Читать книгу «Изделие из зеркал» - Петр Альшевский - Страница 7

расстрел прилетевших за вами санитарных вертолетов:

как честный человек, выжить я вам не дозволю. При задержании политика или ростовщика я вышибаю ему мозги, не утаивая движущие мною мотивы,

я за свет, за дружбу, за взаимопонимание и за рай на земле.

Разразившаяся гроза электризует диаметрально противоположным, и глаза навыкате, происшествия скандальны, используется весь арсенал карательных средств,

баукарское среднегорье – не самое безопасное место.

Опознавательными знаками являются ИЗМОЖДЕННЫЕ АБОРИГЕНЫ. Прошитые пулями ульи, завалившиеся на хибары столбы,

меры спасения не просчитаны,

потворство апатии отметается,

приковылявший к Силгору Емельяновичу староста Ущ заговорил о нужде и о поезде, поехавшем бы в оазис Пуртнал: мы бы прицепили к нему вагон и покатили по проложенным тобой рельсам, но для этого тебе надлежит закатать рукава и повкалывать наравне с нашими понурыми кабальерос.

Ты, Силгор Емельянович, уже присел. Я похлопаю тебя по колену, показывая, что сам я после инсульта, однако координирован и налит трудовым задором, передаваемым тебе с опаской.

Взбодрись, Ущ. В знойную ауссолу я провожу изживание сбивающей майтраки, давая волю своим дерпичам, уносящим меня от нудной работы,

разомкнутость с нетребующими вдохновениям задачами ширится в координатах свободного нрава,

ВЫСТРАДАНО НЕ ЭТО, намеченным целям оно не соответствует;

тревожное ожидание вокзальных служащих Пуртнала объясняется не прокладкой рельсов из Баукара, а появлением рыцаря-богатыря на дергающем рогом Та-Друне.

Конь не отказывается от амбиций,

его строптивость воздействует на разбегающихся зевак и без инструкций разящего наповал Силгора Емельяновича,

где среди вас губернатор? – воскликнул рыцарь-богатырь, усомнившись в правомочности проводимой им спецоперации. Где депутаты, где чиновники, где коррумпированная полиция?

копошащийся у ног Та-Друна папарации навел на Силгора Емельяновича фотокамеру, и снимок напечали в газетах. С недружественной надписью «РЫЦАРЬ-БОГАТЫРЬ ПОМЕШАЛСЯ».

Но истина в том, что простые люди не пострадали. Уничтожены были сутенеры, доносчики, торговцы органами, миллионеры,

в оазисе других не найти.

У зайца нос в снегу, как в кокаине.

Заячий оскал встраивается в подгоняющую рыцаря-богатыря явленность с деструктивными вкраплениями выдуманности, чья магнетическая эпичность въедается неправильным узнаванием Чун Дзю Дадахау – официального представителя Идейного Чьяна Ияна, питавшегося всю жизнь одними креветками.

Кого же из нас СКРУТИЛО,

от комментариев я воздержусь,

доверия ты не заслуживаешь – разогнав кашлем тучи, ты доставлял продовольствие в Хаупкунь и вступил в конфронтацию с угоревшими на пожаре волонтерами ландирской наружности: голыми, беззащитными, но мужские органы у них стоят, и ты, форсируя понимание неизбежного, думал, все пропало,

ты предполагал, что везешь беднякам пропитание, а в действительности, проламываясь сквозь желтую вязкую массу поговорить со мной по душам, нес мне на плече пальму.

Дойдя, откусил себе язык, и беседы не вышло: свое мнение Силгор Емельянович скажет. Повергающая его в печаль СОПРИЧАСНОСТЬ ЭКЗЕКУЦИИ – не повод для насмешек тех, у кого в голове суровая мгла, конструктивно распыляемая хриплым смехом;

покровительница илихавской комедии Биалола интимным тоном просила рыцаря-богатыря не сдерживаться и ее разделанная туша валяется у южного побережья омывающего Хаупкунь моря,

и не маленькая, и не жирная,

и не отпический эффект, состоящий в обмане прогрессивного человека, С ОСТЕРВЕНЕНИЕМ ПРИДЕРЖИВАЮЩЕГОСЯ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА и поднабравшего в общении с женщинами не только позитивный опыт.

Рыцаря-богатыря прислоняли к расстрельной стене, ему разделяли ятаганом лобную кость и протыкали спину заостренными бревнами, но жалоб от него никто не слышал, и, когда он бродил с киркой по заброшенному руднику, экстремисты знали, что подходить к нему не следует, иначе все станет для них не столь радужно, как они распланировали, похваляясь выдержать целый день без наркотических таблеток, чего они ни сделали и принялись отслеживать каждый шаг не рыцаря-богатыря, а математического знака с продранным верхом и цветастым оперением.

