Читать книгу Работа над ошибками - Павел Михайлович Кучма - Страница 9

Школа, в которой училась его дочь, находилась в нескольких минутах ходьбы от детского сада. Достаточно было пройти через детскую и спортивную площадки, расположенные между садом и школой. Проходя мимо детской площадки, Руслан увидел кого-то из знакомых мальчишек и остался с ними играть, а он зашёл на территорию школы и подошёл к центральному входу.

Если вход в сад был строго по пропускам, в школу можно было попасть только по великим праздникам. После того, как в стране участились случаи расстрела учащихся и педагогов дегенератами с явными признаками психических девиаций, Министерством культуры в срочном порядке были высланы предписания в региональные управления образования об ограничении посещения здания школы посторонними. Под посторонними подразумевались все, родители учеников в том числе, кроме учащихся, педагогического и административного составов. Словом, детская общеобразовательная школа, превратилась в режимный объект, как какое-нибудь исправительное учреждение.

В чём заключалась безопасность в данном случае не совсем понятно, а если точнее совсем не понятно. На большой перемене или в конце учебного дня, двери центрального входа раскрывались и учащиеся живым потоком высыпали на школьный двор. Старшеклассники курили за углами, средние классы разбредались по ближайшим магазинам, а малышню разбирали родители. Что в это время мешало, какому-нибудь обиженному жизнью идиоту, либо террористу зайти через открытую дверь в школу и устроить в ней бойню? Ничего! И даже если бы охрана школы, набиравшаяся из бабушек-пенсионеров, моментально среагировав, нажала «тревожную» кнопку вызова группы быстрого реагирования ОВО МВД, да хоть «Альфа» ФСБ, за то время, пока бы они ехали, можно было бы перестрелять всю школу, заминировав её, и ещё оставалось бы время, что бы выпить чашку кофе, сварив его в турке по древне-восточному рецепту, соблюдая ритуалы и традиции, основанные на неспешности и вдохновении.

Раздавшийся звонок в здании школы, выдернул его из ментального мира в реальность, прервав поток мыслей в голове. Школа сразу же взорвалась многочисленными оттенками детских голосов, и шумом топающих ног. Через несколько минут дверь центрального входа распахнулась и на школьный двор высыпала толпа детворы и подростков.

Он стоял и в бесконечном потоке, выползающем змейкой и зева дверного проёма, пытался рассмотреть дочь. Неожиданно он почувствовал, что кто-то, подойдя к нему со спины, нежно и аккуратно взял его за руку. От неожиданности он чуть не подпрыгнул на месте. Резко повернув голову в бок, он увидел, улыбающуюся Алёнку.

Если Руслан был его точной внешней копией, Алёна – была точной копией Нади. Высокая. Стройная. Со статной осанкой, которая выделяла её безупречно ровную спину и длинную тонкую шею. Лицо сочетало в себе черты европейского и восточного типов. Высокий и прямой лоб. Длинные, тонкие и округлые брови тёплого тёмно-коричневого цвета. Огромные чёрные глазища, уголки которых сужались и приподнимались вверх, создавая впечатление естественных стрелок, как у лисички, были окаймлены длинными и пушистыми ресницами. Большой тонкий нос, с ярко выраженной горбинкой, и красиво вырезанными крыльями. Пышные и объёмные губы цвета спелой малины. Лицо было удлинённой овальной формы с высокими скулами. На голове покоилась густая копна тёмно-каштановых волос, заплетённых в тугую толстую косу.

– Привет, пап! – улыбаясь, сказала Алёна. – Как дела?

От внезапного появления дочки он слегка растерялся и удивлённым голосом проговорил:

– Нормально.

А затем, сообразив задним умом, что пропустил приветствие дочери, сразу же ответив на её вопрос, резко выпалил:

– Привет!

Присев на корточки он обнял Алёнку и, прижав к себе, крепко поцеловал её в щёку. Алёнка высвободила руки и, обхватив его шею, влепила ему звонкий поцелуй в губы, после чего крепче прижалась к нему. Обнимая дочь одной рукой, другой он взял её толстую косу и, поднеся к лицу, вдохнул запах её волос, который откликнулся в его жилах родной кровью. Преодолев сильное желание расплакаться, он глубоко вдохнул и, нежно поцеловав Алёнку в ухо, прошептал:

– Я очень сильно тебя люблю, моё Солнышко.

