Читать книгу Игрывыгры - Петр Ингвин - Страница 20

Жанны не было с минуту. Или так показалось. Время то разгонялось, как летящий в пропасть скалолаз, то, не давая думать, застывало замороженной глыбой. Вернулась девушка без револьвера, место в руках занимали тряпки. Водительская дверца отворилась, в салон упали джинсы и простреленная рубашка в пачкающих пятнах крови. Из добротных штанов вывалились ключи зажигания, Жанна молча разместилась за рулем, стартер крутанул, ножка в туфельке втопила педаль до пола.

Михаил беспомощно корчился сзади в позе червя на крючке, лихого ездока по кочкам жертва очередных обстоятельств нисколько не интересовала.

– Развязать не собираешься? – Обиженный, что про него забыли, Михаил приподнял голову. – В отличие от некоторых мне что-то не слишком комфортно.

– Перебьешься. Уматывать надо скорее.

Логично. И тем не менее. Хотя бы что-то острое дала, чтобы дальше он сам, а так – словно заложник. Связанный, съежившийся, голый, который валяется на заднем диванчике как ненужная вещь. А может, именно заложник? Что на уме у вращающей бешеными глазами содержанки, только что укокошившей благодетеля? Ведь именно благодетеля, кого же еще? Никто другой не мог со своим ключом ввалиться в квартиру под утро. Братца, с которым можно делить жилье, у нее не было – сама призналась, что живет одна.

Ленивое урчание из-под капота не соответствовало скорости, ожидалось нечто вопящее и надрывающееся. Это нервировало, но на эффективности не сказывалось. Автомобиль вылетел с просеки на трассу. Жанна остановилась только через несколько километров, где на очередном тупиковом съезде машина свернула, потыркалась вперед-назад в узком проезде и встала мордой к проезжей части. Однако, умненькая девочка, продуманная. Если что, рвать когти из такого положения сподручней.

Только тогда спутница обернулась. Серьезность в глазах размыло иронией: в своем жалком виде Михаил напоминал срубленную под корень кокосовую пальму, развесистая крона влекла мохнатыми плодами, из листвы свисала лиана.

– Прямо и не развязывала бы, – усмехнулась юная натуралистка.

Она все же поискала режущие предметы по боковым кармашкам. Не найдя ничего подходящего, девушка вышла из машины. Со стороны жилистых ног отворилась дверца, конечности тут же блаженно вытянулись. Жанна опрокинула связанного на живот, наманикюренный ноготок попытался поддеть край слипшейся ленты.

На Михаила навалилась предельная неуютность. Девушка стояла у ног, а развязываемое место находилось на копчике. Не лучший ракурс для взора юной девы. С другой стороны, лучше так, чем наоборот.

– Сударыня простит, что джентльмен повернут к ней спиной? – натужно пошутил Михаил.

– У джентльмена чудесная… спина. Если бы джентльмен чуть больше времени уделял спорту, сударыня порекомендовала бы его, гм, спину в рекламу салонов мужской красоты.

Льстит чертовка, но как приятно льстит. Зато неловкость сгладилась. Михаил если не возгордился, то перестал столь сильно стесняться.

Превратившиеся в единую массу слои скотча не поддавались. Когда в сотый раз ничего не вышло, Жанна выдохнула:

– Придется уже оправдавшим себя способом.

Переставляемые колени влезли ему на бедра, на сдвинувшиеся икры опустилось содержимое мини-юбки, растопыренные ладони оперлись о покрывшиеся заводными пупырышками ягодицы. Девушка нагнулась, и зубы принялись рвать путы на выставленных к ней запястьях.

Покряхтывая, Михаил подождал появления результата, прежде чем заметить:

– Вообще-то, можно было как пилой надрезать ключом от машины, а я бы потом разорвал.

Жанна, только что догрызшая многослойную ленту до конца, потянулась через салон к замку зажигания, вынутый ключ полетел под нос Михаилу.

– Вот и славно, с ногами сам разберешься.

