Читать книгу Кваздапил. История одной любви. Окончание - Петр Ингвин - Страница 6

Перед нами открылся зал – огромный, после коридоров-раздевалок почти бесконечный. Свет прожекторов высвечивал середину, остальное просматривалось как в дымке. Взгляды застряли в центре, их приковал боксерский ринг – огражденный канатами квадрат примерно пять на пять метров на помосте-эстраде высотой около метра. Играла непонятная акустическая музыка, немного унылая. На ринге, исполнявшем сейчас роль сцены, две девушки раскручивали скакалку, через которую по очереди прыгали третья и четвертая. Просто прыгали в свое удовольствие. Так должно казаться со стороны. Так и казалось. Теперь надо отметить вид девушек: все они были топлесс. Спортивные штаны и маски на лицах лишь подчеркивали естественность середины. Смотрелось красиво и странно буднично, как реклама по телевизору: ярко, чувственно, но никак не относимо ко мне сегодняшнему.

Снежка фыркнула, и мое плечо ощутило, как спутница легонько прижалась. Действительно, невежливо заглядываться на других, когда идешь в паре. Впрочем, не я выбрал пару, и в моей паре тем зрелищем меня вряд ли угостят. Но движение души напарницы мне понравилось, и я крепче прижал к себе ее руку.

По периметру зала располагалось множество отдельных закутков-кабинетиков, их темнеющие бездверные проемы походили на иллюминаторы прямоугольной летающей тарелки, внутри которой мы оказались. В большинстве из таких ниш мерцали едва видные огоньки. По одному живому огоньку в каждой. Должно быть, свечи. Это избавляло от ощущения, что мы в нереальном мире, за бортом которого межзвездный вакуум и пустота. Такое ощущение здесь иногда накатывало, учитывая, что видели глаза. Комнатки, расположенные по кругу и похожие на пещеры (кельи? гроты? номера? ниши? В этом заведении они могли носить любое имя), располагались на возвышении, наподобие веранды, из каждой вел отдельный выход вниз по трем ступенькам, дальше через мостики (по три вдоль каждой стены) через ров-бассейн. Или как еще назвать шедший по кругу замкнутый водоем в два метра шириной? Река? Реки текут, а здесь царили покой и благодать. Как в болоте – можно было бы сказать, продолжая ассоциацию со стоячей водой, но вода здесь была кристально чистой, прозрачной, непередаваемого лазурно-небесного оттенка.

Со дна и стенок прямоугольный ров подсвечивали меняющие цвет огоньки, и в радужном сиянии плавало несколько обнаженных девушек в масках. Когда они уставали или когда им надоедало, речные наяды садились на бортик или ложились на него, иногда о чем-то друг с другом переговариваясь. Радовать глаз – видимо, исключительно в этом состояла их работа, если такое можно назвать работой. Девушки с работой справлялись отлично, лично мне их старания очень нравились. Честно говоря, окажись «русалки» даже не столь красивы, мне все равно бы понравилось, я в этом плане не привередливый. Большая грудь или маленькая, мягкая попа или тугая – какая разница? Это ведь женские грудь и попа, где еще тебе подадут их как на блюде в столь сногсшибающем для мужского взора виде? Нудистских пляжей в наших краях не было – климат подкачал. Только если кто-то по-пьяни разденется или на спор, чтобы выиграть пари… Да и те пляжи, что попадались мне на картинках в сети, в такой восторг не приведут: знающие себе цену красавицы не раздеваются бесплатно, и встретить их на пляже – это все равно, что там же на соседнем шезлонге увидеть загорающего с банкой пива в руке Президента страны. Я не утверждаю, что такое невозможно в принципе, но согласитесь, что вероятность этого составляет ничтожный процент и близка к понятию «невероятность».

Поэтому здесь мне сразу очень понравилось.

Отделявший ряды кабинетиков от основного зала ров с «русалками» окружал ничем не занятое пространство, которое, в свою очередь, опоясывало ринг в центре. Предназначалось оно, скорее всего, для зрителей и болельщиков, а также могло служить танцполом. Сюда мы прошли из двери посередине одной стены, а на противоположной тоже имелась дверь, там горел запрещающий красный огонек – сигнал, что вход только для персонала. С боков обеих дверей били по глазам сакуры в цвету – шикарные, явно искусственные, но сделанные изумительно. Казалось, что малейший порыв ветра (или, учитывая закрытость помещения, сквозняк) поднимет сиреневый вихрь и разнесет лепестки по окрестностям. Рядом с дверью-выходом под сакурой на матах-татами нашелся источник поразившей музыки – одетая по всей полагавшейся форме гейша, сидевшая на коленях со струнным музыкальным инструментом в руках. Раскрашенное лицо музыкантши недвижимо глядело в одну точку.