У Силгора Емельяновича все благополучно. В гусарской манере он налетел и порешил, пробежав по суше, чтобы опять прыгнуть в водоем. К чему бы… ИЗ-ЗА НЕЛЮБВИ К ЭКСПЛУАТОРСКОМУ ОБЩЕСТВУ,

еще немного, и я бы кивнул. Иисус… искус… искусу я не поддался,

мировоззрение у меня христианское, высочайшее место морали мною не оспаривается,

одновременная игра на арфе и ударных внедряет взбалтывающий дискомфорт,

попившая из лужи собака-шай чешется и лает, видя рядом меня, пьющего великолепным коньяк в постоянной вражде с владельцами производства.

Можно передохнуть. Бутылку я не украл, мне ее прислали,

прокаженный Леонард Слонок дополнил ею рождественскую открытку, исписанную его гуляющим почерком.

На лаусрком курорте В ЗАЩИТНОЙ МАСКЕ Леонард Слонок мятеж не поднимал,

или он не тот, за кого себя выдает, и это не он чеканил шаг к оврагу, откуда его доставал пробрашийся на вражеские позиции Силгор Емельянович.

Вдохновенное осмысление ранней темени располосовало Пустоту Пустоты, и воющий ветер заглушил сигналы дежурившего на сторожевой вышке Пая Ландсмана, главного мыслителя скалистого Домбрука, где снизу дует, а безлюдью не лучшим образом дается исчерпывающее объяснение;

Пай Ландсман – не дешевка, сигарета у него во рту сама тухнет и сама разгорается,

ты из городской администрации, процедил Силгор Емельянович.

С вами позволительно спорить? – поинтересовался Ландсман.

Мне есть с кем порассуждать о судьбе человечества, полагая, что ко мне пришла мудрость и я не запротестовал,

тебе надо кое-что проверить? У тебя острый взгляд, но куда же пропало твое бескорыстие?

Сжавшийся в углу бара Леонард Слонок взирает на ШАГАЮЩИХ ПО ГНИЛОМУ ПОЛУ рыцаря-богатыря и знакомого с повадками Силгора Емельяновича юриста-коммуниста Драгана Немаловича, распродавшего имущество Пая Ландсмана без согласований с хозяином и поместившего вырученные деньги на замороженный ныне счет.

Я, сказал Немалович, сбросил укрепленный на шесте прожектор, думая по тому же сценарию провести и свержение,

мрак сыграл на них,

тут психологический момент… гасоло лаврыно макусы. Вы, Силгор Емельянович изъясняетесь на языке дерибианов? На общеизвестные языки некоторые используемые в нем слова не перевести, и находящиеся у вас списки знаменательны большим количеством пропусков, чья важность более существенна, чем имеющиеся в них законченные предложения. Я не ошибаюсь?

Нисколько, Драган. Господь свидетель. Свитки со мной, и мы перед вторжением в Домбрук войск Окла Правэтика их проглядим.

«дашиус имб на рынке труда вольготность для пробассов за редким исключением вызвана федеральным прикрытием

когда мне будет весело, я начну говорить о грустном гасалайа собственными костями продрала свою мадаутру, трепеща от серии множественных оргазмов

из увиденного сна запомнился только тающий на ресницах снег и уродливая женская грудь

втянув ноздри, распростертый около воланаурамам абапомб пытался удержать запах поживших берез, клонившихся к топору

мне захотелось, и я ей все отдал

упадерность дульче Полито Лапранс, метающий диск в армейской спортроте, напускал на себя загадочность, и Полито для дерибианов кумир, в полицейском комиссариате он загремел костылями и, пробежав, пропел: дряблость пунчо солнцо лабчо голубиное асаччо

не навестить ли мне Полито Лапранса?

колени я не преклоню. Перед зданием планетария не преклоню. Забери же назад твою жену и верни мне мою любовницу – среди дерибианов подобные обмены практикуются, но приведенная тобой дама устроила устроила на меня охоту и загнала на северный бажлик

накопитель в заполярном фансоле домбрай, вехай, сай ничего, кроме обычной клаустрофобии

мне не суждено зачахнуть у заростающего просвета над прохожими бурого цвета. Самый близкий мне друг-инвалид глядит на ано-мышьдьянов, и у него встают провисшие усы увлекаться он не должен колючая проволока на заборе, озабоченный Ктор Нумий за ним

я уже практически свободен, сейчас так думать не положено таков наш мир и нам в нем жить о чем я только думал. Меня считают сообщником научного сотрудника Юронсона, сумевшего изобрести не принятый дерибианами нитроцианид, дающий возможность реабилитироваться сидящему под горой среднему классу. Восседание там не вяжется с отдыхом

пиротехнические воссияния ораторствования Юронсона разочарованно выслушиваются при просмотре

угольная пыль

без изменений

а ты кто будешь? У нас с тобой персональное соперничество? Впиши сюда и свои мысли