– Я тоже тебя люблю, пап, – улыбаясь, ответила Алёнка.

Он встал и, взяв дочь за руку, повёл её в сторону детской площадки, где остался играть Руслан.

– Алён, я вроде бы внимательно всматривался в учащихся, выходящих из школы, – сказал он удивлённо, – но тебя не видел. Как тогда ты оказалась у меня за спиной? А ну, признавайся, опять школу прогуливала?

– Ой, пап, не начинай, – закатив глаза, сказала Алёнка, – как будто ты не знаешь, что у нас сегодня последним уроком физкультура.

– Ты мне зубы не заговаривай, как цыганка на базаре, – с наигранной строгостью сказа он. – Опять, поди, с женихами за ручку прогуливалась и за углом целовалась, вместо того чтобы грызть гранит науки.

– Ну, хватит, пап, не начинай, – рассержено сказала Алёнка. – Ни с кем я не гуляла за ручку и уж тем более не целовалась. После того, как прозвенел звонок, учитель физкультуры отпустил нас домой со спортивной площадки.

– Смотри у меня, – сердито сказал он, нахмурив брови, – до восемнадцати лет я твой единственный жених, с которым ты можешь целоваться и ходить за ручку. Поняла?

– Да поняла-поняла, – ответила Алёнка и показала ему язык.

– То-то же! – наставительно сказал он и аккуратно нажал указательным пальцем на кончик Алёнкиного носа.

Подходя к детской площадке, он замедлил шаг и, нахмурив брови, задал Алёнке, неожиданно возникший в голове вопрос:

– Слушай, Алён, когда у меня утренняя смена, я всегда просыпаюсь раньше тебя и Руслана. Мама начинает вас будить, когда я уже выхожу из дома. А сегодня я проснулся, а вас уже не было?

Алёнка остановилась и, посмотрев на него удивлёнными глазами, спросила:

– Пап, ты разве ничего не помнишь?

– А что я должен помнить?

– Ты сам нас вчера днём отвел к бабушке, – сказала удивлённо Алёнка, – а сегодня утром она меня отвела в школу, а Руську в детский сад.

– Ага! – проговорил он, а затем добавил. – А к какой бабушке я вас отвел вчера днём, не напомнишь?

– Пап, у тебя, что память стала пропадать? – проигнорировав его вопрос, спросила Алёнка. – Я недавно слышала, как мама бабушке Агате сказала по телефону, что ты скоро из-за своей работы, начнёшь забывать, как нас зовут.

– Во-первых, Солнце моё ненаглядное, я тебе уже неоднократно говорил, что вопросом на вопрос отвечают только, кто?

– Хитрожопые евреи! – рассмеявшись, сказала Алёнка.

– Во-о-от! – протянул он, подняв указательный палец вверх. – Во-вторых, много твоя мама и бабушка Агата понимают. А в-третьих, так что там с бабушкой?

– Пап, ну ты чего? – спросила удивлённо Алёнка.– Ты нас отвел вчера днём к бабушке Лизе.

– Ну, конечно, я так и думал, – сказал он, нахмурив брови.

Про себя же отметил, что не только не помнил, как вчера отводил детей к своей матери, а вообще не смог бы вспомнить ничего из вчерашнего дня. Данный факт очень сильно взволновал его, вновь появилось мерзкое чувство нереальности происходящего, но он в очередной раз загнал это чувство в дальний угол своего сознания.

Со стороны детской площадки к ним на встречу бежал, размахивая руками Руслан. Подбежав к ним, Руслан схватил Алёнку за руку и, смотря на неё глазами полными азарта и счастья, затараторил.

– Алёна, представляешь, мы с папой сегодня пойдём в Киномакс на премьеру нового мультфильма про Человека-паука, – выговорил он скороговоркой на одном дыхании, – «Человек-паук: Через вселенные»! Представляешь?! Это лучший день в моей жизни!

Алёнка подняла огромные чёрные глазища на него и с надеждой спросила:

– А я? Пап, я тоже хочу.