Пока он переворачивался, она обошла машину, лежавшие на месте переднего пассажира вещи были подвинуты, девушка без сил рухнула на сиденье. Когда освобождение ног приблизилось к финишу, она передала назад принесенную одежду.

– Держи, должно подойти.

Михаил даже не поморщился. Ну и что, что с трупа, в такой ситуации выбирать не приходится. Кто бегал по современному городу голышом, тот поймет. Ну, не создан город для голых. Проблемы у них от этого появляются.

Пыхтя в тесноте, он по максимуму вделся в штанины, затем ноги уперлись в пол, загривок – в спинку сиденья, а облачаемая середина резко выгнулась вверх.

– Осторожно, не прищеми, – ехидно кинула намеревавшаяся отшатнуться девушка, когда он вторично оторвал попу от сиденья, чтоб затянуть молнию. – Водить-то умеешь?

– Обижаешь. – Справившись с молнией, Михаил взялся за рубаху.

– Прости, но спросить не мешало.

– А что?

– Дальше поведешь ты. Я не в состоянии. – Спасшая одного и убившая другого человека девушка вновь принялась наблюдать за ним с дерзостью солдата, оказавшегося у дыры в женскую баню.

Спасшая? Его? Скорее, как ему подумалось, она спасала себя. Тем не менее… Уж очень она была спокойна. Это устрашало. Хорошо, что мысли заняты другим, иначе родилось бы много вопросов. На них потребовались бы ответы. А ответы или их отсутствие заставили бы принимать какие-то меры. Зато не думая можно плыть по течению просто отдавшись на волю судьбы. Ведь все, как известно, к лучшему.

Джинсы оказались коротковаты и широки, ситуацию спас ремень. С окровавленной рубахой вышло проще – широта не замечалась, дырки и пятна на груди не мешали, рукава в закатанном виде смотрелись нормально.

– Не боишься? – спросил он.

– Чего? – Жанна вызывающе сощурилась.

Наверное, спрашивать нужно было раньше, до того, как она сделала роковые выстрелы. Но ведь сделала? Значит, не боялась? Для Михаила это не было аргументом, он знал многих, кто сначала делает, потом думает. Даже за собой иногда замечал. Особенно в последнее время. И довольно много.

– Я насчет отпечатков, – пояснил он.

Жанна равнодушно пожала плечиками.

– Свои стерла, затем вложила ему оружие в руку и сбросила в яму. Кстати. – Нежная ручка, умевшая убивать, показала на средний подлокотник. – Здесь его перчатки, надень на всякий случай. Потом выбросишь. Зато не наследишь.

– А твои следы? – Он указал на бардачок, который открывала Жанна.

– В этой машине их полно, – кисло улыбнулась она. – Самых разных. Даже представить не можешь, каких.

– Почему же. У меня хорошая фантазия.

– Прости, но если честно, у тебя никакая фантазия. Поверь человеку, которому есть, с чем сравнивать.

После язвительного смеха она вдруг добавила:

– А может быть, ты просто скрываешь свои истинные возможности и, однажды решившись разубедить меня в этом, преуспеешь?..

Уже одетый и даже в вынутых из бокса перчатках Михаил перелез между кресел вперед, нажатие кнопки заставило машину вздрогнуть, рукоять переехала на «драйв», двигатель взревел. Седоков вмяло в кресла. Даже при взлете самолета ощущения слабее. Водитель не ожидал подобной прыти и едва успел вывернуть на трассу. Трофейный транспорт и здесь не подкачал, крутой вираж был пройден как по маслу. Автомобиль не только не слетел с полотна, но даже не накренился. Не машина, мечта. Жаль, никогда такую не купить. Возраст. Предел карьеры. И пройденный пик энтузиазма, что с некоторых пор сменился пофигизмом. Единственная машина, которую можно себе позволить – стиральная. Без нее никак, хоть разбейся, а купи. Вот и купили. А, к примеру, швейная – уже роскошь, потому находится у жены в том же ряду, в каком у мужа спорткары, джипы и вообще все, что имеет четыре колеса и хоть изредка передвигается без помощи лошади.

