Читать книгу Срок – сорок - Петр Разумов - Страница 5

Клетка
Книга о выздоровлении
Как я попробовал траву и что из этого вышло

Оглавление

Траву я никогда не покупал, меня угощала дворовая шпана, к которой я присоединился. Это был очень важный и странный опыт.

У меня часто что-то шло не так. То ли перекурил, то ли трава такая попалась. В общем, я «садился на измену». Это трудно описать тому, у кого нет такого опыта.

Мир как бы распадается, ты видишь его словно в фильме «Матрица» – слегка разломанным, разобранным на идеи. И тебе кажется, что, во-первых, всё, что было с тобой до этого, – это неправильно или неправда, а во-вторых, что теперь ты нечто знаешь, ты можешь сосчитать всё, что под и над твоей жизнью. Вылетаешь из тела в некий космос, который больше тебя и твоего маленького мира, откуда лучше видно всё где-то далеко внизу. И это копошение ты теперь можешь править, можешь включить новый важный опыт в свой никчёмный опытишко.

Когда я заболел и у меня началась паранойя, это был один в один «бэд трип», только «сняться» было нечем, бред только разрастался и поглощал реальность. Но сохранялось критическое отношение некой здоровой части психики, которая подсказывала, что всё это только игра ума, что я болен и нужно возвращаться в нормальное состояние, потому что в этом опьянении невозможно жить, оно несовместимо с бытием в мире, на этой земле, в этом городе, в этой квартире. Выхода два: либо выйти в окно, либо вернуться в сознание.

* * *

В 1995 году, в десятом классе, уже по возвращении в родную шестьдесят вторую школу, я познакомился с компанией из соседнего двора, большая часть ребят училась в престижной шестьдесят первой гимназии, но все были крутые чуваки, слушали рэп и одевались в модные тогда найки и адидасы. Мы были славной командой полугопников, тусивших во дворе, по параднякам, дома у моего одноклассника Лёши В., когда родители уезжали в деревню.

Мы ходили на нашу школьную дискотеку по пятницам, перед которой напивались или накуривались – кто что любил. Там цепляли девчонок. У меня была постоянная девушка, Лена К., одноклассница, бывшая ученица Вагановского училища, балерина. Самая красивая девушка в классе и самая возвышенная, как я люблю.

В этой компании я познакомился с Ваней Гусаковым по прозвищу Гусь. Он, узнав, что я написал текст песни – а написал я его в лёгком наркотическом опьянении на уроке истории, назывался он «Анаша в тапках»… – так вот, он буквально вырвал у меня листок с текстом и убежал, обещав вернуться. На следующий день он принёс страшного качества запись воя и скрежета, наш первый суперхит. Так появилась группа «Зангези». Название, конечно, предложил я.

Мы играли, как тогда говорили, «альтернативную» музыку. Немного гранжа, немного индастриала. Гусь познакомил меня с американскими гранжевыми командами и великими Einsturzende Neubauten. Я пытался внедрить в его сознание немного русской музыки – «АукцЫон», «Звуки My».

Мы продолжили ленинградскую традицию домашних записей. С помощью обычной шестиструнной гитары, пионерского барабанчика и нескольких советских микрофонов мы добивались по-настоящему грязного тяжёлого звука. Наша агрессивная музыка била по нервам и заставляла стонать.

Мы записали сингл из четырёх песен «Циклодол ещё вернётся» и два полноценных магнитоальбома «Расчленение духовности» и «Самоубийство Свидригайлова». «Расчленение духовности» посвятили памяти Сергея Курёхина, только что ушедшего в лучший мир.

Ваня, кареглазый, с манерами пацанчика-увальня, добрый, но иногда агрессивно-несговорчивый, стал моим другом не разлей вода на долгие годы. Сколько было выпито водки и выклевано нервов соседей сверху и снизу наших квартир, когда наш истошный ночной лай и гогот не давали им спать…

Мы были настоящей командой. Никогда позже я не был так близок с другом, как был близок в молодости с Гусём. К сожалению, после поступления в институты – я на филологический, а Гусь в Институт кино и телевидения – наши дороги стали медленно расходиться. Сначала мы перестали делать музыку. Я страшно переживал по этому поводу. Хотя я совсем не умел петь и фальшивил на каждой второй ноте, я очень хотел стать рок-звездой и ни о чём другом не мог думать. Более того, я не представлял, как я могу этим заниматься без Гуся.

Сейчас Ваня известный звукорежиссёр кино. Работал на площадке у Балабанова, делал звук Герману-младшему… Наши пути разошлись навсегда.

Горечь этой утраты долгие годы не давала мне покоя, я метался в поисках какой-то замены тому счастью, которым была для меня наша дружба и наша музыка. Возможно, такого же друга, учителя и эстета я искал и нашёл в Мише, который всё перевернул во мне и направил совсем в другие края моё сознание и тело.

Срок – сорок

Подняться наверх