– Радость моя, ну куда же мы да без тебя?! Конечно и ты с нами!

Взяв обоих детей за руки, он повёл их в сторону дома.

Зайдя в квартиру, они быстро перекусили, переоделись и, собравшись, отправились в кинотеатр. Ближайший кинотеатр располагался на втором этаже в недавно построенном торгово-развлекательном центре, находящемся в соседнем микрорайоне.

В торговом центре был настоящий аншлаг. Из-за огромного скопления людей подойти к кассам было практически не возможно. Отведя детей в ближайший от касс кафетерий, он быстро вернулся и кое-как с криками, руганью и взаимными оскорблениями и угрозами, выяснил, кто же в очереди крайний и за кем ему в случае пропажи этого крайнего держаться. В очереди пришлось отстоять около получаса, так как несколько раз пропадал и появлялся крайний, а также тот за кем нужно держаться в очереди. От этого очередь несколько раз перестраивалась, и каждый раз это сопровождалось криками, руганью, оскорблениями и угрозами. Несколько раз, к впереди стоящим, вдруг неожиданно подходили друзья, а затем друзья друзей, потом знакомые и знакомые знакомых. Итогом очередной перестройки очереди стала потасовка, но до серьезной драки дело не дошло, благодаря вовремя подоспевшим охранникам.

Наконец взяв билеты, он забрал детей из кафетерия и отвел их в кинозал. После обязательной получасовой рекламы, наконец-то начался мультфильм.

Руслан смотрел на экран, как завороженный. Алёнка не была поклонницей марвеловской бредятины, но тоже смотрела внимательно. Он хоть и смотрел на экран, но совершено не воспринимал, мелькавшие на нём образы, так как в данный момент его мозг не реагировал на внешнюю информацию. Он в очередной раз сосредоточился на том, что волновало его с момента пробуждения.

После слов жены о дне рождения тёщи всё встало на свои места, или как ещё говорят – мозаика сложилась. Он наконец-то мог с уверенностью ответить на вопрос, который мучил его с самого утра – был ли это сон? Да! Без сомнения это был сон! Но сон не простой, ого-го-го, какой не простой. Это был не просто ночной кошмар, вызванный: перееданием на ночь, особенно мясной пищи со жгучими приправами, злоупотреблением алкоголя или приёмом наркотических веществ, многолетним воздержанием, психоэмоциональными перегрузками, стрессом, либо расстройствами психики, – хотя последний вариант отбрасывать нельзя. Его психика, как раз и сыграла решающую роль, но не в результате расстройства, а скорее в результате воздействия на неё неких факторов, выступивших в роли раздражителей. Эти внешние раздражители вступили в жёсткий конфликт с его внутренним миром, сильно потрепав его убеждения и жизненные принципы, а психика, включив защитную реакцию, проанализировала, разыгравшуюся в нём бурю, и выдала предполагаемые последствия. Главным раздражителем были серые глаза, а последствиями – вещий сон.

Перед утренним пробуждением, он видел вещий сон. Яркий, красочный, детализированный, что и вызвало гаденькое чувство нереальности происходящего, проникающее в его сознание, и тянущее из него жизненные соки, словно корни сорняка.

Дмитрий Иванович долго не мог упорядочить химические элементы, составляя таблицу, которая, как утверждают невежды, сделала его фамилию бессмертной в мире науки. Менделеев открыл не саму таблицу, а именно фундаментальный закон природы, неотъемлемый для всего естествознания, выразив его графически в Периодической системе химических элементов. Именно этот вклад в науку сделал имя русского учёного достоянием всего человечества! Написав на карточках основные свойства всех химических элементов, а на тот момент их было 63, Менделеев многократно их переставлял, составляя из них ряды сходных по свойствам элементов, сопоставляя ряды одних с другими. И когда напряжение психики достигло критического состояния, могущего привести к необратимым последствиям в организме, связанных со здоровьем и умственной деятельностью, включилась защитная реакция, выдавшая учёному сновидение, в котором он увидел будущую таблицу. Хотя сам учёный данный факт не подтвердил, и на заданный ему однажды вопрос, как он сделал открытие, ответил: «Я над ней, может быть, двадцать лет думал, а вы думаете: сидел и вдруг… готово».