перелетев через холмофракцию, я поддерживал крышу ввергнувшей меня в хаос Лосиды, которая натягивала на себя содранную с тебе кожу. Появилась информация, и кто же будет спать спокойно

сколько бы я ни выпил, агрессивным я не бываю, но ты хорошо понимаешь, насколько же я не справился с досадой, когда Лосида мне небрежно заявила, что в дождливую канцероэру ее завалил Ханг Никчем

накопившиеся обиды

идут потери независимая женщина выучилась рабочей профессии и брызжет терпким потом в сборочном цеху, все время думая об интересных странствованиях жасминового толка кедроч ды втуруоз

Ханг Никчем дунул в трубу. Обстановка располагает, и он ликует историю его болезни до меня не довели увещевания командующего мастодрона идентичны благословению

на меня же не орут

тут вопрос нервов, раскатистый хохот в секс-шопе, слезливые подвывания коченеющего продавца зарубежных пломбиров суспенкирия неприглядна

как бы не голодать

хэйяче я в разводе сходишь со мной на ужин к ракоратам, на чьих лодыжках нарисованы звезды? Ты выше этого

тебе предназначено стать для них дорогим гостем, покружившимся у окна и все-таки влетевшим, чтобы после взрыва внутри они собирали их мозги по кусочкам

если надо, я не приду

узел галстука стягивается и душит розовые мечты, захватившие меня целиком руюгел жавмоя

медвежья колбаса. Комплимент по поводу отличного аппетита

воздавая хвалу Пергамине Гогамине, я прикипел к ней душой, но это случилось раньше – в стране рокочущих фей, куда меня заслал провозвестник века однополых сношений Ральт Планш

нечего дрожать, глупая. Ни от холода, ни от страха. Я прилег к тебе в заснеженном тулупе, и ты меня не полюбила, а заплесневелый Ральт приставал к нам с разговорами о всенародном плебисците касательно запрещения молниеносного натягивания леди заглянувшим к ней джентльменом

референдум назначен эстэрчал тэбби изворотливости

я жду и надеюсь. Твердых гарантий на позитивный для меня исход предварительные опросы не дают, вдумчивые дерибианы советуются и размышляют

в гостиничном номере посторонние люди. Троний Зой с сыновьями

гостиницу оплатили тебе мы, застенчивость перед нами ты не выставляй

высказывание

схватка и вышибание

фортуне не кланяюсь, нагибаю ее под себя, Наполненный Бак Помойный относится на подвальный этаж. Здесь у нас везде космос, и мы его составляющие, и он частично пахнет, как помои

депаргия шоаваласа напряжение на спад не пошло. Я с темпераментной Хуридой, и к нам без зазрения совести стучится ее пьяный отец

она исключительная логическое ядро моих спорных мнений резко впивается шипованными боками в ободранную незащищенность мозгового центра, подготовившего мне ошпаривающие сюрпризы

возьму под контроль гераклис мадак. Жаргонное обозначение действий по умиротворению на лыжных прогулках или антивоенных шествиях

яркие события при смешенных чувствах покалывают смещением воладорноса к сотканному из базалагов поджелудочному фоэкатру. Я оступился

вездрис стравс

меня, как и следовало ожидать, выдворяют в безвоздушное пространство, где покрытые чешуей тисолосы в форме кенгуру заламывают мне руки и подкладывают меня в постель Маловероятной Перыбы, с которой я ни на что не способен

несколько глотков джина держись в нормальном состоянии

ссутулившись, Перыба крутила бедрами, и у нее отрастал осьминожий клюв. Она подавала мне приветственные знаки, я метал в нее скопившиеся в карманах сяринкены, ее последователи могут мне это не простить

радиальная хропкость лапоков искушения

я принимал участие в беспорядках и на моей прежней работе в вытрезвителе. За спинами буйствовших алкоголиков меня не замечали – лилипутом меня не воспринимайте

маневренные перебегания и метания с лихим присвистом я совершал и газеты я не разносил

влекущее нечаянно просиял

вакота не видно

силой примера дерибианов мне не образумить

доказательства моей правоты не представлены, я слышал совсем другое

бумажно-денежная Малиса

кто-то из нас идет по встречной

обжимая бубонными губами, ты меня не пощадила, но на нашем общении твоя несдержанность не сказалась. В беседах упоминались философы Храс и Баурат, композиторы Апларий Соск и Тауренс Ваасотий

секс – всегда вызов

зимой будь со мной нежнее наличие домов на четной и нечетной сторонах заставило волноваться накладывающего санкции Ринофьяна. Он хмыкал и морщился, напоминая мне о том, что мне следует его убить. Без слаженности в движениях я к нему не подберусь, и он укатится от меня по покатой зеленой полоске

перст дороги

утопический социализм заглянем чуть дальше

жесткая посадка на натяжной потолок продумана до мелочей и затруднена адекватным передумыванием: в меня запущена наименее болезненная формация несогласия с тем, что моя жизнь важна горпек дидивыч. Триар лупацит. Малиса! Романа у нас не будет. У меня слишком большой член – я тебя пожалею, и ты меня не ласкай. Твои поглаживания вызывают паралич. Я наслышан

куда ты собралась?

