Читать книгу Игрывыгры - Петр Ингвин - Страница 21

Михаил остановился. УАЗ проехал чуть вперед, оттуда вышли трое таких же бравых боевых ребят.

– Пройдемте с нами, – пригласил Михаила первый вышедший, пока остальные выгружались.

Вот и все. Доигрался.

При выходе из машины руки сами собой сложились за спиной – как в кино, где именно так водят преступников. Сколько лет сейчас дают за угон? А за убийство с целью наживы? А если до того человек признан мертвым – это смягчающее обстоятельство или отягчающее? Если решат, что притворился сознательно (допустим, чтоб начать другую жизнь по чужим документам) – сидеть ему веки вечные. Прощай Наташа, не сбылись мечты о хорошей жизни. Только бы дети выросли достойными людьми…

Поверх приближающегося стука каблучков донесся крик:

– Молодые люди, а что случилось?

Полицейские оглядели девушку как волки косулю, решившую узнать причину лесного собрания.

– Вы кто?

– Я здесь живу, – сдержанно ответила Жанна, пристально осматривая автоматовладельца. Трое остальных остановились сзади.

Парень в бронежилете объяснил:

– Требуется понятой. Все еще спят, и мы хотели попросить мужчину…

– А можно я? – Жанна расцвела лучезарной улыбкой. – Понимаете, брат… – неожиданно для Михаила девичий подбородок указал на него, – брат отцу за лекарствами поехал, это срочно, а я пока свободна. К тому же никогда не была понятой. Любопытно. Возьмете меня на замену? В чем заключаются обязанности понятого, что он должен делать?

Полицейские переглянулись, им такой бартер понравился. Против добровольного присутствия в стае косули волки не возражали.

– Пройдемте.

Отвечая на посыпавшиеся шутки-прибаутки, Жанна отправилась с ребятами из УАЗа в соседний подъезд, а онемевший Михаил понял, что стоит, ни жив, ни мертв. Со лба текли крупные капли. Колени снова предательски дрожали. Еще с минуту он приходил в себя, прежде чем заставить себя сесть за руль.

Длинный путь через город прошел без происшествий. Ехал Михаил аккуратно, с соблюдением всех правил, но и не ползком, чтобы не вызвать ненужных подозрений.

Мир вокруг окончательно просыпался. Из-за города в центр летели на дневную смену полчища ворон, картинка напоминала двадцать второе июня из кинохроники. Не хотелось оказаться в секторе бомбометания, белый цвет красит только невесту, но никак не взрослого мужика на хорошем автомобиле. Да и невесту, такое, честно говоря… если только в качестве жениха, но истина о женихе, которого слепили из того, что было, узнается счастливыми фатовладелицами намного позднее. Короче, не любил Михаил ни ворон, ни прочую небесную братию, как бы она не называлась. По его мнению, любому созданию, если оно гадит на голову, в цензурном наименовании должно быть отказано на законодательном уровне.

По земле из области ползли электрички, полные никогда не спящих (так казалось со стороны) иногородних рабочих, пахло свежестью. На помытых улицах редкие машины надолго застревали в ожидании своего зеленого на пустых перекрестках. Лучшее время суток: везде чисто и красиво, встающие на работу люди еще не успели поработать над изменением знака картинки на противоположный. Утренний час пик вновь превратит похожее на кареты в тыквы, кучеров в крыс, а принцев в прожженных искателей удовольствий. И только Золушки никем не станут, они всегда остаются Золушками.

Со сказочного и глобального мысли перекинулись на домашнее. Жена спит. Дети на отдыхе. С одной стороны, хотелось как можно скорее сообщить любимой о возвращении в царство живых, может, даже немного отметить с ней это дело. Совсем чуть-чуть, для проформы. Повод – всем поводам повод, грех не воспользоваться. А затем честно не пить, как уже дал себе зарок. Последний. Поскольку понятно – дальше некуда.

До дома оставался квартал, когда из припаркованной Лады вылез, поправляя головной убор, сонный гаишник. Жезл (кто бы сомневался?) требовательно взлетел перед капотом машины Михаила.

