос мотивчик какой-то мелодии.

– Я давно не живу-у-у, я тобою дышу-у-у. За измену твою-ю-ю я тебя не прощу-у-у.

Гадкое чувство непонимания происходящего закралось ему в сердце, стиснув его, словно стальными тисками. Раздражение, охватившее его после слов жены о разыгравшихся гормонах, отвлекло от осознанного мышления, что дало волю чувству сильной злости, от чего он потерял контроль над эмоциями. Но все мы умные задним числом, когда стоя уже в обосранных штанах, понимаем, что поздно пить боржоми, когда желудок вырезали.

Когда жена задала ему безобидный вопрос, в котором, по сути, не намекала на Изольду, он сам, надев себе удавку на шею, перевёл разговор на эту сероглазую бестию, затягивая петлю всё сильнее. Тем самым он полностью потерял контроль над ситуацией, передав его Наде, которая моментально воспользовавшись этим, решила отыграться за утреннее поражение.

Смазливые дурочки и желторотые юнцы под влиянием романтического букетно-конфетного периода полагают, что семейная жизнь сродни незабываемому приключению, во время которого молодые, совместно преодолев все преграды и трудности на пути, пронесут свою любовь через столетия. Безусловно, любовь – это прекраснейшее из чувств! Но состоявшиеся пары, наигравшись вдоволь этим чувством, понимают, что это ещё и большой труд, ответственность, обязанности. Поэтому человечество, идущее по пути усложнения, совершенствования и эволюции создало институт семьи, стоящий на фундаменте нормативно-правовых актов. И только умудрённые супруги, прожившие совместно на протяжении всей жизни, знают, что семейная жизнь – это вечный конфликт, который с точки зрения диалектики можно охарактеризовать, как единство и борьбу противоположностей. Поэтому крепкий брак – это уравновешенные весы, с одной стороны которых находятся семейные ценности, а с другой личные интересы и индивидуальные черты характера, которые с годами ещё как могут меняться. Как только одна из сторон начинает перевешивать, возникает конфликт, главная цель которого – вернуть систему в уравновешенное состояние.

Он понимал, что облажался по полной, отдав инициативу жене, поэтому даже не стал пытаться отыграть ситуацию назад, чтобы не усугублять и так, пошатнувшееся равновесие в их семейной жизни.

– Надя, я думал, что мы полностью решили вопрос с Изольдой сегодня утром, – нарушив молчание, выдавил он из себя, – поэтому, извини меня, но я не понимаю, о чём ты сейчас говоришь?

– Я тоже так думала, Слава, – рассматривая в зеркале своё отражение, проговорила Надя, – но сегодня в послеобеденное время открылись новые подробности твоей личной жизни. Если быть точнее её интимной стороны.

Он проглотил ком в горле, подошёл к жене и, вырвав расчёску из её рук, со злостью бросил на кровать. Надя медленно повернулась в его сторону и с надменным выражением, выдержав его злой взгляд, спросила:

– И?

– Что и? – раздражённо спросил он, после чего сел на кровать и уставился на жену злым вопросительным взглядом. – Я даже не понимаю, о ком ты говоришь?

– Я говорю, Слава, про Екатерину Сергеевну.

Он вперил в жену взгляд, в котором читалось полное отсутствие понимания того, что он услышал, как будто это было произнесено Надей на древнем языке таинственного племени Тамбу-Ламбу, живущего в труднодоступных краях африканского континента. Он попытался порыться в анналах своей памяти, чтобы выудить оттуда, хоть какие-то крупицы информации, связанные с девушкой по имени Екатерина Сергеевна, но все усилия оказались тщетными.

Надя прекрасно понимала, что он знать не знает, кто такая Екатерина Сергеевна. Точнее сказать, он визуально знал эту девушку, с которой частенько встречался во дворе и здоровался, но не знал её имени, и уж тем более отчества. Но она решила сразу не раскрывать карты, наслаждаясь замешательством мужа, у которого от не понимая ситуации, был растерянный вид, а от умственной деятельности, которая была направлена на попытки, хоть что-то сообразить, залегла глубокая складка на лбу размером с Сулакский каньон. К тому же она прекрасно знала характер и повадки своего мужа, с которым прожила много лет, и как любая женщина, обладающая от природы мощной интуицией, чувствовала, что он ей не сказал всей правды во время утреннего разговора. Она не обвиняла мужа в измене, так как у неё не было на то прямых доказательств, а косвенные, как известно к делу не пришьёшь, но по его поведению видела, что мужа что-то гложет и беспокоит, как нашкодившего мальчишку, которого поймали в момент совершения бессовестного поступка, а её женская интуиция с каждым днём всё сильнее ей кричала о том, что непосредственное отношение к этому имеет сероглазая курва по имени Изольда.

– Надя, я понятия не имею, кто такая Екатерина Сергеевна? – после долгого молчания сказал он, и посмотрел на жену умоляющими глазами, в которых читалось огромное желание прекратить этот неприятный разговор.