Но Менделеев не единственный кому приписывают подобный дар. Пушкину приснились первые строки прекрасного по поэтичности стихотворения «Лицинию». Немецкий композитор Мендельсон во сне сочинил музыку к пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь». Итальянский композитор и крупнейший скрипичный виртуоз 18 века Джузеппе Тартини утверждал, что одну из самых своих популярных сонат «Дьявольская трель», он услышал во сне в исполнении самого Дьявола.

В его вещем кошмаре не было фундаментальных законов, гениальных стихотворений и музыкальных произведений в исполнении Дьявола, потому что он был далёк от мира науки и не обладал никакими творческими способностями. В данную минуту он не задумывался об научных трудах и искусстве, а как любой среднестатистический человек думал о личном благополучие и благополучии своих родных и близких.

Во-первых, нужно было раз и навсегда решить вопрос с Изольдой, не откладывая его в дальний ящик. При этом не стоит надеяться на Вадима Михайловича. Взрослые мужчины должны самостоятельно решать свои проблемы, а не перекладывать их на кого-то, даже зная, что этот кто-то может им помочь. При первой же удобной возможности нужно с ней серьёзно переговорить, она взрослая состоявшаяся женщина, должна всё прекрасно понимать.

Во-вторых, ни о каком юбилее Агаты Владимировны не может быть и речи. Если быть более точным, сам юбилей его не интересовал, его пугала поездка. Нужно любыми способами отговорить Надю ехать утром на дачу к тёще. И пусть это может привести к скандалу или обидам, как говориться – обиды с годами пройдут, скандалы забудутся, а синяки, тьфу-тьфу-тьфу, не дай Боже, рассосутся. Главное, что его семья останется с ним!

– Никакой поездки! Только через мой труп! – проговорил он вслух.

Он сказал эти слова настолько громко, что на него уставились с удивлёнными лицами, не только сидящие рядом, но и обернулись, сидящие впереди. Один только Руслан продолжал заворожённо смотреть на экран с открытым ртом.

– Пап, ты себя плохо чувствуешь? – шепотом спросила Алёнка.

Он понял, что ляпнул какие-то мысли вслух и, натянув на лицо виноватую улыбку, прошептал Алёнке на ухо:

– Нет. С чего ты это взяла?

– Ты только что сказал про свой труп, – испугано сказала Алёнка. – Тебе плохо? Ты умираешь?

– Нет, конечно, – заулыбался он и, обняв дочь, поцеловал её в голову, – это просто выражение такое. Не отвлекайся, смотри мультфильм.

Из дальних рядов на них кто-то шикнул. Он приложил указательный палец к губам и показал, что он, мол, всё понял, поэтому извиняется и умолкает. В зале воцарилась тишина, на экране замелькали финальные сцены зарубежного анимационного фильма, а он вновь, как роденовский «Мыслитель» положил голову подбородком на руку, нахмурил брови, и погрузился в свои думы.

Он не заметил, как мультфильм закончился, в кинозале зажегся свет и зрители, встав, направились к выходу. Алёнка поднялась и, посмотрев на него, произнесла:

– Пап? Ты слышишь?

– М-м-м? – промычал он, смотря перед собой.

– Пап, мультфильм закончился, пойдём.

– Уже?! – удивился он. – Так быстро!

– Ничего себе быстро! Да он шёл около двух часов!

– Правда? Просто так интересно было, что я аж не заметил, как время пролетело, – виновато улыбаясь, произнёс он.

– Да! Мне тоже понравилось!

Подойдя к выходу, он заметил, что рядом нет Руслана. Он окинул взглядом зал и заметил, что Руслан, как окаменевший герой, осмелившийся взглянуть в глаза Медузе Горгоне, сидит на прежнем месте и с открытым лицом смотрит на пустой экран.

– Руслан, ты идёшь? – позвал он.

Руслан, как заколдованный медленно повернул в их сторону голову и произнёс:

– Вы это видели?! Несколько пауков в одном мультфильме сразу! Я в шоке!

Мимо проходящая молодая пара, рассмеялась, а парень произнёс:

– Артист!