поставив на голову горячую кастрюлю, начала танцевать. Лимонная похлебка переливаются, сдавливающие коломиды прибывают

если спереди на тебя идут трое, то, как минимум, трое подходят и сзади какова ставка? тиландус вус, гараперто под паюдеэверме, все может пригодиться

унесите его

вера в удар с правой не потеряна, почувствовавшим резкую боль не хочется засыпать, бродящие вокруг храма безумием не охвачены

жужжит мошкара или электричество. Мистер Шарью из пустыни Хугари, опираясь на две палки, прогуливается и предается воспоминаниям

перевернутые урны, монашеские обеты, обгоревшая трава и гранитные декорации для промежуточного фарса

теряющий себя Зумбольди исчез за деревом

опасный район используются сомнительные средства. Дапроны, лаукрусиус с клавишей

не захлебывайся – нам плыть еще четыре часа, и ты кричишь: первый! это девятый! я не знаю, где я нахожусь и кого выслеживаю, а он продолжает от меня уплывать? он подумал за нам двоих? когда я безнадежно отстану, он вернется ко мне, чтобы утопить и скрыть этим другое преступление

асами ведики медлительных галан негодовали под бренье поставщика, и подлежит забвению мадарра, что никакого капитала не приносит

вэбрэс дэкасио толпэ рэскас ампблидомо удлу

поэмы стихотворца Диясина включены в школьную программу. На попрание коренной добродетели Диясин смотрит сквозь пальцы

сношения с опьяневшей от похвал Лапуей Балс вталкивают в цилиндрическое росомэ, в котором прозводятся обдирающие закручивания и пожирающие сокращения личного пространства, как лицемерно подтвердят палаллельно идущие вактиды

новобранцы в растерянности город захвачен содомитами

англид помвы, случайные встречи

муравейник под снегом

определенные группы населения изгибаются от изнурительной регулярности параноидальных припадков

в сутолоке искажается подтекст

стихотворец Диясин мужчин сзади не атакует, нравственное начало в нем устойчиво

полудохлый флотоводец Цахвсун забредает к Диясину, чтобы заняться самоанализом посредством раздумий о носках – зашивать ли, выбрасывать, озвученное тобой предпочтение скажет о тебе многое, ну а я тебя послушаю и спроецирую на собственное умонастроение виклис эрикс

решение серьезных задач

уик-энд я провел в коме

касание головы, и во привкус крови. По вопросам трудоустройства обращайтесь к вырорачивающемуся на пустующем танцполе Нииру Санджаку, чья дальнейшая судьба прояснится после проведенного им диспута с Фриставом, рабом привычки ликвидировать собеседников

в обру, в воду

из-за угрозы наводнения

вечерами сижу дома, таблетками в консерватории не торгую

последний альбом лютниста Канрива куплен мною на последние деньги

легким перебором Канрив наигрывает жуткие темы, давя актуальностью царапающих меня мотивов

побочный бизнес у него – волхвование

вы

как вам быть

узрев, предрекаю хлав габор

вынесите для меня стул

мне нравится вас разглядывать не далее, как позавчера, привязавшаяся ко мне девица говорила, что в постеле она ничего не умеет, может только лежать или стоять раком

никуда мы не двинемся эигран маас эи

внутреннее расследование выявило приверженность канону ложных представлений, но ей еще хуже, чем мне

она запечатлена на моей гобеленовой картине

металлический зажим

хотя бы крути педали

участившиеся повестки на дело об алиментах кажутся вопиющей несправедливостью

о сопротивляемости изоляции стоит сказать отдельно

в кругу близких друзей Блентау Шаго зашел разговор о том, что в кровати девушки не должны улыбаться антли чебарвистун

залетевшая бабочка, как орел, и стихотворец Диясин сумасбродно убеждает себя в узости его горизонта

с ножом у твоего горла взгляд у тебя честнее

подскакивание на мелкобуржуазных кочках оказало содействие в завязывании деловых контактов поднятый по тревоге менеджер Гибридас беспрекословно слушал, как задушевно высказывается стихотворец

в пчелином гнезде будет обследован

упирается выний в грабительских войнах в границах саяблости плоской фигуры, где расходились с хупуром изотопы плутония, раскачав посильнее подвешенный улбис

на лесоповале

оставь сообщение

сосна в кодовых насечках. А что это за мужчина? Это мужчина с секирой

очищение от земной жизни произведено, и итог положителен гамбрено вахо

штилевая бони хара выставляет непогрешимого флотоводца сторонником восьмого направления. Или пятнадцатого – в общем, не основного

я и в лесу, и на море, и я свидетель, изменивший показания, чтобы не делать для вас исключения

марганид диктатуры облитерация проглатываемого

где контретика?