Ох, Наташа, Наташенька, выбраться бы из этой передряги, и все будет по-другому.

Когда осталось только подруливать на плавных изгибах, Михаил огляделся. Салон обшит шикарно выделанной красной кожей, даже пространство для ног отделано алым бархатом. Машина, скорее всего, не новая – судя по потертости кожаного руля, рукоятки передач и явно ощущаемых голыми ступнями педалей, но для него, видевшего подобные лишь на картинках да во сне, она была чудом техники. На руле сияла разноцветная эмблема с крестом и зеленым змием. Хороший герб себе на будущее. Как напоминание, чтобы в подобные истории не попадать.

– Отвези меня домой, потом дуй, куда хочешь. – Жанна замерла, глаза уставились на мелькание фонарей, бьющих по глазам трассирующими очередями.

Раннее утро. Город еще только просыпался, ворочаясь и потягиваясь, вставать не хотелось, но надо. Люди-«жаворонки» и принужденные обстоятельствами притвориться жаворонками «совы» уже куда-то спешили, машины повыползали из теплых будок гаражей и с холодных стоянок, тех и других было пока несоразмерно мало по сравнению с тем, что начнется часа через два.

Михаил молчал.

– Если остановят, говори, что увидел открытую машину и угнал. Это простительней.

– Понимаю, не маленький.

– Ни фига ты не понимаешь. «Не маленький». Ну-ну. Если б что-то понимал, мы бы здесь в таком виде не сидели. – Соседку будто жгло изнутри, она принялась обмахиваться, вентилируя внутренности краем мини-юбки. – Одежду, которая на тебе, уничтожь, и чтоб никаких концов не нашли. Лучше сжечь, но так, чтоб не привлечь внимания. Затем подгони машину в мой район, поставь где-нибудь неподалеку. Ключи занеси мне. Дальше не твои проблемы.

– Ладно. Как понимаю, с полицией связываться ты не намерена?

– А ты?

На Михаила вскинулся настолько агрессивный взгляд, что расхотелось сидеть с его обладательницей в одном автомобиле.

– Я – пас, – ответил он.

Вот и договорились. Девушка откинула голову, веки прикрылись, ладони чувственно расположились на коленях.

Нет ничего лучше, чем лететь по просыпающемуся городу. Большинство светофоров еще не работало, в остальных поймалась зеленая волна. Так и хотелось вжать педаль, чтоб хоть раз в жизни ощутить, что чувствуют стритрейсеры и прочие гонщики. Машина это позволяла, обстоятельства – нет. Недовольно порыкивая, мощная зверюга кралась по городским джунглям, словно выискивая добычу. Увы, дичь сидела внутри, мимикрируя под хищника, чтоб другие хищники не порвали на части. Овца в волчьей шкуре. Фу, ну и сравнение. И не овца, а баран, поскольку Жанна под определение овцы не подпадала, это была молодая волчица.

Если она такая сейчас, пока молодая, что будет, когда станет матерая?

Через минуту Михаил вывел спутницу из временного анабиоза:

– Надо позвонить.

– Договорились же полицию не вмешивать.

– Не в полицию. Домой.

– А-а, так бы сразу и сказал.

С хрустом потянулись расправленные конечности, одна из которых едва не заехала водителю в глаз, затем Жанна принялась рыться в бардачке, в прочих вещах, в конце заглянула под сиденья.

– Предусмотрительный. – Она тихо выругалась под нос. – Перед выходом он телефон оставил у меня, чтоб по сигналу не отследили, где труп закопал.

– Мог бы просто выключить.

– В некоторые модели в систему заранее встроены микробатареи, не отключишь и не удалишь, а у прочих, если аккумулятор не вытащить, тоже отследят, сейчас и такая аппаратура имеется. Терпи до дома, если не срочно.