Ёжкин кот. Кирдык. Капут. Приехали. И еще много всего глубоко иносказательного. Попытаться уболтать и отмазаться? Как?! Чужая дорогущая машина без документов, кровь на рубашке, а неподалеку в лесу – не закопанный труп, который, возможно, уже нашли прибывшие на грохот выстрелов любознательные соотечественники.

А Жанна останется в стороне. Вот так. Дескать, причем здесь она? Кто ее видел? Где свидетели?

Отпечатки? Она сама призналась, что в этом плане алиби у нее нерушимое.

Труп повесят на него, однозначно. Был у девчонки в гостях (его пальчиков в ее квартире выше крыши), не поделил сексапильную красотку свободного поведения с некстати явившимся бойфрендом и отправился в лес выяснять отношения.

Сколько лет дают за убийство с отягчающими?

Делая вид, что прижимается к обочине, в последний момент Михаил до отказа вдавил педаль газа, представителя закона только вонючим чадом окатило. Автомобиль послушно и радостно выстрелил вперед, словно долго ждал и, наконец, дождался. Скорость – это была его стихия, он для нее создавался. От тигриного рыка вибрировал желудок и сладко тянуло в паху. Затем рык перешел в довольное урчание, отдавшееся в организме животным возбуждением. По коже покатились волны мурашек. Это не армейская «Шишига», считаемая им когда-то лучшей машиной в мире. Лучшей, потому что никто не пройдет там, где ездит «Шестьдесят шестой», только зверь и пешеход. Сейчас Михаилу открылась другая стихия. Скорость порабощала, заставляла вожделеть, как любимую женщину, по венам побежал бензин. Раньше он не понимал детей, в компьютерных играх гонявших до синевы под глазами и отключения сознания. Теперь понял. Человек умеет летать только вниз, а скорость – это полет по горизонтали. Скажем проще: скорость – это полет.

Полицейский прыгнул в свою машину, но пока та заводилась и разворачивалась, у Михаила появилась фора. Свой район он знал как пять пальцев. Впереди широкий проспект и оживленное движение, упирается все это в стационарный пост полиции. Пост давно закрыт, но под бесхозным навесом бессменно дежурил патруль, с упорством, достойным лучшего применения, словно Хатико ожидая воскресения былого всемогущества в новой реинкарнации. Иногда патруль выезжал куда-то – на вызов или перекусить, но возвращался на место, как Сизиф к подножию.

Туда нельзя. Куда же?

Дрифт по пустой улице едва не выронил сердце наружу. Три поворота – вправо, влево и еще раз резко вправо – вывели на бетонку, к звуку мотора прибавились шуршание и стук на стыках.

Погоня. Оказывается, это здорово. Это будоражит. От вкусных басов пела душа. Визг сгораемой в пробуксовках и на поворотах резины приводил сознание в состояние затянувшегося оргазма.

Прямо по курсу – гаражный кооператив, единственное место, где возможен хоть намек на безопасность. Промчавшись сквозь въездные столбики и дважды судорожно вывернув, Михаил погнал сквозь ряды гаражей. С другой стороны кооператива имеется второй выезд, но: там опять улица. Если по рации гаишник объявил перехват, а он обязан объявить, там уже ждет со всеми почестями встречный экипаж.

Теперь без разницы, другого пути нет. Точнее, пути есть, и много, но нет шансов.

Счет шел на секунды. Все зависело от везения и от наличия второго экипажа в такую рань в этом районе. Слева голодной пастью зевнул открытый гараж. Внутри пусто. Вскрыли и угнали машину? Скорее всего. Причем недавно, еще никто не хватился, ни хозяева, ни соседи по кооперативу.

Это подарок судьбы. Сбавив скорость и стараясь теперь не пылить на прибитой росой гравийке, Михаил въехал в распахнутые ворота. Едва машина закончила движение, как он уже затворял изнутри металлические створки.

Преследующая Лада с грохотом пронеслась мимо.

Раскроют ли уловку? В любом случае машину придется бросить. Пробравшись между гаражами в соседний ряд, Михаил скинул в кучу мусора не нужные больше перчатки, собрался с силами и перепрыгнул через ближайший заборчик.

Его свалил сильный удар в грудь.