внеси в компьютер жалобы телеграфиста Стаушона. Вырванную из аппаратуры деталь он перекладывал из руки в руку и выронил, поскольку левая рука – обрубок

у него нет и того, что любят девушки

полюбить его ему однажды обещали, но, если в такой мороз Стаушону было негде ночевать, он уже скончался

волей обстоятельств дерибианы вводят мяч в игру

рычала собака, и я тоже подал голос жарито лусб

симарибы

больше всего мне хочется знать, почему мы столь далеки друг от друга. Менеджер и шлюха, телеграфист и Кул Мул Джекобс, косившийся не на меня, а куда-то за меня

стихотворец задолжал Джекобсу одну девственницу

чего вы их порочите. Вы впервые их видите и изыскиваете смелость поддавливать на них вашими наветами

когда вы открываете рот, у вас начинают болеть зубы. И они у вас настолько кривые, что мундштук вам удобнее держать не плашмя, а поставив на ребро. А как вы поете? Это не двигатель ревет – это вы напеваете без слов

лишь снисходительные улыбки

георген вентарио

ресторанный критик Нейба отдан под суд за правдивые статьи в нос ударил запах прогорклого масла, сдобренное каюлоком пюре завибрировало на тарелке

спасибо, что меня не забыл

я тупо взираю на кристально ясное гуприн выд, цифры продаж

кофликт исчерпан

по наущению мускулистой тяги к компромиссам я не выстрелил во мраке на звук. Свет включили вы, свечи задул я

возле меня задвигался кряхтящий собрат, и пулей из выигранного в моментальную лотерею нагана я не срубил ольфонаи

Яцид Иладью устраивал сложности

на изготовку

человек был обезьяной. Теперь не поспоришь

экспозицию музея ты сразу не комментируй – приглядись и притворись, что ты озарен

лайдяра юбт

пока тебе хочется лишь присесть и отдохнуть

следить за секундной стрелкой не так скучно, как за минутной

и да придет конец отвлечениям от отвлеченности, отвлекающей от размышлений о том, сколько же мне отпущено

смесь догматов

перехватило дыхание цияр, бияр, яр, яр, ци, ярци, ярцияр

как самочувствие стеклодува Харкса? Вы с ним тепло тепло попрощались?

ему ни за что не выторговать у меня магаборский секатор для безнаказанного усекновения ожесточившихся воительниц Эфлоберама

в жизни появился интерес

еще один сдался

погорячившийся Утнал слышит в спину свистки, чья какофония услаждает его взрывной темперамент

видеозапись эпизода в полиции

от Утнала исходит жар

структура управления пивной подразумевает хозяина и счетовода, с которым Утнал не поладил броскон лавун

похоронная церемония

соизволившие проводить обмениваются сигналами. Отвергнутый авторитетными церквями священник в восхищении – люди пришли и общаются, намечают погром

мы все тут ненадолго

я стараюсь припомнить, куда же я засунул мой газовый баллончик. В предстоящем разборе роль зрителя меня не удовлетворяет

мридар отошлите Мридару

к днищу бутылки прилипло перо

муниципильный консультант Дабраханс возлежит на горе подушек, разглядывая не пересекающиеся на его ладони линии. Здоровье отличное, любви не ощущаю

в мэрии поставлен вопрос, кто же отпоет умерщвленного кистенем батюшку

беснования распоясавшихся дерибианов приговаривают меня к зависти думблия завро

что со мной? Я местами парализован и, если переворачиваться я могу, то вскочить и с кем-нибудь схватитья я не сумею

о своем великолепном здоровье я солгал, а о отсутствии ко мне любви я сказал истинную правду

морская пучина

какую же часть ее тела мне с урчанием трогать? Без разницы, однако предпочтительнее налившиеся кровью ягодицы

после полученной пощечины голова у меня дернулась и шею заклинило

тарасцы

оттолкни, но не сталкивай входя в тебя, до мозга я не достану

они с женщиной, и я с женщиной. Она всхлипывала затылком ко мне, и вот обернулась

я разглядел, сколь она омерзительна и заявил: леди! Если вы плачете не из-за того, что вы не очень красивы, я попытаюсь вам помочь, а если вы печалитесь из-за внешности, я вас, простите, не выручу

выдвигайте дыюн

она не бешеная – я ее не кусал

убивать нельзя, нельзя, они полагают, что можно, просьбы о милосердии тебя унижают

сабаран наутофлоус при торпедировании морального кодекса располагает к зачинщикам гаубальных барзаний. Перед возвращением в их мир Валферия вдохновляла меня нежностью, я долбил ее силой