Затылок Жанны вновь откинулся на подголовник.

Михаил уже несколько раз косился в зеркальце заднего вида, каждый раз все более нервно.

– Посмотри назад.

Жанна встрепенулась:

– Что там?

– Видишь машину вдали?

– Черную?

– Второй поворот за нами повторяет. Это с учетом, что движения почти нет. Не обгоняет, не отстает.

– Сверни. И как только скроешься из виду…

– Ясно. По газам?

Жизнь закрутилась как в заправском боевике: супергерой уходит от погони с юной красавицей на борту. Рассказать знакомым – засмеют.

– Нет, – усмехнулась девушка, развеяв нарисовавшиеся в его уме смелые картинки, – наоборот. Адреналинчик, что ли, взыграл? Выброс тестостерона беспокоит? Для улучшения гормонального фона придуманы средства лучше, чем играть с неизвестными в казаки-разбойники.

Михаилу новый поворот к старому не понравился, он отстраненно сощурился:

– По-твоему, надо остановиться и просто сдаться?

– Нет, – отрезала Жанна. – Нужно неожиданно развернуться и ехать навстречу. Если они следуют за нами, то мы их рассмотрим. Если это его люди, – при слове «его» лицо обвело взглядом салон, – я их узнаю. Придется сматываться на всех парах, чтоб не нарваться на пулю. Если же за его машиной зачем-то следят другие…

– То?.. – словесно подтолкнул Михаил, внезапно выворачивая вправо, при этом не показывая намерения поворотником.

Жанна, видимо, не любила, когда ее торопили. Нарочно медленно поправив двумя пальчиками упавшую челку, она посмотрела на соседа выискивающим что-то взглядом.

– Если едут за нами, но не догоняют, значит, просто следят. Тогда посмотрим, кто. А вот потом – по газам, в противоположную сторону.

Сидя рядом в узенькой юбочке и блестя гладкими бедрами, отвлекающими взор даже несмотря на чудовищное развитие событий, эта странная сорвиголова женского пола умудрялась выглядеть одновременно неприступной и пронзительно зовущей. Демонстративно заголяя ноги до границы приличия, она, тем не менее, не переходила эту границу. Но ведь срывающийся взгляд потому и косил в сторону ее низа, что ждал тревожного момента, когда готовое произойти произойдет, и тогда…

Тогда – что? Зачем ему это «тогда»? Чего он, вообще, ждет от соблазнительной случайной соседки? Чего хочет?

– Смотри. – Жанна указала на перекресток.

Интересующий автомобиль оказавшийся большим черным джипом. «Преследователь» спокойно проехал по своим делам мимо их поворота. От сердца отлегло. Они вновь выехали на дорогу, почти свободную в столь ранний час.

Может, не следовало делать того, что Михаил сделал, но он не удержался, спросил, заранее ругая себя, поступающего как одолеваемый ревностью сопливый мальчишка:

– Он тебе кто?

Глаза новоявленной волчицы нехорошо сузились. Она не стала переспрашивать, кого имеют в виду.

– Неважно. Теперь никто.

А через несколько мгновений тишины добавила:

– Он и был для меня никем.

Михаила ответ устроил.

Некоторое время прошло в молчании. Недалеко от своего дома вдруг занервничавшая Жанна объявила:

– Во двор не заезжай. Останови здесь. Все, пока.

Она вышла, больше не взглянув на него – то ли будучи в неком трансе, то ли от непонятной злости на себя, на попутчика, на жизнь… Кто их, взбалмошных современных девиц, разберет? Другие люди. Если для нее в человека выстрелить – что муху газетой прихлопнуть, что будет дальше?

Не успел он тронуться, как рядом притормозил полицейский УАЗик, сирена кратко квакнула с требованием остановиться. Жанна, еще не успевшая войти в подъезд, замерла в дверях.

Из открывшейся машины выскочил молодой офицер в бронежилете и с Калашниковым в руках.

– Эй! Стой!