Надя, угадав его желание, посмотрела на него своими огромными карими глазами, которые говорили ему, что она проиграла утреннее сражение, но не проиграла войну, и в данный момент взяла реванш за обидное поражение, так как поле битвы за ней, поэтому никакой пощады.

– Это наша соседка, Слава, – спокойным голосом произнесла Надя.

– Да, что за бред?! – взъерепенился он. –       Нет у нас в подъезде никакой Екатерины Сергеевны. Всё я не хочу продолжать этот бесполезный разговор.

– А кто тебе сказал, что она живёт в нашем подъезде? – спросила Надя. – Она живёт в нашем доме, в соседнем от нас подъезде. И ты, Слава, её хорошо знаешь. Между прочим, очень симпатичная девушка! Вот у кого-то, не будем показывать пальцем, и взыграли гормоны в тёплый весенний день от такой внеземной красоты.

Он вновь вскочил и заметался по комнате, как взбесившийся лев в клетке.

– Ты можешь мне нормально объяснить, кто такая Екатерина Сергеевна из соседнего подъезда, которую я так хорошо знаю, что даже понятия не имею, кто она и как выглядит?! – прорычал он.

– Абисняю, Славушка, если до тебя доходит, как до жирафа! Эта та, у которой вот такие, а ещё вот такая, – сперва, она раздвинула руки на уровне груди, а затем опустила в район таза, – красавица одним словом! И с которой у тебя, с твоих же слов, l’amour toujour, когда твоя законная жена на работе.

В этот момент открылась дверь. В проёме между приоткрытой дверью и косяком показалось лицо Руслана, который удивлённо посмотрел на отца и произнёс:

– Пап, ты что забыл? Екатерина Сергеевна – это же наша младшая воспитательница из детского сада. Ты когда сегодня разговаривал с Делеорой Владиленовной, она рядом стояла. Ой!

Руслан осёкся, вспомнив, что отец просил его не говорить маме про разговор с заведующей в детском саду, поэтому ойкнув, быстро закрыл дверь и убежал в соседнюю комнату.

Он перестал ходить по комнате, сел на кровать и, положив локти на колени, закрыл лицо ладонями. Просидев так около минуты, он устало вздохнул и, убрав ладони, посмотрел с укором на жену.

– Надя, одно из главных качеств твоего характера, за которое я тебя и полюбил – это прекрасное чувство юмора, – несмотря на сильное раздражение, он произнёс эти слова спокойно и с расстановкой, – поэтому я не поверю в то, что ты не поняла, что эта была шутка.

– Шутка, Слава?! По-твоему это была смешная шутка?! Петросян ты хренов! – со злостью проговорила Надя, после чего резко встала со стула и, вплотную подойдя к нему, гневно продолжила. – А теперь представь, как мне было смешно, когда среди урока мне позвонила мама и попросила зайти к ней в кабинет! А в её кабинете мне стало ещё смешнее, когда она мне заявила, что пока я на работе, мой муж снимает гормональное напряжение во время весеннего обострения. Ну, а потом мы уже обе ржали до слёз, узнав, что любовница моего мужа – это нянька из детского сада, в который ходит Руслан.

– А твоя мать, как об этом узнала? – в недоумении спросил он.

– Слава, ты совсем дурак или прикидываешься?! – злобно проговорила Надя, характерно покрутив указательным пальцем у виска. – Моя мама директор школы, в которой я работаю, если ты ещё не забыл, а Делеора Владиленовна заведующая детским садом. Оба учреждения относятся к департаменту образования, как города, так и области. Улавливаешь связь?

– Понятно, – наморщив нос, произнёс он, – встретились два боевых товарища.

– Какой ты у меня понятливый! – с язвительной улыбкой произнесла Надя. – Только вот до сих пор так и не понял, с кем и когда можно шутить, а где нужно придержать свой юмор, прикусив язык.

– Надя, твоя мама умная женщина, неужели она не поняла, что это была шутка, и никакой любовницы у меня нет?

– Слава, не переживай в отличие от Делеоры Владиленовны, которая, к слову сказать, ещё та дура, и у меня, и у моей мамы с юмором всё в порядке. И вообще наша семейная жизни в не компетенции какой-то заведующей детским садом, и совать свой нос в чужие дела неприлично, что мама и дала ей понять со всем уважением.

– Ну, а в чём тогда проблема? – спокойно проговорил он и, встав с кровати, подошёл к Наде и попытался взять её за руки. – Почему ты так взбеленилась?

Надя резко отдёрнула руки и сделала несколько шагов назад, отстраняясь от него, после чего села на стул около косметического столика и посмотрела на него злобным взглядом, в глубине которого он уловил одновременно грусть и угрызение совести.

– Что-то случилось, Надя, – забеспокоившись, спросил он, – почему ты молчишь?

– Случилось, – буркнула Надя с недовольным видом, отведя взгляд в сторону.

Он подошёл к Наде и, присев на корточки, взял её за руки.