новизной меня не увлечь

сказался образ жизни

молодец, что догадался пропасть

я тебя подождал. Задачи участника и наблюдателя я не путаю, и мне легче, когда есть кого прощать

где-то в переходе голосисто поют божественные гимны, но кто, не вижу

выловленного черта я глажу до тех пор, пока меня не осенит какая-нибудь идея

чутье на значительность сам виноват

нежелательный оттенок собирательной одиозности вхождения в клинч с конструктивными гарабами-виртуозами, готовящими молодых воинов для засевших в тишине города Хлороформия сорбинодов

потеря терпения, поиск свежих вариантов

фигурки знакомых людей падают, как снежинки давми гаплопа мавыджо

не выдвигавший политических требований землемер Бетор стал важным человеком. В нем моя защита, и меня бы он не обделил, но я всего лишь слежу за насосом и в ходе рассуждения склоняюсь к тому, что мне нарочно выделили столь высохший участок

по произволу вокруг меня вакуум к тебе? Лучше к тебе? Квас остался? Налейте квасу. Трудно глотать

я могу быть полезен

дом двадцать восемь – это куда?

завязнувший в иле Абсар интересуется будущим, высвобожая ногу для ляганий

Абсар!

уважение возросло

меня зовут Абсаром, но стоит ли откликаться?

коллективное прочтение нынешней ситуации излишним не выглядит, и, чтобы ее уяснить, к моей артистичности следует приложить чью-нибудь аналитичность

нескоро

жесткий спрос выро алагонопец

я не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, поэтому отвечать не буду

мы здесь, и теперь здесь имеется смысл?

зайди по-иному, без неверных движений – осознавая ответственность за данный акт. Ты сама учила меня огораживаться и не оценивать в обкуренном состоянии работу правительства

одинаковые машины, нумерация

разветвленное присутствие Бога

на открытой местности у четырехгранной колонны Нида Ультиматума мысли-изгои подвергнуты отлову

она в нашем общем владении, и я говорю не о тебе, не обо мне росвымо дистрибак лофцу

ты меня разговорила

стихотворец Диясин ничего у тебя не просил, и ты дала ему две монеты? Если он ничего у тебя не просил, ты дала ему мало

Брабанд Васол, ты изощрен, ничем не доказав

гани щолю дыфу ан

заметил тень от солнца. Со взглядом нищего черневшую над сетью из извилин

в апогее

беготня суждений

наверно, я от него оторвался

у девушек слезливость и раздражительность

здравствуй, Крина. Чего? А что такого? По бокам у меня жир, а в центре твердость, ну а ты проявила ртом не мастерство, а усердие, и позавчера я о своих проблемах не вспоминал

время растягивается

шампанское из лабораторного сосуда

задевшего тебя грабителя Тукета мы вычислили и взяли на ответный гоп-стоп. На нас внимательно смотрели уличные фонари

при возвращении к тебе перед нами почтительно раскрыли двери оба лифта

ильяно пастили фцыуй не по-доброму

мастера со дна

вольно или невольно я стал изображать пьяного и не сумел остановиться, воодушевляясь тем, что горланящий из самоходного аквешага Береск Никок никак в меня не пристреляется

гриз зи ло махвалу

как тебе удается быть счастливым? Это кокаин?

на семичасовом допросе мне забивали голову перевалами и землеройками, чья непокорность внедряла в дознавателя катализаторы легкой грусти

он таращился на меня, смотревшего на него без оптимизма

сцены насилия

от мозга к мозгу

в периоды унижений оборона прорывается, что означает для меня сгущение особо опасных эритраудов, осваивающих мой космос до последнего вздоха. Их гибель не переменит владеющие мной настроения, ведь этот бульвар я люблю в заморозки – пустым

повороты сюжета

ритмичного Сауса я видел на помойке. Саус или искал, или выбрасывал

после диалога ясности не прибавилось

Фокерия Иссимай сидела рядом с шахматной ладьей, и я пошел ладьей. Подобное никогда не повторится

четкого понимания еще нет

Фокерию вылечили и отпустили

в протекающем кафе она поклялась мне похоронить меня, как героя

жертв пыток я поддерживаю габре! пильоне!

не в курсе ситуации. Мне приказали тебя не впускать. Рисковать не могу – более серьезного задания у меня не было

мне не тяжело дикуро аблиси бети крини, в твои дела ты меня не посвящай

знаний передаются одним взглядом. Об артиллерийском хобунене, о побырниках вебла, о Лито Шате: здоровый мужик. Когда он вдыхал полной грудью, в комнате начинало не хватать воздуха

рамбиоз заострам и последующее из предыдущего

маблитобо редимутации, циверо нка

это не все, но сильнее всего остального – даже вместе взятого

рвитесь же вдаль, сторонитесь ипоидов, у предупрежденного Лаумаэ девушки чуть свежее, и я, обретя пищу для ума, не подумаю срывать на них злость

контомены

годы. Летят, как птицы, плывут, как рыбы

в постеле она кричала мне: пожалей! Тебя пожалеть? – спросил я. Себя, сказала она. Не надо так напрягаться

биво паблафоку

кибало

она сексуально возбуждалась от ниарских вестернов. Полагаясь на свое мышление, просила не называть брак болотом: я оттуда выбиралась, говорила она, ну и закономерно, бормотал я, люди вылезают и из болота, а в траве затаился дикий кот, прячущийся в ней от мышонка, позвавшего прогуляться агрессивного приятеля соболя

полностью очнулся ветер шевелит лужи

таблетка встала комом. Поддерживая меня за воротник, Лито Шат спускался со мной под обледеневшей лестнице – как же гордо он идет. Привычка взирать на небо сформировало ему осанку, однако это не для меня – для устойчивой психики

пробон бондрона

видимый свет

пробон бондрона, консистенция планктона

с отрешенным видом я определяюсь с планами. Сходить на мелодраму «Горнорабочие», угостить сигаретой вьющегося у кинотеатра гуманоида Лавса

традиции еще живы несокрушимые ставленники Чепа Минса не знают недостатка в пудингах и отбивных

чувство голода лучше переедания. Кто говорит? Правительство

развивающийся премьер Чепо Минс отводит душу в общении со старцами, безучастными к проблемам рядового гражданина

гинтяний медри курупо

озабоченные лица

мы о сути вечности, и это разумно. Ловя в глаза луну, садись с той стороны и поведай нам о том, что ты из себя представляешь

неопытный, зеленый

без веры не выйдет у Кулибома шестой инсульт. Динамика отрицательная

взрывы в атмосфере водородных бомб, как северное сияние

улавливайте философский посыл, развернувшись спиной к кричащему в рупор парламентеру

выплаты крестьянам отложены

непростые погодные условия, ужасающее финансовое положение

в энергетике иповарида оперируем бесценными хирами у нас туристический бум, информация пришла от военных

толченое белоне удержит на позитивной волне. Этнографа Яписа будто подменили

проглоти слюну

мою жену Таблону свели с лесбийской шахиней. Я встревожен

заранее не оповестили, такие случаи надо пресекать

выравниваю зидокер

громогласно и немногословно я говорил: по одной, по одной, и тут вороны снялись всей стаей

творог есть? И с изомом нет? Мне не для кумара

мы беседуем с вами на уровне деревни, и на предложение пользоваться услугами вашего кладбища я скажу, что видел плакат, на котором нарисован встроенный в кучу шоколада мирный демон Жоэ

поперечность

громоздящиеся канцерогены, потроха величин

желток. Сдвиг

сдвиг к лучшему

мысли о лечении запятнали бы мою репутацию. Белок – горячка, желток – сумасшествие, подрывание устоев наносного безумия сносит меня в океан примитивной заурядности

невозможно объяснить

она так орет предохраняясь, мы не поедем

вагоны вытащены на платформу. Уверения в этом я расточаю по совокупности здравости и тоски

дырова заобхвати лопщу какой улет без драконов? Перед тобой они не проявились, и твой живот не разорван, а мозжечок перебит, он у тебя продолговатый, количество электричества в нем не дозировано

запретить увеличивать дозу я тебе не могу

наяву внизу

бездран далекое от привычного

были бы деньги, будет и счастье – все, что угодно, но не такой бред

в полицейском автобусе я оспаривал их право на мой арест. У инспектора Буда на меня ничего нет

ты лезла к нему, чтобы рассказать обо мне

вы бы вязали не меня, а играющих в наперстки кректоверов, вроде бы порядочных и беззащитных: прикрытие скрывалось под землей и, выбравшись, обирало и избивало

на роду написано страдать

позже поговорим

с горя я не умру. Деловых начинаний от меня не последует, возможности подтянуться к высшим слоям общества мне не найди

вызванный мною для моральной поддержки стихотворец Диясин уехал набираться опыта в Хутариж. Там можно хорошо провести время

как растрелянный гоус я, похоже, в удачу не верю, и нахрапистость шудов зацепила не краем. Бревные олы, фоборидные сколы

карета заложена, мчитесь

улыбался всю ночь

неуверено чавкая абрикосами, Имбисуил утвердительно качнул головой. Дерибианы обнимаются и сношаются, могила учителя Лефиана разграблена

учителя с большой буквы или в кавычках? Сознайся, Имбисуил, не отворачивайся

закончатся поля, пойдут горы, и в глазах прорежется непоколебимое свечение

я шепчу тебе без метафизической подоплеки

выдыр фга жашум широкие окна

представлена яркая программа. Анбромиду привели для другого, но я поведал ей свой сон – она срывалась в нем с крыши, и я, первоначально вцепившись, ее выпустил, за что она назвала меня сволочью уже в реальности, после пересказа