– Пожалуйста, Наденька, не тяни кота за все подробности, – строго сказал он, – если что-то случилось, рассказывай.

– Когда мама позвонила мне и попросила зайти к ней в кабинет, я не знала, о чём она хочет со мной поговорить, – сказала Надя, по-прежнему смотря в сторону. – После того, как я вошла в директорскую, она не сказала мне, что звонила Делеора Владиленовна, но сразу же с порога задала вопрос – знаю ли я, что у моего мужа есть любовница?

– Ну, и что ты ей ответила?

– Ответила, что догадывалась, – еле-еле прошептала Надя, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Ага! Догадывалась! – рассержено проговорил он. – И что сказала твоя мама? Хотя можешь даже не говорить, я догадываюсь.

– Мама сразу же попросила меня, рассказать ей всё, что я знаю о твоих похождениях налево, – после этих слов Надя повернула голову и посмотрела в его глаза. – Ты же знаешь мою маму, если ей что-то нужно, она из тебя душу вынет, но добьётся своего. В общем, я ей рассказала про наш утренний разговор и про эту чёртову Изольду.

Надя замолчала и с виноватым видом уставилась в его лицо. Он отпустил руки жены, сел на пол, облокотившись спиной о кровать, и звонко рассмеялся. Успокоившись, он закрыл лицо руками и, глубоко вздохнув, произнёс:

– Зачем, Надя? Во-первых, это наше личное с тобой дело, в котором Агата Владимировна третий лишний, даже не смотря на то, что она твоя мать. А во-вторых, она и так меня недолюбливает, да чего уж там, она меня терпеть не может, а теперь вообще с говном смешает и съест, не подавившись.

– Это неправда, Слава, мама хорошо к тебе относится, – с укором произнесла Надя. – К тому же, я, как только услышала про любовницу, у меня сразу же перед глазами встал образ этой сероглазой шалошовки, которая с такой счастливой улыбкой вылезала из нашей машины. Ты, кстати, тоже, когда я тебя спросила про разыгравшиеся гормоны, сразу же упомянул эту… Изольду. Что за дебильное имя?!

– Всё, хватит! – резко произнёс он. – Я больше ничего не хочу слышать про эту Изольду. Мы с тобой предельно ясно всё выяснили сегодня утром, что касается этой Изольды. Повторяю ещё раз – она мне не любовница, нас связывают исключительно профессиональные отношения. Я утром переговорил с Вадимом Михайловичем, он пообещал перевести её в другую смену. Тема закрыта!

В это время открылась дверь и в дверном проёме возникли два детских силуэта, которые с нахмуренными лицами в унисон произнесли:

– Вы долго ещё будете разговоры разговаривать?! Мы ужинать сегодня будем или нет?! Между прочим, папа огромный торт купил!

– Конечно-конечно! – виновато произнесла Надя, – Алена иди на кухню и достань, пожалуйста, посуду, а мы с папой сейчас подойдём.

После того, как дети ушли, прикрыв за собой двери, он посмотрел на жену и произнёс:

– А что Агата Владимировна сказала по поводу детсадовской няньки?

– Ничего не сказала! Делеора Владиленова точь-в-точь передала всю суть разговора, и там даже идиот с сорока семью хромосомами поймёт, что ты поглумился.

– Ясно, – со вздохом то ли облегчения, то ли печали произнёс он.

– В том и дело, Слава, что мама, переговорив с Делеорой Владиленовной, поняла, что это была шутка и тактично послала её. А меня вызвала к себе для того, чтобы предупредить, что с такими людьми как заведующая детсадом шутить нельзя, потому что в будущем это может аукнуться. А я так облажалась, – грустно произнесла Надя. – Представь её лицо, когда я вывалила ей весь этот шлак про Изоль… про твою коллегу по работе.

– И как она отреагировала?

– Крайне негативно, – наморщив нос, произнесла Надя. – Я около получаса выслушивала её нотации и ценные жизненные советы. Слава, у мамы послезавтра юбилей, я прошу тебя, мы должны поехать на дачу и показать, что мы примерная, крепкая и любящая семья. Ты же знаешь, что у мамы слабое сердце, не дай Бог, она себе, что-то напридумывает, второй инсульт она не переживёт.

Ему хотелось встать и, опираясь на свой авторитет главы семьи, заявить, что пусть хоть трава не растёт, но они никуда не поедут, но учитывая сложившуюся ситуацию, заложником которой он был, ему нужно было каким-то образом под неё подстраиваться. Он не знал, что ему делать, потому что на одной чаше весов был вещий сон, который показал ему, что ехать ни в коем случае нельзя, а с другой – семейный скандал, который мог закончиться разводом.

С кухни раздался голос Алёнки:

– Мам, пап, пойдёмте ужинать!

Он встал с пола, подошёл к Наде и, взяв её за руку, проговорил:

– Надюшь, давай поговорим об этом позже? И так голова трещит от всей этой нездоровой канители.

– Хорошо, – взяв его за руку, ответила Надя и вышла вслед за ним из комнаты.