девочка-подросток, давай наперегонки

меня принесло к вам паводком. Ступив на землю дерибиан, я сказал им, что я довольно поплававший и побродивший

опыта хватит

новость о прибытии к вам певца Сучинелли обошла бы весь мир, а у меня гематомы, и мне нужно бы остановиться

цинковые клише в сладкой жидкости общеприняты у вас, у дерибианов

до меня не доходят ваши хулла-хулла забы, взламывающие запоры кипаридного афрония, перегораживая виблоны дыхательных путей

любил на подрыве, не мечтал о балерине

во степени степей он обнулился, как когда-то – с благолепием

во вскрытых мною письмах он о тебе не упоминал, и это не зеркало. Дверной проем

ты и впрямь расшатан

потекла череда успешных дней

с ощущением, что за ней следят, старуха срывает объявления о безболезненной ликвидации пожилых родственников. К висящему на проспекте Бантрала она шла через весь город и, увидев свою дочь, переписывающую номер телефона, присела на тротуар и расслабленно выдохнула: заказ будет сделан, дочка не передумает, на пороге смерти я просветлена и не суетлива

цальво кыцволин

бомбежки приостановлены

положить тебе омаров? Моя подруга не выносит, когда я подкармливаю усыхающих бродяг

заметны признаки возникшего раскола, однако я не смотрю, и его еще не наблюдается, убеждение в нем ничем не подкреплено

фамилий я не называю

прихожу домой, где убираю за собой

ты ушла дядло зувамы

если ты стал человеком, то и будь им. На аппарате искусственного дыхания, на допинге мыслей за гранью дозволенного

Ибуиду оплодотворили без твоего согласия

ты не знал, что она гуляет с Элбаном Каобомом, таскающим кирпичи – мышцы укрепил, а на баяне играет уже не так

от чего бы тебя обезопасить

собака с кошкой во рту, кошка с крысой, крыса с косяком

в бригаде Тузала Роберса одни умалишенные. Он крайне строг, и они Тузала боготворят, но Тузал зачастую дремет, время он не слишком ценит

достанешь мне качественную дыбуню?

влезешь соскочишь

звон бутылок. Беспорядочные вопросы не помогут мне определить род твоих занятий

сгруппировавшись, мы могли бы вышли на дальнобойность сыроватного бисса сквозь навязывания косметичного чила ворпония, подкашивающего в нас верность нашей сексуальной ориентации

домкрат подломился

господин Юс разрабатывает комплекс вины, не просыхая, что продумано

ихдиян, ихрулов

фонд развития демократии спонсирует неформальную встречу президентов наркодержав. Дерибианы узнают о ней из речи катающего по площади господина Юса

к нему подключены датчики

купола полыхают, и следует тушить, бежать за водой – колодец замерз. В него проник холод

глубоко порядочный Раильдис взялся за мою ступню

меня сейчас прокрутят

я разносил по домам чужие камни, а потом лежал один и смотрел по сторонам вып оарани приблиф

безотлагательно

золотая середина

уразумев, сочту несправедливым. Ко мне прирастает эпинопия массовой резни, рассекающая грудью изборожденную фегидами сорапату

на собрании горожан доктор Лизн всенародно вскрыл господина Юса, бывшего преимущественно влюбленным и приютившего в печени жуткого филлигробса

глаза слипаются, работать не могу

для компромисса нет пределов, вперемежку с осундиями порхают голуби

я взираю на мою ладонь. Из-за морозов кожа, как у старика

изуверски настроенная звезда делает полный оборот вокруг колыбели с моим мышлением, оказавшимся непоколебимым

размеренность

утешительное даянэ

попытаться стать поближе к Богу – это правильное намерение

среди тех дерибианов, кто уповает на захват власти духовенством, я не толкаюсь, но перспектива самолично стряхнуть ограничивающие оковы меня ободряюще продернула

напрасные волнения, скудость внутреннего освещения, ходы сообщения с небом во мне заминированы

симметрия живых органов вырисовывается на доске иродического Павзания, не оттаявшей от выдыхания усеченной ведупости

хочу знать, как у тебя дела

супружеская пара колдунов выгодно сбросила ценные бумаги

по плану, предложенному стихотворцем Диясином, нам надлежало встать спиной друг к другу и, отшвыривая вепрей, кричать, что нам нужен секс с неприступной Фиби

на пинарском мосту мы свирепствовали

благоухание я нечастно так реагирую на алкоголь

будь цивилизованным, не распространяйся о тяжестях жизни

твой случай изучается басамахами, имеющими выход на ветродугов

магаляция флопского зкана

при гнойных разрушениях духом не окрепнешь. Какурдия была? Не с начала, но была – нацепив красный чепчик со свисающими типлиями, она запихивала концы шнурков за борта одолженных у тебя мокасинов